Остановившись, я оперлась о стену и снова раскашлялась, сгибаясь пополам.
Именно в этот момент от противоположной стены оторвалась тень и шагнула ко мне.
‑ Наконец‑то я тебя нашла.
Ведьма вышла на свет тусклого фонаря, который бил сбоку. На ней была шубка насыщенного коричневого цвета, светлая меховая шапка, из‑под которой торчали непокорные чёрные локоны, на шее яркий платок, на ногах аккуратные сапожки, отороченные мехом. Яркий образ завершала длинная по щиколотку алая юбка.
‑ Далеко ушла, ‑ заметила Туниса.
‑ Еще недалеко, ‑ возразила я, смотря на ведьму снизу вверх.
Женщина подошла ближе, тревожно вглядываясь в глаза и пытаясь коснуться моего лица. Но я успела отшатнуться, мотнув головой. Отчего перед глазами всё замелькало, и я едва не упала.
‑ Нельзя. Я проклята.
‑ Знаю.
‑ Запрет, ‑ снова произнесла я, смотря на ведьму и пытаясь понять, что она задумала.
‑ Думаешь, это меня испугает и остановит? ‑ спросила она, скривив губы в злой усмешке, которая исказила красивое лицо. ‑ Богиня и меня прокляла, наградив этим даром. Так что бояться мне нечего. Пошли.
Она приобняла меня за плечи и попыталась увести.
‑ Куда? ‑ сопротивляясь из последних сил, спросила у неё.
‑ Отвезу к себе.
‑ Нет.
‑ У тебя лихорадка, Айвири. Ты вся горишь и едва стоишь на ногах. Тело меняется и это не проходит бесследно. Тебе надо отдохнуть, прийти в себя.
Я хрипло рассмеялась, чтобы тут же захлебнуться кашлем.
‑ Не стоит, ‑ просипела минуту спустя. ‑ Я уже мертва. Хочешь мне помочь ‑ помоги добраться до завесы.
‑ Хочешь последовать за Итаном? ‑ понимающе кивнула Туниса.
‑ Да, ‑ с вызовом ответила я. ‑ Это моё решение.
‑ Ему дали отсрочку, ‑ вдруг произнесла ведьма, мягко подталкивая меня идти дальше по улице.
‑ Что? Они не станут выгонять его за завесу? ‑ прошептала я недоверчиво.
Неужели антур смилостивился и смягчил приговор? Я так хотела надеяться и так боялась в это верить.
‑ Пока нет. Но только пока. Я запретила, ‑ спокойно отозвалась Туниса.
‑ Т‑ты? ‑ недоверчиво переспросила я, снова застывая посреди улицы.
‑ Я, ‑ отозвалась та, снова подталкивая меня вперёёд.
‑ Но как?
Как у неё получилось сделать то, что не смогла я?
‑ У меня всё‑таки есть небольшой вес в совете. Сказала им, что если Итан сейчас уйдет за завесу, то нам всем конец.
‑ Солгала? ‑ сглотнув, спросила у неё.
Но ведьма была серьёзна как никогда.
‑ Нет. Я никогда не лгу. Не могу. Разве что не досказать что‑нибудь. Но не сейчас. Итану пока рано идти за завесу.
‑ Что значит рано? Ты не собираешься его спасти?
Мы остановились у тёмной непримечательной кареты, запряженной четвёркой гнедых. Надо же как она ловко за разговорами увела меня всё‑таки куда надо.
‑ Закон един для всех, Айвири. А Итан еще не выполнил своё предназначение. Как и ты.
Я снова рассмеялась. И итог был всё тот же, жуткий кашель и головокружение.
‑ Больше нет никакого предназначения, ‑ опираясь за её руку, отозвалась я. ‑ Я проклята. Всё. Дара больше нет, как и метки. Я пустышка. И это ничего не изменит.
‑ А ты хотела бы? ‑ открывая дверь, спросила она.
‑ Что?
‑ Изменить всё, вернуть дар? ‑ запихнув меня в карету, продолжила ведьма.
‑ Не знаю, ‑ ответила ей, нахмурившись.
Сосредоточиться было всё сложнее. Мысли кружились в голове, и я совсем запуталась.
‑ Что ты делаешь? ‑ спросила я, увидев, как Туниса рассыпала по снегу какой‑то порошок, который заклубился, задымился и зашипел.
‑ Заметаю следы, ‑ возвращаясь в карету и закрывая дверь отозвалась ведьма и постучала по стене, давая знак кучеру, что можно ехать. ‑ Нельзя чтобы тебя нашли у меня.
‑ Всё‑таки боишься.
‑ Не хочу, чтобы нам мешали, ‑ возразила Туниса, касаясь моего лба. Ох, какой холодной была её рука. ‑ Г оришь вся. Слишком быстро всё идет.
