А потом меня пронзила ужасная догадка. Девочки его съели! Сейчас у них случится заворот кишок, а меня увезут в тюрьму за жестокое обращение с детьми. Я почти хлопнулась в обморок, почти смирилась с тем, что Антон разделает меня на суповой набор, а потом заметила тот самый клок за стиральной машинкой. Видимо, малышки им заинтересовались, но съесть не успели.
Фух! У меня даже настроение немного поднялось. Я быстро смыла находку в унитаз и попыталась привести себя в порядок. Расчесала волосы пальцами и немного просушила одежду феном. Грудь просвечивать перестала, но майка и штаны все равно выглядели ужасно.
В дверь постучали.
— Ай! — от неожиданности я чуть не грохнула дорогущий Алинкин фен об пол.
— Ксюша, твоя мама принесла тебе новую одежду.
— Ну наконец-то! — я тут же распахнула дверь в ванную и даже приосанилась полная надежд и предвкушения.
Глеб хмыкнул и протянул мне какой-то сверток, театрально отводя глаза.
— Спасибо!
— А что случилось? — на его лице отразилось нетерпеливое любопытство.
— Мы с девочками немного поиграли с водой, — вдохновенно соврала я. — Понимаешь, детей надо развивать, а вода она к тому же очень благотворно влияет на нервную систему…
— А-а! Понятно, — пробормотал парень, хотя по лицу его было видно, что он по-прежнему ничего не понимает.
— Извини, мне надо переодеться, — буркнула я и под таким уважительным предлогом захлопнула дверь.
Я не знаю, как меня слушала мама, но принесла она совсем не то, что я попросила. Вместо джинсов я получила леггинсы, вместо блузки с блестками — футболку с карманом на животе, делающим меня немножко беременной. Тем не менее даже эти вещи выглядели лучше, чем то, что на мне было надето сейчас, потому, скрепя сердце, я переоделась и взгромоздила старую одежду на полотенцесушитель.
7
— Сашуля, не надо его облизывать, пожалуйста! — услышала я, когда вывалилась из ванной.
В гостиной явно что-то происходило. Заглянув туда, обнаружила Глеба сидящим на ковре в обнимку с Дашей. Рядом с ними сидела Сашуля и мусолила новенький айфон.
— Глеб, зачем ты это позволяешь? Он же грязный.
— А как забрать, чтобы не было истерики?
Его лицо выглядело озадаченным и смущенным. Мне вдруг подумалось, что вот он — шанс впечатлить парня. Сейчас он увидит, как чудесно я лажу с детьми, и возможно…
— Берешь и забираешь, — пробормотала я, подбирая с пола первую попавшуюся погремушку. — Сашуля, смотри, какой зайчик! — весело пропела я и решительно отобрала у крошки айфон. Впрочем, моя затея с погремухой не помогла — Саша зарыдала так, будто случился конец света. Мне даже не по себе стало от ее интонаций.
— Зайчик пришел к нам в гости. Прыг-прыг! — я изо всех сил изобразила безудержное веселье, а потом передала игрушку Сашке.
Она посмотрела сначала на погремуху, потом на меня, после чего довольно точно запустила милым зайчиком мне в глаз.
— Ты жестокая женщина, — заявил Глеб с отчетливым укором, а я заморгала от выступивших из подбитого глаза слез.
Видимо, из желания поддержать сестру, Дашка тоже начала рыдать. Глеб с тревогой оглядел нас всех и даже в лице переменился:
— Девчонки, вы издеваетесь? Мы сейчас соседей затопим.
Я утерла слезы и постаралась вернуться в роль опытной няни:
— Девочки просто голодные, вот и ревут из-за любой ерунды. Сейчас им каши наведем, они и повеселеют.
— Каша — это хорошо, — Глеб подхватил племянниц на руки и понес на кухню.
Мне на минутку представилось, что двойняшки — наши с ним дети, мы семья и счастливы вместе. Это было так приятно, что даже мурашки по спине побежали. А потом айфон, который я еще не успела вернуть парню, булькнул, и на экране высветилось сообщение из «Ватсап»: «Это было незабываемо, милый. Как-нибудь повторим?».
Вот зачем я это прочитала? Ревность заполнила меня по самую макушку. Ох, ну так все хорошо было, а этот гад все испортил! Даже помечтать не дал.
