— Даша, мне рано рожать — до срока ещё десять дней, и Артура нет, — всхлипываю, обхватывая живот. Меня с головой накрывает паника, и я начинаю плакать.
— Лерочка, послушай меня. Сроки ставят примерные, дети не рождаются по расписанию. А Артуру мы сейчас позвоним. Посиди здесь пять минут, я возьму твои вещи, и мы поедем в клинику.
Киваю сестре и пытаюсь глубоко дышать, чтобы облегчить боль.
Схватки длились всю ночь, и за это время сестра ни разу меня не покинула. А я рыдала и хотела одного — услышать голос Артура. Особенно когда от боли покрывалась испариной и не могла ни сидеть, ни лежать, ни стоять. Металась по палате и рвала на себе волосы, неустанно набирая номер мужа, но он был постоянно вне зоны. Я возненавидела фразу «абонент отключен или временно недоступен» и противный голос, который мне это сообщал. А потом я кричала от адской боли и ненавидела уже Артура, потому что виновником моей боли являлся именно он!
Несколько часов Дашка мужественно терпела, даже тогда, когда при очередной схватке я сжимала ей руку до хруста костей. И если в тот момент мне казалось, что боль похожа на адскую, то я ошиблась.
Роды длились недолго, но я успела запомнить каждую секунду. Когда сил уже не было, и в глазах темнело от боли, меня били по лицу и сильно давили на живот, заставляя рожать…
Все закончилось, как только я услышала плач моей доченьки, и самая адская ночь превратилась в самое счастливое утро в моей жизни. Стало так хорошо и легко, что хотелось неустанно благодарить доктора и медсестер, которые были рядом и помогли родить мое маленькое чудо. Дочь положили мне на грудь, укрыли сверху, и я принялась осторожно поглаживать ее маленькую головку. От счастья по щекам катились слезы.
Я стала мамой, с первых моментов безумно полюбив своего ребенка. Я стала мамой… А Артура все не было, его телефон по-прежнему оставался отключен…
И только Дашка находилась рядом и плакала от счастья вместе со мной.
ГЛАВА 20
Артур
Просыпаюсь от жажды и головной боли. Коньяк после виски вчера точно был лишним. Переворачиваюсь на живот, чтобы дневной свет не резал глаза, и натыкаюсь рукой на что-то теплое и мягкое. Открываю глаза и вижу спящих девушек. Твою мать, я все-таки затащил сразу двух! Закрываю на мгновение глаза и четко вспоминаю, как я их трахал полночи. Две блондинки почти идентичные. Развратные бисексуалки — это мне вчера и снесло крышу.
Сука, я все-таки сорвался! Полтора месяца без полноценного секса дали о себе знать. Похоть и алкоголь взяли свое. Не то чтобы Лера меня не подпускала к себе, просто я боялся ее трогать. Боялся сорваться и навредить. Сама мысль о том, что внутри нее моя дочь, вызывала отторжение. Сейчас жена ассоциировалась с чем-то очень нежным и хрустальным, что нельзя трогать. Только аккуратно смахивать пылинки. А физиологию никуда не денешь.
Поднимаюсь с кровати, потирая виски и осматривая тела девушек. Дикий голод я утолил, тогда какого хрена не вышвырнул их вчера? В пепельнице пара использованных презервативов, на столе шампанское, коньяк и женское белье на полу — все как в лучшие холостые времена.
Беру телефон, чтобы посмотреть время, и понимаю, что он разряжен. Черт! Выхожу из спальни, ставлю телефон на зарядку и иду в душ.
Быстро смываю с себя следы прошедшей ночи, оборачиваюсь полотенцем, выхожу в гостиную и заказываю в номер кофе. Возвращаюсь в спальню и бужу шлюшек.
— Доброе утро, тигр, — одна из девушек пытается сесть и морщится, сжимая ноги. — Кто-то был вчера очень плохим, — смеётся она. Я, и правда, вчера зверствовал, судя по красным следам у нее на шее и синякам на бедрах ее подруги. — А завтрак будет? Мы такие голодные, — спрашивает девка и целует подругу.
— Будет, у каждого свой, — кидаю я. Беру бумажник, вынимаю несколько крупных купюр и кидаю их на кровать. — Здесь и на завтрак, и на обед, и на ужин.