‑ Итана спаси, ‑ попросила её, хватая за руку.
‑ Спасёшь сама, ‑ неожиданно серьёзно ответила женщина. ‑ Выздоровеешь, примешь новую себя и спасёшь.
‑ Я и себя спасти не могу, ‑ пробормотала я, закрывая глаза и откидываясь на спинку сидения.
Как ни старалась, как ни пыталась, но всё‑таки в какой‑то момент сознание ускользнуло. Я закрыла глаза и отдалась лихорадке, отказавшись сопротивляться.
Следующие часы или дни, время для меня тянулось странно и непонятно, то замедляясь, то ускоряясь, я провела в бреду, балансируя между реальностью и кошмарами.
Они были разными эти кошмары. Я видела тень демона, чувствовала его взгляд и дрожала от страха, зная, что он где‑то там и скоро придёт за мной. Ему не надо было даже появляться, чтобы доводить меня до истерики. Я видела смерть Итана от его рук и захлёбывалась от крика и слёз, зная, что ничего не могу сделать. Падение завесы и толпы демонов, бросившиеся в атаку, конец любимого Иллиума и разрушенные стены обители. Все мои самые страшные кошмары оживали и истязали, заставляя корчиться от боли.
Однажды ко мне пришла Кандира. Светловолосая хранительница склонилась ко мне, запечатлев на лбу холодный поцелуй.
‑ Ты молодец. Зря не позволила всё тебе показать. Сейчас было бы легче.
Я прогнала её, крича и сыпля оскорбления. Никогда так не ругалась, но и стерпеть не могла. Это её вина. Только её!
А еще меня вновь и вновь возвращало в разрушенный перевалочный пункт. Знаки на каменных колонах сияли всё ярче и кружили вокруг нас в каком‑то странном непонятном танце.
Шуршал матрас подо мной, набитый какой‑то травой. Туниса сказала, что так надо, я помнила. Или сама придумала, не помню. Мне было всё равно, трава, так трава. Посреди комнаты в самом центре был круглый камин с огнём. И ведьма кружилась вокруг него, причудливо изгибаясь и танцуя. Юбки взметались и опадали, блестели и звенели многочисленные браслеты и бусы.
Она поила меня отварами, делала различные примочки и компрессы, стирала липкий пот и раз за разом заставляла просыпаться.
‑ Не им тебя судить. Ты трижды отмечена великой. Ты выше их всех. Избранная, что спасёт наш мир.
«Нет! Нет! НЕТ! ‑ хотелось мне закричать ей. ‑ Я больше не хранительница. Я сделала свой выбор и буду отвечать. Я готова... только позвольте мне уйти... я так устала!»
‑ Процесс идёт слишком быстро. Держись, Айвири, ты должна пройти через это. Должна выдержать, ‑ вновь шептала ведьма, поглаживая меня по мокрым от пота вискам.
В голосе Тунисы читалась вина и жалость, но я всё равно её не понимала, дрожа и погружаясь в очередной кошмар. Сгорая в лихорадке, словно на раскаленной сковороде.
И такой круговорот в голове и в жизни. Без начала и конца.
А потом в дом ведьмы пришел Блейн. Пришел за мной.
В какой‑то момент я вынырнула из забытья и услышала смутно знакомый мужской голос. «Итан», ‑ застучало в сумасшедшей надежде глупое сердце.
Но я ошиблась.
Они стояли у дверей. Блейн и Туниса, которой хватило смелости встать на пути у не слишком доброжелательного ликана.
‑ Где Айвири?
‑ С чего ты взял, что она здесь?
‑ Только ты смогла бы так ловко скрыть её следы, уничтожив запахи. И только тебе хватило бы смелости привести её к себе домой, не боясь проклятья.
‑ А ты значит, не боишься? ‑ насмешливо спросила та, продолжая неподвижно стоять на его пути.
На целую голову ниже него, красивая, гордая и недоступная.
‑ Я давно проклят, Туниса. Так что отойди с дороги.
‑ А то что?
‑ Я не шучу. Пусти.
‑ Айвири больна. Жар, лихорадка, бред и кошмары. Она не узнает тебя и не сможет поговорить. Так зачем её сейчас мучить? То, что нашел ‑ молодец. И так трогательно заботишься, ‑ с лёгким сарказмом продолжила ведьма, тряхнув головой и разметав чёрные локоны по спине. ‑ Я действительно тронута.
Блейн проигнорировал её интонацию, хотя точно услышал.
‑ Что с ней?
‑ Последствия выбора, ‑ уклончиво отозвалась Туниса.
И я не смогла отделаться от мысли, что женщина что‑то скрывала. Да, лгать не лгала, но явно не договаривала. Интересно почему?
