Поворачиваюсь к нему лицом, поднимаю его голову к себе, смотрю ему в глаза и успокаиваю:
— Рэд, любимый со мной все в порядке.
Боже, у него просто безумный взгляд… на лице нет ни кровинки… он, кажется вообще не слышит меня…
— Милый, ты меня слышишь?
Ну, мы с ним, точно — семейка Адамсов. Когда я узнала, что жду ребенка, меня утешал он, а не наоборот. А сейчас, когда я пробыла два дня в подвале Настоятеля, утешаю Рэда я, а не наоборот.
Он медленно кивает…
— Я сказала, что со мной все в порядке. Рэд, со мной и с ребенком все в полном порядке.
Он судорожно втягивает в себя воздух…
— Бэмби… Любимая… Единственная…
Я мягко целую его в щеку и прошу:
— Рэд, пожалуйста, распорядись, чтобы мне принесли покушать, и найди мою тунику.
Он вернулся через две минуты и помог мне домыться, вытереться и одеться…
Мы молча ждем, пока раб, принесший еду, выйдет из комнаты. Я смотрю на стол и говорю Вилену в утвердительной интонации:
— Ты им угрожал.
— Нет.
— Так чего же он принес рыбу? Это же с какого перепугу он забыл, что я ее не ем?
Сергей спрашивает меня взволнованным голосом:
— Ты не ешь рыбу?
— И к чему так удивляться?
— Ни к чему, прости. Твой муж сказал, что ты ждешь ребенка. Разреши помочь вам убедиться в том, что с ним все в порядке.
…Рэд еще в ванной объяснил мне, что Саша и Сергей — мои спасители и что они — не люди. На мой удивленный вопрос: «А кто же они?», он мягко ответил, что это все, что мне надо знать… И еще он сказал, что Мирослава — жена Сергея исцелила меня после «крепости Никлэд»…
Я киваю, и Саша подходит ко мне:
— Девочка, ты не испугаешься, когда увидишь свечение под моими ладонями?
— Нет, но удивлюсь. Спасибо, что предупредили.
И почему это, спрашивается, у меня в голосе нет насмешки?
Он берет одной рукой мою, другой аккуратно убирает с моего лица волосы и после этого кладет мне на щеку свою ладонь.
Первое — почему я не раздражаюсь от этого прикосновения? Почему оно мне кажется родным? И второе — почему молчит Рэд, видя это безобразие? Ну, мой муж, в данный момент, находится у меня за спиной, и поэтому на второй вопрос я себе ответить не могу, но вот почему я не могу ответить себе на первый?
Сашин взгляд медленно блуждает по моему лицу:
— Какая ты красивая девочка.
— Я в курсе — мне уже доложили.
Он улыбается и находит своим рукам другое применение. Одна его рука ложится мне на поясницу, а другую он прикладывает к низу моего живота. Я чувствую приятное тепло, опускаю взгляд и вижу… что Сашина рука действительно окутана легким свечением… Но ведь этого не может быть! Он, не отрывая рук, говорит:
— Срок — три месяца. С ребеночком все хорошо. Он абсолютно здоров. Хочешь узнать, кто у вас будет, мальчик или девочка?
Я не успеваю ответить, как слышу голос Сергея:
— Да.
Саша… подмигивает мне, и говорит своему товарищу:
— Я не тебя спрашивал.
Мне очень хочется знать, очень-очень:
— Да.
— Мальчик.
И убирает, наконец, от меня свои ладони. Потом опять берет мою руку и просит:
— Девочка, нам надо взять у тебя еще анализ крови, чтобы окончательно убедиться…
— В чем?
— Хороший вопрос, но я тебе отвечу на него позже.
Вытаскивает из кармана какой-то двухцветный металлический футлярчик:
— Не бойся — это будет малюсенький укольчик в пальчик.
— Я не боюсь.
И правда, почему я так странно реагирую на светящиеся ладони, на непонятно зачем нужный анализ?
Саша переворачивает мою руку ладошкой вверх, прикладывает к моему указательному пальцу футлярчик и нажимает на кнопку. В ту же секунду этот анализосборник перелетает через комнату в руки к Сергею (Саша кинул его так стремительно, что мне не удалось уследить за этим его движением). Сергей… прикладывает его к своему пальцу… и прячет в карман:
— Результат будет через десять минут.
Они — странные, но они же — мои спасители.
