Стивен тяжело выдыхает, пожевывает губу, пытаясь придумать, как же донести свою мысль.
— Шрам, — через небольшую паузу говорит он, демонстрируя неровное пятно на спине. — Скорее всего, что-то острое проникло в него здесь и порвало внутренние органы. Рубец образовался в этом месте, — объясняет он, показывая. — Из-за этого ты и чувствуешь уплотнение.
— Но я же… — Рик хмурится, вспоминая первую их встречу. — Когда я впервые взял его, чувствовал… — Граймс взмахнул руками, пытаясь объяснить что имеет ввиду.
— Рик, я говорю то, что есть. У него ничего нет. Возможно, из-за особенностей организма матка сама рассосалась. А может, то, что ты почувствовал, было тоже рубцом, который разорвал и слизистую. Мог появиться временный карман. Рик, не забывай, что он инопланетянин, наше строение тел отличается. Я давно говорил, что покупать себе в качестве партнера человека не с нашей планеты просто глупо. Вы можете бесполезно потратить деньги, — Стивен покачивает головой, но тут же бледнеет, поднимая взгляд, проверяя, не будет ли Граймс психовать. Но Рик был слишком шокирован, чтобы это сделать.
Его ребенок… Это просто шрам. Не более чем ошибка. И даже больше. Он, похоже, потратил деньги на бесполезное имущество, которое не выполнит никакой функции. И нет шанса вернуть их…
— Посмотри его раны, — выплевывает Рик, проводя трясущейся рукой по волосам. Ему нужно было немного отойти. Иначе прикончит здесь же и Стивена, и этот бесполезный мусор.
Черт. Он выскакивает из палатки, окидывая собравшихся людей злым взглядом. И те расходятся, желая оставить разговор на более позднее время, когда Рик успокоится. Правильно. Потому, что Граймс сейчас был на грани. Буквально в шаге от того, чтобы совершить ошибку. Все, к чему он стремился, о чем мечтал, неожиданно просто развалилось от одной-единственной ошибки, от сиюминутного желания. Финита ля комедия, блядь.
***
Дэрил вздрагивает, открывая глаза. Тело болит, в голове гудит, а на коже ощущается мерзкая липкая пленка. Хуже было другое. Он снова здесь. У него вообще ничего не получилось. И пора бы уже заводить панику, но ничего, Диксон подождет. Не может быть, что у него не появилось еще одного шанса. И в этот раз он постарается больше.
Руки крепко стягивает сзади грубый широкий ремешок. Но какие здесь проблемы? Диксон подтягивает ноги к груди и, чувствуя, как ноют плечи, медленно перетягивает руки вперед, цепляясь за пятки жестким ремнем. Зато запястья теперь оказываются впереди и можно рассмотреть путы получше. Действительно, широкий жесткий ремень, который нельзя будет так просто перекусить, зато он крепится к верхней балке, а значит, где-то есть крепление. Его нужно будет всего лишь хорошо поискать. А если не получится… Разве у него не получится сломать дерево?
Он садится, игнорируя боль, только сейчас замечая человека в тени. И что тому нужно? Или теперь за Дэрилом будут следить?
— Привет.
Дэрил напрягается, даже не сразу же осознавая, что к нему обращаются на всеобщем. Но откуда человек, находящийся здесь, мог знать язык? Или он такой же, как Диксон? Однако когда человек выходит в кольцо света, создаваемого несколькими вонючими свечами, становится понятно, что нет, он не такой, как Дэрил. Он откидывает длинные волосы с лица, и становится видно небольшое черно-белое пятно на челюсти, создающую вполне знакомую, хоть и полустершуюся картинку.
— Ты кто? — хрипло интересуется он, смотря на незнакомца.
— Пол, Пол Ровиа, — приветливо улыбается тот. — И я хочу помочь тебе.
Помочь ему… Какие громкие слова. Дэрил раздраженно скалится, пугая мужчину. Но тот, вместо того, чтобы уйти, поняв, что он не настроен на общение, проходит ближе, присаживается, откидывая длинные полы кожаного плаща за спину.
— Поможешь сбежать мне, полукровка, — выплевывает Дэрил, смеряя мужчину презрительным взглядом.
Тонкие губы дергаются, но растягиваются только сильнее. Необычно яркие зеленые глаза смотрят все с той же мягкостью. Больной?
