Поскольку мобильник, как и многое другое, остался в моем форде, я набрала номер с домашнего телефона.
— Привет, Френни. Это Салли. Извини, что исчезла, не предупредив, но так уж вышло.
— Дорогая, ну слава богу, а то я уже не знала, что думать.
— Просто у меня возникли непредвиденные обстоятельства. Сейчас уже все в порядке, но несколько дней отпуска мне не помешают, если ты не возражаешь.
— Салли, отпуск — не проблема, но тебе, все же, стоило меня предупредить, обсудить это как-то. Потому что, когда я обнаруживаю утром, что со счета сняты все деньги, а вас нигде нет, я начинаю представлять себе бог знает что.
— Френни, ты о чем? Разве Дэниэл тебя не предупредил, что меня не будет? И что за ерунда со счетом?
— Салли, я не видела Дэниэла с субботнего вечера. Я думала, вы уехали на уик-энд.
— Я уехала, а он должен был вернуться на ферму.
— Его нет. А сегодня утром я обнаружила, что деньги с нашего счета сняты. До последнего цента.
— Господи, — только и могла ответить я. Как он мог это сделать? Но тут же поняла, что виновата сама — в форде оставался мой бумажник, телефон, все ключи — и у него хватило ума и совести этим воспользоваться.
— Салли, я звоню в полицию. Думаю, тебе лучше приехать.
— Да, конечно. Френни, он уехал на моем форде?
— Думаю, да, раз ты об этом спрашиваешь и машины не видно. Ладно, все, мне нужно набрать полицию.
Я тупо уставилась на телефон. Вольноопределяющийся искатель приключений! Он не шутил, когда представился. Я повернулась к Питеру.
— Мне нужно срочно возвращаться.
— В чем дело?
— Кажется, нас обокрали. То есть, не кажется, а точно.
— Собирайся, по дороге расскажешь все по порядку.
Я рассказала ему то немногое, что могла: номер форда, описала Дэниэла — внешность, примерный возраст.
— Откуда он взялся?
— Он сказал из Дарвина.
— Документы какие-нибудь есть?
— Права. Мы проверяли его права.
— Какие-нибудь сведения с предыдущего места работы?
— Считаешь, к нам работники в очередь выстраиваются? Нужен был водитель, мы наняли первого подходящего.
— Это не тот парень, что был на пляже?
— Да.
— О, боже мой! — произнес он непередаваемым тоном.
Мы подъехали к его офису. Сразу Питер начал отдавать распоряжения, созвонился с управлением полиции и с нашим местным отделением, пробил Дэниэла Симена по базам данных, созвонился с кем-то еще. Я тихо сидела в углу кабинета, наблюдала за ним, за входящими и выходящими людьми, и вдруг поняла, что Питер по-настоящему хорош. Настоящий спец в своем деле. Прирожденный юрист, организатор, босс. До меня вдруг дошло, как много он теряет.
— Пипс, смотри, — позвал меня Питер, — Это он?
Я взглянула на экран. Другая стрижка и цвет волос чуть темнее, но это определенно был Дэниэл.
— Да.
— Нил О’Ши. Мелкое мошенничество, пара угонов. Все в разных провинциях. Думаю, с вашими деньгами он уже далеко. Остается выяснить, что длиннее — наши руки или его ноги.
Питер занялся какими-то бумагами. Я взяла его мобильный, еще раз созвонилась с Френни. Ничего нового мы друг другу не сказали, оставалось лишь утешать друг друга тем, что мы как-нибудь справимся. Но я пока не представляла как.
— Питер, я, наверное, поеду.
— Если подождешь еще час, сможем вместе пообедать, — ответил он, не отрываясь от своих бумаг.
— Я имела в виду, что еду на ферму.
— Пипс, не пори ерунды. От того, приедешь ты на ферму сегодня вечером или завтра утром, ничего не изменится. Утром я тебя отвезу.
Я ждала его, наблюдая за тем, как деловым, небрежно-властным голосом он отдает распоряжения, как вальяжно покачивается в кресле, разговаривая по телефону, как сосредоточенно выслушивают его подчиненные. Я думала о том, что работа и честолюбие — такое старое, забытое слово, но в случае с Питером очень точное — занимают главное место в его жизни, и не представляла, чем ему удастся возместить их потерю.
