Проданная зверю - Владимирова Анна 13 стр.


— Кошмар приснился, — сквозь зубы процедила я. — Разбуди меня, отвлеки, надавай по щекам!

Я почувствовала, как он рывком откидывает одеяло и, подняв меня на руки, идет куда-то. В душ? Хорошая идея. Вроде и не падала больше никуда, но чувство, что все еще там, вишу в воздухе, не отпускало. Только никакого душа мне так и не перепало — Зверь принес в гостиную и уселся со мной на что-то мягкое, положив себе на грудь.

— Аарон… — прошептала я.

— Все хорошо…

— Все плохо… Мне плохо…

— Это нормально.

То, что мне было плохо, теперь являлось нормальным?! Прекрасно! Я фыркнула, чувствуя, как все больше прихожу в себя. Но ощущения были сродни возвращению из наркоза. Вот уже слух улавливал не только его голос и биение сердца, но и треск камина. Пальцы мужчины продавливали мышцы вдоль позвоночника, разгоняя кровь, вторая рука массировала затылок, и вскоре я открыла глаза.

— Мы разговариваем? — первое, что интересовало больше всего.

Он усмехнулся, и мои губы растянулись в ответ. Стало вдруг тепло, спокойно, уютно… и так соблазнительно поддаться этой иллюзии. Я уперлась в его грудь и окончательно навела резкость на лице мужчины:

— Акклиматизацию тяжело переношу…

— Ты тяжело переносишь нашу связь, — спокойно и немного устало возразил он. Непохоже, чтобы испугался, но сейчас будто дрожал. Я даже провела рукой по его плечу, надеясь уловить это его состояние, на что он только усмехнулся: — Это не потрогать рукой, Теа…

— Ты не очень рад.

— Я никогда не планировал подобного, — пожал плечами.

— Что это было со мной?

— Тебе нельзя засыпать без меня сейчас.

Я грязно выругалась, выпрямляясь:

— А нет укола, отменяющего все это? Таблетки? Операции?

— В первые пару дней — есть…

— Что?! — вскричала. — Ты знал, и ничего не сделал?!

Попыталась вскочить, но он не позволил:

— Не сделал! Я не мог привести чужую избранную на оборот после собственного укуса! А вот Дьюман мог. И он собирался это сделать после съемки. Сейчас бы спала с ним.

— Да я бы лучше с ним спала! — дернулась в его руках. — У него хотя бы нет невесты, не надо вклиниваться…

Аарон рывком схватил меня за волосы и притянул к себе:

— Чем дольше будешь дергаться и сопротивляться, тем хуже, — прорычал в лицо. — Так уж и все равно с кем?

— Это ты сделал из меня шлюху! — я стукнула его сильнее, пытаясь вырваться. — Так не все ли мне равно должно быть с кем?! — Зря мы начали говорить. Теперь у зверя глаза полыхали так, будто огонь из камина переметнулся в его радужки. — Я хочу убраться отсюда! — процедила неприязненно. — Не желаю быть с тобой здесь! Ненавижу тебя!

То, что случилось в следующую секунду, я не забуду никогда. Черты лица Аарона заострились, верхняя губа вздернулась, оголяя звериные клыки. Он шумно выдохнул, а бедра обожгло от острого касания его когтей. Сердце зашлось в ужасе, в груди будто пронесся ледяной смерч, и я, вскочив с его колен, бросилась к двери в спальню. Только замкнуть ее за собой не выходило. Мокрые ладони шарили по механизму в поисках защелки, меня трясло от выброса адреналина, как припадочную. Я быстро просканировала спальню на предмет, которым можно хотя бы попытаться защититься, но не нашла ничего, кроме тяжелого подсвечника из цельного камня.

Только в комнату никто не ломился. Не пришел Зверь и через час, а в номере не раздалось за все это время ни звука. Я поставила тяжелый подсвечник на место и выглянула в окно — может, удалось бы спуститься? Но стоило дернуть балконную дверь, входная открылась:

— Теа…

Аарон шагнул внутрь, размазывая меня тяжелым взглядом, и я вжалась в стекло. Только он не стал приближаться — замер посреди спальни. Казалось, еще несколько секунд — и я брошусь с балкона, только внутри вдруг стало все стремительно меняться. Я будто выпила залпом бокал вина, и по внутренностям покатилось тепло. Ноги стали ватными, дыхание замедлилось, паника улеглась, и я медленно выдохнула, еле стоя на трясущихся ногах:

— Что ты со мной делаешь?

