– Ничего подобного, – весело сказала Катрисия, закончив мыть руки, подойдя к автомату с бумажными полотенцами. – Дядя Люциан сказал, что это точно. Он также упомянул, что застукал вас на кухне за чем-то неприличным, а мой отец никогда не забывался настолько, чтобы сделать что-то подобное. Вы должны быть спутниками жизни.
– Мы просто целовались, – тут же ответила Шерри, густо покраснев и уверив себя, что все было именно так. Ладно, может быть, они что-то нащупывали и все такое, смутно признала она, но из-за слов Люциана это звучало так, будто они на самом деле делали что-то грязное на кухонном столе, и хотя все могло пойти в этом направлении, появление старшего брата Бэзила предотвратило это.
«Слава Богу», – подумала она, но без особой уверенности. Как бы неловко ни было оказаться втянутой в их страстный обмен мнениями, она не могла не думать, что это того стоило. Бэзил своими поцелуями и ласками сбил с нее больше, чем носки, и с тех пор она жаждала большего, но он только чмокнул ее в щеку, когда проводил ее в комнату прошлой ночью.
– Страсть между супругами довольно сильна, – тихо сказала Дрина, давая понять, что она, по крайней мере, все еще читает ее мысли. – Но дядя Бэзил – человек старой закалки.
Шерри не совсем поняла, что это значит. Она знала, что этот человек стар, но…
– Он вырос в Атлантиде, – мягко добавила Катрисия. – Их учили всегда быть вежливым, особенно с женщинами. Он будет пытаться бороться со своими побуждениями, чтобы дать тебе время приспособиться. Это джентльменский поступок.
– О, – сказала Шерри, изо всех сил стараясь не обращать внимания на то, что покраснела, и что это был самый странный разговор в ее жизни. Дочь мужчины, которого она страстно желала, уверяла ее, что он не прыгает на нее из уважения, а вовсе не из желания. Странно.
– Да, можно сказать, что мы странные, – вдруг весело сказала Дрина. – Но со временем я поняла, что нормальность несколько переоценивают ... и это очень скучно.
– Да, наверное, – улыбнулась Шерри. Конечно, до того, как Стефани ворвалась к ней в кабинет, ее жизнь протекала вполне нормально. Сравнивая это с ее жизнью сейчас, всего день спустя, ее прежняя жизнь действительно казалась скучной.
– Ой, да ладно тебе, – вдруг с отвращением сказала Стефани, вытирая руки и отбрасывая бумажное полотенце. – Это так несправедливо. Я не могу прочитать, о чем она думает, поэтому слышу только половину разговора.
– Ах, бедная Стеф, – поддразнила ее Дрина, обнимая девушку за плечи и направляя к двери. – Думаю, тебе просто придется постараться, чтобы понять ее. Я подозреваю, что если ты это сделаешь, то обнаружишь, что можешь читать ее тоже.
– Неужели? – спросила Стефани, оглядываясь через плечо, когда Шерри и Катрисия последовали за ними из ванной комнаты.
– Правда, – заверила ее Дрина, отводя в сторону, чтобы избежать столкновения с опорной колонной. – Но попробуй сделать это, когда не идешь, чтобы не врезаться в стену.
– Ты не позволила бы мне врезаться в стену, – рассмеялась Стефани, но повернулась лицом вперед и выскользнула из-под руки Дрины. – Я пойду к «Венди», выпью перед уходом.
– Подожди. – Дрина схватила подростка за шиворот, прежде чем она успела убежать. Остановившись, она огляделась и улыбнулась, когда Бэзил отошел от стены, чтобы присоединиться к ним. Переводя взгляд с него на Шерри, она спросила: – Вам что-нибудь нужно?
– Мне кофе от Тима, но я его сама принесу, – сразу же сказала Шерри, радуясь, что у нее есть сумочка и ей не нужно зависеть от этих людей, по крайней мере, в деньгах. Поняв, что после того, что случилось в прошлый раз, когда она ушла одна, Дрина не позволит Стефани пойти к «Венди», Шерри спросила: – Я принесу и тебе, пока ты будешь со Стефани.
– Нет, – спокойно сказал Бэзил. – Я позабочусь о напитках. Просто скажи мне, чего все хотят.
