Друг тяжело вздохнул, но тут же разулыбался, завидев выходящую из «служебной» двери Изабеллу.
— Ривейни, ты ли это!
По непонятной Фенрису причине «боевую подругу» Варрик предпочитал называть по фамилии — в большинстве случаев. По ещё более непонятной Фенрису причине она не возражала.
— А кого ты тут ждал увидеть во время пересменки? — Изабелла ухмыльнулась, наклонилась, чмокнула Варрика в нос, затем попыталась проделать то же самое с Фенрисом, но тот увернулся, и поцелуй пришёлся в щёку. Фенрис раздражённо рыкнул, на что приятельница звонко расхохоталась.
— Прелесть, Эльф! — Варрик зааплодировал, вскакивая. — Теперь ты выглядишь, как настоящий герой-любовник!
Ну конечно. Изабелла вечно старалась краситься как можно ярче. Тьфу, пропасть.
— А сам? — огрызнулся Фенрис, зло потирая щёку. Впрочем, он прекрасно знал, что тщетно.
Ривейни порылась в сумке и кинула им обоим пачку влажных салфеток:
— Вытрите уж… мордочки. Парни, я голодная, как стая крокодилов, пойдёмте, купим мне пару бургеров, а потом, Фенрис, ты мне расскажешь, как это тебя угораздило добавить ещё одно оружие к твоим и без того сильным рукам.
Она многозначительно хмыкнула и привычной походкой «от бедра» первой направилась к выходу. Варрик, насвистывая, зашагал за ней. Фенрису ничего не оставалось, кроме как к ним присоединиться, зло оттирая щёку на ходу.
…В фудкорте было довольно людно: вечер четверга. Пока Изабелла жевала и, следовательно, не очень могла говорить, Фенрис скупо поведал ей историю перелома и отвернулся, давая возможность Варрику приукрасить эту самую историю, как тот пожелает. Ему было плевать.
«А шлем так и не забрал», — почему-то всплыло в голове.
Над ухом кто-то кашлянул, тихо и вежливо. Фенрис как-то автоматически попытался съёжиться, но вовремя разозлился и выпрямился, вскидывая голову.
— Вы позволите присесть, ребята?
Грёбаный доктор. Тот самый грёбаный доктор.
Фенрис запоздало вспомнил, что клиника, где его пытали — в полквартале от торгового центра, где работала Изабелла, и других общепитов в её окрестностях днём с огнём не сыщешь. Пиздец, дожили.
— Кислятина, а что это у тебя с лицом? — делано удивился Варрик, пока Изабелла, охотно кивая, отодвигала свой поднос, а врач усаживался. Рядом с Фенрисом. Вот же пропасть, а!
Врач шевельнул бровями в ответ на Варрикову реплику, хотя спрашивали не его.
— Я пойду, — Фенрис попытался было встать, но внезапная железная хватка пальцев Изабеллы на его запястье остановила.
— А что такое, Фенрис, а?
Коновал глянул по очереди на Варрика, на Изабеллу, потянул коктейль через трубочку (сука, молочный, нахер, коктейль!), поиграл бровями и улыбнулся:
— Как твоя рука, медициноненавистник?
Вот сволочь.
Варрик чуть не подавился бургером:
— Фееенрис, так это…
Хоть бы пол, что ли, посыпался, а?
Судя по внезапно повысившейся температуре лица, Фенрис побагровел. Ну, в смысле, что для него называется «побагровел»…
Варрик развернулся к врачу всем корпусом, и Фенрис застонал в голос. Спрятаться бы за стаканом колы, да он его по пути в фудкорт выкинул.
Док покосился на него, но промолчал, явно ожидая Тетрасова вопроса. Вопросов, если быть точным.
— Скажите, доктор, — затараторил Варрик с присущей ему журналистской скоростью, — он на приёме брыкался? Кусался?..
— Варрик, — упреждающе начал Фенрис.
— …царапался? Орал, что всех врачей надо изолировать от общества? Пытался…
— Варрик!
— …выбить стекло в вашем кабинете головой и убежать подальше, лишь бы вы не запустили в него свои ужасные докторские руки?.. Или…
— ВАРРИК ТЕТРАС, чтоб тебе брат в эротических кошмарах являлся, ЗАТКНИСЬ!
Варрик длинно присвистнул, но замолчал, продолжая пялиться и на самого Фенриса, и на явно охреневшего от такого допроса врача. В глазах Тетраса выплясывали дикие танцы хорошо знакомые Фенрису бесенята. Изабелла хохотала, от других столиков и от очередей на них оборачивались люди. Будь ты проклят, лучший друг.
