— Здрасьте, — буркнула я, присаживаясь напротив них.
— Привет! — Глеб неторопливо убрал с лица явно щекотную прядь блондинистых волос. — Я уже думал, ты забыла о нашей встрече.
— Пробки, — соврала я, невольно косясь на блондинку.
Глеб вспомнил о приличиях:
— Девочки, познакомьтесь. Ксюша, это Вероника. Вероника, это Ксюша.
Блондинка несколько секунд глядела на меня оценивающе, а потом явно влепила мне двойку по десятибалльной шкале:
— Привет. Как настроение?
— Боевое, — буркнула я, мысленно желая ей провалиться сквозь землю.
Блондинка медленно поднялась с колен Глеба и сексуально одернула короткое платьице:
— Я, наверное, возьму себе еще кофе.
— Давай, — кивнул Глеб, а потом проводил ее таким взглядом, что мне даже стало неловко.
— Это твоя девушка? — вопрос вырвался до того, как включился мой внутренний цензор.
— Нет. Вероника мой друг, — Глеб таки оторвался от созерцания красивой попы и повернулся ко мне. — Она вызвалась помочь нам в твоем рестайлинге.
— В моем чем?
— В рестайлинге! — он подался вперед и поковырял ногтем стеклярус на моем свитере. — Понимаешь, чтобы повысить твою конкурентоспособность на брачном рынке, для начала необходимо провести качественный ребрендинг. В первую очередь, мы поработаем над твоим визуальным оформлением. Во вторую, проясним ожидания целевого сегмента рынка. После чего приступим к кардинальному изменению позиционирования.
— Ничего не понимаю, — мне вдруг тоже захотелось кофе. И пончика. Особенно пончика.
— Тебе и не нужно ничего понимать, — покачал головой Глеб. — Тебе нужно слушаться. Во всем слушаться меня.
— Ладно! — согласилась я. — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
— Не сомневайся.
Вернулась Вероника. Она взяла кофе не только себе, но и нам с Глебом. Мне было приятно. Все-таки я частенько спешу с отрицательной оценкой незнакомых людей. Вот хорошая же девушка эта Вероника, а я уже записала ее в чудовища.
Глеб сделал глоток кофе и сладко улыбнулся:
— Ну? Каков твой вердикт, Никуся?
Блондинка посмотрела на меня и чуть скривилась:
— Даже не знаю. Очень все запущено.
Она отставила свой стакан и заставила меня подняться со стула:
— Сними, пожалуйста, куртку.
Я посмотрела на Глеба, он легонько кивнул, и мне пришлось подчиниться. После этого Вероника стянула с моих волос заколку и положила ее на стол с какой-то брезгливостью.
— Что это? — спросила она, отпихивая заколку от себя так, словно та была дохлой сороконожкой. — Это тебе от бабушки досталось?
— Нет, я сама купила.
— Что же, тогда прямо сейчас это выкинем, — она глянула на меня с обидной снисходительностью. — И будь добра, никогда больше не покупай себе подобную гадость.
Вероника быстро расправила мои волосы по плечам и отошла на пару шагов, на лице ее прорезалось еще большее неодобрение:
— Вот скажи мне, что нужно делать с волосами, дабы довести их до такого состояния?
Мне захотелось съежиться.
— Цвет, конечно, весьма странный.
— Они немного выгорели, — пробормотала я, чувствуя, что люди за соседними столиками, заинтересовались происходящим и тоже включились в «модный приговор».
— Да нет, — помотала головой Вероника. — Это у тебя от природы. Традиционный мышиный оттенок. И с бровями, смотрю, не повезло.
— Они тоже выгорели.
Вероника закусила губу и несколько секунд изучала мое лицо, а потом вздохнула:
— Ничего. Современная косметология творит чудеса.
— Вот и прекрасно, девочки! — Глеб поднялся из-за стола и сгреб со стула мою куртку. — Поспешим же навстречу чуду.
12
Первым местом, куда мы отправились, стал магазин женской одежды. Я на автомате посмотрела ценник на первой попавшейся юбочке и почувствовала дурноту.
— Глеб, здесь все слишком дорого.
— Пусть тебя это не заботит, — ответил он с улыбкой. — Банкет исключительно за мой счет.