Переполненная завистью к удачливой незнакомке, я словно невзначай наступила Глебу на ногу.
— Ай! Осторожней! — воскликнул он, покосившись на меня с изумлением.
— Нечего тут свои ласты раскладывать, — огрызнулась я, стараясь не встречаться с ним взглядом. — Тут вообще-то люди ходят. Кашу готовят.
Включив чайник, я развила бурную деятельность: застучала дверцами шкафчиков, загромыхала посудой. Девчонки, пристегнутые к стульчикам, перестали рыдать и заметно оживились в предчувствии пиршества.
— А давай я буду кормить Сашулю, а ты Дашку, — вдруг с азартом предложил Глеб. — Устроим небольшое соревнование и посмотрим, кто быстрей справится.
Неожиданно для себя я согласилась. Мне захотелось уесть этого напыщенного пингвина, возомнившего себя идеальной няней. Я быстро приготовила две тарелочки каши и открыла две банки яблочного пюре, расставила все на столиках.
— На счет три, — сказал Глеб, глядя на меня с нескрываемым превосходством.
— А чего ты уже ухмыляешься? — не выдержала я. — С чего ты взял, что победишь?
— Я умею найти подход к любой девчонке, — самоуверенно заявил он.
— Ну-ну, — фыркнула я и поняла, что должна выиграть любой ценой. — Это тебе не в клубах красоток клеить с помощью дешевых ужимок! Здесь другой подход нужен.
— И какой же?
— Не скажу, — буркнула я, зардевшись. — Своих секретов не выдаю.
Мы взялись за ложки и понеслось.
— Саша, милая, открой ротик! Ну давай!
— Машинка едет. Бип-бип! Открывай ворота.
— Саша, ну еще ложечку!
— А теперь за маму…
Прошло минут пятнадцать, мы все перемазались в каше, но наши тарелки опустели лишь наполовину. Нужно было переходить к решительным мерам.
— Ой, смотрите какая птичка! — воскликнула я и, когда все повернулись к окну, запихнула себе в рот сразу несколько ложек каши.
— Я ничего не вижу, — задумчиво пробормотал Глеб, а потом, что-то заподозрив, внимательно посмотрел на меня. — У тебя каша на подбородке.
— Это я почесалась, — соврала я. — Пальцы грязные…
— Понятно, — пробормотал он и удвоил усилия по скармливанию содержимого своей тарелки племяннице.
Через минуту я заметила, что он мухлюет: зажимает Сашке нос, чтобы она открыла рот.
— Эй! — закричала я, подскакивая на ноги. — Совсем обалдел?
— Что? — он изобразил невинную растерянность.
— Я слежу за тобой. Вот что! — заявила я и сделала зверское лицо. — Еще одна такая выходка, и ты будешь дисквалифицирован.
— Бе-бе-бе! — сказал он и показал мне язык.
Девчонки захихикали.
Глеб под шумок закинул в Сашку еще пару ложек. Я тоже ринулась в бой, но случайно промахнулась мимо Дашиного рта. Каша стекла с крохотного подбородка и плюхнулась в карман слюнявчика.
Я покосилась на Глеба. Кажется, он ничего не заметил. Отлично! Я еще пару раз промахнулась мимо маленького ротика, и с кашей было покончено.
— Ура! — взвизгнула я, хватаясь за пюре. — Сейчас у нас еще быстрей пойдет. Девчонки любят фрукты!
В этот момент Глеб тоже отставил тарелку и взялся за баночку. Не может быть! Я даже привстала и огляделась:
— Куда ты дел кашу?
Парень посмотрел на меня кристально честными глазами:
— Скормил.
— Не может быть. У тебя только что была половина тарелки.
— Не выдумывай! — деланно возмутился он и начал довольно бодро совать в Сашку пюре.
Я тоже заработала ложкой.
— Давай, Дашуля. Мы должны победить!
Дашка заулыбалась.
Минуты две мы продвигались на «дистанция» ложка в ложку, а потом айфон Глеба заверещал на всю кухню.
— Ответь! — сказала я, ухмыляясь. — Пока мы тут все не оглохли от твоей какофонии.
— Мне некогда, — огрызнулся парень, не переставая изображать ложкой лодочку. — Если это что-то важное, перезвонят.
— Некрасиво заставлять девушку ждать.