– Я позволю вам побороться с Катрисией, пока я отведу Стеф к «Венди», – весело сказала Дрина. Повернувшись к стойке фастфуда вместе с нетерпеливой девушкой, она добавила: – Но я была бы признательна за средний кофе, двойной ... и, может быть, пончик с шоколадным соусом.
– Я тоже, пожалуйста, – бросила Стефани через плечо.
– Поняла, – весело сказала Шерри, но была озадачена тем, что ей пришлось бы драться с Катрисией. Это были она и Бэзил…
– Я плачу, – объявила Катрисия, прерывая ее мысли, и когда Бэзил открыл рот, чтобы возразить, она протянула ему золотую карточку. – Это от Совета.
Брови Бэзила поползли вверх. – Мы сейчас раздаем кредитные карточки?
Катрисия пожала плечами. – Дядя Люциан дал мне ее сегодня утром, когда мы заехали за его фургоном. Насколько я понимаю, силовикам выдают карточки для использования на работе, – взглянув на Шерри, она объяснила: – Силовики раньше получали наличные на расходы по работе, но были некоторые потерянные квитанции и прочее, и Бастьен жаловался, что они нужны для налогов, поэтому Люциан решил, что кредитные карты – это то, что надо.
Она повернулась и повела их к кофейне.
Шерри последовала за ним, но с любопытством спросила: – Кто такой Бастьен и кто за них платит?
– За кредитной карты? – уточнила Катрисия.
– За карты, дом, машины и охотников, – пояснила Шерри. – Я имею в виду, вы все получаете зарплату?
– Вообще-то я теперь помощник шерифа в Порт-Генри, – сказала Катрисия. – В основном я работаю в городе, но иногда подрабатываю у дяди Люциана, как сейчас ... и да, всем силовикам платят.
– Каждый член Совета вносит свой вклад в финансирование, необходимое для управления силовиками, – сказал Бэзил, отвечая на ее первый вопрос, когда они направились к длинной очереди клиентов, ожидающих у стойки «Тима Хортонса».
– Значит, члены Совета в основном платят за решения, которые принимают? – предположила Шерри, вспомнив, что прошлой ночью он сказал ей, что тоже входит в Совет, который управляет силовиками, держащими бессмертных в узде.
– Я полагаю, можно сказать и так, – иронично усмехнулся он.
– И это влияет на ваши решения? – спросила она с любопытством, когда они остановились в конце самой короткой очереди, в которой все еще было добрых двенадцать человек. Воскресенье было лучшим днем для путешествий, много людей возвращалось с отдыха.
– Если ты имеешь в виду, склонны ли мы выбирать дешевые альтернативы тому, что правильно, но дорого, то нет, – заверил он ее.
– Большинству бессмертных в Совете, по меньшей мере, две тысячи лет, – объяснила Катрисия, поворачиваясь к ним лицом, чтобы говорить тихо и не быть услышанной человеком в очереди перед ними. – У них было более чем достаточно времени, чтобы накопить достаточно богатства, что деньги, используемые для нужд силовиков – это не более чем капля в море. Конечно, дешевле, чем смертные налоги.
Шерри подняла брови, но понизила голос, когда спросила: – Значит, все старые бессмертные безумно богаты?
– Большинство, – признал Бэзил. – Хотя есть и такие, кто просто не заботится о том, чтобы сколотить состояние и заработать немного больше, чем нужно.
Шерри наклонила голову на эту новость и спросила: – Ты шутишь, да? Я имею в виду, конечно, не каждый бессмертный достаточно умен, чтобы накопить состояние. У вас должен быть один или два…
– Глупые бессмертные обычно не живут столетиями, не говоря уже о тысячелетиях, – тихо перебила Катрисия, а затем добавила: – По крайней мере, раньше они так долго не жили. Теперь, когда нет битвы за каждым углом, у них больше ожидаемая продолжительность жизни.
– Последнее, что я слышала, – сухо сказала Шерри, – было несколько сражений. – Афганистан, Сомали, Пакистан, Ирак ...
– Да, но это происходит только в определенных частях света, и этих мест можно избежать. Кроме того, оружие теперь другое, – возразила Катрисия. – В средние века в Европе казалось, что все воюют друг с другом, страна со страной, сосед с соседом ... и они использовали мечи и боевые топоры и другое оружие, которые часто отрубало голову.
– Это один из немногих способов умереть для твоего вида, – понимающе сказала Шерри.
