— Уверен? — Зак дал еще паре дюймов веревки съехать с его ладони.
— Да! Все так, клянусь. Я больше ничего не знаю. Прошу, прошу, позволь…
— Последний шанс.
— Я не знаю! Прошу, Призрак, не… я ничего больше не знаю. Я держался в стороне. Я не хотел проблем. Прошу… сжалься.
Плут с дрожью шептал, плечи Зака расслабились. Я выдохнула, а потом выпрямилась, прогоняя напряжение. Миссия была выполнена. Я была уверена. Мы узнали, почему преступлений стало меньше, но оставались вопросы о плане Варвары.
Зак потянул за веревку, поднимая плута, и лицо мужчины вытянулось от облегчения.
— Призрак, — пролепетал он, всхлипывая, как ребенок. — Спасиб…
Зак тряхнул рукой, и золотая веревка пропала.
Ужас вспыхнул на лице плута, и он пропал из виду. Его крик звенел страхом. Утихал от падения. А потом раздался самый жуткий звук в моей жизни. Такой ужасный, что он будет выжжен в моей памяти навеки.
Я все еще слышала его, хотя наступила тишина.
Зак повернулся, опустил капюшон и погладил холку варга. Его ярко-зеленые глаза посмотрели на меня, застывшую в темном проеме.
Он нахмурился.
— Я говорил тебе ждать в переулке.
Мои ноги дрожали. Я прижала ладонь к дверной раме и прошептала:
— Ты его сбросил.
Он нахмурился сильнее.
— Ты убил его.
— Он побежал бы к Варваре с новостями, что я тут и охочусь на нее.
— Он рассказал тебе все, что знал, — я сглотнула. — Он так боялся…
Зак посмотрел на мое лицо, хмурый вид стал гримасой.
— Чего ты ожидала, Тори? Я вернулся не вершить правосудие как благородный герой. Я тут, чтобы убить Варвару. Мне плевать…
— Ты не мог найти способ без убийства того мужчины? — осведомилась я, голос был пронзительным, слова дрожали в горле. — Я думала, ты просто пугал его, а не…
Он повернулся ко мне. Я отпрянула, во рту пересохло.
Он остановился у порога, нас разделял фут.
— Я тебя уже предупреждал, но ты не слушала. Ты не так меня воспринимаешь.
Я заставила себя посмотреть на него.
— Ты уничтожаешь черную магию. Спасаешь бездомных подростков. Спасаешь маленьких драконов.
Он пошел вниз по лестнице.
— Ты спас меня!
Его шаги удалялись, не дрогнув, он оставил меня на площадке. Я тяжело дышала, пыталась взять себя в руки. Он был опасен, но не был плохим. Хороших поступков у него было куда больше, чем жестоких.
Это я себе говорила. В это верила все те месяцы. Потому простила его за жестокости, что он творил со мной. Я ошиблась? Была наивной дурой?
Или поступки Варвары заставили его измениться?
Яростный воин-друид, которым я так восхищалась, был где-то в нем, но его сердце было рассечено. Он потерял все — ферму, лошадей, союзников, убежище, гримуар с секретами. Если он не остановит Варвару, она уничтожит все, что у него осталось. Но как далеко он зайдет, чтобы остановить ее?
Я подавила дрожь, оттолкнулась от двери и побежала по лестнице, не замечая вони, пятен, граффити. Я вырвалась наружу, в темный переулок.
Асфальт был пустым.
Тихо дыша, я ждала на крыльце, не веря, что он бросил меня тут. Он вернется, появится драматично из тьмы с вихрем теней, злясь, что я задерживаю его.
Секунды стали минутой.
Мои нервы покалывало. Я посмотрела на урны.
Рубиновые глаза на темной морде глядели на меня. Варг сидел в тени, шевелил ушами, а потом оскалился в предупреждении.
Я глубоко вдохнула и задержала дыхание, пока сердце гремело в ушах. Я выдохнула, сошла с крыльца. Я пошла дальше, варг пошел за мной, в десяти футах позади. Я оглядывалась через каждые пару шагов, надеясь, что его хозяин скоро появится.
Когда я добралась до шоссе и горящего фонаря, варг пропал из виду, но я ощущала его взгляд. Он собирался следовать за мной, пока я не доберусь до безопасного места.
Я оглядела улицу, а потом обвила себя руками, склонила голову и пошла к безопасности — теплому и светлому месту, в котором я отчаянно нуждалась.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Я стояла под решетчатым навесом над дорожкой к крыльцу Аарона. Дом был темным, в окнах не было теплых огней, встречающих меня.
