— Умничка. Задавай свой первый вопрос, — то, что он довольно улыбается, я знаю, даже не глядя на его лицо.
Вот так сразу могу задавать? И ответит даже? С чего же тогда начать? Их столько в моей голове, этих вопросов. Что самое важное?
— Почему вы взяли меня под свою защиту? — всё-таки набираюсь я смелости поднять на принца глаза.
И попадаю в ловушку его взгляда. Тёмного, изучающего, пронизывающего. И, как ни странно, помогающего мне наконец немного успокоиться. Там интерес, а не похоть.
— Ты пришлась по вкусу моей тьме, — слышу совершенно неожиданный для меня ответ, и губы Адлара изгибаются в ироничной улыбке.
— Как это? — выдыхаю удивлённо.
— В тебе свет. Много. Это притягивает и манит. Греет, — вкрадчиво сообщает мне тёмный.
— Мой резерв пуст. О каком свете вы говорите? — недоумённо качаю я головой.
— Девочка, ты говоришь с чистокровным демоном. Мне не нужно чувствовать твою магию, чтобы распробовать сущность. В тебе довольно много древней крови. Скорее всего, ты либо эльра, либо дриада, либо светлая ведьма, но в последнем я сильно сомневаюсь.
Он так глубоко чувствует? Я даже не предполагала, хотя должна была бы. Как мало я ещё знаю об этом мире. Но… Тогда, получатся, что как только вернётся мой дар, я буду полностью раскрыта — далеко не все эльры были жрицами Светлой и магами жизни. Нельзя этого допустить. Значит, мне и в Раграсте нельзя оставаться. Но и Тори я бросить не могу. Что же делать?
— Тебя напугали мои слова, — констатирует принц. — Я уже понял, что ты скрываешься. И хочу знать от кого? И почему?
Никому я этого не скажу. Но можно ведь и по-другому ответить.
— От всех. Чтобы начать жизнь сначала.
В этом я не вру. Никто и никогда не должен узнать, кем я была раньше. Аминнариэль мертва.
— Ладно. Сделаю вид, что поверил, — хмыкает Адлар, склоняя голову набок. — Пока что.
— Можно я ещё спрошу?
Принц широко улыбается, барабанит пальцами по подлокотникам.
— Можно, но ты уже задала довольно много вопросов. Теперь каждый мой ответ будет стоить тебе одну мою выполненную просьбу, — сообщает искушающим тоном коварный демон. — Согласна на такой обмен?
Я не могу на это согласиться. Мало ли какие просьбы он озвучит. А с другой стороны, мне так много всего хочется спросить. Может, не всё так страшно?
— А если я не захочу выполнять? — решаюсь уточнить.
— Тогда я не отвечу. Всего лишь, — подмигивает лукаво.
— И не рассердитесь?
Знаю, что мой голос звучит недоверчиво, но ничего не могу с этим поделать.
— Нет. Обещаю, что на тебя не рассержусь. И никак не накажу тебя. Всего лишь не отвечу, — терпеливо произносит Адлар. — Так что, согласна?
— Да, — выдыхаю, чувствуя себя так, будто в омут с головой бросилась.
Глава 30
Глаза демона на миг вспыхивают таким хищным удовлетворением, что я снова чувствую себя той самой добычей, которую ловко загоняют в ловушку. И уже жалею, что согласилась на этот обмен. Впрочем… я ведь могу и не спрашивать больше ничего. Только и всего, разве нет?
Но с другой стороны… он ведь обещал. А чем чище кровь Древних течёт в венах, тем крепче должно быть данное слово.
Значит обещание чистокровного демона почти равно клятве.
И в конце концов, если бы он хотел причинить мне вред, разве стал бы затевать все эти игры? Нет, он бы просто взял желаемое. А раз играет со мной, значит ему зачем-то нужна моя добрая воля.
— Ну что же ты? Неужели струсишь? — подначивает, смотря на меня из-под ресниц.
Коварный демон.
— Что значат руны на вашей печати? — выпаливаю, решившись.
Он улыбается. Словно именно этого вопроса и ждал.
— Иди сюда, я объясню, — и красноречиво хлопает себя ладонью по колену, показывая, куда именно я должна идти. — Это моя просьба.
— Сесть к вам на колено? Зачем? — наверное мои глаза становятся огромными, как два блюдца.
— Это твой новый вопрос? — хмыкает иронично Адлар. — Тогда, вот тебе ещё одна моя просьба. Когда… сядешь ко мне на колено, я хочу, чтобы ты меня поцеловала… — и подмигивает лукаво, — в щёку.