— Но я не могу… — замямлила я.
Блондинка вдруг напряглась:
— Так, ребята, а давайте-ка проясним сейчас один момент.
— Какой? — Глеб игриво притянул ее к себе.
— Кем вы друг другу приходитесь?
Алинин брат слегка покраснел, но потом выдавил из себя сияющую улыбку:
— А я разве тебе не говорил? Ксюша моя двоюродная сестра.
— Серьезно? — на лицо блондинки вернулось расслабленное выражение. — А так и не скажешь. Вот совсем не похожи.
— Ну мы же не родные, — ухмыльнулся Глеб. — Но давайте вернемся к делу. Что ты посоветуешь нам примерить из всего представленного?
— Тебе — ничего, — хохотнула она. — Ты мне в мужской одежде как-то больше нравишься.
— Я учту, — проворковал Глеб и украдкой ущипнул Веронику за попу. Мне с трудом удалось скрыть свирепую маску, в которую на миг превратилось мое лицо. Какого черта? Он пытается выиграть пари или склеить девушку?
— Кхе-кхе! — я втиснулась между ними с самым решительным видом. — Так чего мне мерить? Может, вот это? — моя рука дернулась в сторону вешалки с симпатичным белым джемпером.
— Какой ужас! — воскликнула Вероника. — Иди-ка ты лучше в примерочную. Я тебе сейчас сама подберу несколько вещей и принесу.
Я опять покосилась на Глеба.
— Иди-иди, солнышко! — с братской нежностью пробормотал он. — Доверься профессионалу.
И вот я в примерочной. Задернула шторку и неохотно разделась до белья. Откуда-то снизу противно дуло, и я почти сразу замерзла. К счастью, мамин свитер был таким огромным, что мне удалось замотаться в него как в плед.
Заняться было совершенно нечем. Безрезультатно прождав минут десять, от скуки я написала Алине в «Контакте».
«А ты уверена, что это хорошая идея? Я имею в виду пари».
«Конечно! — почти сразу ответила она. — В конце концов, в кои-то веки мне удалось придумать для Глеба сложное задание».
«Спасибо! — ответила я и присовокупила к сообщению злобный смайлик. — Значит, найти парня, что польстится на меня, — это сложное задание?»
«Я не это имела ввиду, — попыталась дать заднюю Алина. — Ты чудесная девушка. Просто у тебя высокая планка».
«И все же зря ты решила поиздеваться над братом!»
«Как будто он надо мной мало издевался, — огрызнулась подруга. — Знаешь, какое он дал мне задание, когда я проиграла ему наше предпоследнее пари?»
«Нет. Какое?»
«Интим с мужем в туалете ресторана».
«Чего?» — я чуть с пуфа не грохнулась от неожиданности.
«Да-да, он предложил мне заняться тем самым в туалете любимого ресторана. А я уже, кстати, была беременна. Шестой месяц, между прочим».
«И что? — нездоровое любопытство завладело каждой моей клеткой. — Ты выполнила задание?»
«Конечно! Правда, пришлось дня два уговаривать Антона. А еще мы так долго торчали в туалете, что сотрудники забыли о нас и ушли, заперев нас в ресторане. Мы потом долго не могли никому дозвониться — Антон распсиховался и вызвал спасателей.
«Постой! Я помню тот случай! — я даже расхохоталась. — О вас даже в новостях было. Но ты сказала всем, что у тебя токсикоз, потому вы так долго торчали с Антоном в туалете».
«Считаешь, надо было сказать правду?»
«Боюсь, тебе бы все равно никто не поверил!»
Алина отправила мне смущенный смайлик.
«А почему ты просто не соврала, что выполнила задание? Глеб явно не стал бы требовать доказательств».
«Вот такой я азартный человек! — скромно сообщила подруга. — И ты знаешь, я рада, что дух авантюризма все еще со мной. Кое-кому (не будем показывать пальцем) не мешало бы поучиться».
Я посмотрела на время. Блин! Я торчу в этой примерочной уже двадцать минут. Немного подумав, высунула голову из-за шторки.
— Глеб? Вероника? Вы где?
