Фоли лишь растерянно кивнул. Дирнес лучезарно улыбнулся, совсем как раньше, подмигнул ему и, утеревшись платком, поплотнее запахнул свою хлипкую куртенку, поднял шапочку с земли, нахлобучил её на голову Фоли и, подхватив под руку, пошел к дому.
***
Фоли был растерян и обескуражен. Всё произошло так стремительно…
Он, как обычно, возвращался домой после дополнительных занятий с репетитором, выбрав короткий путь через парк. Шёл, никуда не торопился, слушая музыку в наушниках, любовался парком, просыпающимся после долгого зимнего сна, подставляя лицо теплому ветерку и ласковым лучам солнца, расслабившись и наслаждаясь жизнью.
И совершенно не ожидал, что ни с того, ни с сего его нагло и больно схватят и куда-то потащат, не обращая внимания на оказываемое сопротивление и крики.
Незнакомец вонюче дышал куда-то в затылок, что-то бормотал и противно тискал, сжимая в своих лапищах. Фоли стало по-настоящему страшно, первый раз в жизни. Как бы он не вырывался, чужие сильные руки его держали крепко, исключая любую возможность сбежать. Фоли вдруг понял, осознал, поверил в то, что он – слабый и тощий омега и не в силах оказать реальное сопротивление взрослому пьяному альфе.
От испуга Фоли почти не соображал, отчаянно вереща, дергаясь и вертясь ужом. Он почти отчаялся дождаться помощи, ведь специально выбирал безлюдные дорожки, желая срезать путь через парк.
И уж конечно не ждал, что на его защиту встанет не кто иной, как Дирнес, неизвестно откуда выскочивший.
Это мелкое недоразумение, мнящее себя его почти что мужем, воинственно шипя, без раздумий рвануло на его защиту.
Мелкий альфеныш – и бросился на противника больше его вдвое, как минимум!
И ведь победил! Прогнал нападавшего!
А как вел себя после… Очень уверенно, по-взрослому, и говорил серьезно, без детских тупых хиханек и хаханек…
И что говорил… Заботился…
Фоли впервые за всё время знакомства посмотрел на него другими глазами.
И вдруг отметил, что Дирнес, оказывается, уже не мелкий, как он привык, а успел когда-то вырасти и теперь достает ему до ушей. Если он будет расти такими темпами и дальше, то, гляди, и будет с него что путное. Ведь его отец и братья – настоящие здоровяки. Да, Фолиэш наконец-то поверил, что Дирнес, о котором он так пренебрежительно отзывался прежде, через год-другой вырастет в красавца-альфу.
И глаза у него серебристые…
И пахнет так здорово…
Пока Фоли рефлексировал, бездумно перебирая ногами, Дирнес, беспечно болтая о всяких пустяках, проводил его до самого дома и сдал на руки родителям. Но перед тем убедился, что ничто во внешнем виде омеги не выдает недавнего происшествия. На законный вопрос «зачем?» Дир ответил, что, мол, незачем его родителям волноваться по пустякам, ведь всё хорошо закончилось.
Фолиэш едва смог уснуть, все повторяя и прогоняя в голове произошедшее. Дирнес его удивил. Очень удивил…
С мыслью непременно поговорить с Дирнесом с самого утра он наконец-то уснул.
Фолиэш проснулся ни свет ни заря. Он совершенно не выспался, всю ночь ему снился тот дурацкий парк и чужие руки. Привычная забота папы с утра безумно раздражала, и юноша едва сдержался, чтобы не нагрубить. Ему не терпелось срочно увидеть Дирнеса, он весь извёлся предположениями и догадками и хотел немедленно поговорить и всё обсудить.
От нетерпения ему кусок в горло не лез, и, кое-как впихнув в себя завтрак, Фоли убежал на школьный автобус, не в силах ждать, пока соберутся его родители.
Но с утра его ждало разочарование – мелкого альфы нигде не было видно, а задавать вопросы одноклассникам Дирнеса Фоли не решился. Те и так горазды на выдумки, из пустячной горошинки гору вмиг возведут.
Они увиделись только на большой перемене. Фоли, едва сохраняя невозмутимый вид, как раз спускался в школьный двор, когда увидел Дирнеса. Тот стоял на первой ступеньке лестницы, лениво опершись на перила, и перешучивался со своими друзьями, явно задиравшими его по поводу синяков. Завидев Фоли, мальчик улыбнулся и махнул рукой. Фоли, немного поколебавшись, криво улыбнулся и кивнул, поймав его взгляд, а потом указал глазами на скамейки в дальнем углу школьного двора, надеясь, что Дир поймет, что он хочет с ним поговорить. Дождавшись кивка мальчика, Фоли нервно вздохнул и, оглядевшись, пошел к искомым скамейкам.
