Она захлопнула дверь у меня перед носом.
И в первый раз не выглянула в окно, чтобы украсть еще один момент со мной.
* * *
Наши дни
Мне нравилось смотреть, как танцует Рози.
Она была настолько ужасна в этом, что вы не могли удержаться от смеха. Но ей было все равно. Девчонке было наплевать, и это было то, что я любил в ней больше всего. Ее способность петь фальшиво и танцевать, как будто никто не видел, когда все глаза были устремлены на нее, когда она принимала позу а-ля Мадонна, прыгая вверх и вниз, как будто ее ноги были в огне.
Она развернулась на танцполе и нашла меня, наши глаза встретились. Я стоял, прислонившись к стойке бара, потягивая воду из бутылки, как и обещал, салютуя бутылкой в ее сторону.
Вишес терся об Эмилию.
Джейми был на улице и разговаривал по телефону с Трентом.
Сидни, Глэдис и та цыпочка, которая работала с Рози, танцевали друг с другом.
И опять же, она и я были предоставлены сами себе.
Нина звонила и писала без остановки, несмотря на то, что я игнорировал ее, и Трент переживал ад, но так или иначе, я все еще чувствовал тот естественный кайф, который обрушивался на меня каждый раз, когда я тусовался с малышкой Леблан.
Рози посмотрела на свой телефон и ткнула большим пальцем в экран, набирая сообщение. Это заставило мое сердце переключиться на четвертую передачу, и я прижал телефон к телу, ожидая сигнала, который был похож на взрыв.
Рози: Думаю сегодня вечером пригласить кого-нибудь к себе номер. У меня был тяжелый день, и мне нужно расслабиться.
Дин: Это что, приглашение?
Рози: Знаешь, что было самым трудным, когда вы с Милли были вмест е? Слышать, как вы целуетесь. Раньше это меня убивало. Вот почему в какой-то момент я меня не было дома , когда ты приходил.
Я вскинул голову и увидел ее, покачивающую бедрами, какой-то парень обнимал ее сзади за талию и ухмылялся ей в шею, подстраиваясь под ее темп. Она смотрела на меня, и у нее было такое же выражение лица. Взгляд, который можно было трактовать, как «Какого-хрена-ты-собираешься-с-этим-делать-а?» Я собирался стереть его с ее лица.
Вот он я, смотрю, как кто-то другой прикасается к ней, и каждый дюйм моего тела содрогается от неистовой ярости. Та ярость, которой я не чувствовал все эти годы, с тех пор, когда Милли уехала. Это было внутри меня. Ждало, чтобы ее зажег кто-то другой.
Я собираюсь покончить с этим говнюком.
Я посмотрел вниз и напечатал:
Дин: Не испытывай меня, Леблан. Мы уже не подростки. Наши действия имеют последствия.
Рози: И что?
Дин: И с учетом тех действий, которые я задумал, мне грозит от десяти до пятнадцати лет тюрьмы. Прекрати это дерьмо, пока он не пострадал.
Я почувствовал, как бьется мой пульс на веках. На позвоночнике. В гребаных яйцах. Он был повсюду, потому что мое сердце стучало отбойным молотком, как будто хотело выпрыгнуть из грудной клетки прямо в ее руки. Это было похоже на чирканье двух линий коричневого цвета, порох, проносящийся через мой организм.
Впервые за очень долгое время мне было не все равно.
Мне хотелось прервать их танец и устроить скандал, но я не был таким человеком. Я был хладнокровным засранцем, который улыбался миру, даже когда тот швырял в него дерьмо. А Рози швыряла в меня дерьмом, потому что я это заслужил. Потому что поцеловал ее сестру, когда она была рядом, в том же доме. Потому что не помешал этому случиться. Потому что это была расплата, и она хотела зайти далеко. Я собирался позволить ей поэкспериментировать, даже если это причинит мне боль – но никаких поцелуев. Она трахалась со мной. Он мог смотреть, но, черт возьми, если бы попытался дотронуться.
Парень развернул Рози, и они стали танцевать вместе, но она держалась от него на приличном расстоянии, вероятно, зная, что он не оценит поездку в отделение неотложной помощи. Чувак выглядел нормально. Среднего роста, молодой, примерно ровесник Рози, небрежно одетый. Ничего особенного.