Макико забрала Кая, потом Шейн Давила потребовал помощи с нападением на «Рыцарей Пандоры». Эзра, наверное, ушел с Аароном. В этом был смысл. Меня унесло драконом, и Эзра не остался бы дома один.
Моих трех магов тут не было.
Я прикусила щеку изнутри, подавляя эмоции. Я могла справиться с этим. Всего-то ночь в одиночестве. Я привыкла самостоятельно разбираться с проблемами. Я привыкла к гадким поступкам мерзких людей, хоть и не была еще ни разу свидетельницей убийства.
Я прижала ладони к лицу, пальцы и щеки онемели от холода. Я хрипло дышала. Остаться тут или пойти домой? Я хотела идти еще тридцать минут или сидеть в пустом доме? Я привыкла быть дома одной, но тут без парней будет… пусто.
Тихий щелчок.
Я опустила руки, взглянула на дом. Входная дверь открылась. Силуэт появился на темном пороге, а потом прозвучал мягкий знакомый голос, в котором я так нуждалась:
— Тори.
Я побежала. Я не помнила, как двигалась, но побежала, взлетела на крыльцо и бросилась к Эзре. Он обвил меня руками и крепко сжал.
В его объятиях напряжение во мне пропало. Я прильнула к нему, надеясь, что он не заметит мою дрожь. Сердце болело, выжатое после конфликтов и нехватки отдыха. Он держал меня минуту — мне этого было мало — а потом завел в дом и закрыл дверь. Когда он включил свет в коридоре, я вздрогнула от яркости.
Он посмотрел на меня разноцветными глазами, серьезными — по-настоящему, а не в его версии юмора. Его волосы были растрепаны, морщины усталости окружили рот.
— Тори, ты в порядке?
Я утомленно кивнула.
— В порядке.
Он потянул пальцами за замок на моей куртке. Я растерянно моргнула, а он расстегнул мою куртку, снял с меня и бросил в шкаф. Он окинул меня взглядом, проверяя, что я не была ранена, а потом провел большим пальцем по моей щеке.
— Что тебе нужно?
Это были лучшие три слова в этом году. Я закрыла глаза и обдумала варианты.
— Душ, — твердо ответила я. — Сначала душ.
— Тогда прямо вниз, — он смягчил приказ улыбкой. — Я принесу тебе одежду и полотенце.
Горячий душ согрел мои замерзшие кости, и я ужасно долго стояла под струями, нежась в тепле. Когда я устала стоять, я вышла из душа, увидела два пушистых полотенца и стопку сложенной одежды на столике. Я выжала воду из волос, скрутила их в мокрый пучок, надела майку и штаны для йоги. Он принес и свитер, но я понесла его в руке, пока что мне было жарко.
На первом этаже я нашла Эзру на кухне. Спиной ко мне он что-то делал у стойки. Он отвел меня в гостиную, усадил на диван и опустил толстое покрывало на мои колени. Он принес с этажа выше подушку и устроил ее рядом со мной.
Я устроилась уютнее в своем гнездышке — теперь свитер точно не требовался — и ждала, пока он гремел на кухне. Через миг он вернулся с горячей кружкой.
— Мне? — я обвила руками кружку, во рту тут же появилась слюна от аромата шоколада. Чистая, согревшаяся, в одеяле и с горячим шоколадом, со светом, отгоняющим тьму, и…
Он опустился на диван, подушки прогнулись от его веса.
…и Эзра был рядом, сильный и надежный. Это. В этом я нуждалась. Именно в этом.
Моя нижняя губа дрожала. Я подула на горячий шоколад, чтобы скрыть это.
— Аарон все еще с Шейном?
— Да. «Рыцари Пандоры» преследуют плутов, а Шейн водит Аарона по району, допрашивая вовлеченных.
— Я думала, ты будешь с ним.
Он поправил одеяло, съехавшее с моего плеча.
— Мы не знали, когда ты вернешься, и понадобится ли тебе помощь.
— Ты остался ждать меня, — пробормотала я. Он ждал всю ночь. Наверное, выглядывал в окно — как еще он понял бы, что я стояла у крыльца как потерявшийся щенок?
— Мне очень даже повезло, — тихо веселился он. — Аарон писал мне, и он не очень рад тому, какие у Шейна приоритеты.
Я поднесла чашку к губам, подула еще раз и сделала большой глоток. Шоколадный жар опустился к моему желудку, согревая меня изнутри. Судорожно вдохнув, я склонилась и опустила кружку на столик.
