Она была очень занята. Бегать туда-сюда с сестрой по салонам и спа-процедурам было очень утомительно, окончательные приготовления заняли много времени. Она все время выглядела усталой, но держала голову высоко. Я попытался прокрасться в ее комнату в ту ночь, когда она вернулась в Тодос-Сантос, в четверг, но увидел, что Милли спит рядом с ней.
Гребаная Милли. Разделяет нас с Рози даже одиннадцать лет спустя.
Я послушно сыграл свою роль на свадьбе. Встал в симметричную линию с Трентом, Джейми, Вишесом и моим отцом, Илаем, который был огромной частью системы поддержки Вишеса, чтобы приветствовать гостей. Воздух был влажным, а солнце таким же злым, как девочка-подросток, которая только что поймала своего парня, дрочащего на фото Деми Ловато. Я обливался потом в своем шикарном смокинге за пять штук, сшитом на заказ, и мне не терпелось схватить бокал шампанского и опрокинуть его себе в глотку, но я хотел сдержать обещание, данное Рози. Больше никакой выпивки, по крайней мере, до тех пор, пока я не преодолею потребность выпить, чтобы забыть. Я все еще курил травку, но не больше одного косяка в день.
Ведь ломка была второй причиной, по которой наркоманы подсаживаются на колеса.
Первая причина? Разочарование. Я пытался увернуться и от этого тоже.
С зубастыми улыбками на блестящих лицах мы приветствовали нарядных дам и богатых стариков. Трент сегодня выглядел немного лучше, а Вишес сиял так, словно только что выиграл в лотерею. Укол зависти пронзил мое сердце, но не из-за того, на ком он собирался жениться, а из-за того, что Эмилия согласилась выйти замуж за него. У меня было такое чувство, что ее сестру будет гораздо труднее приручить.
– Добро пожаловать.
– Спасибо, что пришли.
– Мы так давно не виделись. Как там дети?
Бла-бла-блять-бла. Поток людей не уменьшался. Все, чего я хотел, это хоть мельком увидеть Рози. Я написал ей утром смс и пожелал удачи, что было глупо, потому что не она же выходит замуж. Она сказала, что хочет мне что-то сказать, но это подождет.
И я только об этом думал, пока на холме с видом на океан проходила свадебная церемония.
Я стоял рядом с Вишесом, когда счастливая пара произносила свои клятвы, – вместе с Джейми и Трентом – и смотрел, как Рози с другой стороны прохода улыбается Милли с таким видом неприкрытого счастья, которое можно увидеть только у детей. Пристальный взгляд на нее – был моим болеутоляющим средством. Она выглядела, как чертов ангел в своем элегантном, как у греческой богини, жемчужно-белом платье. Лебедь с взъерошенными перьями вместо волос, завязанными сзади в беспорядочный французский узел. Она улыбнулась Милли и взяла у нее из рук букет вишневых цветов, когда пришло время обменяться кольцами. Когда церемония закончилась, я неторопливо направился в противоположную сторону, чтобы побороть желание схватить ее на руки и целовать до тех пор, пока ее губы не станут влажными и распухшими. Вместо этого я вытащил свой телефон и начал писать ей, зная, что она не увидит эти сообщения в ближайшее время. И давайте просто скажем, что я чувствовал себя особенно болтливым, потому что не было никакого другого способа объяснить дерьмо, которое придумали мои пальцы.
Дин: Ты чертовски великолепна, ты это знаешь ?
Дин: Переезжай ко мне.
Дин: Серьезно. К черту всех. Давайте сделаем это.
Дин: Дорогая Мисс Леблан, это ваш домовладелец. Что касается переоценки арендной платы – я повышаю ее на триллион процентов. Прими это или нет .
Дин: Но серьезно, малыш ка Леблан. Давай, бля, сделаем это.
Так много для того, чтобы она знала, что я остаюсь трезвым. Но я звучал как пьяный дурак.
После церемонии последовал ужин. Рассадка означала, что мы с Рози сидели на противоположных концах стола – к черту это и к черту мою жизнь – и хотя она, вероятно, уже проверила свой телефон, но еще не ответила мне. Это было прекрасно. У меня хватит терпения. У нее еще есть время.