Дыхание сбивается, а сердце в груди делает кульбит, стоит мне только представить, что я выполняю эти так называемые просьбы. Оказаться так близко к нему… самой подойти… прикоснуться… поцеловать. Это кажется невозможным. Но я ведь могу отказаться. Всего лишь не услышу ответов.
Меня не заставляют.
Я могу решать за себя.
Адлар наблюдает за мной. Расслабленный, спокойный. Не торопит. Не спешит. Будто в его распоряжении всё время мира. И мои сомнения явно не остаются им не незамеченными. Мне так хочется спросить, зачем ему всё это? Зачем эти просьбы? Эта игра? Но готова ли я платить за ответы?
Наверное, стоит проверить.
Я не хочу вечно бояться.
Да я говорила Тори, что больше никогда не стану чьей-либо женой. Что не хочу этого… но была ли я с ней искренней?
Возможно… когда-нибудь мне действительно захочется семьи. Настоящей. Бывают же у других такие? Неужели, мне не суждено узнать, как это? Неужели, мой удел только одиночество?
Меня до жути пугает мысль о том, чтобы снова принадлежать мужчине, но от мысли, что я никогда не смогу прижать к груди собственного ребёнка, что никогда не узнаю радости материнства… это больно и до слёз горько.
Я маг жизни. И я не смогу дать жизнь собственным детям? Сама у себя это отниму?
Но я никогда не смогу этого, если не переборю свои страхи. Если не смогу быть с мужчиной. Касаться его. Не бояться. Дети у потомков эльран не рождаются от насилия. Даже если это насилие над самой собой.
То, что за два года я так и не понесла от Танраггоса, заставляло его яриться с каждым днём всё больше. И наказывать меня всё более жестоко. За всё. За то, что не люблю. За то, что мне противно быть с ним. Что бы я не говорила… моё тело всё равно говорило о другом.
И сейчас у меня есть возможность испытать себя с другим. Подойти. Коснуться. Самой. По собственному выбору. Того, кто не вызывает во мне отвращения. Того, кто мог бы мне понравиться, если бы мы встретились до Танраггоса. Возможно, слишком рано. Возможно, мне нужно больше времени, чтобы исцелиться и забыть. А может, лучше мне никогда и не станет. А может… это как с переломом. И нужно сейчас… по живому… чтобы кость срослась правильно.
Ну что страшного в поцелуе в щёку?
Ничего.
Не веря до конца в происходящее, не смотря на принца, я поднимаюсь. И делаю первый неуверенный шаг к нему. Маленький. Самый сложный. А потом ещё один. И ещё…
Застываю рядом, чувствуя, как лихорадочно колотится сердце в груди. Я не могу… не могу… не могу.
Демон смотрит. И молча протягивает мне руку… ладонью вверх. Словно предлагает помощь… словно знает, что творится в моей душе.
А может, и знает.
Для чего бы он это всё не делал… я ему благодарна. И принимаю помощь. Потому что нуждаюсь в ней. Потому что чувствую это правильным.
Как только моя рука оказывается в его ладони, он мягко тянет меня к себе, заставляя преодолеть остатки разделяющего нас расстояния, и я уже сама не замечаю, как через миг оказываюсь сидящей у него на колене… в кольце его рук.
Так близко… он держит меня… не отпустит… заставит… сломает…
Тело цепенеет от нахлынувшей волны неконтролируемого и необоснованного ужаса. Дыхание спирает, а перед глазами всё плывёт.
— Тш-ш-ш, маленькая, посмотри на меня, — врывается в моё затуманенное сознание настойчивый голос Адлара. Он снова за подбородок поворачивает мою голову к себе, ловя мой взгляд. — Кто перед тобой? Кого ты видишь? Скажи это.
— Вас, — выталкиваю из себя, чувствуя, как отступает немного паника. Никогда бы не поверила, что тьма в чьих-то глазах будет так успокаивающе на меня воздействовать.
Всё хорошо. Хорошо. Ничего страшного не случилось. Я сама этого хотела. И сама пришла. Ну почти сама. Но это ведь моё решение.
— Умничка, — рокочет принц. С одобрением… и сочувствием? — Ты со мной сейчас, Крольчонок. Помни, об этом. Кто бы тебя не обижал в прошлом, его больше нет рядом. И никогда не будет.
— Что… откуда вы… — выдыхаю растерянно. И неожиданно вспоминаю, как мне почудилось фырканье лошади за окном повозки, но я никого не увидела. — Вы слышали то, что я днём говорила Хэфи?!