— Слишком горячее? — спросил Эзра. — Я могу добавить молока… Тори? Что…
Он замолк, когда я забралась на его колени. Я прижалась к его груди, обвив руками его шею, прижав лицо к его плечу. Он обвил меня руками, и я закрыла глаза, выдохнув. Я нуждалась и в этом.
Может, я нуждалась в этом каждую ночь. Быть в его руках. В тепле и под защитой.
Мысль удивила меня. Я половину жизни делала из себя независимую женщину, которая сама могла о себе позаботиться, но где-то в этом безумии с парнями и поняла, что нормально быть слабой и испуганной. Порой можно было позволить тому, кому ты доверял, защитить тебя.
Я прижалась лицом к шее Эзры, думая о Заке, оставшемся в Истсайде среди мусора и плутов. Он был один, горевал. Пугал жертв, чтобы получить нужную информацию. Может, ранил их. Может убивал.
И некому было остановить его.
* * *
Я просыпалась, сонные мысли пробрались в утомленную голову. Тусклый свет проникал сквозь веки, значит, утро наступило. Или какая-то зараза включила свет.
Тепло окутывало меня, и было так уютно, что не хотелось шевелиться. Почему утром все было как в раю, но не удавалось устроиться удобно, пытаясь уснуть ночью? Так глупо. Но мне было удобно, с одной стороны были подушки, а с другой… ой…
Мои пальцы дрогнули, прижимаясь к теплой обнаженной коже, и мои глаза открылись.
Я смотрела. Сглотнула. Приказала себе взять себя в руки.
Я уснула на диване. И не одна. Эзра тоже растянулся на диване, и я наполовину лежала на нем, устроившись между ним и подушками спинки дивана. Моя щека была на его груди. Его руки — вокруг меня. Моя нога лежала на его бедрах, а ладонь…
Во сне моя ладонь пробралась под его футболку и лежала на его животе.
Я моргнула пару раз. Его голова лежала на подлокотнике, и он дышал медленно и глубоко, от каждого вдоха я чуть приподнималась. Его вкусный запах мыла или одеколона туманил мне голову.
И… я не могла бороться.
Я чуть подвинулась, наслаждаясь моментом. Была в руках Эзры, пока он спал. Тепло, сила. И его тело было твердым от мышц. И хотя я старалась, я не смогла остановить пальцы. Сколько раз я мечтала прикоснуться к нему так? Сколько раз вспоминала наш поцелуй под омелой?
Мои пальцы нащупали текстуру, что отличалась от его гладкой кожи и твердых мышц.
Эзра сонно вдохнул.
— Тори… щекотно.
Блин. Мои щеки пылали. Ощупывала его во сне. Отличная работа, Тори.
Он уже мог понять, что я была извращенкой, и я потерла бугорок и поняла, что это был шрам. Один из трех шрамов, что тянулись от его правого бедра до центра, заканчиваясь у солнечного сплетения. Я провела пальцами вниз по шраму и пощекотала ногтями его бок.
Он вздрогнул, руки сжали так резко, что воздух вылетел из моих легких.
— Ты боишься щекотки? — прохрипела я.
— Я так и сказал, — проворчал он, ловя мою ладонь сквозь футболку, не дав мне пошевелить пальцами.
Опасно улыбаясь, я отклонила голову, чтобы видеть его лицо.
— Я так рада, что узнала об этом.
Он с опаской глядел на меня.
— С большой силой приходит большая ответственность, Тори.
— Предлагаешь не злоупотреблять новыми знаниями? — моя улыбка стала шире, и я попыталась высвободить пальцы. — Еще чего.
Он сильнее сжал мою ладонь.
— Дай угадаю. Ты щекотки не боишься.
— Ни капельки, — бодро пропела я.
Его губы изогнулись почти угрюмо, и мое сердце перевернулось. Как угрюмый вид мог соблазнять? Я была безнадежной.
— Не знаю, верить ли тебе на слово, — пробормотал он. — Это было бы глупой тактикой.
— Да, но мне врать не нужно, — я приподняла бровь, подбородок лежал на его груди. — Но если не веришь, можешь узнать сам.
Его выражение лица не изменилось, но что-то замерцало в его глазах. То, от чего сердце снова сделало сальто.
— Но, — предупредила я, — если захочешь пощекотать меня, тебе придется отпустить мою руку. И если ты это сделаешь…
Он прижал мою ладонь к своему боку, и я расслабила руку, пытаясь обмануть его. Он закатил глаза, разгадав мой маневр.