— С чего ты взяла, что это девушка? Может, это мужик звонит.
— Ты поставил такую сопливую песенку на номер какого-то мужика? — я проворно заскребла ложкой по стенкам баночки.
— У меня одна и та же мелодия на все звонки.
— Какой кошмар! — фыркнула я и быстро загрузила в Дашку очередную порцию пюре. — Давай, котик, мы почти у цели!
— Мы все! — заорал Глеб как ненормальный и так стукнул баночкой об столик, что она чуть не разбилась.
У меня даже бровь задергалась.
— Не может такого быть.
— Может! — Глеб выглядел весьма довольным собой.
Я подошла к нему и заглянула под стол, потом проверила Сашин слюнявчик. Везде было чисто. Нет! Ни за что не поверю, что этот пингвин мог меня опередить. Я пристально уставилась ему в глаза, и он почти смутился. Айфон перестал вопить, и в кухне воцарилась угрожающая тишина.
— Умей проигрывать, — пробормотал Глеб и почесал нос.
— Ага! — воскликнула я. — Ты врешь.
— Почему это?
— Я смотрела как-то одну передачу, и там сказали, что человек чешет нос, когда обманывает.
— Бред! — выдохнул Глеб. — Ничего я не вру. А нос люди чешут, когда он чешется.
— Выворачивай карманы!
— Чего? Может, мне еще и раздеться?
— Выворачивай! — рявкнула я и резко сдернула с его колен скомканное полотенце. В тот же миг из тряпочного комка во все стороны полетела бурая масса. Шлеп-шлеп! Большая часть ее приземлилась на джинсы Глеба, однако и моим леггинсам прилично досталось.
— Врун! — возмутилась я. — Мошенник!
— Кто бы говорил! — ухмыльнулся брат подруги. — Думаешь, я не видел, как ты сама ела кашу?
— Ничего я не ела.
— Только так хомячила, объедала ребенка.
— А ты уделал всю кухню.
— Я всего лишь вытирал полотенцем руки.
— Всего лишь? Да у тебя на штанах сейчас полстакана еды. А бедная Саша голодная, как собака.
— Как кто?
— Да что ты мне зубы-то заговариваешь? — возмутилась я. — Надо, кстати, тебя сфотографировать в таком виде. Да-да! Давненько я не выкладывала новых фото в «Контакте».
8
Я рефлекторно хлопнула себя по бедрам. Ой! А где, кстати, мой телефон? Немного подумав, вспомнила, что оставила его в гостиной. Побежала туда. И обнаружила сразу четыре новых сообщения и три пропущенных вызова. И все от Антона. Кошмар!
— Почему ты не сказал, что мне звонили? — спросила я, возвращаясь на кухню.
Глеб пожал плечами. Он безуспешно пытался отчистить джинсы от микса каши и пюре.
Немного волнуясь, я проворно накатала для Антона успокаивающее сообщение, а потом стала вытирать пол бумажными полотенцами.
— Мне кажется, девчонок не мешает умыть, — пробормотал Глеб, отчаявшись спасти джинсы.
— Вот и займись, — хмыкнула я.
— А давай соревнование?
— Что, опять?
— Проверим, кто быстрее уберет за собой и приведет в порядок свою подопечную.
— Так и скажи, что просто захотел перевалить на меня половину работы.
Он вдруг стал невероятно серьезным:
— Ставлю тысячу рублей на то, что ты проиграешь.
Мне захотелось запустить в него размокшим полотенцем. Я поднялась на ноги и сложила руки на груди:
— Я выиграю!
Глеб снисходительно улыбнулся:
— Нет, я выиграю.
Его наглая физиономия подняла со дна моей души самые низменные мысли. Я покачала головой:
— Поклянись, что на этот раз все будет честно, без мухлежа!
Он положил руку на грудь:
— Клянусь!
— Идет! — улыбнулась я. — Только мне надо сначала в ванную заскочить.
— Хорошо, я подожду.
Я юркнула в ванную и, с трудом сдерживая хихиканье, перекрыла в квартире воду, потом достала из ящика пачку влажных салфеток и затолкала их в карман на животе. Что же! Посмотрим, кто кого.
В кухню я вернулась преисполненная надежд на легкую и быструю победу.
— На счет три, — сказал Глеб, вооружаясь рулоном бумажных полотенец.