Чувствовала себя жутко. Понимала, что в этом месте нужно испугаться, ведь он явно подчиняет меня своей воле. Но не могла.

— Я тебя успокаиваю, — в его голосе не проскользнуло ни одной эмоции.

— Правишь мне мозги? — скривилась неприязненно.

— А ты уже перестала меня ненавидеть? — зло усмехнулся он.

Я сглотнула, пытаясь привести мысли в порядок. Похоже, что нет. Вся те эмоции, что вызывал Аарон, были на месте. Только бежать никуда больше не хотелось.

40

— Первое правило безопасности со мной, Теа, — медленно начал приближаться он, — никогда не беги и не прячься…

Тепло снова ускользало, и меня зазнобило.

— …Второе — не говори, что предпочла бы другого, — он подошел вплотную и вскинул руку, чтобы тут же коснуться скулы. — Дастин Дьюман не узнал бы, кто тебя сделал своей. Правда хотела бы остаться у него на поводке?

— А у тебя? — прошептала, выпрямляясь под его взглядом.

— Это похоже на поводок? — обвел он взглядом комнату. — Тебе просто не с чем было сравнить…

— Дьюман бы не узнал, ты сказал? — и я облизала пересохшие губы.

— Меня тянуло к тебе… — Он наклонился ниже. — Я тогда еле приполз к Дьюману после потери крови, придумав идиотскую отговорку, что только прилетел… Он бы не отдал тебя, — прошептал в губы. — И я не отдам.

Действительно, я ведь была уверена, что Аарон убрал Дьюмана из-за осведомленности о том, что меня пометил некто, участвовавший в разборках. Потребовать меня он не мог, иначе все бы тогда сложилось в стройную цепочку. А выходило, если бы Аарон хотел от меня избавиться, лучшее решение сложилось само — Дастин Дьюман. Он ведь решил меня оставить, убрал бы следы чужой метки, раз Аарон сказал, что это возможно, и все были бы довольны. Кроме меня.

Только Аарон наплевал на здравый смысл, чертовски рискуя.

— Я думала, ты всерьез планировал меня убить… Ты же подтвердил…

— Просто ответил тогда на твой вопрос правду. Но это не значило, что я вообще собирался… — Он уперся рукой в стекло совсем рядом.

— Ты мог меня спасти от этой унизительной роли шлюхи, — скривила я губы. По щеке скатилась слеза. — Ты же просил прощения за то, что сделал. Только жаль тебе не было…

— Мне и сейчас не жаль, — голос Зверя не был равнодушным. Он вглядывался в мое лицо, продолжал рвать душу на части и будто переживал — выдержу ли? — И я не хочу заметать следы, Теа. Я не собираюсь тебя прятать — это невозможно.

— Скажешь об этом всем? — усмехнулась я скептически.

Он помолчал, прежде чем ответить:

— Теа, твоя жизнь сильно изменится послезавтра. Как и моя. Если мы еще будем драться друг с другом — будет только хуже.

— Я? Драться? — Его слова сильно взволновали, но я пыталась спрятать это волнение. — Ты, может, себя давно в зеркало видел?

— Мне не надо смотреть в зеркало, чтобы знать, что ты со мной делаешь.

— Ну здорово! Теперь я виновата?

— Я не выпускаю клыков по субботам Теа, даже когда пожираю девственниц.

Я прыснула. Напряжение схлынуло тяжелой волной, и я едва не стекла следом, если бы Аарон не прижал собой к стеклу.

— На тебя билеты можно продавать… — прошептала, глядя в его глаза.

— Значит, с голоду точно не помрем.

Теперь я всмотрелась в его лицо — он был совершенно другим. Не таким, каким увидела впервые у Дьюмана. Нет, от него до сих пор тряслось все внутри, но такого живого огня во взгляде не было. Не было его и ни на одной фотографии, которых пересмотрела сотню.

— Ты хочешь все и сразу. — Теперь я точно понимала, что мозги при мне — упрямство никто не забрал.

— Знаю, но метка не дает времени, так не должно быть…

— А как должно?

— Пошли ужинать — расскажу.

— Летающие бокалы в ассортименте? — обессилено усмехнулась.