К ужасу Фенриса, коновал заговорил:
— Нуууу… — он поставил коктейль на поднос и задумчиво пожал плечами, — вообще-то нет. Но так ведут себя очень многие, тут вы правы. Но вот ваш друг, судя по тому, какие вопросы вы задали, явил из себя просто образчик хорошего пациента. Если всё, что вы мне тут расписывали, происходит с ним обычно…
— Заткнись, а? — безнадёжно пробормотал Фенрис, опуская голову на стол. Надо же было так вляпаться.
Неожиданно раздался тихий-тихий голос врача:
— Я серьёзно. Не беспокоит?
Фенрис выпрямился и сердито взглянул доку в лицо. И осёкся, разом проглотив всю заготовленную злобную тираду, не прочитав на этом самом лице ничего, кроме холодного и почти безразличного профессионализма. И всё.
Если бы там мелькнула хоть какая-то забота, доброта или прочая обеспокоенность, Фенрис бы ему всё сказал. Но почему-то сейчас он практически умудрился поверить: вопрос, который задаёт ему доктор (а как его, кстати, зовут?.. надо посмотреть, направление-то ему выписали…) — чисто рабочий. Ничего личного.
Дурак. Наверное, всё же стоило поверить той же Изе, которая всё время их знакомства периодически попиливала его на тему «Не все врачи — сволочи, а твой бывший любовник — скорее исключение».
— Чешется, — буркнул Фенрис, без спроса стягивая наггетс с Варрикова подноса. Заслужил, зараза.
Док покивал:
— Дома вязальные спицы найдутся?
— Конечно, — огрызнулся Фенрис. — В часы досуга я вяжу весёленькие чехлы на шлем и ещё чаще — милые шапочки с помпонами для лучшего друга. Розовые.
Он мстительно кивнул на Варрика, который до этого момента подозрительно безучастно наблюдал за беседой. Изабелла, поперхнувшись своей фантой, снова расхохоталась:
— Фенрис, обещай, что найдёшь вязальщицу, закажешь ей такую шапочку и заставишь Варрика её надеть!
— К Рождеству, — пробормотал Фенрис, с трудом удерживаясь от хихиканья. Тетрас изображал на лице крайнее возмущение, врач ухмылялся от уха до уха. Почему-то желание провалиться сквозь этаж и сбежать подальше ушло, как не бывало.
— До Рождества, Эльф, ещё дожить надо, — назидательно сообщил Варрик. Мудак, ещё и Эльфа приплёл к Кислятине. При враче. Тьфу. — А с твоим образом жизни это затруднительно. Вон, всякие там… лихачи на дорогах…
— На эту тему, мистер… Тетрас, кажется? — шутить не стоит.
Фенрис дёрнулся: у врача, оказывается, имелся в арсенале тон жёсткий, холодный и очень твёрдый. Чёрт. А с пациентами, даже такими, как Фенрис, он так не говорит. Наверное. Ну, с ним не говорил.
Внутри расползлось непонятное ощущение: с одной стороны, Фенрис сердился, что тут за него вякнули, он вполне способен к самозащите, тем более от Варриковых шуток: не первый день и даже не первый год знакомы. А с другой — ну… Почему-то было приятно. Что за него.
Стоп. Стоп-стоп-стоп. Запретнейший из ходов мыслей. Самый-пресамый. Хватит-хватит-хватит.
Варрик чуть нахмурился, внимательно оглядел дока и Фенриса по очереди и медленно кивнул:
— У нас с Кислятиной такие шутки в обиходе, так что… ничего же страшного, Эльф?
— Выдохни уже, Гном, — фыркнул Фенрис, исподтишка наблюдая за прыснувшей Изабеллой и поднявшим брови врачом. — Слушай, врач…
— Меня зовут Андерс, — весело, но немного и досадливо сообщил тот. — Если хочешь внезапно перейти на официоз, можешь звать доктором Фрименом, но…
— Как-как ваша фамилия? — Варрик восхищённо развёл руками. — Эльфище! Продолжай знакомство! Где ещё такое встретишь?!
Фенрис прикрыл лицо ладонью. Ну, док — Фримен, он сам — Либер*, ну, почти синонимы, ну и что?!..
— Ваааррик, — протянула наконец расправившаяся с обедом Иза, — ну ты уже перегибаешь!
Фенрис стиснул зубы.
— Варрик. Знакомства с врачами я предпочитаю не продолжать и даже не начинать. Но что случилось, то случилось. Оставь. Эту. Тему.
