Кальдар вырос на окраине этого мира, в Грани, узкой полоске земли между сложной магией Зачарованного и технологическим превосходством Сломанного. Большую часть своей жизни он провел в Трясине, огромном болоте, отрезанном от остальной Грани непроходимой местностью. Герцогство Луизианы отправляло туда своих изгнанников и убивало их, когда они пытались вернуться в Зачарованный. Его единственным спасением было Сломанное. Он путешествовал взад и вперед, занимаясь контрабандой, обманывая, мошенничая, зарабатывая столько денег, сколько было в человеческих силах, и тащил их обратно в семью.
Кальдар уставился на карту. У каждой страны был враг. Каждая из них была по колено в конфликте. Но единственная война, которая его волновала, происходила прямо в центре, между герцогством Луизианы и Адрианглией. Это была очень тихая, жестокая война, которую тайно вели шпионы, без правил и пощады. С Адрианглийской стороны за шпионаж и его последствия отвечало «Зеркало». Он предположил, что если бы они были в Сломанном, то «Зеркало» можно было бы сравнить с ЦРУ или ФБР, или, возможно, с обоими. На стороне герцогства Луизианы тайная война велась секретной службой, известной как «Рука». Он уже много лет наблюдал со стороны за столкновением двух организаций, но теперь этого стало недостаточно.
Для начала «Зеркало» разбудило его без десяти пять, а теперь он пятнадцать минут чего-то ждет. Загадочно.
Тяжелая деревянная дверь бесшумно распахнулась, и в комнату вошла женщина. Она была невысокого роста, худощавая, плотная, в дорогом голубом платье, расшитом серебряной нитью. Кальдар по привычке оценил платье. Около пяти золотых дублонов в Зачарованном, вероятно, полтора или два куска в Сломанном. Дорогое и, очевидно, по индивидуальному пошиву. Голубая ткань прекрасно оттеняла ее кожу цвета скорлупы лесного ореха. Платье кричало о власти и силе, но она едва ли нуждалась в этом. Она двигалась так, словно ей принадлежал воздух, которым он дышал.
Нэнси Вирай. Глава «Зеркала». Они никогда не встречались — он, бедный эджеровский крысеныш, не удостаивался такой чести, но она едва ли нуждалась в представлении.
Последние два года он выполнял мелкие поручения, сложные, но не очень значимые. Ничего такого, что могло бы привлечь внимание леди Вирай. Предвкушение пронзило Кальдара. Что-то большое ждало его в конце этого разговора.
Леди Вирай подошла и остановилась у стола в четырех футах от него. Темные глаза смотрели на него с сурового лица. Ее радужки были похожи на черный лед. Если смотреть слишком долго, можно сбиться с курса и на полной скорости врезаться в твердую стену.
— Вы Кальдар Мар.
— Да, миледи.
— Как долго вы работаете на меня?
Она прекрасно знала, когда он начал.
— Почти два года, миледи.
— Когда мы вас наняли, на вас в двух провинциях были выписаны ордера на ваш арест, которые мы аннулировали, и было обширное уголовное прошлое в герцогстве Луизианы. — Лицо Нэнси было безжалостным. — Вы контрабандист, мошенник, игрок, вор, лжец и иногда убийца. С таким багажом я могу понять, почему вы посчитали, что «Зеркало» будет правильным выбором для карьеры. Просто из любопытства, есть ли закон, который вы не нарушили?
— Да. Я никогда никого не насиловал. Кроме того, я никогда не совокуплялся с животными. Думаю, что у Адрианглии есть закон против этого.
— А вы не лезете за словом в карман. — Нэнси скрестила руки на груди. — Согласно нашему соглашению с вашей семьей и условию о том, что вы все покинете Грань, вы теперь гражданин Адрианглии. Ваш долг полностью оплачен усилиями вашей кузины Серизы Сандин и ее мужа Уильяма. Вы могли выбрать любую профессию по желанию. И все же вы решили работать на меня. Скажите мне, почему?
Кальдар улыбнулся.
— Я благодарен королевству за спасение моей семьи. Я обладаю уникальным набором талантов, которые «Зеркало» может найти полезными, и я не хочу полагаться на мою прекрасную кузину и Уильяма для погашения своего долга. Уильям хороший парень, иногда немного вспыльчивый, и у него временами появляется мех, но у всех есть свои недостатки. Мне не хотелось бы всегда быть ему должным. Это означало бы пользоваться его добродушием.
