Да, понимаю.
– И какая я звезда? – Мой голос прозвучал хрипло. Я была пьяна. И была вожделеющей. Я была не в своем уме, черт возьми.
Наши руки были склеены вместе, и наш пот начал смешиваться, но ни один из нас не сделал ни малейшего движения, чтобы прервать это прикосновение.
Не прошло и секунды, как он ответил, и я поняла, что он уже думал об этом раньше. – Ты Сириус.
– Сириус?
– Да, – он поерзал на скамейке, потирая несуществующую щетину на квадратной челюсти. Я старалась не обращать внимания на то, что он смотрит на меня с чем-то большим, каким-то неприкрытым желанием, но с каждой секундой становилось все труднее.
– Вопреки распространенному мнению, звезды не мерцают. Есть только одна искрящаяся звезда, с которой ученые могут согласиться. Она мерцает так ярко, что иногда люди принимают её за НЛО. Она не очень большая, но все же яркая. Это Сириус, и это ты. Ты сияешь, малышка Леблан. Так чертовски ярко. Иногда ты – единственное, что я вижу.
Я сама не знала, о чем думаю. Может быть, вообще ни о чем не думала. Но в тот момент я почувствовала себя храброй. Такой смелой, что честность завладела моим ртом прежде, чем логика остановила ее.
– Я хочу, чтобы ты заставил меня забыть, Дин. Только на одну чертову ночь, – пробормотала я, уставившись в пространство. – Забыть об этом проклятом городе и моих родителях и… – Я испустила громкий вздох. И о смерти.
Он наклонился ко мне всем телом и обхватил ладонями одну из моих щек, застонав так, словно прикосновение ко мне только расстраивало его еще больше. – Эй. Посмотри на меня.
Не достойна.
Не достаточно.
Не так хороша, как Милли.
– Ты бывший парень моей сестры, – пробормотала я, не протестуя, и пытаясь урезонить себя. Надеясь наскрести немного логики и отступить.
– Мы были вместе всего одну секунду, – отрезал он.
– Ты забрал ее девственность.
– Она сбежала, – произнес он, давя последнее слово зубами. – Ушла, даже не удостоив меня вежливым телефонным звонком. Она никогда не была моей. И по этой причине, помимо всего прочего, я никогда не принадлежал ей.
– Она сказала мне, что однажды ты просил ее никогда не бросать тебя, – я сглотнула, засунув руки под ляжки, и уставилась на свои шлепанцы.
– Не обижайся на Милли, но я не хочу, чтобы кто-то бросал меня.
Молчание, а потом…
– Я не хочу, чтобы ты забыла. И хочу заставить тебя вспомнить. И я сделаю это, Рози, – он тяжело дышал, прижимаясь к моей коже. – Я перепишу страницы нашей гребаной истории, малышка.
Его рот обрушился на мой, а пальцы нашли мои волосы. Я сжала его воротник в своих сжатых кулаках и потащила вниз вместе со мной, лежа на скамейке и раздвигая для него ноги. Его губы были горячими, влажными, идеальными, и они не спрашивали разрешения. Они забрали все. Жадно требовали. Все мое тело гудело от жара и экстаза. Он схватил меня за волосы одной рукой, а свободной обхватил одну из моих грудей, и сильно сжимая.
Его язык вторгся в мой рот, покоряя меня, растапливая каждый отказ, который был у меня на кончике языка, в теплое масло. Я пьяна, или он действительно был настолько хорош? Его рука двинулась дальше. Он приподнял мою джинсовую юбку и поднес руку к моему нижнему белью, потирая ткань, создавая трение, которое заставило меня стонать в его рот и потерять остатки контроля, за которые я цеплялась.
Все было очень горячее.
Мое лицо.
Мои нервы.
Боже, мне казалось, что мое сердце горит огнем.
– Черт, ты вся мокрая, – сказал он, сжимая мой клитор через трусики. Я царапнула его рубашку и выгнула спину, умоляя.
– Трахни меня, – простонала я в наш грязный поцелуй.
Это было совсем не похоже на то, что я когда-либо испытывала. Наши языки были в состоянии войны – он побеждал – наши руки были в отчаянии, и мы терлись друг о друга, как будто пытались разжечь огонь.
