Прежде чем я успела обдумать эту мысль, до меня донесся ритмичный стук. Я прижала руку к груди, но, как оказалось, это было не мое сердце. Когда грохот стал громче, я подняла глаза к небу. Неужели это было дело рук Арона? Какая-то странная ерунда от Бога грома, чтобы запугать меня? Но небо было ясным и светло-голубым с раннего утра. Тут я заметила вдалеке облака пыли. Очень странно. Или там поднялся ветер… или что-то двигалось.
Беспокойство скрутило мои внутренности.
Мгновение спустя я увидела фигуры, медленно и неуклюже направляющиеся ко мне. Затем я поняла, что они не были такими уж неуклюжими. Для сухопутных гиппопотамы передвигались довольно быстро, а на них верхом сидели всадники. Их движения совпадали с ровным барабанным боем, который я слышала. Я нахмурилась от этого зрелища. Моим первым инстинктом было желание спрятаться, но деваться было некуда. Я посмотрела на дорогу, но Арон уже пропал из виду. Может, я сумела бы удрать. Казалось, они еще долго будут тащиться по сухим землям, поэтому я, прихрамывая, перешла на полу бег, двигаясь так быстро, как только могла. На самом деле страх подгонял меня больше, чем я предполагала.
Но этого было недостаточно. Грохот копыт становился все громче и громче по мере того, как всадники приближались. Я бежала изо всех сил, а мое дыхание было паническим и хриплым. Гиппопотамы уже почти настигли меня, но я не останавливалась. Бессмысленный страх подгонял меня. Даже если они хотели пробежать по мне, то я, по крайней мере, умру, пытаясь сбежать.
Чьи-то руки схватили меня за талию и подняли в воздух.
Я закричала, размахивая кулаками и пинаясь ногами, когда оказалась в лапах облачённого в броню незнакомца. Мужчина рассмеялся так, словно мое сопротивление ничего не значило.
— Кто это тут у нас? — его гиппопотам замедлился, из-за чего громоподобный грохот затих.
— Да пошел ты! — рявкнула я, пытаясь ударить еще раз.
Мужчина схватил меня за руки, прижал их к бокам и ухмыльнулся.
— Как я понимаю, беглая рабыня. Или теперь они отправляют хорошеньких женщин в авентинский патруль? — он окинул взглядом мою украденную военную тунику. — Насколько хорошо ты владеешь мечами, любовь моя?
Итак, это был самый пошлый вопрос, который я когда-либо слышала. Я хмуро посмотрела на него, пытаясь вырваться из его хватки.
— Я не беглянка, отпусти меня! Освободи немедленно, или ты пожалеешь.
— Серьезно? — рядом с ним появился еще один всадник, в этот момент я заметила, что все наездники гиппопотамов — а их было четверо — остановились, чтобы посмотреть, как я нападала на их друга. Я не переставая извивалась и боролась, потому что не собиралась сдаваться. Бездействие означало выигрыш врага, а я устала от того, что плохие парни всегда побеждали. — У нее очень красивое лицо. Думаю, мы можем отвезти ее в невольничьи ямы в Авентине и продать за хорошую сумму.
— Более чем хорошую, — ухмыльнулся тот, что удерживал меня. — Посмотри на эти прекрасные сиськи.
— Эй, ты оглох? — язвительно вскрикнула я, дергая плечами. — Я сама себе хозяйка, значит, ты не можешь меня продать, — я не стала упоминать, потому что им не нужно было знать подобных подробностей, что меня уже продавали всего несколько дней назад. — Тем более на меня заявил права здоровяк.
— Здоровяк?
— Ты знаком с Повелителем бурь? Арон? Немного капризный? У него есть шрам? Наглый как черт?
Всадники рассмеялись.
— Бог? — мужчина ухмыльнулся мне в лицо. — Ты считаешь меня дураком? — он слегка встряхнул меня. — Эти сиськи хороши, но не настолько.
— Очевидно, ты упустил мое упоминание, — заявила я, выкручиваясь. Господи, как этот парень ухитрялся так крепко держать меня? Клянусь, его руки были похожи на стальной капкан, ведь что бы я ни предпринимала, у меня не получалось освободиться. Конечно, я устала от ночной прогулки, которая забрала у меня последние силы, но я все равно расстроилась. — Арон прибыл на землю и выбрал себе слугу, то есть меня. Значит, ты должен отпустить меня, если не хочешь получить молнию в задницу.