В час он, наконец, взглянул в угол, где я от нечего делать теребила пальцем листья фикуса.
— Едем.
— Я надеюсь, ты не повезешь меня в какой-нибудь помпезный ресторан?
— Я повезу тебя в ресторан с хорошей кухней. В других я не обедаю.
— Ну, конечно.
— Кстати, раз уж ты спросила, тебе не мешает переодеться.
— Во-первых, мне не во что переодеваться, а во-вторых, я нормально одета.
— Тогда сначала купим тебе что-нибудь.
— Подожди, я правильно поняла, ты считаешь, что я плохо одета?
— Пипс, ты одета в пляжный сарафан.
— Это не пляжный сарафан. Если ты не заметил, он очень длинный и вполне закрытый.
— И поэтому ты решила не снимать его всю неделю?
— Знаешь, если ты стыдишься появляться со мной, можешь просто сказать об этом. И не нужно тогда меня никуда приглашать.
— Грань между «стыдиться кого-то» и желанием гордиться тем, кто пришел с тобой, довольно тонка. Так что я не буду уточнять.
Он начал проверять что-то в интернете. В результате, мы остановились у модного бутика.
— Чем я могу вам помочь? — пропела девушка-консультант, приближаясь к нам.
— Спрашивайте у него, все равно ему платить, — я была очень зла.
Питер, как ни в чем не бывало, принялся обсуждать с девушкой, что она могла бы нам показать. Мне вдруг пришло в голову, что, наверное, он делает это не в первый раз.
— Да, это и вот это. Пипс, перестань психовать и иди, примерь.
— Может, сам примеришь?
— Не мой размер.
— Запомни, я верну тебе деньги, — я уперлась пальцем в его галстук. — И я не какая-нибудь твоя неодетая киска.
На мгновение он прищурил глаза, а потом начал хохотать.
— Так вот оно что. Неодетая киска… — он опять расхохотался.
Я вырвала вешалки из рук недоумевающей девушки и скрылась в примерочной. Там я натянула на себя первое, что попалось под руку. Им оказался брючный льняной костюм очень светлого кофейного оттенка. Я с вызовом шагнула обратно в зал на суд двух пар глаз и зеркала. Зеркало неожиданно показало, что костюм хорошо сидит, и в нем у меня деловой и элегантный вид.
— То, что надо, — кивнул Питер.
Следующим было нечто бесформенное черного цвета из тонкого натурального полотна с кружевами. Когда я увидела себя в зеркале, то оказалось, это что-то среднее между платьем и сарафаном, выглядело на моей фигуре оно прекрасно, и даже грудь откуда-то появилась.
— Отлично. Платье упакуйте, а костюм она наденет.
Когда я забрала у девушки чек и увидела сумму, уверенности, что я расплачусь с ним в ближайшее время, у меня поубавилось.
В ресторане он был таким же невыносимо самодовольным и не переставал насмешливо на меня поглядывать.
— Как ты сказала? Неодетая киска, — он снова разоржался.
— Что б ты поперхнулся, — прошипела я.
— Привет, Питер. Как дела? — к нам подошел еще один представитель холеной юридической братии.
— Привет, Дуглас. Пипс, знакомься, это Дуглас Спенсер, почти мой друг.
— Ну, спасибо, вот это ты меня представил.
— Салли Пипс, — он назвал меня, ничего более не добавляя.
— Раз познакомиться, — Дуглас улыбнулся, скользнув по мне оценивающим взглядом. — У вас деловой обед, ли я могу к вам присоединиться?
— Присоединяйся, если хочешь.
— Итак, Салли, чем вы занимаетесь? — спросил Спенсер, сделав заказ.
— У меня бизнес на побережье.
— Что-то, связанное с туризмом?
— Нет, сельское хозяйство. Я — фермер.
— Признаться, Салли, вы в корне меняете мое представление о фермерах. Вы давно знакомы с Питером?
— Около… пяти лет.
— Надо же. Он никогда не рассказывал, что у него есть знакомые фермеры.
— Видимо, это потому, что во время нашей первой встречи я чуть не угробила его машину и покалечила его самого.
