— Что ты делаешь?
Луи встретился не с мутными и остекленевшими, а с голубыми, глубокими, как горные озера, глазами. Он неспешно отодвинулся, маркиз смотрел на него настороженно и в тоже время совершенно растерянно.
— Целую тебя, разве не видно?
Пауза. Лестат, кажется, пытался это осмыслить.
— Ты давно здесь?
— Этой ночью пришел. Как ты? Тебе, надеюсь, получше?
Уголки полных губ дрогнули, в голосе звучала мягкая ирония. Лестат настороженно молчал, тем не менее Луи поднялся, наблюдая, как некоторые ранки на коже стали медленно затягиваться.
— Пошел процесс! Фуф!
— Что?
— Устал я, пока в чувства приводил тебя! — Луи улыбнулся шире.
— Устал? Снова издевка?
— Ох, Лестат, ну что же ты так слова близко к сердцу принимаешь? — Воскликнул Луи, театрально всплеснув руками. — У тебя же оно холодное и бесчувственное!
— Да, ты прав, — тихо и спокойно, но Луи тут же уловил, какая обида скрывается за этим мнимым спокойствием.
Правда, лучше бы он заорал на него!
— Уходи… Лучше бы я умер тут…
— Ох, да не ной ты!
— Луис… пожалуйста…
Луи убрал улыбку, внимательно всматриваясь в лицо своего бывшего компаньона. И чем больше смотрел, чем больше слушал, тем больше понимал, что Лестат, скорее всего, не хитрит.
Он устал.
Луи вздохнул и приблизился к креслу, не отрывая глаз от мужчины. Опустился на корточки вновь и очень медленно протянул руку, коснувшись его щеки. Он стал гладить впалые щеки с острыми выступавшими скулами нежными движениями пальцев, Лестат смотрел на него все с тем же настороженным выражением, словно ожидая подвоха.
— Когда ты ныл на протяжении семидяси… — начал он, но Луи прижал палец к губам:
— Тссс…
Лионкур судорожно сглотнул и закрыл глаза.
— Зачем?
— Что зачем? — Луи неспешно убрал палец, он чувствовал, что хочет касаться его все больше.
— Зачем ты все это делаешь со мной?
— А ты против? — в голосе уже не было иронии, даже самой мягкой, Луи постарался спрятать ее.
— Я правда плюнул уже на все… в современном мире потерялся, и сам как крыса спрятался в норе… Ты, пользуясь моим состоянием и моими чувствами, издеваешься… Луис, правда, тебе не кажется, что я вынес достаточно?
Такой глубины и такой обреченности в голосе Луи не слышал никогда и изменился в лице. И тут он поверил. Поверил в то, что не было здесь никаких манипуляций, Лестат действительно захотел покоя, а он, Луи, действительно в полной мере решил попробовать рискнуть.
— Давай помогу подняться, можешь встать?
Лестат посмотрел на него как на сумасшедшего.
— Давай! — И Луи, взяв его под локти, потянул вверх.
— Отцепись ты от меня…
— Не испытывай мое терпение, — притворно грозным тоном.
Луи заставил Лестата встать на ноги, тот вцепился ему в плечи.
— Ну что ты как тряпичная кукла! Стой! Я собираюсь покинуть немедленно это жалкое местечко!
— Я значит тоже жалкий? Да еще и ребенок, как я помню? И с бесчувственным сердцем, которое, к слову так, умеет любить сильнее, чем многие горячие людские…
— Ой, да не бубни ты! — теперь Луи театрально возвел глаза к потолку.
— Пытаешься вытащить, чтобы причинять мне моральную боль, пока я не выйду на солнце? А что, отличная идея!
Безжизненный, лишенный каких-либо эмоций тон пугал Луи. Он на секунду отпустил его и Лестат тут же рухнул, как подкошенный.
— Я слабый… немощный… я жалок, и ты сейчас смотришь на меня такого…
— Заткнись, — прорычал Луи и опустился перед ним на колени. — Ты не такой…
— Нет, я такой, mon chéri, и ты дал ясно это понять…
Взгляд абсолютно безжизненный, погасший, Лестат не смотрел больше на Луи, а куда-то в пустоту… в никуда…
— И я раздражаю тебя и вызываю только жалость…
Последнее слово он не договорил, потому что Луи притянул его к себе и впился в губы. Лестат, оглушенный, замер, выпучив глаза. Луи же слегка прикрыл свои, ощущая странные эмоции: не смотря на иссохшую кожу и на то, что Лестат от шока не отвечал ему даже, он продолжал целовать его и это нравилось ему…
Нежно, но настойчиво, поочередно верхнюю и нижнюю губу…Отстранился и через несколько секунд тихо сказал:
— Это были шутки… прости, если обидел. Ты не жалок. Немощный, ослабленный — да. Но не жалкий. Для меня.