Никто не откликнулся. Пришлось одеться и отправиться на поиски. Сладкая парочка обнаружилась за одной из вешалок. Глеб снова что-то шептал на ухо Веронике, а она чуть ли не мурлыкала.
— И долго мне ждать волшебного преображения? — сердито воскликнула я и даже притопнула.
Вероника чиркнула по мне ленивым взглядом, после чего забрала у Глеба огромную кучу платьев и навалила ее на меня:
— Иди примеряй. Мы сейчас подойдем.
Синее, зеленое, бежевое… Минут через двадцать у меня уже рябило в глазах. А еще, немножко заболели руки и ноги. Кажется, примерку одежды вполне можно признать видом спорта. Мне даже название ему удалось придумать: примерочная гимнастика.
Я надевала очередное платье и выходила к Глебу и Веронике. Глеб одобрительно кивал, а Вероника почти все время кривилась:
— Слишком длинное… Слишком короткое… Слишком красное…
Еще минут через двадцать мне стало казаться, что это никогда не кончится. Мне захотелось пить, в туалет и в спячку.
— Давайте, котик! — подбадривал Глеб. — Еще пару заходов.
Наконец Вероника захлопала в ладоши:
— Вот это! Просто бомба!
Глеб застыл в удивлении:
— Знаешь, это какой-то странный цвет. Я бы назвал его цветом детской неожиданности.
Она посмотрела на него как на дурочка:
— И что? Ты разве не видишь, как он ей идет?
Я повернулась к зеркалу и уставилась на свое лицо. Черт! Мне и правда очень подходит этот оттенок.
— И потом, — Вероника уперла руки в бока. — Это не цвет детской неожиданности, это цвет горчицы. И сейчас мы подберем еще что-нибудь такого же оттенка.
Через пятнадцать минут мы вышли из магазина с целым ворохом пакетов. Я получила два горчичных платья, юбку и брюки. Последние мне, кстати, запретили снимать, как и кремовую блузку, которую выбрал для меня Глеб. От мысли о том, сколько Алинин брат только что потратил, меня даже бросило в пот. Я решительно взяла парня под руку и забормотала:
— Глеб, я за все расплачусь. Только не сразу, а как-нибудь по частям.
— Перестань, — решительно прервал он. — Мы же договаривались.
У него был такой раздосадованный вид, что я смутилась:
— Извини. И большое тебе спасибо за подарки. Ты такой щедрый, такой добрый…
— Я просто не люблю проигрывать, — буркнул он и почти сразу состроил глазки Веронике. — Ну что, Никсуь, куда теперь?
Та заботливо смахнула с его щеки ресничку, а потом покосилась на мои ноги:
— Теперь твою Золушку надо переобуть.
Он притянул Веронику к себе и игриво улыбнулся:
— Как скажешь.
13
В обувном меня ожидала новая пытка. Мои кеды были обсмеяны и с позором выброшены в ведро. Вместо них я получила три пары туфель на высоком каблуке. Я бы даже сказала, на высоченном.
— Но мне по работе надо много ходить, — пыталась возражать я, но сладкая парочка от меня отмахнулась.
— Обувь на плоской подошве уродует женщину, — глубокомысленно заявила Вероника, красивым жестом отбрасывая назад свои чудесные волосы. — Будем откровенны, в кедах ты — вылитая утка.
— Утки, между прочим, очень милые и забавные птицы, — хмыкнула я, но в ответ получила такой взгляд, что спорить расхотелось.
Глеб расплатился за все выбранные Вероникой коробки, и мы вышли в коридор.
— Теперь у нас по плану салон красоты, — сообщила блондинка. — Надо же хоть что-то сделать с этой паклей на Ксюшиной голове.
Алинин брат одобрительно закивал, а мне с трудом удалось подавить тяжелый вздох. Что-то не пойму: сегодня у меня день унижений? Хотя, нет, подождите! Глеб, кажется, назвал это рестайлингом.
Мои каблуки решили спутаться друг с другом, и я чуть не грохнулась.
— От бедра, Ксюша! — назидательно сказала Вероника и изобразила идеальную походку. — От бедра!
— Она еще дома порепетирует, — пообещал Глеб, даже не глядя в мою сторону.
Мне захотелось огреть его одной из коробок. Нет, ну сколько можно? Ест эту Веронику глазами так, будто последние десять лет провел на необитаемом острове.
