В общем, он начертил шестерёнку, аккуратно указал все размеры, снятые самим Вайпером, и понёс листок Яну. Не забыв по пути сообщить Стражам про суп из ползунов.
Супом этим он, кстати, и ужинал. Вполне было съедобно (он даже позлорадствовал: хотели его сожрать, а вышло наоборот), особенно после того, как пообедал он куском хлеба с сырной коркой.
========== Беспокойная ночь. И утро не лучше ==========
Часть рудокопов оставалась на ночь в шахте, чтобы не тратить время и силы на дорогу в лагерь и обратно. Некоторым однако за смену вполне хватало темноты, опасности, каменной пыли в лёгких и прочих шахтёрских радостей, и ночевать они хотели в сколько-то приличном месте.
С ними Винс обратно в Старый лагерь и увязался. Кое-кто из стражников тоже рад был вырваться из шахты хотя бы на два-три часа, так что эту вечернюю толпу тоже охраняли. А ещё стражи немного изменили свой привычный маршрут, чтобы с большей гарантией доставить своему алхимику его драгоценную слюну ползунов — поход через вечерний лес получился почти безопасным. Ну, так сказал старик-горняк, погромыхивая кусками руды в засаленном кошельке: он получил свою часть добытого и собирался как следует напиться, а завтра отдохнуть денёк. На болотных стражей рудокопы вообще надеялись больше, чем на своих стражников.
Винса, кстати, всю дорогу поддевали, как ему понравилось быть живцом для ловли ползунов. Он отмалчивался, и в конце концов от него отвязались. Собственно, ему было не до насмешек разной степени тупости: он отвык от нормальной обуви, и новые ботинки, надетые на босу ногу, зверски натёрли ему пятки и пальцы. Пальцы вообще просто огнём горели, так что Винс, перейдя мост, отстал от компании рудокопов и спустился к реке в том же месте, где купался два дня назад. Там он разулся, разделся до пояса и подвернул штанины до колен, чтобы холодная вода хоть немного охладила волдыри, пока он умывался и полоскал рубашку. Оставить ботинки на берегу он не рискнул — связал шнурками и перекинул через шею. Мешали они ужасно, да ещё без конца оставляли новые грязные разводы на груди и на животе взамен только что смытых, но куда деваться? Да, надеть их в лагере мало кто смог бы, но украсть, чтобы продать и пропить либо сменять на болотник — почему нет?
Надевать их после умывания на мокрые отёкшие ноги вообще оказалось пыткой, но идти босиком не по песку — по камням было больно, а по загаженному лагерю ещё и противно. Пришлось шагать, как заводная кукла, на негнущихся ногах, при каждом шаге отчаянно кусая губы, и щелястая хибарка казалась недостижимой, как луна в небе. Закрытом, кроме всего прочего, Барьером. Винс, почти не помня себя, доковылял до неё, как-то сумел ещё отцепить кружку от пояса, вынуть ложку из кармана штанов, разложить мокрую рубашку на сундуке для просушки и даже ботинки аккуратно поставить у стены, чтобы сосед, вернувшись за полночь (или когда он там возвращается из своих загадочных походов по всем лагерям), не запнулся об них и не выкинул в сердцах за порог — после чего с ними наверняка можно было бы распрощаться… В общем, каким-то чудом Винс проделал всё это и только потом свалился на лысую шкуру неведомого зверя, обессиленно закрыв глаза.
Перед глазами немедленно выросла белёсая тварь и замахала в воздухе длинными ногами, отвратительно шипя. Винс рванулся в панике и сел на топчане, прижимая руки к горлу. Иннос милосердный! Как же он спать будет после такого?! Всю ночь видеть в кошмарах, что его хотят убить и сожрать?
Он ещё посидел, тупо глядя, как сумерки превращаются в настоящую темноту, чуть разбавленную светом костров. Может, стоило остаться в шахте и попроситься под бочок к тому же Гор На Бару? Белиар с ним, потерпел бы как-нибудь с полчасика его пыхтение и возню за спиной, зато даже во сне чувствовал бы рядом здоровенного мускулистого мужика, насквозь пропахшего болотной травой, и даже во сне ощущал бы себя защищённым.