Рэд, наконец, подходит ко мне, берет за руку и ведет к столу…
Вилен прерывает молчание:
— Бэмби, ты кушай и рассказывай, ладно?
— Да нечего рассказывать… Настоятель, как только узнал о том, что вы уезжаете, приказал нашим духовникам, чтобы те доставили меня к нему в дом при первом же удобном случае. В Доме Настоятеля меня никто и пальцем не тронул, так что, можно сказать, что я отделалась легким испугом. Приятного, конечно, мало в том, чтобы два дня просидеть в подвале, выслушивая его угрозы…
— Что ему было от тебя нужно?
— Информация, что же еще… Всячески уговаривал меня снять с себя Обет молчания… Брызгал слюной и говорил, что ему надо знать, откуда вы с Рэдом прибыли? Откуда у вас Волшебные Вещи, которых нет даже в самом Обетованном Королевстве? Откуда вам известно о чипах? Готова ли я стать его шпионкой в доме Прима? Что, если я соглашусь с ним сотрудничать, то он заберет меня с собой в Обетованное Королевство… При этом я чувствовала, что мое похищение — это скорее жест отчаяния теряющего власть человека, чем хорошо продуманная акция. Он не знал, как заставить меня заговорить и что со мной делать, чтобы я заговорила. Он понятия не имел, что делать со мной после того, как я заговорю, или буду продолжать хранить молчание. Он постоянно вслух озвучивал идеи, одна бредовей другой. То скажет, что объявит меня ведьмой, и меня сожгут на костре еще до возвращения Рэда, то говорил, что вернет меня в дом до его возвращения, и о том, где я была, все равно никто не узнает, потому что я — немая… Ребята, нет худа без добра — благодаря тому, что у Настоятеля сдали нервы, и он приказал меня похитить, мы теперь знаем, что он — шпион и ставленник Обетованного Королевства. Как-то так…
Я дожевала салат, и почувствовала, что больше ничего кушать не хочу. Странно. Слышу голос Сергея:
— Девочка, что тебя удивляет?
Я слегка напрягаюсь из-за того, что он прочитал мои мысли, но не подаю вида и отвечаю:
— Мое самочувствие.
— Что-то не так?
Краем глаза вижу взволнованное лицо Рэда:
— Наоборот, все — так… А ведь я должна ощущать и нервное истощение, и разбитость после пережитого.
Сергей спокойно объясняет:
— Это Сашиных рук дело.
В прямом смысле? Что, это из-за Сашиных прикосновений, я чувствую себя свежей и полной сил? Но ведь это невозможно…
Сергей обращается к моему мужу:
— Вот видишь, Рэд, а ты дергался.
Мой любимый спокойно отвечает:
— В следующий раз просто объясните мне, что к чему, а не лишайте меня возможности двигаться и говорить.
Так вот почему Рэд не вмешался во время бесцеремонных действий Александра?
Мы все слышим какой-то писк… Сергей беспомощно (беспомощно?) смотрит на Сашу:
— Я не могу.
Его товарищ подходит к нему, и засовывает руку в его карман:
— Сергей, у тебя тут две маленькие штучки, так что прости, если перепутаю и сделаю тебе больно…
Беззлобное в ответ:
— Козел…
В Сашиных руках футлярчик, глаза Сергея… зажмурены (зажмурены?). Да что за на фиг здесь происходит?
Мистер «светящиеся ладони» (так я про себя его прозвала) смотрит на меня с благоговением, но говорит при этом не мне:
— Сергей, да…
— Она — Арина?
— Да.
Мне все еще неясен смысл происходящего, но вот мой муж уже чувствует неладное:
— Я вам ее не отдам.
Сергей садится на пол, обхватив голову руками. Мистер «ладони» отвечает:
— Стесняюсь спросить, и что же ты сделаешь, чтобы нам помешать?
— Не забирайте ее у меня…
Рэд — не в отчаянии, нет, он сейчас находится на краю своей метафизической пропасти, у входа в свой личный ад. Я вскакиваю, и подбегаю к нему:
— Любимый, все хорошо, никто меня не собирается забирать… С чего ты это взял?
Вместо Рэда, мне отвечает Саша:
— А взял он это из того, что уже, в отличие от тебя, понял…
— Что понял?
— Что ты — не человек.
Я дарю ему самую дерзкую из своих улыбок:
— Не человек… Да? И кто же я по-вашему?