Голые ветки кустов, ещё не покрывшиеся густой листвой, не скрывали установленные в укромном уголке скамейки и пока не привлекали влюбленные парочки. Но Фоли было безразлично, что их уединение могут наблюдать все, кому не лень.
Не заботясь о том, что может испачкать брюки, Фоли уселся на краешек лавочки, теребя рукав пуховика.
Он умудрился накрутить себя, злясь и психуя, что Дирнес так долго не идет. Но ленивая секундная стрелка на часах не успела еще и круга пройти.
– Привет! – окликнул его Дирнес, останавливаясь рядом.
– Кхм… Привет, – кивнул Фолиэш, глядя на мальчика снизу вверх. Вроде ничего, кроме ссадины на скуле, не видно. «Значит, у него все в порядке!» – вдруг успокоился Фоли.
– Как ты? М? – спросил Дир, качнувшись с пятки на носок. – Нормально?
– Да, порядок, – улыбнулся Фоли.
– Вот и славно! – лучезарно улыбнулся мальчик и шустро уселся рядышком, довольно поглядывая на омегу. – Я так боялся, что тот громила тебе что-нибудь повредил… Ну, что я не заметил. И ты вчера молчал, как на допросе.
– Нет, все хорошо, – благодарно кивнул Фоли. – Так, пара синяков на боках, да и те уже почти сошли.
– Пара синяков? – сердито вскинулся Дир. – Вот засранец!
– Да ладно, – мотнул головой Фолиэш, – несколько дней, и следов не останется. Я у папы из аптечки тайком мазь заживляющую утащил, очень эффективную.
– Ладно, будем считать, что успокоил, – криво усмехнулся Дир.
– А ты как? – Фоли тронул ссадину на скуле. – Родители бушевали? Сильно досталось?
– Ну-у, так себе, – поморщился мальчик. – Правда, пришлось по секрету отцу поведать, что тебя защищал. Ну, чтобы папочка мой не кинулся на ночь глядя разборки устраивать и твоим предкам названивать. А то, если бы узнал – был бы конец света и полный кабздец. Всех бы на голову поставил и вздрючил.
– Ясно, – хихикнул Фоли. – Тогда дважды спасибо. Не представляю, что было бы, если б мои узнали… Не, ясное дело, они тебя и так любят и в обиду не дадут… – заметив самодовольную ухмылку на лице Дира, Фоли фыркнул и щелкнул того по носу. – Не задавайся! – и, улыбнувшись, продолжил: – Любят-любят мои предки, я-то вижу… Ты у нас завидный альфа… – он покачал головой, усмехнулся. – Свалился же на мою голову.
– Ну, это я умею! – подмигнул Дирнес, толкнул парня плечом, благо, рядом сидели. – Если надо кому вовремя на голову свалиться – меня зови! – хохотнул он. А потом глубоко вздохнул и серьезно добавил: – На самом деле, я очень рад, что всё обошлось. Я так боялся, что тот засранец тебе что-нибудь повредил… Ты же тоненький такой, раз – и переломишь.
– Все хорошо, правда, – Фоли погладил его по руке. Дирнес перевернул ладонь и переплел их пальцы. – А почему ты его засранцем всё зовешь? Ты его знаешь?
– Не-а, до вчерашнего дня не знал, – хитро усмехнулся Дир. – Но с утра успел повидаться. И пробуждение я ему устроил на славу. Так что теперь могу быть спокоен, что ему в ближайшее время не до тебя будет, ему со своей славой бы разобраться.
– Какой славой? – удивился Фолиэш.
– О-ой… Ну-у… Тут такое дело… – заюлил Дир, отводя глаза.
– Какое? Колись давай! – Фоли, удивленный его поведением, хотел всё знать. В конце-то концов, это его касается самым прямым образом!
– Ну, в общем, как видишь, я с утра немного школу прогулял. Но ты не подумай, что я прогульщик, нет! Я время с пользой провел!
– Да? И как же?
– А-э… Ну-у, мне очень неловко признаваться, – покаянно вздохнул Дир.
– Не тяни!
– В общем, такая оказия со мной приключилась… Ты не поверишь! – Дир поерзал, покусал губы и начал вещать: – Попросили меня к дядюшке-бете наведаться, лекарства ему передать… А то он у нас старенький такой, знаешь. А ведь хочет все бегать, как молоденький. Но годы не те. Ну, я, как послушный сын, и отнес. Да вот только пузырьки перепутал, представляешь! Вместо успокоительного взял снотворное, а вместо витаминки – слабительное! А ещё нечаянно совершенно споткнулся и всё в стакан опрокинул. Честно, я не хотел! И как назло, представляешь, мой стакан один хам взял – и выпил! Ты подумай, какой гад! А потом на лекции пошел, как ни в чем не бывало, засранец этакий. Я было дернулся за ним, ну, предостеречь, как подобает благовоспитанному альфе, но меня, вот горе-то, в аудиторию не пустили. Ростом, мол, не вышел. Во-от… Но я бдил на страже. Думал, дождаться, когда тот хам выйдет. И дождался. Он так резво выскочил, так шустро выпрыгнул, прям как таракан из-под тапка, ну и прямехонько в сортир. А там и уснул, горемычный. Благо, что кабинку успел запереть за собой. Но вот ты знаешь, там такие запоры слабые, просто жуть. Так что я ему помог, чисто по-дружески. Дверку как следует запер.