Холодные глаза Нэнси долго смотрели на него.
— Такие люди, как вы, любят пользоваться чужим добродушием.
Он тихо рассмеялся себе под нос.
— Вы лжете без колебаний. Ваша приятная улыбка служит вам подспорьем. Я полагаю, что ваша внешность располагает людей к вам в любом обществе, а особенно в женском.
— В этом есть своя польза.
Леди Вирай долго смотрела на него.
— Кальдар, вы проходимец.
Он поклонился со всей элегантностью принца голубой крови.
— Вы родились умным, но бедным. Вы смотрите на меня как на избалованную богатую женщину, родившуюся с золотой ложкой во рту. Вы чувствуете, что я и люди моего социального положения не ценят того, что у нас есть, и вам нравится тыкать аристократию в это носом.
— Миледи, вы делаете мне слишком много комплиментов.
— Избавьте меня от вашего дерьма. Вы наслаждаетесь саботажем системы, вы ненавидите приказы, и вы нарушаете закон просто потому, что он есть. Вы ничего не можете с собой поделать. Однако два года назад вы пришли ко мне с протянутыми уздечкой и шпорами и сказали: «оседлайте меня». И за последние два года вы стали на удивление законопослушным. Вы стали очень положительным, Кальдар. В разумных пределах, конечно. На памяти остался тот случай, когда банк таинственным образом загорелся.
— Совершенно случайно, миледи.
Леди Вирай поморщилась.
— Не сомневаюсь. Мне нужно знать, зачем вы в это все ввязались, и у меня нет времени, чтобы тратить его попусту.
Проблема с честностью заключалась в том, что она давала вашему противнику рычаги для использования против вас. Такой женщине, как Нэнси Вирай, просто нельзя было давать заряженный пистолет. Если, конечно, не оставалось другого выбора. Если он сейчас притворится скромнягой или попытается солгать, она раскусит его и прикажет покинуть комнату. Он так будет продолжать заниматься мелкими поручениями. Он ждал этого шанса два года. Он должен быть искренним.
— Из-за мести, — сказал Кальдар.
Она ничего не ответила.
— «Рука» отобрала у меня близких мне людей. — Он старался говорить небрежно и легко. — Моих тетей, дядей, кузенов и младшего брата. В семье было тридцать шесть взрослых, прежде чем «Рука» добралась до нашего маленького уголка Грани. Сейчас их осталось пятнадцать, и они растят целый урожай осиротевших детей.
— Вы хотите смерти агентам «Руки»?
— Нет. — Кальдар снова улыбнулся. — Я хочу, чтобы они потерпели неудачу. Я хочу видеть отчаяние в их глазах. Я хочу, чтобы они почувствовали себя беспомощными.
— Что движет вами? Это не только ненависть. Люди, движимые только ненавистью, пусты. В вас еще осталось немного жизни. Это страх?
Он кивнул.
— Вероятнее всего.
— За себя?
Мысленно он вернулся на грязный склон холма, заливаемый холодным серым дождем. Тело тети Мюрид лежало разбитое на земле, ее кровь растекалась по коричневой грязи ярким алым пятном. Он был уверен, что на самом деле видел не это. В тот момент у него не было времени стоять и смотреть, как растекается кровь. Он был слишком занят, разрезая существо, которое убило ее. Это воспоминание было ложным. Оно было из его ночных кошмаров.
— О чем вы задумались? — спросила леди Вирай.
— Я вспоминаю, как умирала моя семья.
— Что вы чувствовали, когда их убили?
— Беспомощность.
Ну вот. Она вытянула это из него. Было больно. Он не ожидал такого, но это произошло.
Леди Вирай кивнула.
— Насколько хорошо вы чувствуете себя в Сломанном?
— Я плаваю в нем, как рыба в воде.
Она бросила на него равнодушный взгляд.
— Грань очень длинная, но узкая, — сказал он ей. — Трясина, где жила моя семья, с двух сторон окружена непроходимой местностью. Есть только два выхода из нее: в Зачарованный к герцогству Луизианы, или в Сломанный в штат Луизиана. Герцогство использует Трясину как свалку для своих изгнанников. Они убивают любого Эджера, который посмеет приблизиться к их границе. Таким образом, это выход закрыт, что оставляет только один путь к спасению, в Сломанный. Большая часть моей семьи обладает слишком большим количеством магии, чтобы пережить переход через границу в Сломанный, поэтому мне приходилось добывать припасы и другие вещи, в которых мы нуждались. Я путешествовал по Сломанному с самого детства. У меня там есть связи, и я позаботился о том, чтобы их поддерживать.
