Йонкер продолжал вещать. Джек зевнул и закрыл глаза. Если бы только он мог свернуться калачиком на своем стуле…
Чей-то палец ткнул его в ребра. Он резко открыл глаза. Рядом с ним Одри слушала Эда. Ее губы едва шевелились.
— Не спать.
Джек вздохнул и уставился на Йонкера, расхаживающего по сцене. Какое-то время он представлял себе, что произойдет, если он превратится в рысь. Люди стали бы бегать вокруг, а он рычал бы и пугал их. Потом он подумал, как бы выглядел Йонкер с усами.
Наконец по проходам стали ходить люди, передавая друг другу какое-то блюдо. Кальдар уронил на него сложенную стопку банкнот, скрепленных маленькой скрепкой, и Джек передал его какой-то пожилой даме, стоявшей в проходе. Пожилая дама сделала большие глаза и забрала блюдо.
Затем последовали еще более раздражающие проповеди: бла-бла-бла, «мы такие хорошие», бла-бла-бла, «Бог хочет, чтобы у нас были деньги», потом Йонкер ушел за кулисы, пока хор снова запел, и Пол пришел за ними. Одри обняла Джека и сказала, чтобы он был очень хорошим мальчиком, и что она скоро увидит его.
Пол повел их в заднюю часть церкви, к служебному входу. Их ждал фургон. Пол открыл дверцу фургона. На заднем сиденье сидели еще двое: темноволосая девочка и высокий, долговязый парень с веснушками и рыжими волосами.
— Залезайте, — сказал Пол.
Джордж задумался о столь заманчивом предложении.
— Мы едем в лагерь, — терпеливо сказал Пол. — Это все, что мы делаем.
— Залезай уже, — Джек слегка подтолкнул Джорджа.
— Не толкай меня.
— Двигайся, чтобы мне не пришлось.
Они забрались в фургон и препирались следующие пятнадцать минут, пока Пол не сказал им, что он сейчас развернет фургон, и что да поможет ему Бог, что сделать Эда счастливым не стоит этого. Они оба решили, что сейчас самое время заткнуться, и остаток пути ехали молча. Фургон полз вверх по узкой дороге, сворачивая в сторону от главных улиц.
— Теперь будет немного странно, — сказал Пол. — Здесь нечего бояться. Просто давление в воздухе сейчас поменяется.
— Почему? — спросил Джордж.
— Подземные газы, — ответил Пол. — Они выходят через трещины в дороге. Сделайте глубокий вдох и постарайтесь расслабиться, хорошо?
Фургон остановился. Пол вышел и открыл боковую дверь.
— Мелани и Роберт, выходите. И вы тоже.
Джек выбрался из фургона. Мелани взяла его за руку.
— Не волнуйся, в первый раз это кажется забавным.
Джек закатил глаза. Джордж и рыжеволосый парень пытались придумать что-то вроде соглашения, которое не предполагало бы, что они будут держаться за руки. Наконец высокий парень положил руку на предплечье Джорджа.
— Пошли, — Мелани шагнула на границу. — Если тебе станет плохо, скажи мне, и мы пойдем медленно.
Джек сделал шаг.
Давление пограничной земли обрушилось на него. Магия пронзила Джека, пульсируя в его крови, насыщая мышцы. Запахи хлынули ему в нос. Он снова почувствовал себя сильным.
Медленно, шаг за шагом, Мелани провела его через границу в Грань. Позади них город все еще кипел жизнью и шумом машин, но перед ними простиралась дикая местность. Тощие леса покрывали холмы, становясь все гуще вдалеке. Одинокая дорога вела вдаль, где из-за холмов выступала горная гряда. Он не видел таких гор, когда Кальдар катал их по городу. Холмы, видел, горы — нет.
Мелани улыбнулась ему.
— Ты это сделал.
Джордж дернул плечом, освобождаясь от хватки рыжеволосого парня.
— Ты в порядке? — спросил Пол.
Верно, я не должен знать, что только что произошло, вспомнил Джек.
— Да, — сказал он. — А где же город?
— Все очень сложно. Давайте, ребята, садитесь в фургон. До лагеря ехать прямо, он вон на той горе. Именно там вы будете ночевать сегодня.