Катрисия и Бэзил кивнули.
– Значит, вы потеряли много глупых бессмертных из-за боевых топоров и мечей? – пробормотала она, качая головой. Она не могла поверить, что ведет этот разговор. Бессмертные, обезглавливания, люди, жившие веками или даже тысячелетиями.
– Очень много глупых и импульсивных, а некоторые были просто невезучими, – сказала Катрисия, пожав плечами, а затем мягко добавила: – Ты привыкнешь к мысли о нас и перестанешь чувствовать себя, как в сумеречной зоне. Просто нужно немного времени.
– У тебя проблемы со всем этим? – спросил Бэзил, озабоченно нахмурившись. – Я думал, ты хорошо справляешься.
– Да, – заверила его Катрисия. – Но это кого угодно поставит в тупик.
– Да, наверное, – тихо согласился Бэзил.
Чувствуя себя ребенком, родители которого обсуждают ее, Шерри откашлялась и заметила: – Теперь наша очередь.
– Наша...? О! – с удивлением спросила Катрисия, оглянувшись и увидев, что очередь перед ними исчезла, и теперь они стояли у кассы. Она сразу же двинулась вперед, а затем остановилась, чтобы оглянуться на Шерри и отца. – Что бы вы хотели?
– Маленький обычный кофе и пончик с бостонскими сливками, – сказала Шерри, улыбаясь официантке.
– Мне тоже, – пробормотал Бэзил, когда девушка начала нажимать на клавиши кассового аппарата.
Катрисия кивнула и повернулась, чтобы закончить заказ, а Шерри взглянула на Бэзила, медленно улыбаясь.
– Ты заказал еду, – тихо сказала она, и ее улыбка стала шире, когда она вспомнила, что он завтракал утром, когда она присоединилась к ним. Она была настолько сбита с толку, что не заметила этого в тот момент, но теперь вспомнила, что у него была тарелка с беконом и яичницей, когда она села за стол.
– Я чувствую себя немного голодным, – сказал он, улыбаясь в ответ. Но жар в его глазах, когда он обнял ее за талию и притянул к себе, говорил о том, что он думает не о еде.
Шерри усмехнулась, несмотря на румянец, который, как она чувствовала, залил ее лицо при этом признаке его пробуждающегося аппетита. Она все еще не была уверена, что то, что она испытала с ним накануне, было тем общим удовольствием, о котором он упомянул. Страсть была безумно сильной, но, казалось, это была ее собственная страсть, а не его и ее вместе взятые. Тем не менее, он не мог прочитать ее, и его аппетиты были определенно налицо. Возможно, она была его спутницей жизни ... «Ей просто нужно было решить, что она хочет с этим делать», – признала она, и ее внутреннее сияние немного потускнело. До сих пор ей нравился этот парень, и она испытывала непреодолимое желание броситься ему на шею, но дело со спутником жизни было похоже на брак, насколько она могла судить, и она знала его всего день, даже не полные двадцать четыре часа.
В то время как она была известна своим спонтанным и импульсивным поведением, прыгать в это казалось немного сумасшедшим, а не просто импульсивным. Ей действительно нужно было подумать о своем будущем и о том, чего она хочет ... это не означало, что она не собиралась набрасываться на парня при каждом удобном случае. У него было какое-то серьезное Моджо. Шерри чувствовала каждый дюйм мужского тела, прижатого к ее боку, и боролась с желанием провести руками по его груди и поцеловать. Закрыв глаза, она прикусила губу и представила, как скользит руками по его груди, прижимаясь к его паху. Пробуя его губы своими и покусывая, а затем посасывая нижнюю, когда она…
– Почему бы вам не подождать в машине? – внезапно предложила Катрисия. – Я позабочусь об этом.
– Хорошая идея, – сказал Бэзил, подталкивая Шерри к выходу.
Шерри охотно пошла, но не могла не посмотреть на него с любопытством. Он практически прорычал эти два слова, и единственный раз, когда она услышала его хриплый голос, был во время их совместного эксперимента страсти на кухне в доме силовиков прошлой ночью. Один взгляд на серебро, вспыхнувшее в его глазах, сказал ей, что его мысли текли в том же направлении, что и ее собственные, поэтому она не удивилась, когда он поспешил за ней в заднюю часть фургона, закрыл дверь, а затем упал на сиденье и притянул ее в свои объятия. Ему не пришлось сильно тянуть, она уже придвинулась ближе, ее руки потянулись к нему сами.