Он что-то прокричал ей в ухо, перекрывая музыку, и мои ноздри раздулись, как у бешеного быка. Она жестом попросила его подождать минутку, опустила глаза и напечатала сообщение.
Рози: Ну и каково это?
Это было похоже на смерть. Но этот огонь в ее глазах выглядел свежим. Слишком свеж, чтобы быть связанным только со мной. В голове у Рози крутились совсем другие мысли. Семейные проблемы. Я знал это, и на этот раз… На этот раз я буду боксерской грушей. Черт, как же мне хотелось почувствовать ее маленькие кулачки на всем своем теле.
Дин: Хватит. Прекрати это.
Она ничего не ответила.
И она, твою мать, не остановила его.
Мой взгляд скользнул вверх, и этот придурок взял ее за руку, ведя к задней двери клуба. Я огляделся вокруг. Все наши друзья по-прежнему были заняты танцами и выпивкой. Мой план загнать Рози в угол обернулся против меня самым эффектным образом.
Потому что Рози не была Милли. Рози нельзя было загнать в угол.
Рози никогда не была добычей. Временами она была гребаным охотником.
Я использовал каждую унцию самоконтроля в своем теле, чтобы не побежать за ними. Нет, я неторопливо двинулся вперед. Круто. Нервничая, толкая тела и наступая на ноги по пути к двери, которая вела в переулок позади клуба. Я двигался сквозь темноту, сквозь насыщенные огни. Желтый, зеленый, красный и фиолетовый кружились вместе. Они, наверное, выглядели красиво, если ты был пьян, но я не был пьян, и когда наконец-то вышел на горячий воздух Лас-Вегаса, замер.
Ее спина была прижата к кирпичной стене, и он стоял рядом с ней, его губы были в нескольких дюймах от того, чтобы попробовать то, что принадлежало мне.
– Отвали. На хуй. Назад, – прошипел я, неторопливо направляясь к ним. Они повернули головы, и я думаю, что Рози увидела дым, идущий из моих ушей, и поэтому сделала заметный вдох и положила ладони ему на грудь, создавая барьер.
– Прости, – ее голос был хриплым. – Он ревнивый бывший. Не мой бывший, но он еще не знает об этом.
Очевидно, мистер Прилипала не хотел быть тем, кто подвернется под горячую руку. Парень выглядел так, словно обмочился, и мне пришлось напомнить себе, что он был для нее всего лишь средством достижения цели. Бедный ублюдок.
– Дальше я сам разберусь. – Я слишком сильно хлопнул парня по плечу. Он смотрел между нами, открыв рот. Он хотел быть уверенным, что это нормально – оставить ее со мной, но в то же время надеялся, что это так, потому что я все еще был похож на монстра-квотербека, который отвечал только на слова «Бог» и «папа».
Рози кивнула, прочищая горло. – Прости, Адам. Наслаждайся остатком своей ночи.
– Планирую это, – сказал Адам, повернулся и пошел прочь, его шаги стали быстрее, когда он приблизился к двери.
Я толкнул Рози к стене, наплевав на этот раз на ее дурацкие правила, и медленно прижался к ней всем телом. У меня была пульсирующая эрекция, и она прижималась к ее пупку, требуя ее внимания. Она выгнула спину, и встала на цыпочки, требуя прикосновения, ее рот жаждал моего.
– Адам? – Я изогнул бровь, отводя свое лицо в сторону. В эту игру могут играть двое, по крайней мере, пока она не поймет, что никакой игры нет. Это было реально.
– Славный парень. – Она все еще смотрела на мои губы, ее дыхание было затруднено, и не из-за ее глупой болезни.
Я обхватил ее руками и прижался губами к ее плечу.
– Я рад, что ты так думаешь, потому что он только что стоил тебе оргазма.
Она застонала, проводя зубами по нижней губе, когда моя рука скользнула в ее трусики и коснулась влажной щели.
– Мне нужно отвлечься сегодня вечером. – Она рывком притянула меня ближе. – Мне нужна твоя помощь.
Я засунул в нее два пальца и начал трахать. Она ахнула, ее пальцы запутались в моих волосах, но я не позволил ей обхватить себя ногами. Нет. К черту все это. Она понятия не имела, с кем имеет дело. Бля. Может быть, я и был более милым, чем Вишес, но все равно оставался засранцем. И все еще был грешником… и волком, о котором предупреждала ее бабушка.