Глаза гламурной шлюшки загораются. У нее силиконовая грудь третьего размера, задница — как орех, накаченные губы и неестественные длинные ресницы. Она себя сделала, вложила крупную сумму, теперь ей нужно подороже это продать. Но я не ее клиент, и даже забавно смотреть на огонь в ее глазах, когда девушке кажется, что я ее счастливый билет, и на то, как этот огонь гаснет.
— А может… — игриво шепчет блондинка, откидывая деньги, встаёт на четвереньки и ползет ко мне. — Мы позавтракаем друг с другом?
Ухмыляюсь и откидываю ее руки, когда она тянется к полотенцу.
— Бери свою подружку и сваливай, пока я не вышвырнул вас. Использованные презервативы второй раз не надевают, — кидаю я.
— Мудак! — злобно и оскорблено выкрикивает мне девка.
— Пока я очень даже мил, и если не хочешь узнать, какой я мудак на самом деле, исчезните!
Выхожу из спальни, забираю свой кофе и с удовольствием делаю глоток, пытаясь взбодриться. Сегодня мы подписываем контракт, а после я могу лететь домой. Это последняя запланированная поездка. Дальше все отменил. Лерка вот-вот родит, и я должен быть с ней. Я обещал.
Включаю телефон, и на него сразу же обрушиваются десятки оповещений. Бросаются в глаза пятьдесят четыре пропущенных от Валерии. Пятьдесят четыре! И последний — в пять утра! Внутри все скручивает тугим узлом, и накрывает паникой. Набираю номер жены, чувствуя, как пересыхает в горле и начинает пульсировать в висках. «Абонент отключен или недоступен, попробуйте позвонить позднее». А я как сумасшедший набираю номер ещё раз, не веря в услышанное.
— Ну давай, котенок, возьми трубку! — говорю в телефон. Слышу позади смех девок и резко оборачиваюсь.
— Тигр, может, вечером… — не унимается шлюшка.
— Я сказал: съеб*сь отсюда! — хватаю одну из них за волосы и выставляю за дверь, вторая быстро соображает и выбегает сама. Захлопываю дверь, глубоко выдыхаю и проверяю остальные оповещения. Семь пропущенных от сестры Леры. Набираю номер Даши и молю Бога, в которого не верю, чтобы мне ответили.
— Алло, — сонно отвечает девушка.
— Даша, это Артур. Что у вас случилось?! Почему Лера недоступна?!
— Может, потому что она вчера родила тебе дочь, — девушка намеренно делает паузу, позволяя мне переварить информацию. Закрываю глаза, стискивая телефон.
— Ей ещё рано, срок только через десять дней…
— Срок, срок, — повторяет за мной Даша. — А родила она ночью! Мамаше своей спасибо скажи, устроила там спектакль. Лера разнервничалась — и вот итог…
— Как она? Как ребенок?! — оглядываюсь по сторонам в поисках сигарет.
— Все хорошо. Схватки длились всю ночь. Она так хотела тебя услышать… — Нахожу сигареты, вынимаю одну и прикуриваю дрожащими руками. Бл*дь! Почему все так?! Что устроила мать?! В голове куча вопросов и море эмоций. — Родила Лера в шесть пятнадцать, девочка здорова, три килограмма сто граммов, пятьдесят два сантиметра. На тебя, гада, похожа, — усмехается Дашка, а я задыхаюсь от эмоций. У меня дочь!
— Почему у Леры отключен телефон?!
— Спит она, устала очень. Лера так боялась рожать без тебя… — Дашка режет меня наживую, без анестезии, но я терплю, глотая упрёки, потому что заслужил.
— С ней точно все хорошо?!
— Да, точно.
— Спасибо, Даша, я вылетаю, — сбрасываю звонок и сильно затягиваюсь сигаретой. Я стал отцом, моя девочка родила мне дочь. Захлебываюсь в эмоциях, начиная задыхаться. Я должен был быть рядом… Тушу окурок в пепельнице и зажмуриваю глаза, чувствуя, как колотится сердце.
Вновь беру телефон и набираю номер.
— Билет мне домой, срочно! На самый ближайший рейс, похрен какой, хоть частный самолёт! Плевал я на договор! У меня жена родила! — скидываю звонок и иду в комнату одеваться, на ходу набирая номер помощника.
— Я хочу, чтобы моей жене в клинику доставили ромашки. Самые свежие и самые большие! Пусть заставят ими всю палату в течение получаса!