Под конец рассказа Фоли просто рыдал от смеха.
– Да ты коварный тип! – восхищенно воскликнул он.
– Я стараюсь, – скромно улыбнулся Дир.
– А не запалят?
– Не-а, я, честно, к дядьке ходил. Он, и правда, бета, в универе преподает. Знаешь, какой зануда – просто ужас!
– О да! Мне ли не знать! – покивал Фолиэш – Нет ничего страшнее, чем родной дядя-бета, поймавший тебя на оплошности. Нудеть часа два будет.
Дир хохотнул.
– М-да… Хорошо, что другие мои дяди-беты далеко работают, больше одного вынести нельзя. У меня и от одного-то к концу общения глаз дергаться начинает.
– Это верно. Мне в этом плане немного повезло – у нас только один бета в родне. Твой дядька, если что, твое алиби подтвердит?
– Куда денется, – ухмыльнулся Дир. – Я работаю четко, следов не оставляю. Единственное что, я не удержался да записку тому засранцу написал, в кошелёк ему засунул, чтобы к тебе не лез и держался подальше.
– И послушает?
– А вот чтобы послушал, мне твоя помощь и понадобится.
– Зачем?
– Ну, тут такое дело… Понимаешь, я уже все старые шмотки братьев перетаскал, а в своем идти – только палиться.
– А зачем тебе их старые шмотки? – заинтересованно склонил голову Фоли.
– Как зачем? Чтоб не опознали, если что!
– Кто опознал?
– А мало ли кто! Надо работать четко и с выдумкой, как говаривает мой дядька. И не оставлять следов. Или свидетелей. Так что мне нужен новый прикид.
– Но зачем новый прикид? Я что-то не понимаю… – Фоли задумчиво почесал щеку.
– Как зачем? А поделиться чудным видео, что я снял в сортире? Народ жаждет правды!
– Ну-у ты зве-ерь! – протянул Фоли с восхищением.
– Ну, не такой уж и зверь, – подмигнул он. – Ничего сверхъестественного пока, так, на затравку пару кадриков выложить в университетской сети. Ну, а если неразумный студентик будет бузить или ещё что похлеще предпримет – узнает, засранец, что такое минута славы. Там делов-то всего ничего: на толчке проспался да сам втихушку утерся, и никто его позора не видел, разве что имел несчастье последствия его пребывания на толчке унюхать. Но если что – весь универ его задницу увидит.
– Здорово придумал!
– Спасибо, – скромно потупил взгляд Дирнес, ножкой шаркнул. И через секунду стрельнул озорными глазюками: – Ну что, составишь мне компанию?
– Обязательно! – заинтригованно кивнул Фоли. – Черт, да я просто чувствую себя шпионом!
– Ничего, родной, какие твои годы! – многозначительно улыбнулся Дир. – У нас еще все впереди. Будем нести справедливость и благородное возмездие в массы!
– Будем! – рассмеялся Фоли.
Весь страх прошел, забылся, высмеянный задорным смехом. В компании Дирнеса Фолиэш расслабился, перестав следить за жестами и словами. Да что там! Ему никогда ни с кем не было так хорошо и спокойно.
Он отметил, с каким достоинством тогда стоял Дир среди своих погодок, и ощутил странную гордость, что такой красивый и необычно целеустремленный альфа, пусть и маленький ещё – его Пара, и уже не жалел об их встрече. Наверное, всё же предназначение не обманешь. И какая разница, действительно, что Дирнес младше. А если кто лезть будет – так живо всем язычки укоротить можно. Сам-то Фоли раньше отчего-то опасался действовать таким образом, фантазии не хватало, хотя, несомненно, желание было, да огромное. А с таким сообщником – как не сговориться!
– Ну что, – Дир толкнул его плечом и подмигнул, – напарник, айда?
– Айда, мелкотня! Веди навстречу справедливому возмездию!
– Веду! И пусть сгинут все враги! – заявил он с серьезной физиономией, но прыснул в кулак. Фоли рассмеялся следом. – Пошли, – Дир потянул омегу со скамейки. – Интернет-кафе работают допоздна, но лучше прийти, когда там народу побольше.
– Пошли уже, напарничек!