– Да, – выдохнула она. – Здесь.
Я скользнул еще одним пальцем, чуть ли не трахая ее всей рукой, прижимаясь к ней всем телом, чтобы создать трение, которое она жаждала своим клитором. Она начала дрожать, теряя равновесие. У нее подкашивались колени, и если она думала, что я ее поймаю, то сильно ошибалась.
– Посмотри на звезды, — прорычал я.
Ей было наплевать на звезды, и она снова полезла к моим губам. Я не стал ее целовать. Она не заслуживала того, чтобы ее целовали. Я хотел, чтобы она подошла ко мне – не под дымкой надвигающегося оргазма, – прижалась своими губами к моим и призналась мне.
«Я твоя. Я всегда была твоей. Я никогда не буд у принадлежать никому другому » .
– Тебе лучше это сделать, черт возьми, малышка Леблан. Я не люблю повторяться.
Закатив глаза, она подчинилась. Мы оба посмотрели вверх. Небо было полно звезд, несмотря ни на что. На самом деле ты ни хрена не видел со Стрип, но в ту ночь мог. Мог бы, потому что она была там.
Ее бедра сжались вокруг моей талии, ее киска прижалась к моим пальцам. Я отстранился, мои глаза были мертвы, губы сжаты, я смотрел на нее так, так, словно она была всего лишь деловой сделкой. Простое неудобство, с которым я столкнулся в течение дня.
– Какого черта ты делаешь? – сказала она, и я чуть не рассмеялся, когда ее пах прижался к моему животу, умоляя меня закончить работу. Я прижался губами к ее уху.
– Последствия, Рози. Привыкай к ним. Я не отпущу тебя, как остальных членов твоей семьи. В следующий раз, когда ты позволишь какому-нибудь случайному придурку наложить на это свои руки. – Я сжал ее бедра и вогнал их в свой пульсирующий член. – Знай, тебе лучше поверить, что ты будешь наказана. На этот раз я снимаю тебя с крючка, потому что ты новичок, но просто знай: это происходит, это мое, и ты желанный гость. Урок усвоен.
* * *
Той же ночью Рози прокралась в мой номер.
Это не было операцией морской пехоты. Девочки были пьяны весь день, а Милли, – которая явно была трезва по какой-то непонятной мне причине, – задремала в клубе, чертовски уставшая. Рози была на грани между пьяной и трезвой, но далеко не в том состоянии, в котором была, когда мы переспали в Тодос-Сантосе. И знаете, она все еще хотела получить от Дина большой гребаный сюрприз. Я гадал, как долго она еще будет отказываться воспринимать нас, прежде чем поймет, что мы ныряем вниз головой в кроличью нору, а она такая глубокая, что обратно уже не выбраться. Та самая нора, в которую я пытался ее втолкнуть, когда мы были подростками.
Вишес и Джейми были внизу и играли за столами для блэкджека.
Я услышал тихий стук в дверь и открыл ее. Она стояла на пороге, все еще одетая в то розовое платье, в которых другие девушки на девичнике были похожи на вагины размером с человека, но почему-то её оно делало похожей на принцессу, и мое сердце бешено заколотилось в груди. И было забавно, как люди всегда говорили, что я – неприятность, ведь неприятность выглядела как крошечная голубоглазая девочка в огромном розовом платье и с коричнево-оранжевыми веснушками.
Рози выглядела очень сердитой.
Ее маленькие ушки порозовели, рот искривился в усмешке, а нога постукивала по красному ковру, словно она пыталась затоптать его до смерти. Так продолжалось уже несколько дней, и это меня раздражало. Рози не была сама собой ни в Тодос-Сантосе, ни в Вегасе. Она не была самоуверенной, веселой и нахальной. Она была рассержена, раздражена и в отчаянии. У меня было такое чувство, что это было связано с ее семьей, и теперь я знал, что она не хотела принимать мой билет на самолет не только из-за денег, но также и из-за того, что это место заставляло ее чувствовать.
– Тебе нужен холодный душ, чтобы немного остыть, – дал я ей свой непрошеный совет.