Саша, ничуть не смутившись, отвечает:
— Говоря понятным тебе языком, ты — ангел.
Так, у меня, кажется, де жа вю… Очередные психи, по которым клиника плачет:
— Ага, ну да… Я — ангел, Рэд — Дед Мороз, Вилен — Снегурочка. Все персонажи сказки в сборе. Только вот беда — вам, с вашим товарищем по умственной отсталости, в нашей сказке места не осталось.
Саша вздыхает и оборачивается к Сергею:
— Да… характер у нее явно не мамин… Ты будешь звонить Мире?
Сергей качает головой. Его соратник по несчастью (конечно, ведь считать себя ангелами и приписывать к себе подобным других, могут только сильно поврежденные умом люди) вытаскивает из кармана черную пластину, нажимает на нее и прикладывает к своему уху (бедненький, да он же до такой степени не в себе, что думает будто в его руке телефон). Я прокашливаюсь и говорю, копируя тон автомата:
— Извините, но вы находитесь вне зоны покрытия, извините…
Саша улыбается мне, и говорит пластинке:
— Привет, любимая… Да нет, твой муж рядом… Сам в шоке, что мои зубы до сих пор на месте после «любимая»… С ним все хорошо… Мира, не волнуйся… А-а-а… Мира, ты сможешь сейчас приехать?… Да, мы тебя ждем, только не садись в Транспорт одна, возьми с собой Никиту, ладно?… Не волнуйся, с Рэдом тоже все в порядке… Причину, по которой он нас вызвал мы тебе и хотим показать… Да, это та девочка… Нет, с ней тоже… Мира, поторопись… любимая…
Возвращает пластинку в карман, и с насмешливым вызовом смотрит на Сергея, тот зло рычит:
— Твое счастье, что я не хочу бить тебя при Арине.
А я не возражаю:
— Да пожалуйста, не стесняйтесь, мне отвернуться?
Саша говорит на полном серьезе:
— Девочка, у нас есть буквально полчаса до приезда Мирославы, чтобы подготовить тебя…
Я молчу… у меня это всегда почему-то хорошо получается… Мистер продолжает:
— Давай пока опустим в обсуждении тот момент, что ты не человек…
— Давай…
— Дело в том, Арина, что вот этот мужчина, который не может пока подняться с пола — твой отец.
— Ага, я — Арина, он — мой отец, и, продолжая логическую цепочку, Вы — мой дядя.
— Нет, я, в некотором роде — твой жених.
Руки Рэда с силой сжимают мне плечи. Меня достал весь этот фарс:
— Ага, Вы — мой жених. Так вот, жених— свадьба отменяется, шаферы разъехались, невеста вышла замуж… сюрпри-и-и-з.
Ай да я, слово «жених» получилось таким ядовито-презрительным, как я того и хотела… Саша, ничуть не смутившись, продолжает:
— Это я заметил. Но нет ничего непоправимого, не правда ли? Развод и девичья фамилия… потом узнаешь меня ближе… и…
Размечтался. Я его перебиваю:
— Надежды юношей питают, отрады старцам подают…
— И чем же твой муж лучше меня?
— А мне прямо сейчас составить для Вас сравнительный анализ, или Вы дадите мне часик времени?
И тут вдруг очнулся мой «папа»:
— Арина, доченька…
Он встает и делает ко мне несколько неуверенных шагов.
Так, с «женихом» разобралась, теперь очередь за «папой»:
— Значится так, я хоть и «без памяти», но еще пока в своем уме. Если я и забыла, что Вы мой отец, то как же Выменя сразу не узнали?
— Это долгая история…
— И мне, почему-то, совершенно не хочется ее выслушивать. Х-м-м, очень жаль, папа, что вы с нами даже чаю не попьете, но забирайте-ка Вы моего жениха, получите от меня мои «спасибо, до свидания», и увольте нас от вашего общества.
Саша смотрит на меня с неодобрением:
— Ты могла бы вести себя повежливей хотя бы из чувства благодарности за нашу помощь…
Я возмутилась:
— Повежливей? Вы воздействовали каким-то образом на моего мужа, лишив его возможности двигаться и разговаривать, Вы угрожали нам, что заберете меня с собой непонятно куда против моей воли, вы назвали меня ангелом, а своего товарища — моим отцом? Я ничего не забыла? По-моему, все вышеперечисленное — отличная компенсация моей вам неблагодарности.