На самом деле, ни то, ни другое не было правдой.
У меня не было терпения, а у нее, в основном, не было времени.
Трент встал со своего места, чтобы сменить Луне подгузник, и мой отец мгновенно проскользнул на его место через секунду и приобнял меня за плечи.
– Прекрасная церемония, – сказал он. Я пожал плечами.
– Конечно.
– И как тебе, сынок?
Наслаждение – слишком сильное слово. Я терпел это событие до тех пор, пока не пришло время, идти домой и лакомиться своим десертом. Киской моей подружки.
Засунув руки в карманы, я откинулся назад. – Еда хорошая.
– И я заметил, что ты не притрагиваешься к спиртному. Мило.
– Это была потрясающая идея Рози. Похоже, пока все идет хорошо. Во всяком случае, в основном. – Я вспомнил то время, когда случайно ответил Нине. – Это к лучшему. Новизна чрезмерного пьянства стирается как раз около тридцатилетней отметки.
– Это из-за нее ты остановился у Вишеса? – Папа ухмыльнулся, приподняв бровь.
Я сказал родителям, что хочу остаться в особняке Спенсеров в свою первую ночь в Тодос-Сантосе, чтобы быть там ради моего друга, но это дерьмо было так же убедительно, как девственная шлюха. Я никогда ни для кого ничего не делал, если сам того не хотел. Особенно для Вишеса. Поэтому все решили, что у меня есть скрытая цель.
Возможно. – Я облизываю губы, мой взгляд ищет ее задорную попку и французский узел через море ярких дам. Я ведь не считал нас парой. Еще нет. Я даже не был уверен, когда или вообще расскажет ли Рози об этом своей сестре, и хотя мне хотелось схватить микрофон и объявить об этом всем, я должен был помнить о ее чувствах. Но она была сумасшедшей, если думала, что я буду еще долго потакать ей.
– А что? – спросил я у папы.
– Ты ведь встречался с ее сестрой, верно?
– Давно и недолго, полтора семестра в старшей школе.– Я сделал глоток воды и положил руку на спинку его стула. – Я уже это пережил. Мы оба.
– Очевидно. – Папа дернул подбородком в сторону счастливой пары, как раз когда Вишес схватил свою невесту и страстно поцеловал ее по-французски, его язык атаковал ее рот, что началось как медленное и соблазнительное и быстро перешло к тому типу дерьма, которое вам нужно было сделать за закрытыми дверями. Джейми был рядом, чтобы хлопнуть Вишеса по спине и напомнить ему, что двести пар глаз смотрят на него.
– В последнее время мне звонит Нина. Чаще, чем обычно, – сказала я папе. Он был единственным, с кем я говорил о Нине. Мама была предвзятой, – она слишком опекала меня, – а все мои друзья… ничего не знали.
Папа поджал губы и нахмурил брови. – Почему бы не дать ей то, чего она хочет?
– Ты имеешь в виду кучу денег и вызвать у меня самую отвратительную мигрень в истории головных болей? Она хочет шестьсот тысяч долларов.
Удар тишины. – Разве ты не хочешь его увидеть?
Илай Коул был адвокатом. Семейным адвокатом, если быть точным. Такие дела, как мои, попадали к нему на стол каждый божий день. Такие люди, как Нина, тащили его в суд и обратно, так что он точно знал, как грязно все может обернуться для меня.
Я цыкнул, все еще обводя взглядом толпу в поисках человека, которого действительно хотел видеть.
– Нет. Да. Я не знаю. А в чем, черт возьми, смысл, понимаешь? Он – часть меня. Он принадлежит не только ей. Но тогда… зачем бередить закрытую рану? Я думаю, нам лучше обойтись без него. – Я сдвинул брови вместе. – Я действительно не должен иметь с ним ничего общего в моем нынешнем состоянии.
– С тобой что-то не так? – резко спросил папа. Я немного поразмыслил над этим вопросом.
– Необязательно. Я просто думаю, что не все такие хорошие отцы, как ты.
Папа молча кивнул. – Что бы ты ни решил сделать, – осторожно сказал он, – просто помни, что мы с мамой поддержим тебя.
– Спасибо, папа, – сказал я.
