— Синичкин, слушай мою команду! Уходите в расположение части! Ты за старшего! Я прикрываю ваш отход! — тихо, но строго скомандовал он.
— Есть, товарищ сержант! Ребята, за мной!
«Синичкин толковый парень, не подведёт. Может далеко пойти, если не убьют и в армии останется», — подумал Владлен, меняя дислокацию.
Владлен с трудом ушёл, отстреливаясь. Он в который раз подумал, что у них завелась «крыса». Иначе, каким образом Пророку удавалось уводить своих людей у них из-под носа. Вот вчера пришла информация, что лежбище боевиков видели здесь. Утром небольшой отряд из пяти человек послали в разведку, но от банды остались только единицы, сидевшие в засаде. Садовский не сразу заподозрил неладное. Когда проваливались некоторые операции при взятии городов. Он подумал на случайность. Бывают и у них осечки. Но тут приказали расположиться близ гор и планомерно истреблять боевиков. Тогда у Владлена сложилось стойкое впечатление, что кто-то предупреждает бандитов заранее. Их часть расположилась палатками в поле, наспех поставив ограждение из колючей проволоки и вышку. А рядом разбросана куча маленьких деревень. Что не дом, то предполагаемое лежбище боевиков. Больше всего Владлену не нравилось ходить на зачистки, потому что в голову пришла мысль, что где-то может жить его родня со стороны отца.
Был май месяц и поэтому, взяв котелок каши на полевой кухне, он расположился на траве под ветвями раскидистого дерева. Мыться особо было негде, и стирать тоже, поэтому одежда пропахла потом и грязью. Рядом, не стесняясь, примостился Никольский.
— На этот раз повезло. Сумели уйти. Даже Женя отличился. Говорит, теперь ему стрелять не страшно. А вот у капитана Ползунова молоденький солдатик на растяжку нарвался. Один день до девятнадцати лет не дожил, — посетовал Захар.
— Предчувствие у меня дурное, Захар Константинович. Сливает нас кто-то. Причём кто-то из офицеров. Рядовые не могут знать о предстоящих операциях. Я тут с одним рядовым поговорил потихоньку. Случаи провалов и раньше были, — шепнул Владлен, наклонившись к капитану.
— Я тоже об этом подумал. Больно ловко Пророк от преследования уходит, — нахмурился Никольский.
— Ладно, я буду ко всем присматриваться. Не нравится мне всё это, товарищ капитан.
========== Глава 18 ==========
Ирина открыла двери и улыбнулась:
— Олег, здравствуй. Рада тебя видеть. Проходи, чаю попьём.
Олег зашёл в квартиру и, сняв ботинки, двинулся на кухню. Он поставил пакеты на стол.
— Вот, тут сырок, колбаска, лекарства и ещё.… Ну, не знаю, чего-то похватал в магазине.
— Спасибо, но неудобно как-то. Вы с ребятами меня прямо как мать родную опекаете, — смутилась Садовская.
— А вы и есть для нас мама родная. Мы же на ваших уроках русского языка и литературы тише воды себя вели, учились.
— Знаю я, почему вы учились. Весь класс боялся, что, в случае чего, Владлен за меня накостыляет, — улыбнулась Ирина, потрепав бывшего ученика по голове.
За эти месяцы, прошедшие со звонка сына по телефону, Ирина очень изменилась. В волосы тихой сапой прокрались серебряные нити. Дома она ходила в стареньком платье с большими карманами. Женщина не видела смысла наряжаться, даже для друзей сына, которые по очереди ходили к ней в гости. Паша и Женя оплатили услуги женщины, которая три раза в неделю приходила убирать квартиру и стирать одежду. Ирине было стыдно, что её бельё полощет посторонний, но деваться было некуда. Когда она наклонялась - начинала сильно кружиться голова. А ещё таблетки стали неподъёмно дорогие, но ребята и об этом позаботились. Таким образом, большую часть пенсии удалось скапливать. «Вот вернётся Владлен домой, будет ему одежда», — мечтала Ирина. Олег и Сева говорили, что Пашин отец устроил их к себе в фирму на хорошие должности. По своей наивности Ира поверила и не стала задавать больше вопросов на эту тему. Разобрав продукты, женщина поставила чашки с чаем на стол.
— Как там Владлен, есть новости? — Олег присел за стол.
— Вчера письмо было. Воюют где-то в горах. Да чего я, тут ведь секретов никаких нет, — Ирина поставила тарелку с печеньем на стол. — Сейчас письмо принесу, сам читай.