— Нет, не думаю. А вот адаптироваться я тебе помогу. Поверь мне, тебе будет не так уж плохо, если ты перестанешь так напрягаться. Относись к ситуации проще, это твоя новая жизнь, тут у тебя есть партнер. Попробуй найти с ним общий язык, и все будет хорошо.
— Твоя мать так и сделала, а? — нагло ухмыляется Дэрил. — Просто раздвинула ноги перед этими…
Пол тяжело выдыхает, качает головой.
— Пойми. Ты отсюда не уйдешь. Это теперь твоя планета.
Это Пол так думал. А вот у Дэрила были совершенно другие мысли. У него был план, у него была цель. Не ринулся бы он сюда с неприкрытой задницей. Но объяснять он ничего не собирается.
— Это мы еще посмотрим.
Ровиа покачивает головой, выглядя сокрушенно, как будто ему было не все равно. Из-за этого он и не внушает доверия. Слишком мутный.
— Я останусь здесь на какое-то время, — зачем-то говорит Пол. — Я все же хочу попробовать с тобой договориться. На самом деле, у тебя существует только два выбора. С одной стороны Рик, который сейчас находится в шаге от того, чтобы отказаться от тебя. Вы сможете наладить партнерские отношения, тогда ты будешь жить так же, как все — свободным. С другой стороны — тебя отдадут на болота, где ты будешь пахать, как и другие ненужные рабы, разрабатывая торф, и тогда спустя лет десять ты умрешь от страшнейших болезней, если раньше не убьют твари. И у тебя не так уж много времени, чтобы решить это.
Вкрадчивый голос проникает в сознание, обволакивая его. И, возможно, Ровиа смог бы достучаться до него, если бы Диксон был здесь один. Но… Мерл. Он рядом, а значит, у Дэрила был и третий вариант, о котором Пол просто не знал.
— Пол… — Рик появляется у входа, придерживается рукой за балку, слегка пошатываясь. — Уйди отсюда.
Ровиа недовольно смотрит его, но кивает и поспешно ретируется, что-то быстро шепча Граймсу на ухо, на что тот только отмахивается. Дэрил настороженно всматривается. Он отлично видит неестественность движений мужчины, до него доходит неприятный, незнакомый резкий запах, заставляющий глаза слезиться даже на таком расстоянии. Пьян. На какой бы ты ни был планете, какую бы байду там не пили, некоторые признаки не меняются.
Дэрил поднимается на ноги, не желая встречать свою главную проблему на коленях. Это выглядело как-то унизительно. Да и так Диксон может дать ему хотя бы в живот или по яйцам, не давая добраться до собственной задницы. А зачем еще он пришел к нему?
Цепляющаяся к балке петля спокойно скользит, позволяя передвигаться хотя бы по горизонтали. Немного, но достаточно. Дэрил осторожно отходит в сторону, когда Граймс, все так же слегка шатаясь, бредет к нему, немного волоча свои ноги.
— Иди на хуй! — рычит Диксон, останавливаясь у той линии, вдоль которой были поставлены те самые столбы с током. — Только попробуй…
Но Рик его не слышит, даже никак не реагирует. Он просто вжимает палец в тот самый пульт, перед глазами вспыхивают звезды, по телу проходят едва выносимые разряды. И когда они прекращаются, когда Диксон оседает на полу недвижимой медузой, сверху наваливается тяжелое тело, вдавливается в него, крепко удерживая.
— Из-за тебя это все происходит, — зло шипит Рик ему на ухо. — Ты, черт возьми, лишил меня шанса. И ты за это ответишь. Ты всего лишь имущество, бесполезное тупое имущество.
Дэрил слабо дергается, пытаясь заставить обмякшие мускулы хоть как-то двигаться, когда чужие руки приспускают штаны, оголяя задницу. Он может только материться, цепляясь связанными, болезненно вывернутыми руками за землю, царапая ее. К таким вещам нельзя привыкнуть.
— Я тебя, блядь, убью, — тихо рычит он, чувствуя прижимающийся к пояснице член.
— Радуйся, что у меня стоит на тебя. Иначе просто выбросил бы, как бесполезный хлам.
Дэрил тихо воет, когда член, смазанный только слюной, проникает внутрь, разрывая мышцы. В него словно просовывают раскаленный прут, а ведь раньше не было настолько больно. За неимением другого, Диксон прокусывает собственную губу, кажется, насквозь, рот наполняется кровью, в ушах невыносимо шумит. Все его сознание концентрируется там, внизу, где ритмично двигается член, с силой загоняющийся внутрь, как будто ставящий перед собой цель порвать кишки и вывернуть их наружу.