Его поцелуй был таким же волнующим, как и в прошлую ночь. Дело было не только в ситуации и высоком адреналине после побега от Леониуса, о чем она думала прошлой ночью, пытаясь заснуть. Любая возможность, что это гормоны или события подняли так высоко ее страсть, улетучилась, когда его язык схлестнулся с ее собственным.
«Боже милостивый, этот мужчина чертовски хорошо целуется», – подумала она и застонала, когда его рука нашла ее грудь сквозь шелк блузки. Когда он расстегнул четыре или пять верхних пуговиц и отодвинул рубашку и лифчик в сторону, чтобы беспрепятственно обхватить ее грудь, Шерри ахнула и открыла глаза. Застонав, когда он сжимал и мял ее, она слепо смотрела в окно позади него, какая-то часть ее разума думала, что было бы неплохо понаблюдать за Катрисией и остальными.
Увидев светлые волосы на парковке, она попыталась сосредоточиться, но это была не Катрисия. Она даже не думала, что это женщина, это был кто-то очень похожий на Леониуса. Нахмурившись, она сосредоточилась на мужчине, пытаясь понять, он это или нет, но в следующее мгновение мимо проехал полуприцеп, загораживая ей обзор, а затем Бэзил прервал поцелуй и опустил голову, чтобы взять обнаженный сосок. Шерри посмотрела вниз, задыхаясь, когда он сомкнул губы на уже твердом бугорке и начал сосать.
– О, Боже, Бэзил, не делай этого. Они вернутся с минуты на минуту, – простонала она, обхватив его голову руками, чтобы подтолкнуть его.
Он пробормотал что-то около ее соска, а затем добавил восклицательный знак к тому, что он делал, скользнув одной рукой вниз, чтобы обхватить ее между ног через юбку. Шерри вскрикнула и накрыла его руку своей, крепче прижимая ее к себе, при этом все мысли о блондине на парковке ускользнули из ее головы.
В следующее мгновение она лежала на спине на сиденье, а Бэзил лежал на ней, его пах терся о ее пах сквозь одежду, а его руки снова прижались к ее груди, и он снова начал целовать ее. Каждый нерв в теле Шерри напрягся, готовясь к взрывному разряду, который, она была уверена, вот-вот последует. Ее ноги обхватили его бедра, а руки попеременно то тянули его за одежду, то сжимали его зад, чтобы подтолкнуть его ближе, а затем звук открывающейся двери достиг ее ушей, и она услышала, как Стефани сказала: – Поэтому постарайся запомнить, чтобы использовать это сокращения чаще. Знаешь, он, она, они, и все такое, и ... Эй, почему все окна запотели?
Бэзил замер, потом прервал поцелуй и поднял голову, чтобы извиняющимся образом улыбнуться Шерри.
Шерри уставилась на него широко раскрытыми глазами, когда до нее медленно дошло, что «она занималась сексом на заднем сиденье фургона, чего она не делала с тех пор, как была подростком. И они были пойманы», – поняла она, когда Бэзил отодвинулся от нее и сел на край, услышав, как Стефани сказала: – А вот и мы, – возникла неловкая пауза, а затем она предложила, – мы можем вернуться обратно через пять или десять минут, если хотите. Но я не одену вас, ребята, и не пристегну, когда мы вернемся и обнаружим вас обоих без сознания и голыми.
– Залезай. – Голос Дрины звучал наполовину весело, наполовину раздраженно, когда она отдавала приказ, и Шерри почувствовала, как фургон сдвинулся, когда Стефани забралась внутрь. Поняв, что она лежит с расстегнутой блузкой, а грудь все еще не в лифчике, Шерри быстро выпрямилась, оделась, провела рукой по волосам, спустила ноги с сиденья и села.
– Голодна? – спросила Стефани с усмешкой, усаживаясь на скамейку перед ними. Она подняла сумку из «Тима Хортонса», которую принесла, и добавила: – Для еды я имею в виду.
Шерри ответила с известной ей зрелостью и показала девушке язык.
Стефани расхохоталась.
– Она мне нравится.
Бэзил отвернулся от Шерри, которая исчезла за поворотом лестницы, ведущей на второй этаж коттеджа Кейси, и улыбнулся дочери. – Мне тоже.