Проходящий мимо парень вдруг хлопнул меня по попе.
— Ай! — я больше удивилась, чем разозлилась.
Парень оглянулся и показал мне большой палец. Я ему понравилась? Или что это значит?
Настроение у меня сразу поднялось. И я изо всех сил попыталась смириться с сегодняшними превращениями. Вот только боль из-за расставания с моими любимыми кедами буквально разрывала мне сердце.
Мы отошли от обувного на приличное расстояние, когда я наконец решилась. Застыла на месте и всплеснула руками:
— Ой! Я совсем забыла. Извините, но мне надо кое-куда отлучиться.
— В туалет? — спросила Вероника так громко, что услышали все в радиусе ста метров.
— Почти.
— Ладно, — кивнул Глеб. — Иди. Мы тебя на фудкорте подождем.
Они ушли дальше, а я ломанулась по коридору обратно к обувному. Моя обновка — бежевые лодочки — производили просто ужасный цокот. Неужели мне теперь постоянно придется быть такой громкой? Это же наказание какое-то!
С трудом балансируя на непривычных каблуках, я влетела в магазинчик и стала швыряться в ведре у входа.
— Девушка, вы что делаете? — почти сразу заинтересовался мною охранник.
— Ничего! — огрызнулась я и таки выудила на свет божий дорогие сердцу башмаки. — У вас случайно не будет какой-нибудь ненужной коробки?
— Нет, — он посмотрел на меня как на сумасшедшую.
К нам почти сразу подошла продавец и понимающе улыбнулась:
— Хотите, дам вам пакет?
— Давайте! — кивнула я, с любовью прижимая кеды к груди, а потом невольно вздохнула. — Вот так! Мы не ценим некоторые вещи до тех пор, пока их не лишимся.
— Это точно! — поддакнула продавец и вместе с пакетом дала мне еще горсть конфет из вазы на кассе. — Кстати, я, как и вы, считаю уток очень милыми. А вот курицы мерзкие, особенно когда не думают, что несут!
14
Глеб и Вероника сдали меня в салон красоты, а сами, сделав несколько распоряжений для мастеров, ушли. Я представила, как они сейчас будут целоваться в машине (а ведь будут, сто процентов, будут), и на меня такая злость нахлынула!
Все! Хватит это терпеть. Надо немедленно пойти за Глебом и заявить, что я отказываюсь дальше участвовать в его дурацком пари.
Я поднялась из кресла и решительно зашагала к выходу.
— Куда? — проход мне преградил здоровенный бугай. — А ну быстро села на место!
— Э… Мне надо. Меня мама ждет.
— Садись! — рявкнул он, нависая надо мною отвесной скалой. — За тебя уже уплачено. А если Мишеньке уплачено, он всегда хорошо делает свою работу.
— А кто у нас Мишенька? — робко поинтересовалась я.
Бугай ткнул себя кулаком в грудь и, запихав меня обратно в кресло, надел красивый черный фартук:
— Расслабься, детка. И тогда ты даже сможешь получить удовольствие.
А потом все так завертелось! Мишенька оказался мастером на все руки. Сначала он чуть постриг меня и перекрасил в золотистый блонд. Затем сделал мои ресницы густыми, а брови темными. После чего принялся за макияж.
— Запоминай, как и что я делаю, — посоветовал он, выставляя на стол целую гору тюбиков, баночек и коробочек. — Потом купишь себе все необходимое и будешь делать так же.
Само собой, ничего я не запомнила. Праймер, консилер, хайлайтер… Блин, я раньше и слов-то таких не слышала.
Через двадцать минут из зеркала на меня ошарашено пялилась красивая блондинка, чем-то похожая на Веронику. Нет, серьезно! Меня было вообще не узнать. Я никогда в жизни не делала селфи, но в этот раз прямо не удержалась: вдоволь нащелкала себяшек, чтобы позже отослать Алине.
Не успела я прийти в себя, как Мишенька уже передал меня какой-то девушке с цыганскими глазами. Та сделала мне маникюр и педикюр, после чего я начала волноваться, а не станет ли следующим этапом моего преображения какая-нибудь жуткая эпиляция всего тела, но, к счастью, обошлось.