— Как интересно. Он отсудил у вас солидную компенсацию?
— Нет, мы уладили дело в досудебном порядке.
— И даже сохранили дружеские отношения. На Питера это не похоже.
— А вы давно знакомы?
— О, еще со школьных времен. До сих пор иногда играем в гольф.
Еще пятнадцать минут подобной болтовни, и мы покинули ресторан. Питер отвез меня домой и оставил.
Я долго со вниманием рассматривала себя в зеркале. Это, конечно, прекрасно, но в таком костюме не ездят на фургоне или тракторе, да и комфортнее я чувствую себя в привычных джинсах с майкой или футболкой. Костюм для единичных случаев, таких же редких, как мои встречи с Питером. Что ж, пусть он будет, все же, приятно иногда почувствовать себя леди.
Я позвонила маме. У них с отцом все было в порядке, и она выразила уже привычное недовольство тем, что я провела неизвестно где и непонятно с кем очередные выходные. Я обещала заехать к ним на днях.
Звук хлопнувшей входной двери заставил меня встрепенуться в начале пятого.
— Есть новости? — спросила я у Питера.
— Твой форд нашли брошенным на стоянке в Перте, — сказал он, опускаясь в кресло.
— Слава Богу! Я так к нему привыкла, что он стал чем-то вроде домашнего животного.
— А ты не пробовала завести себе кис…
— Не смей!
— Кошку, — закончил он, издевательски подняв брови.
— Очень смешно, Бролин. Расскажи лучше, как прошел день. Точнее, его вторая половина.
— Как и следовало ожидать. Я отстранен от должности до окончания разбирательств, — он расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, и, ослабив галстук, встал.
— Тяжело было? — я сочувственно погладила его по руке.
— Ты знаешь, легче, чем я ожидал. В самые неприятные моменты я вспоминал про неодетую киску, так что у некоторых могло возникнуть впечатление слегка неадекватное.
— Питер, прости, вместо того, чтобы помочь тебе, я вела себя как дура.
— Ты вела себя отвратительно. И чем отвратительнее, тем лучше я сегодня себя чувствовал. Нет, правда, Пипс, я не ожидал, что этот день пройдет так весело. Спасибо.
— На самом деле, я тебе очень благодарна. За твою помощь. И даже за эти покупки.
— Я благодарен, ты благодарна. Может, стоит проявить нашу благодарность более ощутимо? — его руки обхватили мою талию и потянули к себе. Я давно ждала и очень хотела его, поэтому с радостью, нетерпеливо потянулась навстречу.
Сказать, что мы проснулись в четыре утра, значило бы погрешить против истины, потому что все это время мы дремали лишь украдкой, в перерывах между занятиями любовью. В четыре Питер встал и поднял меня.
— Пора собираться. Если выедем в пять, к десяти как раз будем на ферме.
Мы вместе приняли душ, выпили кофе. Питер достал дорожную сумку и начал собирать вещи.
— Утром сюда нагрянут журналисты. Так что я решил на некоторое время уехать.
— Приглашаю тебя к себе в гости. Что ты на это скажешь?
— Очень заманчивое предложение. Спасибо. А то я уж думал, придется напрашиваться, — мы улыбнулись друг другу.
И вот нас снова двое в порше, звучит хороший инструментальный джаз, рука Питера уверенно лежит на руле. Мы молчим, и это молчание не требует слов. За стеклами порше предрассветный сумрак, и мы мчимся по практически пустой автостраде на бешеной скорости, рождающей ощущение легкости и полета. Я смотрю на него и думаю о нем, и хотя его взгляд прикован к дороге, по улыбке, мелькающей на губах, я знаю, что он это чувствует.
— Кстати, совсем забыл, — он снижает скорость и одной рукой ищет что-то в бардачке. — Это тебе.
Он протягивает мне продолговатый кожаный футляр.
— Что это? — я осторожно открываю футляр. В нем лежит серебряная ручка, украшенная стразами и выгравированным узором.
— Извини, я обещал тебе карандаш, но подходящего не нашлось.
— Боже мой, Питер, — только и могу сказать я.
— Между прочим, ночью в машине я искал этот футляр, а не пистолет, как ты решила. Оружия у меня в кабинете предостаточно.