Тетрас прищурился, тяжко вздохнул, коротко покачал головой и присосался к своей кока-коле. Изабелла, покачивая сапогом под столом, одарила их с Андерсом (стоп, как он только что подумал?) сочувственным взглядом и подпёрла голову кулаком. Представление ей, тоже мне.
— Ты… — Фримен прочистил горло. — Ты хотел что-то сказать? Спросить?
— Потребовать, — рыкнул Фенрис и тут же отчего-то устыдился. Да чёрт всё дери, право слово: ну этот-то здесь при чём?.. — То есть… кхм… э. Андерс. Мой шлем… вы с этим твоим рентгенологом куда его дели?
Андерс почему-то тихонько выдохнул. Фенрис поморщился. Хватит дурака валять. Похоже, он успел произвести на врача впечатление дикого байкера родом из самых отсталых и жутких лондонских трущоб. И почему-то это не нравилось ему самому.
— Лежит у нас в камере хранения, — уже привычным весёлым тоном ответил врач. — Ты же сейчас, я так понимаю, никуда не спешишь? У меня рабочий день, конечно, кончился, но можем дойти. И заберёшь. Кстати, в нашей лаборатории работает медсестра, которая умеет вязать. И любит розовый. И котят.
Фенрис почти расхохотался, но после первой пары смешков смутился и закашлялся.
— Розовая шапка для Варрика! С помпончиком! И котёнком! — Изабелла аж подпрыгивала на стуле. Варрик на вид скис, что твоё молоко. — Доктор, вы же её попросите, правда? Правда-правда? Меня, кстати, Изабеллой зовут, я тут в аттракционке работаю, это на случай, если Фенрис вас скоро пошлёт, и передать вам будет не через кого, ну, мало ли…
— Иза, хватит, — безнадёжно пробурчал Фенрис, прекрасно зная, что никакие уговоры и увещевания не подействуют. Ну и пусть их. Ему отчего-то впервые за долгое время было очень даже хорошо. И плевать на руку. И врачей. И не раз всплывавшие во всём разговоре воспоминания о мерзком прошлом.
— Тебе никогда не хватит, сладенький, — ласково похлопала его по спине боевая подруга. Фенрис устало прикрыл глаза. И только через полминуты обнаружил, что улыбается. Тряхнул головой, подумал было снова принять свой привычный угрюмый вид, но внезапно возникший в голове вопрос «а, собственно, зачем?» его остановил. Так что он соорудил самое нейтральное выражение лица, на какое был способен, и чопорно кивнул Фримену:
— Давай… прогуляемся. А твоя медсестра точно согласится?
— Точно, — кивнул уже явно успокоившийся Андерс. — Только ты с ней осторожно. А то она наверняка накинется на тебя с тем, чтобы взять анализ крови.
Фенрис со свистом втянул воздух сквозь зубы, краем глаза отмечая, как напрягся Варрик.
Слова «анализ крови» он, пожалуй, ненавидел сильнее всех прочих медицинских терминов.
Но кидаться на Андерса не было смысла, на самом деле. Ну никакого. Ну ему-то откуда знать такие вещи.
Поэтому Фенрис криво улыбнулся и смело заявил:
— Я буду отпрыгивать от неё на безопасное расстояние, врач. А лучше — спрячусь за твоей спиной.
Варрик с облегчением рассмеялся, и Фенрис ощутил неожиданно сильный прилив гордости.
Ура.
Комментарий к Часть 3. О случайности случайностей
*Free и Liber — два варианта перевода слова «свободный», если кто не в курсе. Учитывая роль самого понятия свободы в биографиях каноничных Фенриса и Андерса, удержаться я не смог :)
========== Часть 4. Внезапность откровений ==========
Андерс ликовал. На самом деле, он всегда переживал, если ему не удавалось установить контакт с пациентом. А сейчас, кажется, с Фенрисом, хотя бы шаг ко взаимопониманию он сделал. А до совсем-совсем недавнего времени ему это в принципе не представлялось возможным.
Фенрис брёл рядом, вроде и не изъявляя особого желания появляться в клинике раньше назначенной ему даты, но и не упираясь и не пытаясь каждую секунду сбежать. Что, как понимал Андерс, уже было прогрессом.
Когда до клиники оставалось футов четыреста, Андерс осторожно заговорил:
— Весёлые у тебя друзья.
Фенрис фыркнул. Андерс поймал себя на том, что этот звук уже стал ему привычен.
— Есть такое. Варрик… клоун. Но умный и… не знаю, преданный, что ли.
Андерс едва не споткнулся на ровном месте. Он не ожидал ни ответа, ни развития темы.
Странный парень. Очень странный.