Дорога вела их через холмы, вверх по хребту горы, ощетинившейся соснами. Они поднимались и поднимались, фургон скрипел, пока, наконец, не преодолел вершину и не подкатился к деревянной арке, отмечающей вход. За аркой находились деревянные строения, простые прямоугольники, стоящие бок о бок в два ряда, где в конце ряда возвышалось большое строение. Джек ожидал увидеть церковь, похожую на старую эджеровскую церковь, которую они видели тысячу раз в своем маленьком городке, Западном Лапорте. Эта церковь больше походила на амбар с тяжелыми двойными дверями. У входа стоял человек с винтовкой.
Пол направил фургон к арке, остановился, чтобы поговорить с какой-то девушкой, сидевшей сбоку, и поехал дальше, к одному из небольших строений.
— Это место вашей ночевки, — сказал Пол. — Лилиан позаботится, чтобы вам выдали простыни, зубные щетки и все остальное. Хорошо? В комнате только вы двое, и так как вы нервничаете, можете запереть дверь на ночь.
— А зачем им отдельная комната? — спросил высокий парень с заднего сиденья.
— Потому что я так сказал, — ответил Пол. — В любом случае, вылезайте, вы двое.
Пол был неплохим парнем, решил Джек, как только фургон отъехал. Просто у него был паршивый босс. С точки зрения Джека, нужно знать, на кого работаешь. Они работали на Кальдара, который был мошенником, вором и игроком, но он был честен с ними. Джордж распахнул дверь, и они вошли внутрь. Комната была маленькая, между двумя кроватями почти не было места. Минут через пятнадцать девушка с веснушками на носу принесла им простыни, зубные щетки, несколько полотенец и два бумажных пакета. Она сказала им, что еду подают в столовой, но они пропустили ужин, поэтому им придется есть сухой паек. Она часто улыбалась Джорджу.
В бумажном пакете Джека лежал один сэндвич с индейкой, несколько батончиков из зерна и семян и яблоко. Джек съел сандвич и отложил пакет. Он не птица и не станет есть семена.
Они заперли дверь и улеглись в постели, чтобы дождаться заката.
Два часа спустя солнце наконец-то скрылось за горизонтом. Джордж сел на койке и вытащил из кармана толстовки пластиковый пакет. Внутри неподвижно лежало маленькое мохнатое тельце.
— Надо было пойти на дело с белкой, — тихо сказал Джек.
— Крыса лучше. Они могут попасть в более тесные пространства.
— Да, но люди видят крысу и пытаются ее убить. Они видят белку и говорят: «О, как мило, посмотрите на ее пушистый хвост!»
— Здесь темно. Никто ее не увидит. — Джордж закрыл глаза.
— Джордж?
— Ммм?
— Какой смысл в этой церкви?
— С помощью нее Йонкер зарабатывает деньги. — Джордж пожал плечами.
— Это я понимаю. Но что получают от этого люди, которые ходят в его церковь?
Джордж нахмурился.
— Люди боятся смерти. Большинство религий говорят, что есть жизнь после смерти, что умирает только ваше тело, но ваша сущность, ваша душа продолжает жить. Йонкер говорит им, что если они дадут ему денег, их душа отправится в хорошее место.
— Йонкер что, Бог?
— Конечно, нет.
— Так как же он может контролировать, куда уходит душа?
— Он и не может, — ответил Джордж.
— Значит он врет.
— Да.
— А почему люди ему верят?
— Потому что большинство людей порядочные, Джек. Они не хотят думать, что кто-то будет вот так стоять перед толпой и лгать, чтобы заработать деньги. Они хотят верить, что делают что-то хорошее, когда ходят в церковь.
— Ты веришь в богов?
Джордж вздохнул.
— Я верю, что ты должен быть хорошим человеком. Что бы ты не сделал, хорошее или плохое, это вернется к тебе сторицей.
В этом есть смысл, решил Джек.
— Послушай, не все церкви похожи на церковь Йонкера, — сказал Джордж. — Некоторые из них хорошие, некоторые плохие. Ты сам должен решить, хочешь ли ты идти в нее, и какому богу ты хочешь поклоняться, а какому нет. Все зависит от тебя, чтобы не стать лохом. Иногда жизнь становится очень тяжелой. Ты не помнишь, когда умерла мама, но я помню. Я плакал, а бабушка сказала, что мама на небесах, в прекрасном саду, где она счастлива и в безопасности. Это помогло. Во всяком случае, мы поговорим об этом позже.
Джордж дотронулся до крысы. Слабый импульс магии пробежал от его пальца к темному меху. Маленький грызун перекатился на ноги и неестественно сел.
— Готов? — Джордж взглянул на него.