Я оценила его предусмотрительность и сгребла со стола пачку салфеток, после чего скомандовала:
— Три!
Мы ринулись к девчонкам, пихаясь и подставляя друг другу подножки.
— Мы же договаривались без мухлежа! — завопила я, таки прорываясь к детскому столику.
— А где ты видишь мухлеж? — Глеб, даже не присаживаясь, стал елозить полотенцем по счастливому личику Саши.
Я сорвала с Дашки слюнявчик и ловко протерла ее щечки бумажными салфетками, после чего достала влажные.
Глеб посмотрел на меня с завистью:
— А ты подготовилась!
— Эта пачка у меня всегда с собой, — пробормотала я, ни на секунду не отвлекаясь от «клининга». — С детьми, знаешь ли, влажные салфетки — незаменимая вещь.
— Не думай, что победа теперь у тебя в кармане, — буркнул он, проворно закидывая банку в мусор, а тарелку в мойку. — Я, между прочим, мастер импровизации.
— Это тебе девчонки из клуба сказали?
— И они тоже.
Он скомкал несколько бумажных полотенец и поспешил к крану:
— Сейчас, Сашок! Секунда — и ты будешь как новенькая.
Кран издал странный звук, напоминающий отрыжку.
— Блин! — Глеб даже немного оцепенел. — Воду отключили.
— Какая жалость! — ехидно посочувствовала я. — Наверное, авария на водоводе.
— Ах ты, маленькая свинка! — возмутился он, догадавшись о моей причастности к этой аварии. — Значит, дай мне несколько салфеток.
— Вот еще! — фыркнула я, покончив с «полировкой» Дашиного личика и переходя к гигиене крохотных ручек. — Выкручивайся без них!
— Ну уж нет! — рявкнул он и, рванувшись вперед, попытался салфетки у меня выхватить.
— Да ты совсем обалдел? — я подскочила на ноги и отбежала метра на два. — Играй честно. Не подготовился — сам виноват.
Он прыгнул на меня, но я увернулась и выбежала в коридор. Впрочем, там Глеб почти сразу меня настиг и оттеснил к стене. Я торопливо спрятала салфетки за спину:
— Не дам! Даже не надейся.
— Дашь, — проскрипел он, почти вжимая меня в стену. — Дашь как миленькая.
И в этот момент из прихожей раздался знакомый голос:
— Что, черт возьми, здесь происходит?
Это был Антон. Он смотрел на нас такими глазами, будто застукал за чем-то нехорошим.
— Дорогой, я думаю, это совсем не то, чем кажется, — из-за плеча мужа выглянула совершенно красная Алина.
Глеб отшатнулся от меня и уставился на родственников с легкой тревогой:
— А чем это кажется?
— Где мои дети? — вместо ответа спросил Антон.
— В кухне, — пробормотала я, почему-то смущаясь. — Мы только закончили их кормить.
Алина скинула пиджак и поспешила к двойняшкам.
— Руки не забудь помыть, — напомнил Антон. — В этих твоих кинотеатрах знаешь сколько бактерий?
Я побежала в ванную, чтобы открыть воду. Глеб ринулся туда же вслед за мной:
— Ага! Значит, это все твоих рук дело.
— Это не имеет значения! — огрызнулась я. — Гони тысячу, лузер!
Меня все еще переполняла странная злость на этого пингвина. Я быстро открутила нужные вентили, после чего уставилась на Глеба с видом королевы:
— Умей проигрывать достойно!
Он сложил руки на груди:
— Интересно, и на что ты потратишь свой выигрыш? Дай угадаю. На ящик влажных салфеток?
В дверь ванной решительно забарабанили. Я поспешно распахнула дверь. На пороге стояла Алина:
— Ребят, у вас все нормально?
— У нас все отлично, — я улыбнулась так широко, что чуть скулы не свело. — А у вас как дела? Чего так рано вернулись?
Подруга развела руками:
— Ты не отвечала на звонки Антона, и он распсиховался.
— Извини, — кажется, я стала красной, как мак.
— Ничего, — грустно улыбнулась Алина. — Сказать по правде, мне и самой было не до фильма. Все мысли только вокруг девчонок и крутились.
Повисла небольшая пауза.
— Что же, — вздохнула я, вспомнив о приличиях. — Раз вы уже вернулись, я пойду домой.