Лестат молчал, смотря с настороженностью и удивлением.
— Не жалок, Лестат. Я все понимаю. Помнишь, что я тебе говорил? Ты самый сильный из всех, кого я знал.
— Ты не так много и знал.
— Знал. И еще, Лестат, у меня есть глаза и мозги. Идем же!
— Можно узнать, зачем я тебе?
— Лестат, ты задаешь слишком много вопросов…
— Боюсь, что я… я…
— Дьявол! Ну ты и раскис! — с этими словами Луи набросился на него и повалил ошалевшего Лестата на пол. — Отвечай мне.
— Что? — Лестат ошарашенно смотрел на него. — Луи, что происходит?
— Отвечай на поцелуй, — уже у самого рта. Мгновение, и Луи накрыл губы Лестата своими.
В первые секунды Лестат лежал, замерев, но затем словно очнулся и позволил себе ответить…
Маркиз несмело пошевелил губами, поцеловав нижнюю губу Луи, затем верхнюю, наблюдая за его реакцией, но у Луи глаза были почти закрыты и Лестат позволил себе немного забыться и закрыть свои… Рука потянулась к нему, проводя пальцами по слегка растрепанным волосам, затем безжизненно упала на пол. Луи надавил сильнее, прижимая тело к полу, язык коснулся губ и затем проник в рот…
Лестат отпрянул, а Луи с мягкой улыбкой сказал:
— Ты словно никогда это не делал с мужчинами…
— Ты — не все мужчины, — растерянно выронил Лестат, слушая гулкие удары собственного сердца. — И я даже не знаю, как реагировать на твою иронию…
— Хм… — Луи смотрел на губы, непроизвольно облизнулся и затем вновь приблизился.
— Нет, Луи! Нет…
— Что?
— Я… я грязный… я не позволю…
— Ты не позволишь? — Луи замер, а затем рассмеялся. — Сейчас? В таком состоянии?
— Уходи! — заорал хрипло Лестат. — Пошел вон от меня! Из этого дома!
— Все-все! Тише-тише… — Луи притянул Лестата, но тот стал яростно отбиваться, как мог в своем состоянии. — Я рад, что у тебя появились эмоции, мой друг, а то я уже испугался…
Лестат взвыл, ощущая полное свое бессилие, Луи же прижимал его к себе, сидя на полу.
— Ну что ты… что ты… — успокаивающе шептал Луи. — Поцелуй меня…
Лестат молча, как болванчик, покачал головой, смотря вновь в пустоту.
— Убей…
— Балда, — с бескрайней нежностью.
— Убей…
— Мне это начинает надоедать, Лестат…
— Вот и отлично!
— Целуй меня! — Луи с силой, так, что у Лестата хрустнули ребра, сжал его. — Я этого хочу! Хочу, Боги!
Лестат не веря ушам уставился на мужчину, но Луи уже впивался в губы страстным поцелуем. Он понимал, что чем больше он касался губ де Лионкура, тем больше ему хотелось. И даже несмотря на то, что они все еще напоминали две сухие тонкие линии, испещренные морщинами.
Лестат послушался и сделал то, о чем просил Луи. Даже требовал. Он ответил ему со всей страстью, на которую сейчас был способен, позволив себе забыть обо всем. Лестату показалось, что он сейчас задохнется, хотя задохнуться не мог, стук собственного сердца был настолько громким, что заглушал все звуки вокруг. Из его груди вырвался стон, и Луи, прервав поцелуй, смотрел на него как-то совсем иначе, чем всегда смотрел до этого.
И еще он чувствовал странное, не испытываемое до этого отупляющее желание ласкать и касаться его тела…
— От меня все же плохо пахнет, разве ты не слышишь? — с робостью в голосе, которая еще больше заводила Луи. Его аж колотнуло.
— Мне все равно, — странно смотря на него, глухо выронил мужчина. — И не так уж от тебя и воняет.
— Нет… — голос Лестата сорвался, вампир попытался отползти по полу. — Нет, пожалуйста! — взмолился маркиз, в ужасе увидев, как Луи уже расстегивал его рубашку на груди. — Что ты творишь? Я в этом доме провел столько времени в ужасном состоянии, что не могу позволить… — Де Лионкур задрожал. — Боги, Луис, лучше убей меня прямо сейчас… я не перенесу, если ты тронешь меня таким… Неужели ты не понимаешь меня?!