Джек глубоко вздохнул, очищая свой разум. Он должен был запомнить каждое слово Джорджа. У Кальдара был диктофон, но и он, и Одри боялись, что мальчиков обыщут, поэтому, в конце концов, решили не рисковать и не брать его с собой. Теперь он был диктофоном. Все эти упражнения по запоминанию, которые Уильям заставлял его делать, наконец-то аукнутся.
— Готов.
Джордж уставился в пространство. Крыса метнулась к двери, протиснулась в узкую щель между дверью и полом и исчезла из виду.
— Бревенчатые дома справа, один, два, три, четыре, пять, — сказал Джордж низким монотонным голосом. Джек сосредоточился, запоминая каждое слово. — Одинаковые дома слева. Шесть, семь. Дома заканчиваются широким пространством. Кафетерий слева. Караульное помещение справа. Три человека играют в карты. Тот, что слева, расстроен, потому что не может вспомнить покерные комбинации. Он обвиняет остальных в том, что они его обманывают. Еще два человека лежат на своих койках. Всего пять охранников. Есть стойка для оружия с винтовками. Тропинка из широкого пространства ведет на северо-запад. Деревья. Еще деревья. Длина тропинки около двухсот локтей. Большое здание.
Джордж замолчал. Джек ждал.
— Я около оберегов. Ночной план не сработает. Эти обереги очень старые, по крайней мере, такие же, как наши в доме в Грани. Ты, вероятно, сможешь миновать их в обличье рыси, но никто из нас в человеческой форме не сможет проскользнуть мимо них. А теперь возвращаемся в лагерь.
Вот тебе и кража гаджета.
— Я в церкви. Внутри большая, один, два, три… двадцать пять рядов, разделенных на две секции посередине. Много открытого пространства по бокам и перед сценой. Еще один охранник в первом ряду с винтовкой. Он читает книгу. Кафедра пуста. Есть магический осадок. Коридор справа. — Лицо Джорджа дернулось.
— Кошка. Черт возьми.
— Тебя что, съели? — пробормотал Джек и мысленно выругался. Джордж был так глубоко погружен в транс, что ничего не слышал.
— Я прячусь под ведром для швабры. Он сломал мне шею. Чертовски больно.
Следующие десять минут они сидели молча.
— Ладно, она ушла. — Джордж поморщился. — Две комнаты. У одной справа есть еще один охранник. Он пьет кофе. Дверь слева плотно закрыта. Мне придется вернуться назад и прогрызть стену.
Джек что-то проворчал себе под нос. Чем дольше Джордж пребывал в трансе, тем труднее было вернуть его обратно.
— Какая толстенная стена, — сказал Джордж. — Займет некоторое время.
Будь оно проклято!
Шаги. Джек напрягся. Ближе, ближе. Кто-то постучал в дверь.
Уходи.
Стук не прекращался.
Джек подошел к двери, опустился вниз и вдохнул плывущий под ней сквозняк. Та самая веснушчатая девчонка.
Он встал и приоткрыл дверь на полдюйма.
— Эй. Че надо?
Она моргнула.
— Ммм, а твой брат здесь?
Джек подпер дверь ногой. Если Джордж начнет бормотать, их жизнь быстро осложнится.
— Он спит.
Девушка нервно облизнула нижнюю губу.
— Может, ты разбудишь его?
— Он устал. Я тоже устал.
— Я уверена, он не будет возражать, если ты разбудишь его ради меня.
То, как она стояла, решительно выставив вперед одну ногу, означало, что она не уйдет сама. Он должен был сказать что-нибудь злое сейчас, иначе они застрянут с полуоткрытой дверью, а Джордж может начать говорить в любой момент. Джек порылся в своем мозгу.
— У него есть подружка. И она красивее тебя.
Веснушчатая девушка сделала шаг назад.
— Знаешь что? Да пошел ты.
— Сама пошла. Пока. — Джек закрыл дверь и запер ее. Тьфу!
Прошел час. Другой. Это заняло слишком много времени.