Олег углубился в чтение письма, не забывая попивать чай. Чеченец писал, что жив-здоров. Всё у него хорошо. Благодарил через маму друзей за помощь.
— Ну зачем вы написали, Ирина Валентиновна? Мы же не за награду всё это, — смущаясь, сказал Зозуля.
— Знаю, но спасибо сказать он должен. Если честно, я не знаю, чтобы без вас делала. Ну, не будем о грустном. Как сам? Девушка есть?
— Нормально всё. Девушка тоже есть, но не думаю, что это серьёзно, — улыбнулся парень.
Олег посидел ещё несколько минут, а потом сослался на работу и ушёл. Свою миссию он выполнил, а мыть полы в квартире наняли человека. Так что за Ирину Валентиновну Зозуля не переживал. Попросил только больше отдыхать и вовремя пить лекарства. Ирина закрыла за ним дверь и вздохнула. Сейчас она была рада видеть всех, кто бы не пришёл в гости. За столько лет женщина так привыкла к шуму и гаму школы, что сейчас тишина буквально давила на плечи. Она прошла в комнату и снова включила новости по телевизору. Теперь Ирина не пропускала ни одних новостей. А ещё часто ходила в церковь и молилась за сына.
***
Будко буквально кожей чувствовал неладное. Сержант Садовский несколько раз подходил и задавал вопросы. Вроде всё по делу, но Будко давно бы пошёл под трибунал, если бы не был настолько дальновидным и проницательным человеком. Он уловил в этих вопросах некоторые заковырки. Это привело к мысли, что сержант догадывается о сливе информации. Однажды, чисто случайно, удалось услышать разговор между Садовским и одним из рядовых. Будко сразу понял, у Садовского нюх и интуиция похлеще, чем у Шерлока Холмса. А ещё Петру не нравились тесные отношения Сержанта и Никольского. Из всего этого Майор сделал вывод, что если Садовского не уничтожить, то рано или поздно, тот докопается до правды. Сидеть в тюрьме, а тем более быть расстрелянным, майору очень не хотелось. Он связался через проводника с Баширом, попросив о встрече. Тот назначил «свидание» на краю ближайшего аула в заброшенном доме. Будко повезло, его начальник, полковник Жилкин, уехал на две недели, а его как заместителя оставил за главного.
Ночью Будко удалось беспрепятственно прийти в указанное Арсаевым место. Это был продуваемый всеми ветрами ветхий дом. Крыша покосилась и зияла дырами, оконных рам не было, мебели тоже. На единственном колченогом стуле сидел Башир, а его окружали подручные.
— Погуляйте, парни, — сказал Пророк на родном языке.
Суровые горцы вышли из комнаты, а Башир обратился к Петру:
— Приветствую, майор. Какие-то проблемы, или мои ребята для тебя мало денег передают? — усмехнулся боевик.
— Денег хватает. А проблемы не только у меня.
Будко подошёл ближе и рассказал, что под него копают.
— Решим мы твою проблему, не суетись. Сам знаешь, в одном из аулов мои родители живут. Скажешь, что информатор шепнул, якобы я послезавтра туда в гости наведаюсь. Не мне тебя учить, что нужно сделать дальше. Ну а мы их там встретим. Потом всем скажешь….
***
Опять поступила информация, якобы из проверенного источника, что Пророк должен навестить родителей. Майор собрал офицеров и начал планировать операцию по захвату главаря банды. Чтобы не привлекать лишнего внимания, решено было сделать вылазку ночью. Будко приказал Никольскому взять Садовского и выбрать ещё десять человек.
— Не думаю, что Пророк будет всю банду с собой в деревню тащить. Мне шепнули, что с ним будет человек пять охраны, — сказал Будко.
— Извините за вопрос, товарищ Майор. Кто шепнул? — спросил Никольский.
— Родители одного боевика. Он хочет, чтобы мы его помиловали, когда Пророка и его банду возьмём. Итак, вот план местности, давайте думать, где лучше подойти к деревне, чтобы остаться незамеченными, — Будко склонился над картой.
***
Владлен чувствовал смутное беспокойство, но чуйку к делу не пришьёшь. У него до сих пор не было доказательств того, что Майор Будко виновен. Хотя Никольский каким-то образом сумел узнать, что Башир Арсаев бывший советский офицер. Разумеется, у них в части даже листовка с его фото имелась. Впрочем, как и другие физиономии известных главарей банд. Тем не менее план операции по поимке главаря разработали, и приказ пришлось выполнять.