Я знала, что скоро у нас все получится. Опасная химия. Наши тела были настроены так же, как и души. Безупречно. Его кожа на моей была такой, словно он целовал ее повсюду, вплоть до самого уединенного уголка моего тела.
По иронии судьбы, моя просьба заставила его оторвать свой рот от моего и нахмуриться.
– Насколько ты пьяна? – Он внимательно посмотрел мне в лицо, абсолютно трезвый. Он пил только пиво, и по его меркам это было все равно, что пить травяной чай.
– Я не настолько пьяная, чтобы не понимать, что делаю, – ответила я.
– Так говорит пьяный человек, – возразил он. Я протянула руку между нами и схватила его толстый член через джинсы, растирая вверх и вниз. Твердый как скала. – Пожалуйста.
Он закрыл глаза, прижался лбом к моему лбу и глубоко вздохнул. Он пытался бороться с этим. Пытался обрести самообладание. Вот что мне следовало сделать. Но я была жадна в тот вечер.
– Если я возьму тебя, то только потому, что ты этого хочешь, а не из-за какой-то дурацкой семейной мести.
– Знаю. – Я кивнула. – Я хочу этого.
Он встал, протянул мне руку и повел меня к красному грузовику, в который еще ни одна девушка не залезала.
Самое долгое путешествие в моей жизни, но оно того стоило.
* * *
В машине Дин расправил сиденье водителя и лег на него, похлопывая себя по мускулистой груди.
– Иди сюда, – приказал он. В его голосе не было игривости. Он говорил серьезно. Самый соблазнительный арендодатель, которого я когда-либо встречала. Я подчинилась, оседлав его, а затем подвинулась к его лицу. Я все еще была в трусиках, и мои веки угрожали закрыться, но я знала, что делаю.
Дин отодвинул мое нижнее белье, схватил меня за талию и повалил на свое лицо, его язык погрузился в меня, проникая одним резким движением. Я вскрикнула от удовольствия и удивления, схватив его за волосы и выгнув спину дугой.
– Трахай мой язык, малышка Леблан. Сильнее.
Мои бедра качнулись, когда я сделала это, чувствуя его теплый рот, его большой палец лениво, но твердо поглаживал мой клитор, в то время как его свободная рука сжимала мою задницу, диктуя, как быстро и жестко мне приземляться на его лицо. Он издавал такие счастливые звуки, которые я только мечтала услышать от Даррена. Как будто это было его представление о рае. Как будто то, что мы сделали, было правильно.
Через несколько коротких минут я сжалась вокруг его языка, мои бедра вибрировали, каждый мускул в моем теле дрожал от пульсирующего оргазма, который двигался через меня, как землетрясение. Я откинула голову назад и выкрикнула его имя, крепко зажмурившись.
Затем, прежде чем я успела открыть глаза, он перевернул меня так, что я лежала под ним, а он был сверху, его колено оказалось между моих раздвинутых ног. Дин расстегнул ремень, его рубашка задралась и обнажила те идеальные мышцы живота, на которые я старалась не пялиться в тот день. Господи, он был настоящим шедевром. Я даже возненавидела его за это.
– Я заставлю тебя петь мое гребаное имя, – прошипел он, не сводя с меня глаз, – своей киской.
Я раздвинула ноги шире, когда он еще глубже погрузил свои колени в мое лоно.
Он потянулся к заднему карману и вытащил из бумажника презерватив. Разорвав обертку зубами, он надел его, одновременно схватив мою рубашку. Он тянул ткань до тех пор, пока она не впилась мне в кожу, и порвав, сорвал ее с моего тела.
Ох.
И еще, какого черта?
Наклонившись, он перекинул одну из моих ног через плечо и без предупреждения скользнул в меня. Его челюсть была словно из гранита, а глаза сверкали от плотского желания. Я цеплялась за его выпуклые трицепсы, стонала от удовольствия, которое не могла полностью сдержать в своем маленьком теле, и позволяла ему колотить меня, как животное, когда он снова и снова ударял по моей точке G, оседлав меня, как будто его миссия в жизни состояла в том, чтобы разделить меня надвое.
– Ох, Дин, – я не могла удержаться от крика, и хотя на улице было жарко, запотевшие окна вокруг нас доказывали, что внутри было намного, намного жарче.