— Не я. Мне рассказали. Но твой страх слишком красноречив и без этого, — Адлар, по-хозяйски обнимает меня за талию, притягивая немного ближе. Не прижимая, но не позволяя забыть, что я в его руках. — Ты боишься всех мужчин так явно, что о причинах сомневаться даже не приходится. И я хочу знать, кто он?
Нет. Этого ему точно нельзя знать. Никому нельзя знать.
— Никто… — трясу отрицательно головой. — Его больше нет в моей жизни. Я свободна. И не хочу говорить… о нём. Пожалуйста.
Пытаюсь встать, но тяжёлая ладонь на талии сжимается крепче, удерживая меня на месте.
— Не беги, Крольчонок. Я тебя услышал, — вздыхает принц. — И пока позволю тебе уйти от ответа на этот вопрос. К тому же сам задолжал тебе один. Закатывай рукав, буду объяснять.
Я, признаться, уже даже забыла об этом, настолько всё происходящее меня оглушило. И сейчас с облегчением хватаюсь за возможность увильнуть от неприятной темы. И пусть ситуация ощущается безумно дикой — я сижу на коленях у принца демонов и он мне что-то объяснять собирается — но страх уже поутих, уступив место волнению и даже капле гордости, что я смогла преодолеть себя, пускай даже с его помощью.
Рукав опять не хочет слушаться дрожащих пальцев, заставляя раздражаться на собственную неуклюжесть. Но в конце концов я справляюсь.
Печать на моем предплечье никуда не делась, наоборот, кажется, стала ещё более чёткой, словно напиталась тьмой.
— Вот это моя личная печать, которая любому демону скажет… под чьей ты защитой? — Адлар обводит пальцем сложную и даже на вид агрессивную загогулину по центру узора. — Вот это руна избранности тьмой, вот эта значит защиту и неприкосновенность, вот эта — принадлежность.
— То есть… печать означает, что я вам принадлежу? — пытаюсь хоть как-то сложить в гудящей голове всё, что услышала. И не нравится мне то, что получается. Не для того я с таким трудом сбросила с себя одни оковы, чтобы обрести новые. И что это за принадлежность? Он объявил меня своей собственностью?
— Принадлежность бывает разной, крольчонок. Эта больше обязывает меня, чем тебя, — даёт совсем уже непонятный ответ Адлар. — Печать на твоей руке говорит, что я взял на себя ответственность за тебя и твою безопасность. И обозначил для всех, что ты под моим покровительством. Но у нас с тобой, кажется, был уговор. И теперь ты мне должна уже целых два поцелуя.
И он с лукавой улыбкой подставляет мне щёку.
Глава 31
— Почему два? — ошарашенно уточняю я.
— Хм, ты права. С учётом вопроса про коленку, уже три, — довольно щурится демон.
Он… что, абсолютно все мои вопросы считает? Даже случайно-вырвавшиеся? И те, на которые уже ответил? И ждёт, что я за эти ответы тоже расплачусь?
Но это ведь нечестно. Он… меня обхитрил. Только вот вряд у меня есть шансы доказать ему, что так нельзя.
— Я отказываюсь целовать вас ради ответа о коленке, — выдыхаю возмущённо, пытаясь хоть как-то отстоять свои интересы.
— Хорошо, но два поцелуя ты мне по-прежнему должна, — с таким видом, будто отрывает от сердца самое дорогое, соглашается принц. — Ну же, Крольчонок. Разве я делаю, или прошу что-то страшное?
Он просто невозможен. И, наверное, прав. Поцелуй в щёку точно не страшнее, чем то, что я уже нахожусь в его объятиях.
Смогла подойти — смогу и чмокнуть его в щёку.
И больше всего в этой ситуации мне придаёт сил и решимости то, что опять я не чувствую принуждения с его стороны.
Вызов чувствую.
Подначивание и провокацию тоже.
А принуждения нет. Словно… если я сейчас встану и твёрдо откажусь, он меня просто отпустит. Может попытается уболтать, может пошутит как-то про трусливого крольчонка, но отпустит.
Это ведь и правда всего лишь поцелуй в щёку.
Закусив губу, я хмуро смотрю на мужчину, который даже голову склонил, чтобы мне было удобней. Ну вот зачем ему это?! Непонятно.
Но я знаю, зачем это мне. Нужно. Очень нужно. И раз уж я решилась подойти, раз уж всё зашло так далеко, как я даже предположить боялась… поздно отступать.