Через четыре часа самолёт приземлился дома. Меня встречал водитель — сам сесть за руль я не мог. Бил мандраж и трясло как сумасшедшего.
Пока ехал в клинику, позвонил матери.
— Что ты вчера выкинула?! — кричу на нее, потому что в голове засели слова Даши о том, что Лера разнервничалась из-за мамы.
— И тебе здравствуй, — недовольно отвечает мать.
— Что вчера произошло?! — сквозь зубы спрашиваю я.
— Да ничего не произошло! — кричит она мне в ответ. — Ваша домработница украла у меня кольцо, и я просто требовала его вернуть. Лера сама вмешалась и начала ее защищать. Ещё и эта хабалка — ее сестра…
— Мама! — впервые кричу на мать. — Я просил не трогать Светлану Михайловну! Я просил тебя не нервировать Леру?! Ты должна была ее оберегать, потому что она мне дорога!
— Я не трогала твою жену! Она сама! У меня воруют, а я должна терпеть?! Ты в своем уме?! Все нормально с Лерой. Роды прошли хорошо, я разговаривала утром с врачом…
— Ладно, потом разберемся! — сбрасываю звонок, потому что мы въезжаем на стоянку.
Вбегаю в клинику, узнаю, в какой палате жена, надеваю чёртовы бахилы, специальный халат и обрабатываю руки. Останавливаюсь возле палаты и сжимаю ручку двери. Глубокий вдох — и прохожу внутрь.
Помощник не подвёл — вокруг много свежих букетов ромашек. Лера сидит на кровати и держит нашу доченьку, укутанную в беленькое одеяльце. Замираю, сглатывая, все слова теряются, и мир уходит из-под ног. Лера поднимает глаза, кусает губы, начиная плакать и всхлипывать, быстро моргая.
Подхожу к ней, сажусь рядом, задерживая дыхание и прислоняясь лбом к ее лбу, опускаю глаза на нашу дочь. У меня самая красивая девочка. Даша ошиблась. У моей дочери черты Валерии. Она такая маленькая, что мне страшно на нее дышать. Лера опять всхлипывает, и у меня начинает жечь глаза от подступающих слез.
— Прости меня, котенок, я не должен был уезжать, — шепчу я и целую ее глаза, собирая слезы, а у самого горло дерет, и хрипнет голос. Наша малышка тоже всхлипывает и забавно сводит брови. Ей ещё нет и суток, а мне уже хочется перевернуть этот мир ради дочери. От Даны так вкусно пахнет счастьем и жизнью. — Спасибо, — шепчу Лере, продолжая зацеловывать ее лицо. Обхватываю руки жены, держащие Дану. — Спасибо тебе за дочь.
— Было так больно… — шепчет моя девочка. Я так хотела услышать твой голос…
— Прости, маленькая, — повторяю я вновь и рассматриваю дочку.
— Обними меня, — просит Лера. Отстраняясь, протягиваю руки, и Лера аккуратно передает мне Дану. Напрягаюсь, держа ребенка, потому что боюсь, что руки дрогнут. Наклоняюсь, глубоко вдыхаю запах моей дочери и целую девочку в крошечный носик. Перекладываю дочь в люльку, опять сажусь к Валерии и притягиваю ее к себе. Она утыкается мне в шею и глубоко дышит, сжимая руками мою рубашку. А я прижимаю жену к себе и раскачиваю.
Несмотря ни на что, этот день я запомню навсегда как самый эмоциональный в моей жизни, и этот день всегда будет стоять на первом месте.
ГЛАВА 21
Валерия
Наверное, для каждой матери ее ребенок самый красивый и самый умный. Я не могу надышаться своей малышкой. Она такая крошка, всего полтора месяца, и мне кажется, что Дана вся моя жизнь. Она мое безграничное счастье, моя нежность, мое тепло. И весь мир крутится только вокруг маленького чуда. Дети — самое ценное и лучшее, что может случиться в нашей жизни, и каждый день я благодарю Бога за то, что он дал мне мою дочь.