— То есть ты хочешь сказать, что не собирался… пускать пулю в лоб? — осторожно спрашиваю я, после секундной паузы.
— Собирался. Но, естественно, не при тебе.
— И сейчас тоже собираешься?
— Уже нет.
Я нахожу его свободную руку своей и чувствую крепкое ответное пожатие.
Часть четвертая
Я всегда подозревала, что Френни не из тех, кто теряет голову в беде, а по приезде убедилась в этом окончательно. Семейство Кемпбелл — крепкий орешек, так просто их с толку не собьешь. Джон на тракторе работал за себя и за Джонатана, заменившего за рулем фургона сбежавшего Дэниэла-Нила, пока Френни работала во дворе и в конторе за меня и за себя.
— Френ, прости, я была просто дурой.
— Дорогая, мы обе показали себя не лучшим образом в этой истории, но мне, по крайней мере, не пришлось спать с ним, — Френни похлопала меня по плечу и улыбнулась, прищурив глаза, чтобы разглядеть фигуру у машины. — Давненько вас не было видно в наших краях, Питер.
Это было так, словно судьба неожиданно расщедрилась и подарила мне кусочек вечности. В глубине души я назвала это нашим медовым месяцем. И хотя каждый день с раннего утра и до позднего вечера был полон повседневных и насущных забот — работа на ферме, поездка в город в управление полиции, возвращение моего старенького форда, оформление бумаг на срочный кредит, поиск нового водителя, переговоры с поставщиками об отсрочке и с клиентами о предоплате, — в каждой минуте отпечатался легкий, праздничный оттенок присутствия Питера.
Еще были ночи вдвоем в узкой постели моей комнаты и утренние пробуждения бок о бок друг с другом. Мы оба вставали рано, я — приступить к работе, он — для пробежки. Верный своим привычкам, Питер бегал утром и вечером, пока я занималась поливом. И если в Сиднее в его распоряжении был парк, то здесь — бесконечные ряды апельсиновых деревьев.
— Эй, ты не мог бы взять лопату и прочистить канал? — окликнула его я во время пробежки на следующее после нашего приезда утро.
Особого энтузиазма он не проявил, но лопату взял и несколько минут сосредоточенно и не очень умело ею орудовал. Потом, увидев, что я наблюдаю за ним, раздраженно отшвырнул ее.
— Не понимаю, как можно получать удовольствие от того, что копаешься в грязи.
— Это не грязь, Питер, это земля, — я подошла к нему, и, наклонившись, подняла ком влажной земли. — Воздух, вода, земля. — я вложила ком в его ладонь и сжала ее. — Вместе они дают жизнь.
Он с опаской уставился на свою руку, разжал ее, несколько мгновений держал комок земли на весу, потом стряхнул.
— Да, Бролин, фермер из тебя точно не получится, — рассмеялась я.
— У меня есть мой личный фермер, так что нет необходимости становиться фермером самому, — он подошел к насосу и принялся мыть руки. — Хотя, знаешь, кое-что в сельском хозяйстве мне, все же, нравится.
— Интересно, что бы это могло быть?
Он снял с насоса фиксатор, и с коварной улыбкой произнес:
— Орошение.
Я не успела понять, что происходит, как оказалась промокшей насквозь. Мокрые джинсы, мокрые, прилипшие к телу майка и волосы.
— Ну, все, Бролин, тебе конец.
— Мокрая и злая, Пипс, ты выглядишь очень сексуально. Эй, положи ведро…
Мы дурачились, как дети, гонялись друг за другом среди апельсиновых деревьев. Я добежала до самого конца рядов и остановилась. Перед моими глазами сияло утреннее солнце, лишь чуть-чуть приподнявшееся над холмами. Я раскинула руки, приветствуя его, и крикнула подошедшему Питеру:
— Я очень счастлива, Питер Бролин! Очень счастлива! И хочу поделиться своим счастьем с тобой, отдать тебе половину.
— Поделись, — великодушно согласился Питер. — Иди-ка сюда.
Через пару дней я получила назад свой форд. В полиции сказали, что новостей о Дэниэле, точнее Ниле О’Ши, пока нет. В участок я ездила вместе с Питером, и когда вечером собралась к родителям, он тоже поехал со мной.