Дин снова сжал мои волосы, на этот раз сильнее, чем на скамейке, и повернул мою голову так, чтобы я могла наблюдать за происходящим.
– Что я с тобой делаю? – Его голос звучал угрожающе. Почти злобно. Я смотрела, как его член – эй, это что, фиолетовый презерватив? – скользил внутри и снаружи меня, как его бедра яростно врезались в мои, каждый раз, когда он двигался. Его шесть кубиков были прекрасно видны и с этого угла. Там была полная темнота. В том, что мы делали. Всеамериканский, свежий, симпатичный Дин имел очень опасную сторону, и он позволил мне украдкой заглянуть в нее.
– Ты… – заикаясь, произнесла я. Он сильнее дернул меня за волосы, ожидая ответа. Было больно, но в то же время очень жарко.
– Скажи это, малышка Леблан.
– Ты меня трахаешь.
– Черт возьми, да, я трахаю тебя. Тебе нравится?
– Д-да.
– Я глубоко вхожу?
– Н-нет.
– Я достаточно грубо тебя трахаю.
– Н-нет.
– Хорошо. Потому что вот-вот буду.
Его рука скользнула мне за спину и развернула на месте, и на секунду его член больше не был погружен в меня. Он поставил меня на колени, но я упала на живот, когда он снова вошел в меня, на этот раз сзади. Он приподнял одно из моих бедер своей рукой, – его мускулы напряглись и вспотели на моем бедре, – чтобы создать идеальный угол, чтобы разорвать меня на части своим толстым, длинным членом.
– Так глубоко. – Я снова зажмурилась, чувствуя, как еще один оргазм струится от моего черепа вниз к кончику позвоночника. Дин «Мятежный» Коул был богом секса. Это не должно было меня удивить, но он был прав. То, что мы делили, было ненормально. Это было безумно.
Безумно хорошо.
– Пока что не кончай, – он снова погрузился в меня, и мои зубы впились в винил его сиденья, цепляясь за желтый поролон под ним, когда я пыталась подавить еще один крик.
– Не могу, – выдохнула я, задыхаясь и впиваясь ногтями в изношенную кабину. Он делал это так, словно пытался убить меня. И в каком-то смысле так оно и было. Он убивал все мои шансы насладиться сексом с кем-то еще.
– Тебе нужно мое разрешение, Леблан. Умоляй об этом.
Где-то в глубине души я понимала, что все это безумие. Пьяная или нет, я могла отличить правильное от неправильного. Тем не менее, я подчинилась, потому что мне нравилось, что на какое-то мгновение я перестала быть той стервой, которая ненавидит его, а он – тем парнем, которого я никогда не смогу иметь.
– Пожалуйста, позволь мне кончить.
– Кончай на мой член, детка.
Я еще глубже рухнула на его сиденье и застонала, когда очередное цунами прокатилось по моему телу. И я увидела звезды. Там висели звезды, которые мерцали гораздо ярче, чем те, что были на небе.
Дин снова перевернул меня, но на этот раз мои глаза были полуоткрыты. Он вошел в меня еще несколько раз, – его лицо было пугающе пустым, – вытащил член, снял презерватив и кончил мне на живот и лифчик.
Я уставилась на него, не понимая, была ли я загипнотизирована, возмущена или слишком довольна.
Он схватил мою порванную рубашку – рубашка Ассоциации ортопедов, которая была подарком от Даррена – с кресла рядом с нами и сжал ее в комок, вытирая им свою сперму с моего тела.
– Попрощайся с этой рубашкой и со всем остальным, что тебе дарил другой мужчина. Ясно?
– Ты ужасный собственник, – пожаловалась я, глядя на него сонными глазами, как будто он был моим солнцем, луной и всем, что стоит увидеть в этом созвездии.
– Это потому, что ты ужасно моя.
– И что же заставило тебя так думать? Тот факт, что мы переспали? – Я сделала вид, что смеюсь, но в его словах не было ничего смешного. Или в том, что мы только что сделали.
– Нет, – сказал он, его рука переместилась на левую сторону моей груди. Он положил её мне на сердце и сжал один раз. – Эта штука прямо здесь? Оно для меня. И ты это знаешь. И я это знаю. Продолжай лгать, Рози. Я вытрясу из тебя всю правду. Любым путем.