Он улыбнулся в ответ и взял меня за руку:

— Теа, знаешь сказку о Красавице и Чудовище? Так вот я — твое чудовище. — В гостиной по-прежнему горел камин, едва разгоняя мрак. — Будешь… бить бокалы — буду в него превращаться… — Он усадил меня на диван и опустился на колени. — Теперь только от тебя зависит, останусь я человеком или превращусь в… Зверя.

— Страшная сказка, мистер Хауэр, — сглотнула я.

— Я не говорил, что будет просто, Теа, — улыбнулся он хищно.

— О, нет, ты говорил, будет, как в аду, — проследила я за тем, как он тянется к костюму.

— У каждого из нас сейчас свой ад, — серьезно посмотрел на меня, протягивая штаны. — У тебя — сопротивление принуждению и угрозе свободной жизни.

Он выпрямился, не спуская с меня взгляда, пока я одеваюсь.

— А у тебя?

— У меня, — Аарон проследил, как я натягиваю кофту, но схватиться за замок не дал — взялся застегивать сам, — трещит по швам контроль, а это непозволительно для таких, как я.

Никогда бы не подумала, что одевать можно так… чувственно и возбуждающе. Замок в его пальцах медленно скользил снизу вверх, соединяя края кофты и натягивая и без того дрожащие нервы.

— Почему? Можешь выйти из себя совсем?

— Могу не вернуться, — и он поднял на меня взгляд.

— Становится только страшнее, — констатировала я.

— Я — прайм, Теа. В нашей иерархии — главный. Мне подчиняются не только из-за статуса, хотя и он важен.

— Вы и правда чем-то похожи на животных…

— Похожи, — кивнул он. — Сила прайма — это важное условие существования семей. Наши семьи гораздо больше человеческих, а связи — сильнее. Если дам слабину — это скажется на всех.

— Почему тебе нельзя связываться с такой, как я?

— Потому что инстинкт создания по-настоящему цельной пары гораздо сильнее, чем у низших моего вида. И я бы никогда не повелся на такой вариант, если бы не стечение обстоятельств. — Он помолчал, опуская взгляд. — Той ночью, когда потеря крови оставила лишь жажду ее восполнить, инстинкт поиска генетически правильной женщины остался без контроля. И мне попалась ты…

41

Я прикрыла глаза, запрокидывая голову, и он вдруг обхватил за шею, притянул к себе и коснулся метки носом, жадно втягивая воздух:

— …Я думал, смогу игнорировать тебя, потом надеялся подчинить, но это все никуда не ведет. — Его пальцы слегка сжались на шее, но я не дергалась. Откуда-то знала, он мне не опасен. — С тобой так нельзя. Любая твоя эмоция все сильнее бьет по мне, страх сжигает внутри все человеческое, и я еле сдерживаю своего внутреннего монстра, чтобы он не вырвался наружу в стремлении оказаться рядом.

— А что бывает с теми, кто… не сумел удержать этого монстра?

— Их приговаривают к смерти.

— Аарон… хватит, не могу больше… — моргнула я.

Он рывком сжал меня в объятьях:

— Видишь, я даже объяснить не могу так, чтобы ты не испугалась.

— Потому что это все жутко. И в голове не укладывается… — Я начинала привыкать к тому, как он действует на меня. — Давай заткнемся на сегодня? Снова…

* * *

Ужин прошел на удивление спокойно — стаканы остались целыми. Может, потому что мы не говорили или просто устали. Я чувствовала себя так, будто меня пропустили через мясорубку.

Неизбежность… Я сталкивалась с ней не раз. Но никогда еще она не была связана с мужчиной. Мужчиной, от которого я теперь, вполне возможно, никогда не сбегу. В то, что я вообще не могу без него, верилось с трудом — подумаешь, кошмар приснился! Мало, что ли, я их пересмотрела? После трех суток без сна и на стимуляторах такие кошмары видятся наяву… Но то, как он управлял моим состоянием, не было фокусом.

Я уже жалела, что предложила замолчать — после вкусного ужина реальность показалась более удобоваримой. По крайней мере, мне не грозили привычные тяготы жизни. Я с привлекательным миллиардером на люксовом курорте — многие за такое, наверное, отдали бы не только свободу… Ну и что, что он временами рычит и царапается?