— Вы давно друг друга знаете? — судорожно поискав ответ, Андерс раскопал, как ему казалось, самый пристойный. Трудно поддерживать разговор, о котором ты думал, что он поддержан не будет.
Фенрис наподдал ногой какой-то камешек.
— Два года. Он по своей работе заявился ко мне на работу. А теперь он мой сосед. Это помимо прочего.
— Сосед? — Андерс не сумел скрыть удивление. — Я думал, у тебя там наверху сварливая бабушка.
— Как в том фильме*, да? — Фенрис помрачнел, но всё равно ухмыльнулся. — Нет. Там Варрик.
И, чуть обогнав Андерса, вошёл в клинику.
— Первым делом заглянем к Мерриль, — скорее для себя, чем для Фенриса проговорил Андерс и, заметив явное и внезапное напряжение своего пациента, остановился и улыбнулся как мог ободряюще. — Не волнуйся ты так. Она, конечно, фанат своего дела, но не безумная же. Да и в твоём случае вообще не нужен анализ крови, так что мы зайдём к ней только за шапочкой. Если оно тебе действительно надо.
Фенрис хрипло и неуверенно рассмеялся, потом резко тряхнул головой и довольно уверенно зашагал вслед за Андерсом.
— Надо, — только и бросил. Андерс подавил улыбку.
Мерриль нашлась за своим столом в лаборатории, задумчиво разглядывающей на свет две пробирки с кровью. Рядом жужжал принтер, выплёвывая результаты анализа. На стук в косяк она дёрнулась, привычным жестом крепко сжав пробирки, аккуратно поставила их в штатив и только потом вскочила, всплеснув руками:
— Андерс! Как так можно? Ты всегда ругаешь меня, что я остаюсь на работе допоздна и не могу отлепиться от своих пробирок, а сам до сих пор здесь! Это, по-твоему, честно?
Андерс не сдержал гримасы. Любые разговоры о честности и справедливости вызывали у него неиллюзорную зубную и головную боль.
— А я здесь не для работы, — парировал он, украдкой оглядываясь на маячившего (как и обещал) за его спиной Фенриса. — Послушай, цветочек наш, у тебя не найдётся времени до Рождества, чтобы связать розовую шапочку с котёнком?
Мерриль вытаращила и без того огромные глаза, посмотрела ему за плечо, увидела Фенриса и разулыбалась:
— Ой! А вы ко мне, да? Надо анализ взять? Андерс, у тебя внезапный пациент? А почему ты…
— Мерриль, притормози, — пришлось повысить голос: Мерриль обладала замечательной способностью выдавать по десять слов в секунду, и если её вовремя не остановить… А Фенрис уже был довольно близок к полной деморализации, насколько Андерс мог видеть боковым зрением. — У него закрытый перелом, анализ для этого не нужен, ты это прекрасно знаешь сама. Прекрати уже прыгать и хвататься за любую возможность человеку кровь пустить, а то в этой крови скоро уже утонешь.
Мерриль поморгала:
— Но… Андерс! Утонуть в этой, — она оглядела кабинет, — крови я могу только в том случае, если упадут все штативы, и разобьются все пробирки, и то вряд ли: уровень крови на полу не будет соответствовать уровню, при котором можно утонуть, и я смогу в ней утонуть, только если потеряю сознание и упаду лицом вниз! Что ты имел в виду?..
Фенрис, на протяжении всей её тирады менявший оттенок кожи с нормально-смуглого до бледно-жёлтого, на последних словах и вовсе позеленел. И издал, как показалось Андерсу, клокочущий стон — будто и заплакать хотел, и засмеяться. Одновременно.
У Андерса слегка закружилась голова. Воистину: выдержать общение с Мерриль мог далеко не каждый. Ему и самому тяжко приходилось.
— Ничего особенного я в виду не имел. Я просто спрашиваю: сможешь до Рождества…
Мерриль его не дослушала:
— Что же это я! Если вы вне приёма… хотите воды?
Фенрис шагнул в сторону и попытался вывалиться из кабинета спиной вперёд. Во всяком случае, к двери он привалился. Безрезультатно: дверь лаборатории Мерриль открывалась внутрь.
Андерс закатил глаза:
— Хоть бы раз предложила чай!
— Андерс, ты что! — возмущению Мерриль не было предела. — Я не держу, я не могу держать продукты в лаборатории! Поэтому — вода. С, э, водой. Вот.
Фенрис уже более явственно фыркнул — но всё равно сдавленно. А потом Андерс ощутил на своём рукаве его пальцы и неожиданно замер. Было в этом прикосновении что-то… личное, выходящее за рамки отношений «врач-пациент».