— А неужели ты не понимаешь, что я захотел ласкать тебя даже в таком состоянии? А? — повысил Луи голос. — Боже, ну я же не собирался брать тебя сейчас! Опомнись, Лестат!
— Я просто, — сглотнул, — подумал…
— Подобное состояние не лучшим образом, знаешь ли, подходит для плотских утех! — воскликнул Луи, а сам подумал: «У меня же промелькнуло абсурдное желание, что я бы даже сейчас с ним… это бы было весьма неправильно, даже ужасно, но меня так завела его слабость, его беспомощность передо мной, что я ни на что не обратил бы внимания и взял его силой. И он испугался именно этого… Господи, я же не настолько извращенец! Что со мной творится?»
— Да, mon chéri, да… я… я видимо, плохо что-то соображаю, — и маркиз протянул руку, желая коснуться щеки мужчины. — Мне просто дико… неловко и страшно. Признаюсь.
Луи перехватил ее и крепко сжал. Лестат упал навзничь, глаза смотрели в потолок, который терялся во мраке.
— Не перестаю удивляться, — раздался голос Луи, — что мы дышим, хотя можем и не делать этого, за исключением, если нам не нужно почувствовать определенный запах.
— В определенных моментах…
— Обними меня за шею и держись крепко. Вынесу тебя как принцессу из замка. Если бы он еще и горел за спиной, было бы весьма эпично.
— Лучше уж как принца, — Лестат выдал слабую улыбку. — А про огонь? Не слишком ли его было много в нашей жизни?
— Цепляйся, — Луи нагнулся над ним, — нужно успеть до рассвета. — А насчет огня… Он должен сжигать прошлое и это будет самый правильный огонь!
— Самый правильный огонь? — эхом повторил вампир, чувствуя, как в груди начинает теплится надежда и что-то сладко дрожать в области сердца.
— Да.
Лестат обхватил его руками за шею, пару мгновений они близко-близко смотрели друг на друга, их носы соприкоснулись…
— Луи, ты уверен?
Луи вместо ответа запечатлел поцелуй на лбу маркиза и тот уткнулся лбом ему в плечо, закрыв глаза.
Комментарий к Love-lies-bleeding, или прогулка среди могил
1. love-lies-bleeding - Amaranthus caudatus (Амарант хвостатый).
Амарант - цветок с удивительно долгим периодом цветения. Именно за эту характерную черту древние греки выделили этот цветок из ряда других, назвав его Amaranthos, что означает “неувядающий, вечный цветок”.
love lies bleeding… Это словосочетание можно еще перевести, как “кровоточащая любовь” )
========== Первая ночь в одной постели ==========
Народ встречался им на пути, но не видел двух мужчин, которые шли по ночному Орлеану, точнее шел один, и нес второго. Дети ночи — они могли быть не видны людскому глазу.
— Тебе не тяжело? — спросил Лестат на полном серьезе, чем рассмешил Луи.
— Ты сейчас весишь как пушинка! Ну точно принцесса!
— Нет уж, я прям настаиваю на черном принце!
Чередуя то вампирскую скорость, то человеческий шаг, до квартиры Луи они добрались довольно скоро. Тот поставил Лестата на ноги, чтобы открыть дверь и затем, придерживая его, зашел внутрь.
Зажегся свет. Луи довел блондина до кровати со словами:
— Располагайся! Мое временное убежище.
— Современный интерьер, — Лестат зацепился взглядом за телевизор, магнитофон и электрические лампы, — никак не могу привыкнуть к благам цивилизации…
— И внешний твой видок с ними точно не сочетается. Сколько лет этой рубашке с кружевными манжетами?
— Немало, — он выдавил кривую ухмылку. — И она так нравилась мне! Я бы надел поверх какую-нибудь куртку, что сейчас носят, но ее бы не снял.
Луи на это театрально закатил глаза и покачал головой с обреченным видом.
— Пора тебя переодеть во что-то более сочетаемое с восьмидесятыми годами, — деловито произнес де Пон дю Лак и прошествовал к шкафу.
— Я бы сейчас предпочел помыться скорее… если можно.
— Разумеется. Пойду приготовлю ванну, — ответил Луи, тут же вновь обратив внимание на робкий тон, так несочетаемый с образом маркиза де Лионкура.