– Мне нужен горячий секс, чтобы я забылась, – не согласилась она, толкая меня в комнату и входя. Я позволил ей взять инициативу в свои руки, дав ей ложное представление, что она главная, и последовал за ней, наблюдая за ее круглой задницей в этом платье.
– Запрыгивай в душ, Сириус.
– Я так не думаю, Планета Земля.
Если бы улыбка могла расколоть лицо надвое, я бы в ту же секунду отправился прямиком в больницу. – Планета Земля? – Я прищелкнул языком. – Удиви меня, почему?
Она резко повернула голову, положив подбородок на плечо.
– Ты непредсказуемый, безумный, полон войн и страха. Но ты – самое живое место, где я когда-либо была.
Бля. После этих слов я хотел надеть ей на палец кольцо и оно, вероятно, будет весить столько же, сколько она, если не больше. Дело было не только в этой сумасшедшей неделе разговоров. Она ублажала меня. Каждую частичку меня. Даже темное дерьмо, с которым никто не хотел иметь ничего общего.
– В душ, – повторил я торжественно, подходя и шлепая ее по заднице. Ничего страшного. Пока. – За каждую минуту, что ты заставляешь меня ждать, я лишу тебя еще одного оргазма.
Она практически бежала туда, побив несколько рекордов, связанных с ее болезнью, я уверен.
Она сняла с себя платье, туфли и трусики. Голубенькие, кружевные и атласные, и меня так и подмывало засунуть их в карман, но я напомнил себе, что если добьюсь своего, то весь ее гребаный гардероб будет в моем шкафу, и он мне не понадобится. И все же я, наверное, буду брать с собой на работу несколько ее трусиков. Просто чтобы пережить день.
Я открыл кран – вода была ледяной, – и кивнул ей, чтобы она вошла. Она подозрительно посмотрела на меня, и хотя была полностью обнажена, она не пыталась скрыть свое тело. Не то чтобы у нее были на то причины. Рози Леблан была настоящим произведением искусства.
– Я больна, – сказала она.
– С тобой все будет в порядке. – Я не гребаный доктор, но мне нравилось выводить ее из зоны комфорта, нравилась ее реакция, когда она понимала, что для меня она не увядающий цветок. Она была крепким деревом с огромным стволом. Очевидно, это был каламбур.
– А ты? – спросила она.
– Что я?
– Ты не со мной?
– Если вежливо попросишь.
Она усмехнулась, скрестив руки на обнаженной груди. Это был первый раз, когда я увидел ее сиськи, но мне потребовалось несколько секунд, чтобы осознать это, потому что в моем сознании она всегда была голой. Забавно, как работает человеческий мозг.
– Пожалуйста, ты присоединишься ко мне в душе? – спросила она, закатив глаза.
– Извини, но это твой вежливый способ? – Я расстегнул молнию на брюках и вытащил свой член. Я был абсолютно тверд, мой член дергался в руке, его головка сердито указывала на нее. Ее глаза расширились, когда она в первый раз внимательно посмотрела на него.
Внимательно наблюдая за ее реакцией, впитывая каждое ее движение, каждое моргание, каждое подергивание, я ждал. Ей потребовалась секунда, чтобы перегруппироваться, прежде чем она разорвала пространство между нами, и проблеск той самой Рози из Нью-Йорка просвечивал сквозь девушку, стоящую передо мной. Когда мы оказались вплотную друг к другу, она взяла мой член и посмотрела мне в глаза, бросая вызов. Вода все еще бежала на заднем плане.
– Попроси вежливо, – повторил я. – И я присоединюсь к тебе. Попросишь лучше, и я даже включу горячую воду.
Она упала на колени, впилась пальцами мне в бедро, а другой рукой обхватила мой член. Ее рука была крошечной, а мой член большим, так что ее пальцы даже не соприкоснулись, когда она держала меня. И да, конечно, это было возбуждающе. Она неторопливо провела кончиком языка вокруг головки, – это выглядело так же горячо, как и она сама, – прежде чем взять часть меня, облизывая, как будто я был гребаным леденцом. Мне нравилась ее версия минета. Это было так непохоже на моих обычных любовниц-на одну-ночь, которые хотели высосать душу из моего члена. Нет. Рози дразнила меня. Наслаждалась мной. Она лизала до тех пор, пока я не схватил ее за волосы, чтобы удержать голову на месте, и начал входить в ее рот, трахая его, когда застонал.