Леди Вирай задумчиво смотрела на его лицо.
А вот и оно.
— Так случилось, что мне нужны вы.
Ага!
— Несколько часов назад группа воров ворвалась в пирамиду Птаха в Западном Египте. — Леди Вирай кивнула на карту, где полуостров, который был Флоридой в Сломанном, врезался в океан. — Воры украли устройство, имевшее для египтян огромное военное значение. «Рука», вероятно, была заказчиком. Что еще хуже, воры должны были передать украденное луизианцам, и они предпочли это сделать на Адрианглийской территории. Их встреча прошла не так, как планировалось, и теперь в это все вовлечена Адрианглия, а египтяне угрожают послать Когти «Баста» в наши земли, чтобы вернуть объект.
Кальдар нахмурился. «Рука» была плоха, «Зеркало» опасно, но Когти «Баста» были в своей собственной лиге. Была причина, по которой их богиню-покровительницу называли Пожирающей леди.
— Вы умеете управляться с виверной? — спросила леди Вирай.
— Конечно, миледи. — На самом деле между огромной летающей рептилией и лошадью нет большой разницы.
— Хорошо. Вам выдадут ее вместе с деньгами, оборудованием и другими вещами, которые вам могут понадобиться. Я хочу, чтобы вы с ее помощью полетели на юг, нашли это устройство и принесли его мне. Найдите объект, Кальдар. Мне все равно как, даже если вам придется гоняться за ним до Луны. Я хочу, чтобы он был у меня в руках, и я хочу, чтобы он был еще вчера. Я ясно выражаюсь?
— Да. Один вопрос?
Леди Вирай приподняла брови на четверть дюйма.
— Почему я?
— Потому что западные египтяне говорят мне, что эти воры — Эджеры, — ответила она.
— Откуда они узнали?
В ее глазах вспыхнуло раздражение.
— Они не уточнили. Но вряд ли в их интересах лгать. «Рука» наняла Эджеров, чтобы они сделали всю грязную работу, и теперь воры растворились в Сломанном. Те люди думают, что они вне моей досягаемости. Ваша задача — доказать, что это ошибочное мнение. Теперь вы можете идти. Эрвин проинструктирует вас и позаботится о деталях.
Кальдар кивнул и направился к двери. Судьба наконец-то улыбнулась ему.
— Кальдар.
Он повернулся и посмотрел на нее.
— Я решила рискнуть, — сказала она. — Я ставлю на то, что вы не только привлекательны, но и умны, и ваши умственные способности заставят вас выполнять мои приказы. Не разочаровывайте меня, Кальдар. Если вы потерпите неудачу из-за отсутствия способностей, я просто откажусь от вас. А если вы предадите меня, я отправлю вас в отставку. Безвозвратно.
Он усмехнулся.
— Понял, миледи.
ПЕРЕГОВОРНАЯ комната находилась всего в нескольких минутах ходьбы от конференц-зала. Кальдар постучал костяшками пальцев по двери и распахнул ее. Эрвин поднялся со стула с нейтральной улыбкой.
У ручного снайпера леди Вирай было приятное лицо, ни красивое, ни непривлекательное. Его короткие волосы были нечто средним между темно-русыми и светло-каштановыми, и не привлекали внимания. Среднего роста, он был подтянут, но не слишком мускулист. Его манеры были непритязательны. В то же время он всегда выглядел так, словно принадлежал к тому месту, где находился. Никогда не испытывая неловкости, никогда не нервничая, Эрвин также никогда не смеялся. Во время встреч, люди, как правило, забывали о том, что он находится в комнате. Он смешивался с толпой незнакомцев, но пройдя мимо него, его вспышка могла снести вашу голову начисто. Эрвин мог попасть в монету, брошенную в воздух, концентрированным взрывом магии с пятидесяти шагов.
— Мастер Мар. — Эрвин протянул руку.
— Мастер Эрвин. — Они пожали друг другу руки.
Незаметный Эрвин. Когда Кальдар впервые встретил его, он нашел время, чтобы повторить его внешний вид и манеры. Результаты оказались шокирующими. Он дважды прошел мимо охраны в герцогский дворец, прежде чем решил перестать искушать судьбу.