‑ Я должен увидеть Айвири, ‑ произнёс мужчина, сделав еще одну попытку обойти Тунису и снова безрезультатно.
‑ Зачем?
‑ Она моя пара, ‑ рыкнул Блейн.
‑ Ты же знаешь, что это не так. Твоей парой была другая, ‑ тихо произнесла Туниса. Настолько тихо, что я едва смогла расслышать. Пришлось даже задержать дыхание.
‑ Айвири единственная, кто смог за эти годы вызвать у меня хоть какие‑то эмоции. Может ты и права, и она не моя пара. Но с ней я начал оживать. Один раз ты уже уничтожила меня, Туниса, второго раза не будет.
‑ Не я.
‑ Лаари, ‑ согласился Блейн. ‑ Ни тебе, ни богине я не уступлю.
‑ Хорошо. Пусть так, ‑ согласилась с его доводами ведьма. ‑ Ты считаешь её парой. А она? Она думает так же? Ты же знаешь, что это не так. Есть Итан.
‑ Он почти мёртв.
Я вздрогнула и закусила губу, чтобы не закричать.
«Итан! Итан! Итан!» ‑ вопило растерзанное сердце.
Серые глаза, взгляд, который укутывал как облако. Чувственные губы, от улыбки на которых сбивалось дыхание. Такие мягкие и нежные, покрывающие каждый участок кожи. Голос, от которого всё дрожало внутри.
‑ А Айвири проклята, ‑ донесся до меня голос Тунисы. ‑ Не боишься?
‑ Уже спрашивала. Нет, не боюсь. Давно уже не боюсь. Разучился.
‑ И что собираешься делать теперь, когда весь мир от неё отвернулся?
‑ Увезу отсюда. Из Ардана и дальше, на край мира, где никто не будет знать правду. Где она будет счастлива.
Туниса ответила не сразу. Было видно, что этот разговор давался ей тяжело.
‑ Счастлива она будет только с Итаном. Ты же знаешь, что значит терять пару? Тогда почему хочешь поступить с ней так же? ‑ спросила у него, осторожно касаясь плеча.
Так, словно боялась обжечься. Но сколько скрытой ласки было в этом простом движении, сколько боли в голосе.
‑ Мы с ней оба сломлены, Туниса. Растоптаны богиней и её играми. Мы станем поддержкой друг друга.
‑ Звучит красиво. И ты даже, возможно, сам веришь в это. Я не стану тебя отговаривать, не имею на это права. Вот только поговорить с Айвири сейчас не позволю. Она еще не пришла в себя. Вот очнётся, тогда так и быть, приходи. Сам ей всё расскажешь и примешь ответ, каким бы он ни был.
‑ Она здесь уже пятые сутки. Сколько еще ждать?
Сколько? Пять дней? Я едва не задохнулась от удивления и шока. Невероятно. Ничего не помню, всё как в дымке.
Туниса оглянулась. Она видела, что я очнулась, но вида не подала.
‑ Еще дня два‑три потерпишь? ‑ поворачиваясь к ликану, спросила ведьма.
‑ Я приду завтра.
Она закрыла дверь за мужчиной и еще долго стояла, прислонившись к ней лбом и тяжело дыша.
Только через пару минут, Туниса нашла в себе силы подойти ко мне и присесть на шуршащий матрас.
‑ Как ты? ‑ спросила женщина, касаясь моего лба. ‑ Жар начал спадать.
‑ Пить хочется.
‑ Сейчас, ‑ ответила Туниса, потянувшись к графину с водой. ‑ Это хороший знак. Слышала Блейна?
‑ Да.
‑ Что скажешь?
Я приподнялась на локтях и жадно выпила воду, которую она поднесла к моим губам.
‑ Богиня и вам сломала жизнь, ‑ падая на подушки, заметила я.
‑ Всё для победы. Что значит счастье двух, когда на кону жить стольких людей.
‑ Блейн знал, что вы пара?
‑ Знал. Этот дар и его сломал. Он начал рисковать, бросаться в самую гущу битвы, сыскав славу героя. Никто не знал, что так он пытается унять боль в сердце. А я... я все эти годы смотрела на вереницу его женщин, которые приходили и уходили, не в силах затронуть сердца, ‑ глядя перед собой, отозвалась Туниса. ‑ Я хотела ему счастья. Мечтала, чтобы он нашел замену. И боялась этого.
‑ Мне жаль, ‑ произнесла я, неосознанно касаясь запястья и натыкаясь на повязку.
‑ А это зачем? ‑ приподнимая руку на уровень глаз, спросила у неё.
‑ Так надо, ‑ отозвалась Туниса, поднимаясь и поворачиваясь ко мне спиной.
‑ Метка исчезла? Но зачем это скрывать?
‑ Там рана. Мне пришлось забинтовать.