Глава 9Дин
Все пульсировало, когда мы ехали обратно в особняк Вишеса. Малышка Леблан заснула, а я все еще ощущал запах секса на своих пальцах и ее кокосового шампуня на своей рубашке. А еще я разъезжал по окрестностям четыре раза, не готовый прощаться.
У тебя большие неприятности, придурок, – отругала меня логика. Тебе это дерьмо не нужно. Вовлекаться в это дело – большой риск. Тебе нужно разобраться с Ниной и перестать пить.
Но логике не было места в моем сознании. Я был полностью занят всем, что касалось Рози Леблан, и мне было наплевать даже на то, что она больна и у нее есть свой собственный багаж проблем. Она поверх лифчика была одета в мою школьную куртку, которую я нашел в кузове своего грузовика. Разорванная рубашка доктора Дебила была там, где и должна была быть –в мусорном баке посреди гребаного нигде.
Я припарковался перед главным входом в особняк и задумался, что же делать дальше. Она храпела, издавая звук, который больше подходил медведю гризли, чем крошечному цыпленку – и у меня не хватило духу разбудить ее.
Наконец я поднял ее маленькое тельце и отнес в дом. Ее шлепанцы были зажаты между ее пальцами, когда я проходил мимо дверей, заглядывая в те, что были приоткрыты, пока не нашел ее комнату, увешанную плакатами с надписью «инсульт».
Уложив ее в постель, я плотно укутал одеялом ее тело, как ребенка, и поцеловал в нос.
– Кстати, – прошептал я своей спящей красавице. – Лично меня бесят твои шлепанцы, и мне все еще хочется чпокнуть тебя еще раз.
– Дин. – Она зевнула, потягиваясь. – Меня бесишь ты, потому что все тебя чпокнули.
– Добро пожаловать в клуб, дорогая. Подарю тебе футболку нашего клуба.
– Правильно, потому что ты порвал мою с тела.
Мой член отсалютовал этому прекрасному ответу.
– Совершенно верно. Я больше никогда не хочу видеть на тебе одежду этого ублюдка, – прохрипел я, воздерживаясь от произнесения его проклятого имени. И вообще, как его зовут? Деклан? Даррен? Все равно. Вряд ли она его еще вспомнит.
– Ох. – Она повернулась ко мне спиной и зарылась в одеяло с закрытыми глазами. — Я так счастлива, что не увижу тебя до самого репетиционного ужина.
– Рано радуешься. – Я убрал несколько волос с ее лица, отчего ее кожа покрылась мурашками.
– Почему же это? – спросила она, и, судя по всему, Рози Леблан обладала способностью вести долгие разговоры во сне.
Я наклонился, прижался губами к ее губам, высунул язык и провел по ее нижней губе, прежде чем пососать ее, долго и сильно. Это был такой неторопливый, дразнящий поцелуй, который заставлял тебя думать о следующем, целую неделю спустя.
– Потому что я только что решил переехать в особняк, чтобы провести время с тобой, – прошептал я, затем неторопливо подошел к двери, выключил свет и ухмыльнулся в темно-синюю ночь. – Сюр-блять-приз, малышка Леблан. Теперь мы не только соседи по дому, но и практически в соседних комнатах.
В тот же вечер я поехал домой, схватил чемодан, который не успел распаковать, и перенес все к Вишесу. Хорошо, что ему вообще было на все наплевать.
В последние месяцы мои родители не давали мне покоя из-за встречи с Ниной, и я не хотел продолжать этот разговор. А еще мне было все равно, почему они так хотят познакомить меня с ним.
Потому что все, что меня волновало, – это она.
* * *
Я встретил Трента в аэропорту Сан-Диего на следующий день, взяв на этот раз папин «Вольво XC90». Красный грузовик остался в гараже. Я почти никогда им не пользовался, но Рози попросила держать наше маленькое свидание в секрете, и на какое-то время я решил ее успокоить.
Если бы Вишес увидел, что я забираю ее, он начал бы задавать вопросы, просто чтобы разозлить меня.
И как только он услышит мои ответы, мы снова начнем ссориться. Не то чтобы я особенно возражал. Несколько ударов в лицо были моей идеей для медитации. Хотя я предпочитал обходить его без излишней драматичности. С другой стороны, Вишес был заурядным мудаком из Сладкой Долины. Ему нравилось из всего делать огромную драму.