— Не хотите ли чего-нибудь выпить? — спросил снайпер.
— Нет.
— Очень хорошо. Тогда начнем инструктаж. — Эрвин повернулся к большому круглому столу и постучал по пульту. Поверхность стола загорелась бледно-желтым светом. Сияние поднялось вверх и превратилось в трехмерное изображение большой пирамиды с белоснежными стенами, увенчанными верхушкой из чистого золота.
— Пирамида Птаха. Египетские пирамиды начинались как гробницы и постепенно превратились в дома поклонения и обучения. Именно эта пирамида, вторая по величине в Западном Египте, посвящена Птаху, Богу зодчих и искусных мастеров. Из всех Богов творения Западного Египта он особенно почитаем из-за своего интеллектуального подхода. В сущности, если Птах думает о чем-то, оно возникает.
— Полезная сила, — заметил Кальдар.
— Очень. Пирамида Птаха является центром исследований для многих магических дисциплин. Это место, где делаются открытия и производятся передовые технологии. Вот почему египтяне берегут ее как зеницу ока.
Эрвин коснулся консоли, и стены пирамиды исчезли, открыв ее внутреннюю структуру — сложный лабиринт проходов.
— Это только то, что нам известно, — продолжил Эрвин. — Защита пирамиды постоянно развивается. Она заселена ловушками, головоломками, невероятными дверями и другими восхитительными вещами, предназначенными для того, чтобы отделить злоумышленников от бремени их жизни. Египтяне сообщили нам, что воры проникли сюда в два часа ночи. — Эрвин взял узкую металлическую указку и указал на проход, идущий от главного входа. Коридор озарился ярким желтым светом. — Это служебный коридор. Обычно он запирается на ночь, и замок считался защищенным от взлома.
— До сих пор.
— Справедливое замечание. Египтяне считают, что талантливый взломщик может взломать этот замок в течение десяти-пятнадцати минут. Вход усиленно патрулируется. У воров было окошко в восемь секунд, чтобы открыть дверь, проскользнуть в проход и запереть ее за собой.
— Они ее заперли?
Эрвин кивнул.
Четыре секунды, чтобы открыть, четыре секунды, чтобы запереть. Звучало как безумие. Чтобы проникнуть в пирамиду Птаха, требовался невероятный талант. Кальдар занимался этим, когда был моложе, и семья была в отчаянии. Если бы кто-нибудь спросил его сегодня утром, можно ли такое сотворить, он ответил бы «нет».
— Затем они прошли по этому коридору, оставив три отчетливых отпечатка ног, два больших и один маленький.
— Двое сильных и вор-домушник, — предположил Кальдар.
— Возможно. — Эрвин провел указкой по коридору, заставляя части изображения светиться. — Они открыли не вскрываемые замки в рекордно короткие сроки. Они избежали всех ловушек. Их никто не засек, и они оказались здесь, минуя казначейство и арсенал. — Указка остановилась на маленькой комнате, затем осветив комнаты справа и слева от нее. — Они взяли деревянный ящик с устройством и вышли из пирамиды тем же путем, каким пришли. На все про все у них ушло менее чем двадцать минут.
— Это невозможно.
— Наши египетские коллеги придерживаются того же мнения. К сожалению, факты не имеют никакого отношения к их коллективному здравомыслию.
Кальдар нахмурился, глядя на пирамиду.
— Это был самый короткий путь, которым они могли добраться до комнаты?
— Да.
Предприимчивый вор провел бы исследование и проник бы в сокровищницу. Террорист направился бы в арсенал за оружием. Но эта троица направилась прямо в комнату, забрала свою добычу и сбежала. Кто-то нанял их для этой работы и снабдил планами пирамиды. Только сильный игрок мог иметь доступ к такого рода разведданным. Либо «Зеркало», либо «Рука». Это объясняет, почему воры с талантом такого масштаба взялись за работу по найму. Методы убеждения «Руки» редко включали деньги. В основном они показывали вам вашего ребенка или вашу возлюбленную, привязанных к стулу, и обещали присылать вам частичку их каждый час, пока вы не согласитесь сделать все, что они пожелают.
Вот он, наконец-то, его шанс на прямую конфронтацию. Он заставит их заплатить.
Эрвин наблюдал за ним.
— Что случилось после того, как воры покинули пирамиду? — спросил Кальдар.