Дир вдруг остановился и заглянул Фоли в глаза.
– Сильно испугался?
– Ага, – помолчав, признался юноша, – просто перетрусил по-страшному. Он же меня, как пушинку, таскал… Так обидно было…
– Ничего, больше тебя никто не посмеет обидеть. Ты прости, что я не успел.
– Ты успел. Ты просто герой! – иронично улыбнулся Фоли.
– Твой герой?
– Мой, – кивнул он.
– Это правильно. Потому что я – только для тебя.
– Эксклюзивный?
– Эксю… Что? – Фолиэш прыснул в кулак. – Он самый, короче! – важно покивал Дирнес. И, сжав ладонь омежки, серьезно спросил: – Ты теперь веришь, что все будет хорошо?
– Верю, – помолчав, улыбнулся Фоли. – Тебе трудно не верить. Пусть так будет всегда.
– Обязательно будет, если ты хочешь. Я клянусь тебе, что никогда не обижу, всегда буду заботиться о тебе и делать так, как ты хочешь. Ведь ты мой омега.
– А ты – мой альфа, – тихо прошептал Фолиэш, наконец-то в это поверив.
– Все будет замечательно, – улыбнулся Дирнес. – Я знаю.
========== И жили они долго и счастливо ==========
***
- Негодяй! Сатрап! Душегуб! Тиран! Изме… Изверг! Мерзавец! – с каждым веским словом об стену с задорным звяком билась посуда. – Скотина! Проходимец! Негод… Тьфу, было! Супостат! Самодур! Мучитель! Угнетатель!
За дверями закрытой кабинки одной из известных рестораций бушевала буря. Перепуганные невиданным скандалом омежки-официанты позвали старшего метрдотеля и теперь все вместе неловко мялись, не решаясь войти и надеясь, что скандал рассосется сам собой. Но крики становились только громче.
Старший на очередной перл звонкого голоска уважительно качнул головой: горластый омега еще ни разу не повторился.
Наконец, решив, что надо подать пример подчиненным и хоть как-то попытаться призвать к порядку посетителей, старший приоткрыл дверь, заглянув внутрь одним глазком. И тут же захлопнул, практически снесённый звуковой волной и метко запущенным салатником.
Наверное, можно было бы посмеяться над нелепой сценой: здоровенный альфа пытается успокоить психанувшего мужа, скача вокруг него и причитая, как папочка над ревущим сынишкой. Но метрдотелю было не до смеха.
А скандал и не думал заканчиваться.
- …Подлец! Прохвост! Деспот! Оглоед! Сволота! Хам! – посуда на столе закончилась, и посему мимо уха альфы со свистом пролетела вилка, вонзившаяся в стену. – И хватит уворачиваться, когда я с тобой разговариваю!
- Лапушка, солнышко мое, успокойся! Поранишься! Осторожнее! Осколки под ногой! – пытался урезонить разбушевавшегося омегу супруг, правда, не предпринимая попыток перехватить, скрутить или как-то иначе применить силу. Но разумные слова тот явно не хотел слышать. – Солнышко, положи нож, порежешься!
- Какое я тебе солнышко! – всплеснул руками Фоли, неловко выронив нож. – Кан-налья! – фыркнул он и запустил в мужа последнее блюдце, сиротливо прятавшееся за супницей. Оно смачно грохнулось о стену, осколком задев здоровяка, не успевшего в этот раз увернуться. Тот охнул, зажимая ранку. Омега, взвизгнув, кинулся к мужу: – Дир! Дир! Ты как? Ой-ей-ей! Дир, лапонька, ты только не помирай! – запричитал он и завопил: – А-а-а! Спасите!
- Ох, Фоли, родной мой, не кричи так громко! – зажмурился Дирнес. – Всё хорошо со мной, не переживай. Вот, видишь, просто царапинка, – он убрал руку ото лба.
- Оуф… Кро-оувь… – Фолиэш закатил глаза и обмяк, теряя сознание. Дирнес едва успел подхватить беспокойного супруга на руки и переложить его на диванчик.
- Ну, наконец-то… – устало выдохнул он, оседлав стул.
- Эм… У вас всё хорошо? – в дверь осторожно заглянул сконфуженный метрдотель. Цепким взглядом оценив масштабы причиненного ущерба, он дёрнул бровью, но больше ничем не выдал своего изумления.
- Условно хорошо, – усмехнулся альфа. – Если можно, воды, – он показал испачканные пальцы. – И заменить посуду и закуски.
- О, несомненно. И я позволю себе распорядиться подать пластырь для господина и успокоительные капли для Вашего супруга. Нет-нет, не переживайте, они совершенно безвредные. И никоим образом не повредят вашему супругу.
Дирнес махнул рукой и, дождавшись, пока служащий выйдет за дверь, кое-как вытер лоб и руку салфетками.