— Арина, осознаешь ты в данный момент этот факт, или нет, но Сергей — действительно твой отец… Приношу тебе свои извинения за то, что вел себя подобным образом… Я действительно немного перегнул палку… И ты вправе гневаться на меня за это, но Сергей же тут не при чем, не так ли?
Мой «папа» не просто очнулся, он, судя по выражению лица, уже вошел в роль моего отца… Блин, так и есть:
— Подожди, Арина, ты ждешь ребенка? Как это получилось?
Я вытаращила на него глаза:
— Если Вы — действительно мой отец, то должны знать, как получаются дети…
Сергей начинает ходить по комнате, ну точь-в-точь, как я, когда узнала о своей беременности:
— Она в положении, у меня будет внук… Так, что там необходимо беременным… Фак, я же уже ничего не помню… Так, счас дождемся Мирочку — она все скажет… Ага… климат… для беременных важен климат… Саша, где у нас сухие субтропики сейчас? У нас же есть там дом? Да… хорошо… Так, с климатом разобрались… Питание… моей дочери нужно хорошее питание… Саша, что кушают беременные? Ага… сейчас Мирочка… Ей надо следить за удобной одеждой и обувью… Саша, она босиком… Почему моя дочь стоит на полу босиком?
«Ладони» смотрит на своего ополоумевшего товарища с таким же выражением лица, как и я:
— Сергей, возьми себя в руки немедленно… Ты испугаешь Арину своими выходками…
— Я испугаю? Но ведь беременным нельзя волноваться… О-о-о… Ариночка, доченька, прости…
Он моментально успокаивается. Но вот как раз эта его трансформация меня и настораживает больше всего:
— Арина, ты вышла замуж по обоюдному согласию?
Я хотела сказать «не Ваше дело», но решила проявить благоразумие:
— Да.
— Ну… ты еще молодая, тебе простительно совершать разные глупости типа влюбилась-женилась. Что было, то было… Но, Рэд — тебе не пара, это и ослу понятно… Ты не волнуйся…
У моего мужа, кажется, лопнуло-таки терпение:
— Я что-то не понял…
— И что ты не понял? Да как ты вообще посмел позариться на мою дочь? Как ты посмел воспользоваться ее неопытностью и наивностью?… Арина же — еще ребенок и жизни не видела… Да мою девочку, такому как ты, завлечь и соблазнить — легче простого.
У меня на языке вертятся вагон и маленькая тележка ответов на все эти нелепые обвинения в адрес моего мужа. Но, я же — воспитанная девушка, так что мне не пристало вставлять свои пять копеек во время «мужских разборок».
— Сергей, я не собираюсь выслушивать Ваши оскорбительные высказывания.
— Оскорбительные? Нет, Рэд, оскорблять я тебя еще не начинал. Как ты объяснил для себя происхождение моей дочери?
— Я решил, что она родом из Обетованного Королевства.
— Это не так… К этому мы еще вернемся… Но почему ты так решил?
— Потому что Бэмби… я таких, как она в жизни не встречал…
— Это хорошо, что ты признаешь исключительность моей дочери — очко в твою пользу. Но как ты мог принять Арину за простую смертную? Рэд, ты что, до моей дочери никогда не был с другими женщинами? Где, на хрен, были твои глаза? У человеческих женщин бывает такая по цвету и текстуре кожа, бывает такой запах? А на другие физиологические особенности ты не обратил внимание?…
Я автоматически принюхиваюсь к себе, и поднимаю к глазам руку, чтобы поближе рассмотреть свою кожу. Не понимаю… Физиологические особенности? Это он, наверное, об отсутствии у меня волос на всем теле, кроме головы. Но откуда он знает?
Рэд судорожно целует мою макушку:
— Конечно, обратил.
Поворачиваю голову к мужу. Ну и пусть считают меня невоспитанной:
— Любимый, ты хочешь сказать, что во мне… присутствуют отклонения от нормы? Это плохо?
— Нет, мое солнышко.
— Ну, так из-за чего весь сыр-бор? Если тебя не пугает моя… ненормальность, если ты не видишь в этом ничего плохого… Рэд, кем бы я ни оказалась на самом деле… это может изменить твои чувства ко мне?
— Нет, любимая, никогда.
— Почему же у тебя такой огорченный вид?