Если, конечно, тот позволил бы лечь с ним на один грубо сколоченный лежак. Винс ведь так и не узнал, нужны ли вообще стражам что мальчики, что девочки. Да если даже болотник ещё не убил в них желания плоти, дозволяет ли Спящий воинам своего храма вступать в подобные отношения? Мало ли какие обеты они дают, становясь членами братства. Ещё получил бы по морде за оскорбительное предложение, а рука у Гор На Бара должна быть о-очень тяжёлой.
— Не спишь ещё?
Винс вздрогнул от неожиданности: сосед появился в их сарае как-то очень уж быстро и тихо.
— Ноги стёр до крови, — сказал он, не желая ни врать, ни сознаваться в своих страхах.
В хибарке было темно, сосед только скользнул рассеянным взглядом по ногам Винса и неопределённо хмыкнул:
— Бывает. У Декстера вроде неплохие зелья и мази, — чуть подумав, прибавил он. — Не как у настоящего алхимика, конечно, но хоть что-то. Попроси у него что-нибудь.
— В долг? — насмешливо уточнил Винс.
— Зачем? Отработаешь натурой. Декстер в колонии давно уже, привык к парням вместо женщин. — Хвостатый не насмехался, не издевался — просто и деловито предлагал единственный, по его мнению, способ, которым парень вроде Винса мог заплатить за лекарства. И от этого было ещё тошнее. От обыденности сказанного. — Знаешь, где тут что-то вроде рыночной площади? Он там обычно болтается, когда снадобья свои не готовит.
Винс молча кивнул и лёг, отодвигаясь к самой стене. Без рубашки было прохладно, и плохо обработанные доски царапали голую кожу, но это казалось сущей ерундой по сравнению с попытками пристроить ноги так, чтобы не тревожить волдыри. Те, что лопнули ещё во время возвращения в замок, саднили, и это было хоть сколько-то терпимо. А вот надувшиеся пузыри ныли и тянули невыносимо. «Кажется, я сегодня не усну», — подумал Винс. Впрочем, не спать значило не видеть кошмаров про ползунов. Возможно, кровавые мозоли избавят его от пробуждений в холодном поту… и тумаков от соседа, разбуженного воплями.
Тот, кстати, неторопливо разобрал свою сумку, что-то выкладывая на стол, а что-то переложив в рассохшийся сундук без замка (рубашку Винса он перекинул было на топчан, но потом всё же расстелил снова по щелястой крышке).
— Яблоко хочешь? — неожиданно спросил он.
— Тоже с отработкой?
Хвостатый то ли фыркнул, то ли коротко посмеялся.
— Что ж ты так дёшево себя ценишь? — укорил он. — Десять кусков руды это стоит. То есть, можно и дешевле найти, но там зажмуриться покрепче придётся.
— А ты уже узнавал? — буркнул Винс, но яблоко, коротко поблагодарив, взял. Не устоял после местных деликатесов.
— Первым делом, — а вот теперь сосед точно хохотнул. — Я вообще-то спрашивал про девочек: раз Гомезу присылают свеженьких, значит, старых он куда-то девает? Ну, мне и объяснили, что надоевших он стражникам отдаёт — если девчонки не провинились всерьёз. Настолько, что их отдали не страже, а шныгам. Придётся, видно, стать стражником, а то в замок даже призраков не всех впускают.
— А тебе так хочется в замок? — Чтобы грызть яблоко, Винс сел, а то недолго было и подавиться. Яблоко, кстати, пришлось именно грызть — твёрдое, кислое… только гуся с такими готовить. Хотя здесь, скорее всего, вместо гусей приходится запекать падальщиков: не видел Винс на реке ни гусей, ни уток, ни прочей водоплавающей птицы. Шныги, наверное, гнёзда разоряли. Или ящерицы.
— А тебе нет? Человеческая еда, приличная постель, маги под боком — можно поболтать с умными и образованными людьми… вино монастырское, говорят, привозят.
— Не уверен, что маги снисходят до разговоров с бродягами.
От кислого сока сводило челюсти, но Винс упорно грыз яблоко. Оно было словно привет из прошлой жизни. Где Винс был юношей из приличной, обеспеченной семьи, владельцем доставшейся по наследству (рано, слишком рано, но что ж поделаешь) известной в Гельдерне, солидной мастерской, кормильцем, опорой и надеждой вдовы-матери и сестры на выданье… Воспоминания о той жизни причиняли боль, но забывать её не следовало ни в коем случае. Иначе легко было забыть о том, кто ты есть и что ты есть, а забыв об этом, стоило ли жить дальше?