Эй, по крайней мере в моей голове это прозвучало хорошо.
Мужчины снова рассмеялись.
— Рассказчик историй — полезная черта для хорошенькой рабыни, но, как по мне, лучше использовать твой рот для других целей.
— Фу, — возмутилась я.
— Заверни ее в свой плащ и поехали, пока кто-нибудь не пришел за ней, — произнес всадник, стоящий ближе всех к моему похитителю. Он протянул руку и забрал поводья с кисточками у своего приятеля, который завернул меня в свой темно-зеленый плащ. Хрен.
— Клянусь, я принадлежу Арону, — воскликнула я. — Вы должны поверить мне. Я якорь.
— Если это так, то где же твой Бог? — мужчина удивленно выгнул бровь, глядя на меня.
— Э-э, вокруг.
Дерьмо.
Он фыркнул, давая понять, что никто мне не поверил.
А потом, несмотря на мои протесты, они продолжили свой путь через холмы сухих земель. Всадники игнорировали мощеную дорожку, мчась по песку. Тогда я поняла, что они везли меня в противоположном направлении от Арона. Как упоминалось ранее, в Цитадель. В город Богини. Я не помнила ее имени, но знала, что Арон не был ее поклонником.
Я продолжала сопротивляться, но мои движения становились все более вялыми с каждым ударом копыт гиппопотама. Я устала, израсходовав всю энергию, но не хотела сдаваться. Меня нельзя было снова продавать в рабство. Неужели в этом мире только и занимались тем, что, черт возьми, порабощали людей? Каков смысл моего нахождения здесь, если меня собирались продавать от человека к человеку? Расстроенная, я свирепо посмотрела на своего похитителя, но мужчина лишь улыбнулся, будто я была самой очаровательной маленькой беглой рабыней, которую он когда-либо видел. Без сомнения он мысленно уже пересчитывал вырученные за меня деньги. Я ненавидела этого парня.
По крайней мере, он не называл меня «девкой».
Я глубоко вдохнула и на мгновение расслабилась, чтобы собраться с мыслями. Мне пришлось напомнить себе, что для побега потребуется вся моя энергия. Я не собиралась сдаваться. Мой план заключался в том, чтобы поберечь силы и спрыгнуть с гиппопотама, когда мы остановимся. Как-то так. Только для начала нужно было освободиться от хватки. Конечно, в моей голове стратегия была великолепна. Хотя на самом деле это было похоже на сдачу позиций, но сейчас я могла сделать только это.
Арона нигде не было видно, как, впрочем, и не должно было быть. Гиппопотамы брели с яростной решимостью, пересекая холм за холмом, а Арон остался на дороге. Когда я посмотрела на горизонт, то поняла, что вдалеке в воздухе плавало что-то большое и темное. Цитадель, похожая на сверкающий замок в небе.
Я ахнула при виде этого зрелища. Когда говорили о Цитадели, то я думала, что это будет каменная крепость, похожая на толстые стены Авентина. Но, как оказалось, это было великолепное, изящное строение, переливающееся в солнечном свете тысячью цветов и парящее над землей, словно находилось на облаке.
— Как… — начала я, но тут на меня накатила волна боли, из-за чего я потеряла сознание.
Глава 14
Я потерялась в агонии.
Боль накатывала на меня волной за волной, нескончаемая и с каждой минутой все более свирепая. Страдания были настолько сильны, что я потеряла сознание, но вскоре снова очнулась с новой болью, чтобы вновь сдаться. Я не имела понятия, где находилась и какой сегодня был день. Не знала, как долго терпела эти терзания. Но понимала, что это продолжалось, продолжалось и продолжалось. Иглы в голове, ножи в животе и миллион других неприятных ощущений одновременно. Агония была настолько дикой, что меня рвало, а еще я была уверена, что в какой-то момент потеряла контроль над мочевым пузырем. Почему это происходило со мной? Все мое тело словно сжимал чей-то кулак, выворачивая меня наизнанку.