Он проверил температуру воды — можно теплую, только не горячую, добавил пены, взбил.
— Ммм… Как пахнет…
— Это пена для ванн, расслабляет и тонизирует.
Лестат посмотрел на себя в зеркало и молвил мрачным тоном:
— Ну и видок… как ты еще смотришь на меня? И касаешься?
— Сам не знаю.
Лестат глянул на него исподлобья, но увидел, как в глазах Луи плясали добрые смешинки и губы сами с собой растянулись в слабой улыбке. Маркиз облокотился о край ванны и Луи стал расстегивать его рубашку.
— Можно я сам? — иссохшая рука перехватила его руку.
— Ты что, стесняешься? — Луи серьезно всмотрелся в лицо напротив. — Не стОит. Я лишь помогу тебе.
— Все же можно я сам, Луи?
— Нельзя.
Реакция Лестата заставила Луи тихо рассмеяться.
— Да я шучу! Не настаиваю. Вон висит махровый халат, после ванны набрось его. Новый, я лишь пару раз надевал.
— Я не брезгую надевать после тебя вещи, Луи.
Мужчина молча кивнул.
— Ты, надеюсь, понимаешь, почему я сейчас отказался от твоей помощи?
— Да, понимаю. Ты не хочешь в таком виде стоять передо мной обнаженным, но Лестат, меня из-за твоего вида совершенно не отворотит от тебя, — совершенно искренно сказал Луи. — Ты мог бы не волноваться на этот счет.
— Почему ты так уверен?
— Уверен, — спустя короткую паузу. — И не знаю, почему, но уверен.
— Если бы ты был мне безразличен — тогда пожалуйста, а так я не хочу, чтобы ты видел меня таким. — Лестату тем не менее были безумно приятны его слова. — Спасибо за заботу, mon chéri. Но я думаю, одежду снять с себя и залезть в ванну — на это у меня хватит сил.
Луи понимающе кивнул, он чувствовал, что Лестат напряжен, хоть и старается скрыть это.
— Все. Мне пора.
— Куда? — де Лионкур так сильно вздрогнул, что покачнулся.
— Всего лишь за едой тебе, mon chéri, — это обращение он повторил, как бы передразнивая, — ты же должен придти в норму у нас, правда?
— Надеюсь, это не будут голуби или крысы? — в тон ему спросил Лестат. — Хотя, — в спохватился он, — принеси, что считаешь нужным…
Луи улыбнулся лукавой улыбкой и прикрыл за собой. Лестат услышал, как через несколько секунд за ним закрылась входная дверь и стал медленно раздеваться. Рубашка далась легко, а вот с брюками было сложнее — он провозился с ними гораздо дольше. Неуклюже опустился в ванну и тут же тихо застонал, улыбка блаженства легла на губы.
— Боже, как же хорошо!
Мужчина откинул голову и прикрыл глаза. Он лежал совершенно недвижимо, наслаждаясь теплой водой и ароматной пеной, небольшая комната тонула в полумраке, лишь горело пару свечей на столике возле зеркала, которые зажег Луи. Через несколько минут он зачерпнул белую пену с поверхности воды и начал растирать ею кожу, которой до идеальной было еще очень далеко. Лестат старался смыть с себя весь запах, что въелся в него за долгие годы в том доме возле кладбища Лафайет.
Годы протекали как минуты когда-то давно, когда он был с Луи и с… ней. Когда они были, как он считал, счастливы. По-своему, но счастливы. Потом же годы стали для него бесконечно-долгими, стали пыткой…
Вампир продолжал втирать пушистую пену до тех пор, пока в замке не повернулся ключ. Он не знал, сколько минуло — час или только несколько минут — он погрузился в собственные мысли и потерял счет времени. Мужские шаги, по характерному шуму Лестат понял, что Луи не один. Было слышно, что он не просто привел, а притащил какого-то человека, а через несколько секунд Лестат уловил женский возглас… Барахтанье, крик, подавляемый плотно зажатой ладонью… Шум продолжался совсем короткое время, затем все стихло. Лестат обратился в слух и хотел было уже встать, как в дверях появился Луи.
— Пей! — С этим словом он протянул бокал, наполненный до краев темно-вишневой жидкостью.
Лестат взял его и с упоением закрыв глаза, сделал пару глотков, вновь не сдержав тихого стона. Он жадно вдыхал аромат теплой, человеческой крови, держа поданный бокал двумя руками, как держит совершенно ослабевший больной человек кружку с питьем. Глоток за глотком спасительная жидкость лечила горло, внутренности…