Смеясь, я уютнее устроилась у его бока.
— Я проиграла. Который час?
— Не знаю. Я бы проверил, но телефон в кармане, и мне нужна свободная рука, чтобы достать его, — другая его рука была подо мной. Он не освободит ее, пока не сбросит меня с дивана.
Я ухмыльнулась.
— Похоже, тебе придется поверить мне на слово.
— Похоже на то.
Он отпустил мою ладонь и потянулся вниз. Я подумывала пощекотать его после его сомнений в моих словах, но он повернул бедра, чтобы достать до заднего кармана. Движение его тела рядом с моим прогнало все мысли из моей головы.
Эзра опустился на диван и проверил экран телефона.
— Уже девять. Аарон прислал сообщение полчаса назад. Он думает, Шейн скоро закончит.
— Они еще работают? — я широко зевнула. — Бедный Аарон.
Эзра вытянул руку за голову, чтобы опустить телефон на столик, его живот напрягся от движения. Мои пальцы невольно прижались к боку и его загадочным шрамам.
— Эзра, что с тобой случилось?
Он затаил дыхание, напрягся. Я спросила, не думая, чуть не забрала вопрос обратно, но разе он сам рассказал бы мне? Я не могла игнорировать его прошлое, ведь его тайны могли изменить его будущее… и то, выживет ли он.
Я задела пальцами шрам и пробормотала:
— Ты был демоническим магом больше девяти лет, тебе было четырнадцать, когда… это очень юный возраст.
Его лицо стало пустой маской, он все еще был напряжен. Я оценила его реакцию и прижалась щекой к его груди.
— Все хорошо, — тихо сказала я, убирая руку из-под его футболки. — Забудь, что я спросила.
Он притянул меня ближе, и я выдохнула, подавляя недовольство, что он все еще не мог рассказать мне всю историю. Мои глаза закрылись, мысли уплыли к другим тревогам.
— Шрамы от другого демонического мага.
Мои глаза широко раскрылись. Его слова были сухим шепотом, обычно шелковистый голос стал хриплым.
— Мне было пятнадцать, я был демоническим магом год. Ей было четырнадцать, демон был с ней три месяца. Порой… некоторые люди не… — он перестал дышать. — Первый год самый сложный. Демон постоянно проверяет тебя, но это не только психические атаки. Это эмоции…
Я подняла голову. Эзра смотрел на потолок, глаза потемнели от воспоминаний.
— Это неестественно, — прошептал он, — делить свое тело… делить разум. Порой я не знаю, какие мысли мои, а какие — его. Когда я злюсь или боюсь, я словно тону, пропадаю. И эмоции будто не мои. Они отражают его, и все закручивается по спирали, и я не могу остановить это…
Я сжала с силой его руку.
— Ты видела… холод и тьму. Так происходит, когда я теряю контроль над эмоциями. Тогда Этерран пытается захватить меня, а порой он отталкивает меня от края, чтобы спасти нас обоих.
Он сжал пальцами край моей майки.
— Этого мы все боимся. Если демон захватывает, мы можем отбить контроль. Но если мы теряем себя… если эмоции переполняют нас, и мы пропадаем, и остается только страх и гнев…
Он утих, и я могла лишь отчаянно сжимать его, как он сжимал меня, словно от близости слова были менее пугающими.
— У нее демон был три месяца, — прошептал он, — и она не смогла справиться. Или из-за демона, или из-за эмоций, или из-за всего. Я пытался ей помочь, но что я тогда знал? Она… плакала ночью, боясь, что они убьют ее из-за слабого контроля. Я пытался успокоить ее, но ее страх становился все хуже, и она… сорвалась и обезумела.
— Демон захватил ее? — робко прошептала я.
— Нет. Страдает не только разум человека. Они с ее демоном сошли с ума вместе. Гнев и страх, сила и магия вырвались из нее без повода и ограничений.
— Это ты имел в виду, когда сказал, что потеряешь разум из-за демона?
— Так погибают демонические маги. Этерран может это пережить, а я — нет, — его ладонь поднялась по моей спине и запуталась в моих волосах. — Я знал, что происходило, но думал, что мог ее спасти. Может, я мог подавить ее или вырубить, сделать то, что приведет ее в чувство. Но, когда я попытался, она… распорола меня. Я выжил только потому, что Этерран исцелил мои раны. Он не смог толком починить мой глаз.