Трент вернулся с Луной на руках, и я провел остаток вечера, заставляя ее смеяться.
* * *
Около полуночи я забрался в постель к Рози. Наш рейс должен был вылететь на следующее утро, но провести ночь врозь – это не вариант. Она крепко спала – после того, как весь день суетилась вокруг Милли, была идеальной подружкой невесты и даже сбегала в «Таргет», расположенный на другом конце города, чтобы купить Милли шлепанцы – те самые предметы первой необходимости, которыми поклонялась Рози, – потому что боялась, что у сестры на ногах появятся волдыри.
Малышка Леблан выглядела умиротворенной, завернувшись в одеяло и слегка приоткрыв рот. Ее веки затрепетали, давая мне понять, что ей что-то снится. У нее были два ингалятора, оранжевый тюбик с таблетками и странный жилет, все еще сваленный на тумбочке. Это сказало мне, что она вырубилась, прежде чем успела приготовиться ко сну. Я скользнул в пространство рядом с ней и обнял ее сзади, крепко прижимая к своей груди. От нее все еще пахло потом и алкоголем, и я невольно усмехнулся. Вернувшись домой, она даже не приняла душ. Моя маленькая дикарка.
– Дин, – прошептала она во сне, и я прижался к ней еще крепче. Это больше походило на стон, но, возможно, услышал то, что хотел услышать. У нас весь день не было времени поговорить друг с другом, и я скучал по ней, как по гребаному легкому. Легкие. Ее легкие отказывали ей каждый божий день, и мы тратили дни в основном порознь. Я не знал, сколько еще смогу прожить, не видя ее регулярно, каждый день, по крайней мере, несколько часов в день. Мы не могли вернуться к тому, кем были. К случайным встречам в лифте, фальшивым переоценкам арендной платы и легкому, бессмысленному стебу, там не было никакого пути, куда стоило бы идти.
– Дин, – повторила она снова, ее задница извивалась возле моего паха, умоляя о контакте. Я втянул воздух сквозь зубы и втиснул свой член между ее ягодиц, прикрытых только тонкими короткими пижамными штанишками. Я провел им по ее щели и сам издал тихий стон. На этот раз я не собирался трахать ее без презерватива. Но она попросила меня, и я был чертовски уверен, что дам ей то, что она хочет.
– Ммм, – простонала она во сне от удовольствия, слегка раздвинув бедра, чтобы дать мне лучший доступ. Ей это понравилось, поэтому я воспринял это как сигнал, чтобы стянуть ее штаны вниз и засунуть свой член между ее теплыми ягодицами. Бля. Эта девушка. Я обхватил ладонями одну из ее сисек и покатал сосок между большим и указательным пальцами, сжимая его.
– Скучала по мне, детка? – Я дышал ей в шею, не ожидая, что она ответит.
– Да, – сонно пробормотала она. – Я рассказала Милли о нас. – Ее задница сильнее прижалась к моему стволу, и теперь половина моего члена пульсировала между ее булочками. – Она счастлива за меня.
Свято е . Чертов о . Дерьмо.
Мне хотелось схватить ее, перевернуть и съесть, но об этом не могло быть и речи, потому что не только Рози спала, но и вся ее семья храпела в соседних комнатах. По дороге в ее комнату я услышал серенаду фырканья.
Это был не тот разговор, который я собирался вести со спящей девушкой, поэтому я засунул руку в ее штанишки и начал потирать ее клитор кругами, обнимая ее сзади и чувствуя, как мой член прыгает и дергается между ее ягодицами. Мне хотелось проскользнуть в нее. Плохо. Но анальный секс определенно был одной из тех вещей, о которых нужно было поговорить, прежде чем делать это.
– Давай на мои пальцы, малышка Леблан. – Я просунул один, два, три пальца в ее киску и наслаждался чавкающими звуками, когда проталкивал их внутрь и наружу, сначала медленно, а затем быстрее, когда ее бедра начали отчаянно преследовать мою руку. Прижавшись губами к раковине ее уха, я прошипел: – Давай, Сириус. Я люблю тебя.