— Ты сам виноват в этом. Сам. А я ведь хотел, чтобы все было по-человечески.
Диксон давит болезненный стон, когда его задницу дергают вверх, входя еще глубже, кажется, до самого живота, натягивая, словно игрушку. Граймс тяжело хрипит сверху, опаляя своим вонючим дыханием, заставляя зарываться лицом в грязь, лишь бы не чувствовать этот запах. И это единственный звук, который разрывает их маленькую вселенную.
— Черт. Какая же у тебя задница! — выдыхает Рик, ускоряясь. И тут же тихо добавляет: — Ты разрушил свою жизнь, попав сюда, а теперь разрушил и мою.
Боль превращается единый пульсирующий поток, сильный, неправильный, уничтожающий его. Вот что было настоящим изнасилованием. Не только психологическая боль, но и невыносимая физическая, от которой хочется плакать, как девчонке, сжимаясь в комок. Истерзанные внутренности обжигает, покалывает, а Граймс продолжает вдавливаться в него, делая боль еще сильнее.
— Ты бесполезен, — бормочет Рик, щекоча горячим дыханием волосы на затылке.
Но, к счастью, Дэрил не понимает, что ему говорят. Как только член покидает внутренности, он сжимается, даже не пытаясь натянуть штаны. Прижимает к животу вывернутые кисти, натягивая свой поводок на максимум. Все тело перетряхивает, мышцы сжимают спазмы. Диксон прячет лицо под волосами, тупо смотря в пол, отдаленно замечая, как гаснут свечи, погружая его в темноту.
========== VI. Гриб счастья ==========
Дэрил ежится от холода, разгоняя туман перед глазами, наконец-то вырываясь из странного оцепенения. Он наконец-то натягивает штаны, неловко, задубевшими пальцами застегивает ремень, крепко закрепляя его. Приходит какая-то холодная отрешенность, может, даже смирение. Диксон смотрит на это как будто чужими глазами.
Прихрамывая, он добирается до ведра с качающейся на поверхности кружкой, жадно прижимается губами к влажному краю, глотает прохладную жидкость, прикрывая от удовольствия глаза. Придется начать все с нуля. Отбросив посуду, он возвращается на подстилку и сворачивается уже на ней. Ему нечего делать, а значит, нужно беречься.
— Дэрил, уже проснулся?
Диксон слегка приподнимается, окидывая раздраженным взглядом заглянувшего к нему мужчину. Пол, похоже, действительно решил серьезно взяться за дело и попробовать уговорить его. Это было слишком смешно. Кто-то пытался помочь ему, кто-то хотел попытаться вправить ему мозги. Но Диксону не нужно это. Он сам знает, что ему нужно, только не знает, как же это наконец-то получить.
— Я принес тебе кое-что. Это избавит тебя от боли.
Мужчина протягивает ему маленький белесый гриб на тонкой ножке. И Дэрил, настороженно смотря на него, все же принимает подачку. Возможно, он просто сошел с ума, а может, просто боль действительно настолько сильная, что мешает думать. Но Диксон, внимательно смотря в чужие глаза и не видя в них лжи, все же кладет на язык это своеобразное лекарство, раскусывает, морщась из-за отвратительного горького привкуса.
Пол мягко улыбается ему, присаживается рядом на подстилку, даже не спрашивая разрешения. Скользит взглядом вокруг, как будто впервые находясь здесь.
— Чего тебе? — раздраженно тянет он. Пытаясь избавиться от навязчивого внимания. Это было как-то странно и неудобно.
— Просто решил проведать. Не понравился мне вчера Рик, решил немного помочь.
— Тебе-то какое дело? — фыркает Дэрил, чувствуя, как боль потихоньку уходит, зато приходит новое чувство, легкость в теле и неадекватная радость. Пол только молча пожал плечами. Они сидели в тишине некоторое время, Дэрил прислушался к своим изменившимся, даже слишком изменившимся ощущениям: — Ты… блядь, меня накачал.
— А? — не понимает Пол, хмурясь.
— Что за хрень ты мне дал?
— Гриб, — словно идиот произносит Ровиа, слегка наклоняя голову. — Мы всегда используем его при сильных ранах. Он помогает снять боль.
Неужели эти люди действительно принимали наркотики? Или Пол просто не знал правильного слова и определения? Но не похоже, чтобы тот действительно хотел сделать ему что-то плохое. А может, это сейчас говорит наркота? Диксон прикрывает глаза, сосредоточиваясь в странном ощущении, рождающемся внизу живота. Словно его наполняет синтетическая пена. Довольно приятно и легко.