Набрав в грудь побольше воздуха, резко подаюсь к демону и быстро прижимаюсь губами к его щеке.
И так же быстро отстраняюсь, не дав себе времени проанализировать свои ощущения. Правда, губы теперь горят. Но я смогла.
— Хм, думаю во второй раз у тебя получится ещё лучше, — задумчиво цокает языком Адлар. — Давай, проверим.
И подставляет другую щёку.
Воодушевлённая тем, что до сих пор всё шло так хорошо и не страшно, я уже почти без колебаний тянусь губами к его лицу.
Но в тот момент, когда я почти касаюсь ими слегка колющей щеки, демон внезапно немного поворачивает голову, и мой поцелуй приходится на его губы. И как-то враз на моём затылке оказывается его рука, не позволяя отшатнуться.
— Тш-ш-ш, я не обижу, маленькая. Только поцелую. Обещаю, — шепчет он, смотря в мои расширившиеся от испуга глаза, ловя губами моё частое дыхание. — Такой храбрый крольчонок. Я восхищён, маленькая. Позволь показать тебе, что бояться нечего. Не думай. Не вспоминай. Просто. Чувствуй.
И прежде, чем я успеваю утонуть в новом приступе паники, он нежно прикасается своими губами к моим. Пробуя их на вкус. Исследуя.
И это настолько не похоже на что-либо из мною пережитого, что я просто теряюсь, ошеломлённо замирая и прислушиваясь к своим ощущениям. К тому странному трепету, что зарождается у меня в животе, к оберегающим объятиям тьмы, окружившей меня, даря такое непривычное ощущение безопасности. И острожной нежной ласке мужских губ.
— Лакомый Крольчонок, — шепчет демон, отрываясь от моего рта. И неожиданно целует меня в кончик носа. — Вот видишь, со второго раза получилось явно лучше. И совершено не страшно, ведь так?
А я только и могу, что потрясённо хлопать ресницами, не веря в то, что только что случилось. Я целовалась с мужчиной. Он целовал меня. И мне не было противно. Даже… приятно?
— Это не поцелуй в щёку, — зачем-то выдаю я совершенно очевидный факт.
— Так поцелуй в щёку я только за вопрос о коленке просил. Разве, нет? — и подмигивает лукаво. — Ты от него сама отказалась.
— Вы… вы… так нечестно, — выдыхаю, забыв даже, что по-прежнему нахожусь в его руках.
— Разве? — вкидывает удивлённо Адлар брови. — И почему, позволь спросить?
И вот что ему отвечать? Обвинять в том, что он обвёл меня вокруг пальца? Что не уточнил, какой именно поцелуй имеет в виду, а так бы я не согласилась? Так ведь и я сама не подумала уточнить ничего, наивно предположив, что речь идёт о той же цене, что прежде. Забыла, что имею дело с демоном. Таким бережным со мной. Но таким… Коварным и хитрым.
— Что вам от меня нужно? — смотря в тёмные глаза, решаюсь я задать новый вопрос. И замираю в ожидании. Мне нужно знать ответ, но смогу ли я заплатить за него?
Несколько секунд Адлар молчит, испытывающе рассматривая меня в ответ.
— На этот вопрос я отвечу тебе утром, крольчонок. После того, как ты проведёшь ночь в моей кровати и позволишь моей тьме насытиться твоим светом.
Испуганно выдохнув, я едва справляюсь с желанием дёрнуться из его рук, попытаться вырваться из бережной, но тем не менее стальной хватки.
Это всего лишь его цена на мой вопрос. Я могу отказаться. У меня есть выбор. И я откажусь. Да. Эта цена не по мне. И даже уточнять не буду, чтобы не нарваться на новые «просьбы», от которых нельзя отказаться.
— Снова боишься, — подаётся Адлар ко мне. Проводит носом по моему виску, там где бьётся тонкая жилка. — Какие испорченные у тебя мысли опять. А ведь я имел в виду всего лишь совместный сон. Мы ведь уже с тобой спали так прошлой ночью. И я тебя даже не съел.
— Но поставили на мне печать, — обличительно выдаю я, заливаясь румянцем и поневоле начиная сомневаться.
— Разве тебе от этого плохо? Ещё вчера ты от одного моего приближения чуть сознание от страха не теряла. А сейчас вот сидишь у меня на коленях, и препираешься со мной по пустякам, после того, как сама поцеловала. Представь, какой храброй ты завтра будешь. М-м-м, я уже в предвкушении.