Ее оргазм взорвался на моих пальцах, она вскрикнула, ее губы раскрылись от желания. Мне пришлось заткнуть ей рот рукой, чтобы заглушить ее крик. Очевидно, Рози так понравилось, что она перевернулась на спину и села на меня сверху, оседлав меня в темноте, прежде чем я успел отреагировать.
Я все еще не был уверен, спит она или бодрствует. Она была где-то посередине. Ее глаза были остекленевшими, губы красными, открытыми и манящими, когда она терлась об меня, ее обнаженная киска касалась моего голого члена.
Я отчаянно хотел трахнуть ее, но мы так и не поговорили ни о чем. (И нет, дело было не в том, что я был влюблен в ее дерзкую задницу. Вероятно, она этого не заметила и не услышала, и даже для меня это не было новостью. Я всегда знал, что люблю ее. Задолго до того, как признался в этом самому себе.)
– Ты принимаешь таблетки? – спросил я. Если нет, то мне придется очень быстро бежать в другой конец коридора и взять презерватив. Я даже не был уверен, что они у меня есть. Я всегда держал его в бумажнике, но с тех пор, как мы впервые приехали в Тодос-Сантос, его никто не вложил заново. Хотя я был не прочь прокрасться в комнату Вишеса и Милли – да, в ночь их медового месяца – и украсть его презервативы, пока они оба были там. Даже если они были голыми и трахались. Вот как сильно я хотел Рози.
– Никаких таблеток, – пробормотала она, ее тело откинулось назад и врезалось в меня, когда она толкнула мой член в свою киску. Твою мать.
– Малышка.– Я схватил ее за руку, поцеловал запястье, внутреннюю сторону ладони и кончики пальцев миллион раз. – Ты вроде как спишь. И я в некотором роде придурок, если пришел сюда и ласкаю тебя, пока ты на грани сна. Нам нужен презерватив. Давай я быстренько возьму один, ладно?
Но она продолжала трахаться, как ковбойская девка, бля, и хотя я знал, что это была плохая идея, мой член взял на себя ответственность и говорил мне «в жопу последствия». Каждый раз, когда она опускалась на мой член и сжимала его, мне хотелось прижать ее к кровати и попросить подождать минутку. Я даже подумал о том, чтобы перевернуть ее, подвинуться вверх и трахнуть ее рот своим членом, чтобы остановить это.
Я попытался рассуждать логически, будучи беспомощным под ней, неспособным отказать ей в том, чего она хотела, даже если это было безумно и опасно. Я был травмирован Ниной, но Рози не была ею. Даже если она забеременеет, ничего страшного, верно? Луна же такая милашка. Даже несмотря на то, что сегодня у нее случился «конфуз» и Трент заставил меня поменять ей подгузник. И может быть, когда-нибудь я стану хорошим отцом. Но только не через девять месяцев, не так быстро.
– Не надо, – пробормотала Рози, ускоряясь. Она все еще вроде как спала. Для измученной девушки она проделала великолепную работу, оседлав меня. Мои яйца напряглись, и я почувствовал знакомый толчок от позвоночника. Я собирался кончить. Я собирался кончить, а Рози не принимала таблеток.
Эй, прид урок, ты тоже идиот, ты это знаешь?
– Детка… – простонал я, но это было бесполезно. Я не собирался останавливать ее, даже если реальность того, что произойдет потом, уничтожит меня.
– Дин, – простонала она. – Давай.
И я кончил.
Я кончил в нее, причем уже дважды, без презерватива.
Она рухнула на мою грудь, уткнувшись носом в мою шею, мой член все еще был внутри нее. Я чувствовал, как теплая сперма капает между нами, прилипая к животу, и чувствовал тяжесть своих действий. Они были в миллион раз тяжелее, чем женщина на мне.
– Я кончил внутри тебя, – прошептал я скорее себе, чем ей.
Прижавшись губами к моему горлу, она сказала: – Я бесплодна.
И снова заснула прямо на мне.
Бля.
Глава 19 Рози
Что заставляет тебя чувствовать себя живой?
Любовь. Когда она жестока и бесправна. Материальная и приятная. Но еще она напоминает мне, что однажды, очень скоро, все это закончится для меня.
Весь обратный полет мы провели, держась за руки и целуясь.