Глубокой ночью выдвинулись в аул, но на подступах к нему их уже поджидали. Владлен залег за большой валун и отстреливался. Недалеко раздавались предсмертные крики солдат. Сердце обливалось кровью, но Владлен ничего не мог сделать, боевиков было слишком много.
— Жахнете уже по этому снайперу из мухи! — крикнул кто-то на чеченском.
У Владлена были способности к языкам и за четыре месяца здесь, он сумел довольно сносно выучить чеченский язык. Это его и спасло. Он откатился в сторону, но его оглушило и достало осколками. Рядом тут же появился человек с чёрной повязкой на голове.
— Вставай, сука! — крикнул парень с жутким акцентом, поднимая его за грудки.
Вместе с воротом камуфляжной формы в руку попала пластинка с личным номером и фамилией. Цепочка не выдержала и порвалась. Владлен с ужасом смотрел в лицо парня, который по виду был моложе его года на три. Боевик был очень похож на него, Владлена. Он сумел поднять оглушённого и раненного Садовского. Но Владлен изловчился и, достав из укромного места нож, сумел воткнуть его в грудь противника. Рука, державшая его, разжалась, и они оба повалились на землю. Садовский упал на чеченца, а потом медленно стал отползать в заросли кустарника. В последний момент перед глазами мелькнула большая родинка на ладони убитого им парня, такая же, как и у него. За кустами был небольшой обрыв. Теряющий сознание Владлен не заметил этого и полетел вниз.
========== Глава 19 ==========
Сердце болело несколько дней, а давление подскакивало вверх. Наталья, пятидесятилетняя полноватая женщина, ничем не примечательной внешности, по своей инициативе осталась у Ирины. Садовская была не против, что Наталья ночует у неё. Кому-то же нужно будет вызвать для неё скорую, если станет совсем плохо. Ольга тоже заходила в гости. Она была только рада, что в жизни подруги появилась ещё и добрая душа Наталья.
Ирина с помощницей ужинали, когда раздалась трель дверного звонка.
— Я открою, — спохватилась Наталья.
— Ольга, наверное, или ребята, больше некому, — сказала Ирина, а у самой сердце пропустило удар.
— Ир, там это… из военкомата, — промямлила испуганно помощница, вернувшись из прихожей.
В дверях кухни появился молодой офицер, по виду не больше тридцати лет. Он выглядел стройным, подтянутым, и был весьма симпатичным. Только вот это симпатичное лицо Ирине не понравилось. На нём читалась такая вселенская скорбь, что больное сердце снова пропустило удар.
— Здравствуйте, Ирина Валентиновна. Я из военкомата, лейтенант Ножичкин Роман Александрович. Я… Мы… — замялся лейтенант, не зная как сказать страшную весть.
Ирина подскочила с места и, схватив офицера за лацканы пиджака, начала трясти.
— Что?! Что с ним?! Ну, говори же, не молчи?! Что?! — кричала Садовская.
Лейтенант попытался отцепить от себя женщину, но ничего не выходило.
— Я приношу вам свои соболезнования. Ваш сын погиб. Сегодня его доставили спецбортом в Москву. Он в военном госпитале, в морге.
Ирина отцепилась от Игоря и решительно заявила.
— Нет, вы врёте, это не он! Я хочу его видеть! Отвезите меня в этот морг!
— Сожалею, но его будут хоронить в закрытом гробу. Это он. Командир части, где служил сержант Садовский, опознал его. К тому же характерная родинка на ладони между большим и указательным пальцем. А это — всё что от него осталось. Блокнот, а ещё личный жетон, он был зажат у него в ладони, когда его нашли.
Лейтенант протянул пакет, но тот упал на пол. Ирина, покачнувшись, выронила его из рук. Наталья тут же усадила безутешную мать на стул, подхватив под руку.
— Похороны будут через три дня, за счёт военкомата. Может ещё что-то будет нужно, вы скажите, — сочувственно произнёс лейтенант.
Ирина подняла на него заплаканные глаза и вдруг закричала, как раненый зверь:
— Убирайся! Убирайся из моего дома! Что мне нужно?! Мне нужно, чтобы мне единственного сына вернули! Ты мне его вернешь?! Вернешь?!
Наталья поспешила проводить незваного гостя. Взяла у него бумагу с номерами телефонов и сказала:
— Сердце у неё больное. Боюсь, не выдержит. Организуйте присутствие скорой помощи на похоронах, если это возможно.