Я кричала. Много. Я кричала даже тогда, когда у меня пропал голос, а из горла вырывалось лишь хриплое бульканье. Как же больно.
Мне казалось, что агония длилась вечность.
Сквозь туман страданий проступали смутные проблески осознанности. Солдаты, говорившие тихими, озабоченными голосами, вскоре исчезли. Потом меня швырнули на соломенную подстилку, а за моей спиной захлопнулась дверь. Оставили в темноте. Я погрузилась в терзания, мучавшие мое тело, и потерялась во времени.
***
Туман. В моей голове пульсировала боль.
Кто-то пнул меня по ноге, из-за чего я перевернулась на подстилке. Все мое тело ныло и ломило. Было ясно, что я умирала. Я открыла рот, чтобы закричать, но мое горло словно объяло огнем.
Чья-то рука прикоснулась к моей лодыжке, и на мгновение все стихло. Холодное облегчение охватило меня, позволяя открыть глаза и увидеть лицо женщины с длинными темными волосами, украшенными серебряными безделушками. Она внимательно посмотрела на меня, слегка наклонив голову, а затем встала.
И тут же на меня снова обрушилась боль. Я застонала, уткнувшись лицом в солому, будто это каким-то образом могло остановить агонию.
— Она кричит так с тех пор, как ее привезли? — такой холодный голос. Сладкий. Идеальный. От одного этого звука у меня заныло все тело, требуя чего-то неосязаемого и недосягаемого. В этом определенно была виновата эта женщина.
— Да, госпожа Тадэха. Солдаты говорили, что она упоминала Арона Тесака, называя себя его якорем. Конечно, они думали, что она лжет… — голос стих.
Женщина издала приятный мелодичный смешок.
— Без сомнений. Она действительно его якорь. Боль, которую она испытывает, не может означать ничего иного. Другой смертный уже умер бы от подобных мук.
— Значит, она не лгала, — мужской голос был полон удивления.
— Зачем кому-то лгать о положении якоря? — Тадэха с отвращением фыркнула. — Не могу поверить, что кто-то добровольно согласился служить ему, отдав свою жизнь, даже если речь идет об этом несчастном создании.
Я хотела запротестовать и громко возмутиться, но мой мозг ощущал себя яйцом, которое жарили на сковороде. Я прижала кулак ко лбу, пытаясь унять самый сильный приступ боли, но это не помогло. Тяжело дыша, мне удалось выдавить из себя:
— Кто… вы?
Говорившие меня проигнорировали.
— Как думаешь, о каком аспекте речь? — произнес мужчина.
— Черт его знает. Это может быть кто угодно.
Я попыталась открыть глаза и посмотреть на ораторов, но тусклый свет в камере подарил мне новую, свежую боль. Агония походила на худшее похмелье и мигрень в одном флаконе. Я просто хотела, чтобы это закончилось.
— По твоему мнению он придет за ней?
— Обязательно, — ответила женщина. — Мы должны быть готовы к его скорому приезду. Если она испытывает боль, то и он тоже, — раздался шорох материи. — Обращайся с ней как можно лучше. И забери ее из этой грязной дыры. Я не допущу, чтобы Арон решил, будто я плохо обращалась с его смертным якорем. У Богов долгая память.
— Как пожелаете, миледи Тадэха.
В тот момент, когда к моей коже прикоснулись чужие руки, все мое тело пронзило болью. Я снова провалилась в темноту, закричав.
Не прекращая кричать.
***
Мне потребовалось некоторое время, чтобы понять, что я больше не испытывала боли. Тем не менее я продолжала лежать с закрытыми глазами. Я не делала никаких резких движений на случай, если эта гребаная мигрень решит вернуться. Я не знала, что вызывало боль раньше, но никогда не хотела вновь повторять. Мои воспоминания о последних днях были туманны, а горло чертовски сильно саднило.
Я смутно помнила, что меня кто-то навещал. Женщина. Впрочем, это было единственным, что я заметила. Женщина что-то говорила обо мне, а потом меня снова накрыло волной непереносимой боли.
— Миледи, вы проснулись?
Я мысленно нахмурилась, гадая, кто еще находился в комнате рядом со мной. И.… это со мной так разговаривали? Я была «девкой» и «рабыней» с тех пор, как попала сюда. До сих пор я никогда не была ничьей леди. Я приоткрыла один глаз, проверяя.