— Маги в Миртане вообще мало до кого снисходят, — хмыкнул сосед. — Но здесь их всего шестеро, надоели уже друг другу до смерти, наверное. А кроме друг друга им и поговорить толком не с кем. С магами Воды они разосрались, теперь только переписываются по поводу Барьера. Болотных гуру они презирают с их жалкой недомагией… хотя по-моему, зря. Мне, к примеру, за пустяковую услугу занятные свитки перепали — не уверен, что маги Огня знают такие заклинания. И алхимик их вряд ли самоучка. Да даже если и самоучка, представь только: мужик из незнакомых трав буквально на коленке умудряется готовить сложные и при этом качественные зелья, экспериментирует, выдумывает новое, приспосабливает старое под местные условия. Но настоящий служитель Инноса, конечно, не может общаться с поклонником ложного божка. А с кем ещё? Не видал пока ещё никого из рудных баронов, но что-то мне подсказывает, что никто из них не получил классического образования.
— И ты хочешь стать одним из тех, с кем магам будет интересно и приятно общаться? — фыркнул Винс. Общаться с магами Огня ему приходилось редко (в монастырях, надо думать, было кому и переписывать, и переплетать книги), но ему и алхимиков хватало. Интересно, эта их работа так влияет на характер? Кого ни возьми из алхимиков, — кроме разве что Ренвика, но старик, похоже, начинал понемногу забывать, на каком он свете, — один другого ядовитее.
— Приятно — вряд ли, но вот полезно — наверняка.
— Какой ты скромный, — восхитился Винс.
— Ага, — легко согласился Хвостатый. — Скромен, застенчив, молчалив и кроток нравом.
Он наконец закончил разбирать своё барахло, разделся, разулся и лёг рядом, укрывшись сам и укрыв Винса куском какой-то дерюги. Где только раздобыл?
— Да не зажимайся так, — недовольно проворчал он. — Я не по мальчикам. И очень постараюсь побыстрее попасть в замок, чтобы и не привыкать. А вообще, маги Воды хотят разрушить Барьер, знаешь? И руду из Свободной шахты поэтому не меняют на провиант и тряпки, как Гомез со своими подручными. Копят они её, чтобы потом как-то использовать для освобождения. Ей-ей, я их даже зауважал: трижды в день жрать рис с крысятиной, но собирать магическую руду, чтобы в один прекрасный день выйти отсюда!
— Думаешь, это возможно? — усомнился Винс. Никакой надежды он себе позволять не собирался. Потому что если она не сбудется, тогда… тогда и впрямь надо идти топиться.
— Понятия не имею. Я же не маг. Но раз они на что-то надеются, то наверное, имеют к тому какие-то основания?
Он довольно быстро захрапел. У Винса горели и ныли мозоли, ему и без раскатов храпа под самым ухом было не заснуть, но недавний кошмар помнился ещё слишком хорошо. Толкать соседа в бок, чтобы повернулся и перестал храпеть, как в прошлый раз, он не стал. Лежал, глядя в темноту, и думал о том, что даже разрушение Барьера ничего, в сущности, не изменит. Это маги вернутся по своим монастырям, а каторжники останутся каторжниками. Хоринис — остров, с него не выбраться без корабля, а какой капитан в здравом уме пустит на борт беглых преступников? Да и вообще… Возвращаться на материк нельзя, потому что приговор остаётся в силе независимо от наличия или отсутствия магического Барьера. И оставаться здесь не выход: для жителей острова все они тут воры и убийцы, которых даже на чёрную работу не возьмёшь — мало ли что у этих типов на уме. Для людей вроде соседа, возможно, найдётся дело где угодно. Но ему-то, Винсу, после побега из каторжной долины, чем зарабатывать на жизнь? Торговать собой за десять кусков руды он может только здесь. В нормальном человеческом городе для этого бордели есть.
Заснул он уже под утро. Проснулся, соответственно, чуть ли не к полудню. Лопнувшие волдыри взялись тонкой коркой, к которой больно было даже кончиками пальцев притрагиваться. Остальные вздувались непримиримо, даже не собираясь опадать. Винс с тоской вспомнил обмотки болотных послушников — вот уж кто о мозолях знать не знал. О том, чтобы натянуть на этот ужас ботинки страшно было даже помыслить, и Винс решил, что никуда сегодня не пойдёт. Поголодает денёк, не смертельно. То есть, сидеть и чистить грибы или ещё как-то помогать повару (если возьмёт ещё!) он бы смог, наверное, но до Снафа сперва дойти как-то нужно. Сосед, уходя, оставил на столе недопитую бутылку пива, Винс сделал из неё два глотка. Потом он босиком, на цыпочках, кривясь и морщась, сходил за свою хибарку, решив, что от одного лишнего раза стена не рухнет, подмытая, а запах… хуже, чем есть, он вряд ли станет.