‑ Рана? Откуда?
Она всё‑таки повернулась ко мне. И я вздрогнула от черноты взгляда.
‑ Ты пыталась выгрызть метку, точнее то, что от неё осталось.
‑ Ч‑то?
‑ В бреду. Такое бывает, ‑ пожав плечами, добавила она и направилась к очагу, подбрасывая еще поленьев.
‑ Но зачем? ‑ всё еще не понимала я.
Искры взмыли вверх и затрещали дрова, пожираемые языками огня.
‑ Не знаю. Ты мало разговаривала эти дни. Только плакала, рычала, кричала и звала Итана.
‑ Он еще здесь? ‑ тут же спросила я.
‑ В крепостной тюрьме. Но это ненадолго. Мне дали всего неделю отсрочки.
Так мало?
‑ Это правда, что я нахожусь здесь уже пятые сутки?
‑ Да.
‑ Тогда у нас всего два дня, чтобы спасти его, ‑ произнесла я, приподнявшись.
Но не тут‑то было.
‑ Лежи, ‑ укладывая меня назад в кровать, произнесла Туниса. ‑ Какая прыткая. То, что тебе стало легче, не значит, что ты можешь тут же вставать и начать бегать. Это лишь первый шаг на пути к восстановлению. Так что успокойся и ляг. Рано тебе воевать. Так ты сделаешь только хуже. И ему, и себе.
Туниса оказалась права. Не прошло и пяти минут как силы иссякли, и я снова уснула, обнимая ароматную подушку. Наверное, мне действительно стало легче, потому что кошмаров больше не было.
Проснулась уже ближе к ужину, поела жидкий суп, выпила лекарства и снова уснула, проспав до самого утра.
На следующий день мне стало заметно легче и даже удалось дойти до уборной. Держась за стеночку и с долгими остановками, но это тоже был прогресс.
После завтрака снова лечебный сон. Проснулась я от странного и непонятного зуда на запястье. Кожа под повязкой страшно чесалась. Спросонья я потянулась к ней, попытавшись содрать ткань.
‑ Нельзя, ‑ произнесла Туниса, накрыв мою руку ладонью. ‑ Проснулась? Это хорошо. Блейн скоро явится, надо привести тебя в порядок.
Ликана я встретила полусидя в постели, в окружении множества подушек, и сложив руки поверх одеяла, которое укрывало меня по грудь.
‑ Привет. Как ты? ‑ спросил Блейн, подходя ближе и пристально изучая меня золотистым взглядом.
Он хотел коснуться руки, но я шарахнулась, тут же спрятав их под одеяло.
‑ Нормально. Как Итан?
‑ На этом разговор можно считать завершенным, ‑ насмешливо заметила Туниса, которая стояла у двери, сложив руки на груди и наблюдая за нами с затаённой болью во взгляде чёрных глаз. ‑ Надеюсь тебе понятно, что именно волнует Айвири?
‑ Выйди, ‑ не оборачиваясь, процедил мужчина. ‑ Нам надо поговорить без лишних свидетелей.
‑ Хорошо. Но не долго. Она еще слишком слаба, ‑ произнесла ведьма, прежде, чем выйти. Блейн уселся на свободный стул у постели и вновь уставился на меня.
‑ Что с рукой?
И когда успел заметить? Сейчас‑то она под одеялом.
‑ Просто случайность, ‑ нервно повела я плечом. ‑ Ты хотел со мной поговорить?
‑ Туниса уже успела настроить тебя против меня? ‑ хмыкнул ликан.
‑ В этом нет нужды.
Блейн пододвинулся ближе, наклоняясь, и я еще сильнее вжалась в подушки. А он заговорил быстро и даже немного отчаянно:
‑ Я увезу тебя, Айвири. Туда, где никто не посмеет взглянуть на тебя косо. Где ты забудешь о своих кошмарах.
‑ А от самой себя сможешь? ‑ покачав головой, спросила я. ‑ Ты же не веришь в это. В то, что я смогу выбросить всё из головы и жить. будто ничего этого не было?
‑ Мы можем попытаться, ‑ упрямо произнёс Блейн.
‑ Я проклята.
‑ Меня это не пугает.
Я видела это в его глазах. Не боится и готов идти до конца. Жаль, что я не могла. Даже в самом сердце пустыни, забыть о холоде Ардана не выйдет.
‑ Я была с Итаном, отдалась ему, забыв о долге и судьбе мира, ‑ привела я следующий аргумент, смотря ему прямо в глаза. ‑ Это тебя тоже не пугает?
Его задело. Побледнел, стиснул до скрипа зубы, но всё‑таки продолжил убеждать и даже тон не сменил:
‑ Я тоже вёл далеко не праведную жизнь.
‑ И Тунису забудешь?