Никакой боли. Ха.
Комната, в которой я находилась, была бледно-белой и красивой. Приятный солнечный свет просачивался сквозь тонкие сверкающие стеклянные окна, растянувшиеся на всю стену. Теперь я лежала не на сене, а на мягких тканых одеялах, под моей головой даже была подушка. Я все еще чувствовала себя грязной и больной от усталости, но ситуация изменилась. Я медленно села и огляделась.
— Где я?
Раздался звук льющейся воды, из-за чего я автоматически вздрогнула, ожидая новой волны боли. Но ничего не произошло. Что бы со мной ни случилось, оно исчезло так же таинственно, как и появилось.
— Вы находитесь в Цитадели леди Тадэхи, — ответила женщина. Судя по звуку ее голоса, она была где-то за ближайшей ширмой. Я окинула взглядом комнату, нахмурившись. Белые занавески, белые ширмы… белое повсюду. Но не антисептический белый, как в кабинете врача, а что-то более чистое и сладкое. Мягкое пушистое облако белого цвета.
— Кто-то похитил меня, — пробормотала я, свесив ноги с края кровати (тоже белой) на мраморный пол (тоже белый). — Они схватили меня на дороге и притащили сюда против воли. Я пленница.
Женщина издала тихий, рассеянный, тревожный стон, будто сочувствуя мне, но на самом деле ей было наплевать. В воздухе витал слабый аромат цветов.
— Не хотите принять ванну?
Вот здорово, спасибо, что уловила мои мысли.
Я попыталась нащупать пояс с кошельком и ножом, но они исчезли. Единственное, что было на мне надето, — грязная позаимствованная гвардейская туника, от которой воняло моей рвотой. Даже если я устала от этого места, то все равно очень, очень сильно хотела принять ванну.
— С удовольствием.
— Тогда подходите сюда, дитя. Мы подготовим вас к встрече с вашим хозяином.
Моим хозяином?
Когда я встала на ноги, то прислушалась к своему телу, ища остатки боли, но ничего не было. Так странно. Мне постоянно казалось, что на меня вот-вот накатит новая волна боли, но та решила просто пропасть без каких-либо причин. Я осторожно зашагала по холодному полу е белой ширме, откуда доносился женский голос.
Там, над глубокой мраморной ванной, стоял ангел. Я ахнула при виде женщины. Черт возьми. Она действительно была похожа на ангела. У нее были серебристо-светлые волосы, которые казались белыми. Молочно-бледная кожа, а на спине сверкали хрустальные крылья. Женщина была одета в белое платье, которое мягкими волнами ниспадало на землю.
От такого зрелища я удивленно открыла рот.
— Я умерла?
Женщина скривила губы.
— Нет, миледи. Вы живы.
— Тогда кто ты?
Она наклонила голову.
— Одна из жриц госпожи Тадэхи. Все мы здесь, в Цитадели, служим ей. Подойдите. Не хотите искупаться? — женщина указала на ванну. — Вода теплая, к тому же до ужина достаточно времени, чтобы успеть вымыть голову.
— Ужин? — тупо повторила я. Я должна была с кем-то ужинать?
— Да. Вас вызвала госпожа Тадэха. Подозреваю, ваш хозяин уже прибыл.
— Хозяин? — также тупо эхом откликнулась я.
— Лорд Арон Тесак. Вы утверждали, что являетесь его якорем, верно? — ангел выглядела встревоженной моим невежеством. — Мне говорили, что вы довольно часто кричали об этом, пока были… больны, — она деликатно прочистила горло.
Больна? Женщина сказала это так, будто я все выдумала… и на самом деле не страдала от боли.
— Я ничего не помню.
Она издала еще один сочувственный звук и указала на ванну.
— Сюда. Вы должны быть чисты для своего хозяина.
— Может, хватит его так называть? У нас партнерские отношения, а не как между хозяином и рабом. Я не склонна к подобным взаимодействиям, — я на цыпочках подкралась к ванне, и, Господи, как вкусно она пахла. От воды поднимался пар, донося до моего носа тонкий цветочный аромат. Этот запах был намного лучше, нежели исходящий от меня.