Наконец, Джордж объявил:
— Ладно, я закончил. В комнате ничего, кроме стола. На столе стоит квадратный стеклянный футляр. Теперь я его вижу. Это низкосортный эмоциональный усилитель Карумана, третий уровень, стандартная модель плащ-цепи, известная как «Глаза Карумана». В моем багаже есть книга по автоматике, в ней должна быть картинка. Этот предмет использовался культом, и он был запрещен в королевствах по крайней мере сто лет. Он не просто влияет на эмоции, он съедает мозг, пока не станешь фанатиком. Судя по минеральной корке на нижних краях дисков, этой штукой много раз пользовались. Ты должен сказать Кальдару и Одри, что, когда устройство активировано, люди, скорее всего, думают, что Йонкер пророк, и будут защищать его ценой своей жизни. Но эффект недолговечен, поэтому он должен постоянно использовать его, чтобы держать паству сплоченной. Использование устройства вызывает эйфорию, и некоторые исследования показывают, что прихожане будут проявлять зависимые тенденции.
— А попроще, Джордж, — пробормотал Джек.
— …ну они становятся зависимы от того, что заставляет их ощущать «Глаза Карумана».
Великолепно. Сумасшедшие, зависимые, религиозные люди.
— Устройство состоит из двух золотых дисков диаметром в два дюйма. Каждый диск имеет темно-синий камень, вероятно, сапфир, ограненный в виде подушки, полтора дюйма в диаметре. На каждом диске есть пять глифов, расходящихся от камня. Сверху по часовой стрелке — глиф для воздуха, глиф для разума… — Джордж пустился в подробное описание деталей.
Джек запомнил все. Наконец Джордж глубоко вздохнул.
— Ладно. Верни меня сейчас же.
Джек схватил его за плечо и встряхнул.
— Очнись.
Ничего. Страх пронзил Джека. Все хорошо. У него все еще оставался запасной вариант. У него была вода.
— Очнись!
Нет ответа. Дерьмо.
Джек схватил бутылку с водой, сорвал крышку и вылил ее Джорджу на голову.
— Я жду, — сказал Джордж.
Будь оно проклято!
Джек дал ему пощечину. Ничего. Дал еще одну пощечину. Ничего. Его охватила паника.
— Ничего не получается? — спросил Джордж.
— Ни хрена. — Джек расхаживал взад-вперед, как тигр в клетке.
— Не паникуй.
— Я не паникую. — Он не знал, почему продолжает говорить. Джордж не мог ни видеть его, ни слышать.
— Попробуй поджечь меня.
— Чем, Джордж? У нас нет спичек. — С каждой секундой пропасть между разумом и телом брата становилась все шире. Они должны были подумать об этом. Надо было что-нибудь взять — зажигалку, спички, что-нибудь.
— Нет, подожди. У нас нет спичек. Совсем забыл. Джек, ты должен сделать мне больно.
— Ты сошел с ума.
— Я знаю, это звучит безумно, но это сработает. Ты должен это сделать, потому что если ты этого не сделаешь, я застряну в этой крысе. Сделай мне больно, Джек. Сильно больно. Мое тело должно послать мне сигнал, что оно борется за свою жизнь, или оно просто заснет. Можешь попробовать сломать мне пальцы. Иногда такое срабатывает…
К черту все. Джек схватил Джорджа за шею и сжал ее, причиняя боль, но избегая яремной вены. Если он надавит на нее, Джордж потеряет сознание. Три секунды… и у Джорджа перехватило дыхание. Джек продолжал сжимать. Лицо Джорджа побагровело. Джек поднял его. Джордж даже не пытался сопротивляться. Он просто висел, как тряпичная кукла. Джек продолжал сжимать. Он не помнил, сколько времени нужно, чтобы задушить человека. Как мог он, с его совершенной памятью, забыть это? Прошло три минуты? Две? Он крепче сжал.
Пожалуйста, Джордж. Пожалуйста.
Руки Джорджа вцепились ему в предплечье. Джек отпустил его, и брат рухнул на пол, глубоко и хрипло вздохнув.
— Ты вернулся?
Джордж скорчился на полу, задыхаясь, пытаясь отдышаться.
Джек рывком поднял его.
— Ты вернулся?!
— Да, — прохрипел Джордж. — Отпусти.
Джек уронил его, и Джордж упал, ударившись головой о спинку кровати.
— Ай.
Джек присел на кровать. Он почти выжал жизнь из своего брата. Еще немного, и, так или иначе, Джордж был бы мертв. Джек понял, что ему холодно. Его лицо было мокрым от пота. В голове он держал мертвое тело Джорджа.
Все было кончено. Все было сделано и кончено, и все было хорошо. Все было прекрасно.
Джордж ухмыльнулся ему с пола. Его лицо было красным, а на шее темнела распухшая линия. Джек протянул руку, брат схватил ее, и Джек поднял его на ноги.