— Конечно. Скорая помощь обязательно будет, — заверил лейтенант, уходя.
Не успев закрыть двери, Наталья услышала дикие вопли из кухни и звон посуды.
— Что?! Что я теперь без него?! Что мне без него делать?! Как жить?! Зачем теперь эти тарелки?! Кому они нужны?! Я для него их покупала, в подарок, на свадьбу! Зачем мне вообще жить, когда его нет?! Сыно-ок мой! Сыно-очек!
Наталья вбежала в кухню. Ирина стояла вокруг осколков, а с ладоней капала кровь.
— Ир, сейчас, скорую, я быстро, — затараторила Наталья, а в дверь уже барабанили кулаками.
Бедная женщина не знала куда бежать, открывать дверь или к телефону. Она ринулась к дверям. На пороге оказались Ольга с мужем.
— Что стряслось?! Её вопли на весь подъезд слышно! — спросила Ольга, забегая в квартиру.
— Оль, потом. Скорую быстрее вызывай. Игорь, поможете мне ей руки перевязать.
Приехавшая врач вколола успокоительное. Потом заставила принять таблетку от давления.
— В больницу вам нужно, Ирина Валентиновна, под наблюдение врачей.
— Не поеду. Через три дня похороны. Я должна проводить сына. А хуже мне уже не будет. Хуже теперь никогда не будет, — слабым голосом промолвила Ирина.
— Ир, ну не упрямься. Отпустят тебя на похороны, — стала уговаривать Ольга.
— Хорошо, если станет хуже, обещаю, уеду в больницу. А пока со мной Наташа побудет.
Доктор недовольно покачала головой, но не будешь же силой увозить пациента. Посидев ещё немного, она смерила давление и, убедившись, что оно снижается, ушла.
Ирина уснула, а Дроновы и Наталья расположились на кухне. Помощница рассказала всё, как было. Заверила, что никуда не уйдёт. Что даже договорилась о врачах на похоронах. Ольга с Игорем смахивали слезы. Они всё ещё не верили, что тот мальчик, которого они водили вместе со своим сыном в садик, погиб.
На следующий день Ирина вела себя странно. Она сидела в кресле и, прижав к груди икону Божьей Матери, молилась за сына. Олег и Семён, пришедшие к ней, с трудом уложили бедную женщину в постель. Её волосы за ночь стали белыми как мел, а из глаз, казалось, ушла сама жизнь.
— Завтра нужно формальности соблюсти. Какие-то там документы подписать. Я заеду в десять утра и отвезу вас, Ирина Валентиновна, — Зозуля присел на край кровати.
— Спасибо, Олег. Ты скажи одноклассникам, пусть придут попрощаться. Сев, скажите, пусть приходят.
— Мы уже почти всем сообщили, не волнуйтесь, тётя Ира.
— Сучку эту, Ксюху только видеть не хочу. Придёт, закопаю вместе с ним, так ей и передайте, — зло процедила Ирина.
***
Вечером Лена примчалась в клуб и, увидев подругу, побежала к ней.
— Дрона сегодня видела. Чеченца на войне убили! — сходу бросила она.
— Как это?! — побледнела Ксения.
— Молча! Послезавтра в двенадцать дня похороны. Только его мать просила передать, что закопает тебя вместе с ним, если ты на похороны придёшь. Типа она тебя виноватой считает, что Владлен в армии остался, — Лена плюхнулась на соседнее сидение.
По щекам Нефёдовой покатились слёзы.
— Вадик, налей мне водки, — приказала она бармену.
— Ты что, нажраться собралась с горя?! Агдам убьёт! — заволновалась подруга.
— Да пошёл он. У меня может единственную любовь убили, — скривилась Ксения и опрокинула в себя спиртное.
— Это кого это ты сейчас послала, шкурка?! — как назло появился сутенёр.
— Прости её, Агдам. У неё бывший парень погиб на войне. Ну, помнишь, тот бешеный, — заступилась Лена.
— И что?! А у меня в комнате для гостей клиент. Он хочет именно её. Кстати, он любит свой кулак туда по самое запястье засовывать. Вот, Кукла, вспомнишь заодно, что ты шлюха, а не безутешная вдова. Иди работать, шкура. А увижу, что нажралась, пущу бесплатно по кругу между всеми посетителями клуба, — Агдам похлопал её по щеке и ушёл.