В общем, он лёг обратно. Если Бладвину не лень будет искать очередного должника, пусть приходит сам, подумал он. И даже задрёмывать снова начал.
Ну да, как же! Так ему и дали отлежаться денёк.
— Я говорил о тебе с Бартоло. Ему нужен помощник, так что вставай, пошли.
Вид у стражника… как там его? Паук, что ли? А, нет, Скорпио… был бледный и помятый. Неудивительно, конечно, если он сутки дежурил в шахте, а поспать после этого никак не успевал. Вот и спал бы себе, а не говорил вместо этого с каким-то Бартоло!
— Не помню, чтобы я о чём-то просил, — буркнул Винс, однако всё же сел и потянулся за рубашкой.
Скорпио посмотрел на его мозоли, покачал головой, но ничего не сказал — остался стоять как стоял, явно ожидая, когда его непрошеный протеже оденется.
Винс надел рубашку, затянул тесёмки у горла и, замирая, заранее прикусив губу, всунул правую ногу в ботинок. Боль сначала обожгла, но он только зашипел, пережидая острый первый всплеск. Дальше стало чуть легче.
— Бартоло — кто это? — спросил он, подавляя желание завыть.
— Один из рудных баронов, хотя я бы его попросту назвал управляющим, — ответил Скорпио.
— Так мы в замок идём? — опасливо уточнил Винс.
— Именно.
— А я в таком виде…
— Так тебя ещё и не взяли, — напомнил стражник. — Бартоло ещё посмотрит, на что ты годишься. Понравишься — возьмёт, не понравишься — ты тут не один грамотный.
— Понравлюсь в каком смысле? — подозрительно спросил Винс.
Скорпио усмехнулся.
— Он заказывает товары, получает товары, распределяет товары. Баб тоже, не только ветчину и цветное сукно. На кой ему сдался ты — в этом-то смысле?
— А тебе?
— А мне вот как раз сгодишься. Чем у какой-нибудь блядёшки быть десятым за день, я уж лучше одного постоянного мальчишку заведу.
Мнения Винса на этот счёт он явно спрашивать не собирался. Оставалось надеяться, что тому самому Бартоло Винс не понравится.
— А если Бартоло возьмёт помощником кого-то другого? — всё же решил уточнить он.
Скорпио дёрнул плечом, так что качнулся туда-сюда приклад тяжёлого арбалета.
— Я ему отдал записку от Яна и чертёж, который вы с Вайпером намудрили. Бартоло, кстати, сам спросил, кто рисовал — Вайперову руку он точно знает. Я сказал, что новенький из последней партии, он мне приказал тебя привести. Не знаю, что он решит, я только его приказ выполняю. С кем ты будешь спать, Бартоло точно не волнует, а я тебе вчера ещё, до всей этой свистопляски с ползунами и с шестерёнками говорил, что у меня к тебе дело есть. Так что писарем ты будешь у Бартоло или жуков потрошить для Снафа, мне оно как-то по херу.
Винс прикусил губу. Скорпио не обратил на это внимания. Или подумал, что это от боли. В левом ботинке как раз стало горячо и мокро, — кажется, лопнул ещё один волдырь, — и Винс, не выдержав, опять зашипел.
— До замка потерпи, — сказал стражник, и голос у него был такой… на человеческий похож. — Там попрошу Милтена, чтобы принёс какой-нибудь мази от Дамарока. Это целитель у магов Огня, — пояснил он. — Лекарствами не торгует, но может обменять на какие-нибудь травки, а кое-кто из парней к Декстеру их охапками таскает, договоримся.
========== Замок ==========
Во внутренних воротах кроме стражников торчал, перекрывая могучим телом проход, то ли загорелый дочерна, то ли просто темнокожий тип в даже на вид дорогущей броне. На Винса он посмотрел в сомнении, но Скорпио, похоже, был из тех, кому лишних вопросов не задают, и тип посторонился. Слегка так.