— Так какого хуя ты здесь делаешь? Решил достать меня?
— Возможно, — слегка улыбается Пол. — Просто я не люблю, когда людей выкидывают. Вот такой я добрый малый. К тому же я считаю расточительством убивать хорошего бойца, когда у нас такие проблемы в деревнях. Ты сможешь помочь нам, так помоги мне помочь тебе.
— Ты хоть понимаешь, какую чушь несешь? — фыркает Диксон, глупо улыбаясь в ответ. Становится просто чертовски хорошо. — Мне не нужна помощь. Мне нужно найти моего брата. Мэрл, вот кто действительно важен. А пока я здесь… — Дэрил махает рукой. — Он где-то там. Ждет, что я приду к нему.
— Твой брат здесь?
— Брат мне… спилит… если узнает, что меня ебет этот… Чертова мерзкая планета. Я убью его. Ага. Иначе брат убьет меня.
Дэрил уже сам не понимает, что говорит. Затыкается, глупо покачиваясь вперед-назад, закусывает нижнюю губу, сжимает пальцами колени, пытаясь хоть как-то удержать себя в этом теле, хотя душа рвется наружу. Внутри начинает что-то пульсировать, разрастается, словно опухоль, но это не страшно, нет, как будто даже приятно. Это нечто цепляется за органы, присасывается к ним, втягивая туда и его самого.
— Эй! — взгляд фокусируется на чужом лице, яркая радужка вытягивает его оттуда, заставляя вернуться в реальность. — Что с тобой?
Диксон усмехается, ложась на землю поперек постилки, довольно вытягивается, чувствуя, как отзывается каждый мускул в его теле. Взгляд упирается в черный потолок, замечая вьющихся там странных насекомых, похожих на спирали.
— Я обдолбался, — хмыкает Дэрил, ловя пальцами завитки.
Существа вырываются, тают, словно сигаретный дым, оставляя только ощущение легкого покалывания на коже.
— Мне сейчас оочень хорошо. Только холодно. Почему здесь вечно так холодно, как в чертовой морозильной камере?
— Хм… думаю, я могу организовать тебе что-то теплое. С тобой все будет нормально? — подозрительно интересуется мужчина.
— Как будто в первый раз, — фыркает Диксон, полностью расслабляясь. Он укладывает руку на живот, чувствуя, как та четко поднимается опускается и поднимается, залипая на это…
И все же ремень ему мешает. Дэрил дергает руки, раз, не получается отцепить их, он вновь дергает, натягивает его, шевелит запястьями. Методично, настойчиво. Кожа увлажняется, но даже это не заставляет его остановиться. Внимательно смотря, он дергает, дергает, дергает…
***
Рик просыпается с ужасной головной болью и ломотой в теле. Первые секунды он даже не понимает, где сейчас находится. Под телом что-то жесткое и неудобное. И ему требуется даже не секунда, чтобы понять, что он лежит на полу у себя же в коридоре. Удивительно, что ему вчера удалось забраться наверх и не навернуться с такой высоты, переломав себе кости. Но нет, Граймс был дома. В клетке недовольно бьется голодный зверек, привлекающий к себе внимание. Но Рику вновь не до него. Он тяжело поднимается на ноги, чувствуя подкатывающую к горлу мерзкую тошноту.
Граймс помнил практически все, что вчера было. Побег Дэрила, жестокая новость, вызывающая желание вновь напиться, и изнасилование. Его не терзают угрызения совести. Плевать. Что ему еще делать с Диксоном? Вот если Рик отправит мужчину на торфяные разработки, тогда, может быть, она и проснется. Но тоже вряд ли. Не жалеет же он из-за проданной куртки. Если бы только у него был ребенок… если бы была возможность…
Рик мотает головой, проводит ладонью по волосам, прилизывая раздражающие длинные пряди, щекочущие лоб, лезущие в глаза. Давно нужно было подстричься, но как-то руки не доходили, а сейчас и не дойдут. Хорошо, хоть бороду поправляет, а то бы совсем зарос.
В доме невыносимо пусто, а от осознания того, что здесь все время так и будет, болезненно колет в груди. А ведь он… К черту. Чем больше Рик будет загоняться по этому поводу, тем будет хуже. И все равно глубоко внутри безумно ноет и что-то не хочет верить в происходящее. Каждый надеется на лучшее, даже когда он висит над пропастью.