У нашей дочери есть своя комната, которую я так трепетно оформляла, подбирая каждую деталь. Кроватка, пеленальный столик, кресло для кормления, игрушки и занавески с бабочками. Но в первые месяцы жизни ребенка все это оказалось бесполезным. Дочь спит в люльке в нашей спальне, там же я ее кормлю и переодеваю. Очень неудобно по ночам просыпаться каждые два часа и бегать в другую комнату. Это выматывает. Детская пустует, а наша спальня завалена памперсами, кремами, присыпками и вещами Даны.
Устаю и не высыпаюсь — моя дочка требует много внимания, но я все равно счастлива. И даже вечно бубнящая свекровь не испортит мне настроение. Артур не воспринимает наши с ней ссоры всерьез и обещает, что мама скоро съедет. Но свекровь никуда не торопится.
Он поговорил с ней, и после моих родов Светлану Михайловну оставили в покое, но женщина все равно уволилась, не выдержав давление Регины Альбертовны. И я ее понимаю, психологически очень сложно работать там, где тебя ненавидят. А жить еще сложнее.
Регина Альбертовна очень странно относится к внучке. Она не та бабушка, с которой можно оставить ребенка и уйти по делам. Я вообще боюсь доверять ей ребенка, тем более, когда Дана сама не хочет с ней сидеть. Свекровь улыбается Дане, сюсюкает, восхищается ею, рассказывая, как малышка похожа на Артура в детстве, но все это больше показное, я чувствую, что она равнодушна к ребенку.
Сегодня мы с Зайчонком полночи гуляли. Дана плохо спала, зато теперь спит полдня, и я вместе с ней. Сил на себя уже нет, да и некогда. Артур предлагает нанять няню, но я не могу доверить мою крошку чужой женщине.
Просыпаюсь, радуясь, что Дана еще сладко сопит на кровати рядом со мной, поправляю ее одеяльце с медвежатами, встаю с кровати, одергиваю домашнее платье, собираю волосы в хвост, кидаю радионяню в карман и иду в ванную умываться, чтобы немного согнать сон.
Ужасно хочется есть, и я спускаюсь вниз. Слышу в гостиной звонкий смех свекрови и голос незнакомой женщины. Я не желаю общаться со свекровью и тем более с ее гостями, но, чтобы пройти на кухню, нужно пройти через гостиную. Свекровь болтает и пьет кофе с блондинкой, сидящей ко мне спиной. По комнате разносится приторный запах духов, который застревает в горле. Хочется прокашляться, но я задерживаю дыхание и направляюсь на кухню.
— Добрый день, — здороваюсь для приличия, надеясь быстро пробежать, но останавливаюсь и резко оборачиваюсь, поскольку узнаю девушку.
В моем доме, на моем диване, который я выбирала сама, сидит Диана, бывшая девушка Артура! Я видела ее всего один раз, но хорошо запомнила. Она такая статная, с идеальной осанкой, идеальными чертами лица и кожей без изъяна. Такая стройная, с ногами от ушей, в коротком белом платье, которое обтягивает ее словно вторая кожа. Мне бы идти по своим делам и не давать реакцию, которую, по всей видимости, от меня только и ждут. Но я рассматриваю идеальную ухоженную девушку и почему-то думаю о том, что у меня ещё висит живот после родов, слишком тяжёлая, налитая молоком грудь и раздавшиеся бедра.
— Здравствуй, Валерия, рада тебя видеть, — фальшиво улыбаясь, здоровается Диана и осматривает меня, ухмыляясь. А у меня мятое платье и сонное лицо.
— Что вы здесь делаете? — хочется выставить ее.
— Диана мой гость, мы давно дружим, — сообщает мне свекровь.
— Это правда, Валерия. Присядь с нами, выпей чаю, — словно подруга предлагает мне Диана. А мне почему-то хочется заплакать, и начинает трясти от злости. Ведь Регина Альбертовна специально это сделала! Я вижу по ее довольному лицу.
— Нет, мне некогда сидеть! — резко заявляю я и сбегаю на кухню под хохот Дианы. Становится горько от того, что я не чувствую себя комфортно в доме, где живу. Зачем… зачем свекровь это все делает?! Зачем продолжает портить мне жизнь?!
Целый день у меня не выходит из головы образ Дианы. Ее красота и идеальность. Рассматриваю себя в зеркало и понимаю, что выгляжу измученной, уставшей и толстой. Я не Диана, у меня ребенок, и мое тело ещё не пришло в форму. Я не поведусь на провокации! Повторяю себе как мантру, но от плохого настроения это не спасает.