Но стоило поднять взгляд на Аарона, и все мои успокаивающие мысли разлетелись в пыль. Сейчас его взгляд при свете свечей казался смертельно опасной ловушкой, в которой мерцали звезды. Стоит сделать шаг, и вот она — та сама бездна, в которую падала во сне. Нужно быть идиоткой, чтобы думать, что будет легко… Он — не просто привлекательный миллиардер. Он — Зверь. Я ведь чувствую его все больше, просто стараюсь не замечать. Запах горьких пряностей и цитруса, сложного сочетания ванили и густых хвойных нот уже заменил воздух. Он менялся, становился многогранней и гуще, усиливался с нашими ссорами и истончался в редкие минуты перемирия. И не давал ложной надежды на то, что когда-либо оставит в покое. Это как… смертный приговор. Только вроде бы пока не грозящий смертью напрямую, если приручу этого монстра. А он этого хочет. Дикий, необузданный… но теперь такой уязвимый.

«Те, что не могут удержать монстра внутри, приговариваются к смерти…»

Эти слова прочно засели в голове, только пока непонятно чем — страшным предупреждением… или надеждой на свободу.

* * *

Вечер закончился неожиданно — в самолете. Аарону кто-то позвонил, и я видела эту его эмоцию, с которой он ответил на звонок — ему явно это не понравилось. И это не было связано с работой — такие лица у людей бывают только по поводу тех, кто очень много значит. Думаю, звери не сильно отличаются в этом плане.

Может, что-то с Грейс?

Аарон говорил недолго, буквально несколько фраз, но после этого взял меня за руку и повел в номер. А через пятнадцать минут мы уже сидели в машине. Он продолжал играть в нашу молчанку, но сейчас это устраивало как никогда. Я чувствовала — на этом мои выходные закончились, и «ласковый нежный Зверь» — тоже. Да, он старался, хоть и срывался. Теперь все это кончилось. Мужчина, с которым садилась в самолет, был уже хорошо знаком — жесткий, собранный «стальной» Аарон Хауэр.

Прайм. И сомневаться не пришлось. Такой, как он, может быть только главным, лучшим, без слабостей и зависимостей, с четкой стратегией и тотальным контролем. Что-то говорило — я вообще не представляю, куда меня занесло. Правильно сказал мистер Найф…

Стоило подняться на борт самолета, я сразу ушла в спальню и, послонявшись по ней туда-сюда, дождалась, когда самолет взлетит, и улеглась в постель. Сон не шел, вместо него голову заполонили мысли, что дальше… Когда не имеешь понятия, что ждет завтра, это выбивает почву из-под ног. Я всю жизнь ее укрепляла всеми силами, но она все равно оказалась хлипкой.

Не знаю, сколько времени провалялась в полудреме, когда вдруг почувствовала, как кровать продавливается под тяжестью чужого тела. Аарон осторожно залез ко мне под одеяло и притянул к себе. Я попробовала дернуться, но время, когда мои пожелания хоть немного учитывались, прошло. Он сжал в руках сильнее и замер. Только его дыхание становилось все более тяжелым, обжигало шею, будоражило, поднимая со дна души что-то незнакомое, темное… И вроде бы есть выбор — встать и уйти, но в его руках вдруг стало… свободнее.

Там, вдалеке от него и есть тюрьма и зависимость ото всех, и только с ним — настоящая жизнь.

Стоило выгнуться, плотнее вжимаясь в его тело — и Зверь сорвался. Только впервые это не испугало. Я будто выпила залпом бокал крепкого коктейля — в голове не осталось ни одной мысли, а жесткие пальцы на бедрах и зубы на шее показались самым правильным в жизни. Стоило мне ему сдаться, и когти обернулись горячими чуткими пальцами, а зубы — бесстыдными жадными поцелуями, сводящими с ума. Мне казалось, что я вот-вот выпущу когти от его ласки. Пальцы сжимали до боли простынь, а из горла вырывались лишь хриплые стоны, обернувшиеся криком, когда Зверь вошел в меня.

Он определенно сделал меня животным — никогда еще я не испытывала такой жажды близости. Наши тела хлестали с силой друг о друга, но этого казалось мало. Я извивалась в его руках, яростно насаживаясь на его член, и в какой-то момент сама цапнула его за шею, растворяясь в сладкой мести и крышесносном оргазме…

* * *

42

Мне показалось, я провела в самолете месяц. Гул двигателей уже стал чем-то сродни тишине. Как и губы Аарона на шее, его пальцы в волосах, и тело, плотно прижатое к моему:

Назад Дальше