— Будешь? Нет? Ну ходи голодным тогда.
Людмилу Степановну насчёт "Ваняшки" Есения просветила ещё вчера, и, естественно, пожилая родственница приняла его историю близко к сердцу. Поплакала над горемыкой, пригладила сухой мозолистой рукой тонкие волосики на голове спящего мальчика и обещала любить его крепче родной бабушки, если она, конечно, есть.
После плотного завтрака Есения решила прогуляться на пляж. Речушка на окраине деревни протекала мелкая и неторопливая, прогревалась быстро, берега имела пологие, песчаные. Поплавать в ней не особо получится, но посидеть по пояс в воде, поиграть гладкими, обкатанными камнями и построить песчаный замок — это запросто.
В ранний утренний час на пляже никого. Понятное дело — деревня. Кто по холодку хозяйством занимается, а кто и в город на рынок собирается. Да и не принято на селе с самого утра бездельничать и валяться у воды. Это к вечеру приведут ребятишек освежиться, а пока тут тихо и безлюдно.
Есения подкатила коляску почти к самой кромке воды, расстелила покрывало на песке и посадила на него Ивэна. Мальчик быстро нашёл себе интереснейшее занятие — принялся стучать камнем о камень, комментируя происходящее на своём младенческом языке.
Есения с улыбкой наблюдала за мальчиком и подкладывала ему под руку разноцветные окатыши.
Замечательный всё-таки ребёнок. Такого славного мальчугана любить легко и просто. И, хоть девушка и не задумывалась о семье, но мамой, например, Ивэна легко себя представляла.
"О чём я думаю? У него есть родная мать, и она скоро заберёт сына".
— На! — Ивэн протянул Есении самый красивый "мраморный" камень.
— Это мне? Вот спасибо! Заберу, пожалуй, такую драгоценность с собой и украшу дома полочку в ванной. — Под внимательным взглядом Ивэна спрятала камень в боковой карман сумки и спросила: — Ты наигрался? Массаж делать будем?
— Да! — мальчик подпрыгнул на месте от восторга и нетерпеливо потянул футболку вверх, пытаясь самостоятельно раздеться.
Есения сбрызнула ладони массажным маслом и медленными поверхностными движениями принялась поглаживать и легко разминать тугие мышцы. Такой массаж она делала мальчику два раза в день и после каждого сеанса Ивэн чувствовал себя лучше. Вчера вечером, например, бабушка его застала за попыткой встать на ноги. Подняться у него не получилось, но даже само то, что он пробует — уже хороший знак.
Безмятежную расслабленную идиллию в один момент разрушил незнакомый мужской голос, неожиданно раздавшийся над головой:
— Добрый день. — И на песок, непозволительно близко, чего Есения терпеть не могла, опустился, не спрашивая разрешения, мужчина.
Пока она ошарашенно смотрела на нахального молодого человека, Ивэн резко повернулся в его сторону, вздрогнул от испуга и, неожиданно зарычал, приподняв верхнюю губу и обнажив ряд белоснежных молочных зубов.
***
— Ивэн! — Есения потрясённо ахнула, поражённая его реакцией, взяла ребёнка на руки, крепко прижала к груди и встала с пледа. Отошла на комфортное для себя расстояние и неприязненно посмотрела на незнакомца.
— И зачем было подкрадываться и пугать?
Мужчина сохранял спокойное расположение духа и с ленивым интересом разглядывал Есению и Ивэна. Мальчик затих на руках, совсем по взрослому свёл брови, и сердито смотрел на нарушителя уединённого отдыха.
— Простите, это случайно вышло.
"Так я тебе и поверила. Физиономия светится от удовольствия, и любому, кто взглянет на неё, сразу понятно — ты это специально сделал".
— Что вам нужно? — Есения не скрывала раздражения, тем более Ивэн опять заворчал и, кажется, показал кулак мужчине. Или просто махнул рукой в его сторону? Не важно, главное то, что общество незнакомца не приносит радости ни ей, ни мальчику.
— Вы всегда такая напряжённая, или это мне так "повезло"? — мужчина легко поднялся на ноги и сделал шаг по направлению к девушке. Она же, почти синхронно, отступила назад, вновь увеличивая дистанцию, и это не укрылось от глаз незнакомца. — Вы меня боитесь?
В тёмных глазах мужчины плескалось недоумение, а на лице появилось растерянное выражение. Видимо, ему ещё не приходилось сталкиваться с женским страхом. Незнакомец дернул головой, немного поднимая нос вверх и несколько раз глубоко вдохнул, чем очень напомнил Есении Ивэна — мальчик тоже часто так делал.
— Достаточно того, что мой ребёнок вас боится, — строго отрезала Есения и повернулась к раздражающему типу боком, демонстративно смотря на реку и показывая нежелание общаться.
— А вы, значит, не боитесь? — хитро улыбнулся докучливый незнакомец и даже его голос передавал насмешку.
— Я — нет!
— Тогда давайте знакомиться, — Мужчина демонстративно прошагал несколько больших шагов и расхохотался, когда Есения шарахнулась от него в сторону, зацепилась ногой за сухую корягу и чуть не упала. Отсмеялся и протянул издалека правую руку: — Я Марк.
— Знаете, что, Марк! Я не выскажу все свои мысли о вас и вашем поведении только из-за присутствующего здесь ребёнка. Надеюсь, вы довольны собой! — Есения обошла мужчину по широкой дуге, посадила Ивэна в коляску и быстро собрала вещи, постоянно оглядываясь и подозрительно косясь на наглого уже не незнакомца Марка.
А тому хоть бы что. Стоит, широко расставив ноги и спрятав кисти рук в карманах лёгких летних штанов, и с непонятным выражением лица, совершенно не скрываясь и не отводя взгляда, рассматривает Есению и Ивэна.
"Бывают же такие… Посмотрите на него — просто царь всея деревня. Самоуверенный, наглый, ещё один кандидат в павлино-нарциссные ряды".
Кипя от возмущения и жалея сорвавшийся отдых у воды, Есения закончила паковать пляжные принадлежности и, уже не оглядываясь, но чувствуя спиной настойчивый взгляд, отправилась домой.
*
Марк.
Ну и девица. Это же надо — ни кожи ни рожи, а гонору сколько! Фырчит, храбрится, а от самой страхом несёт за километр. И в пацана вцепилась, защищать собралась. Смешная. Волчонок тоже хорош — скалиться вздумал. Почуял альфу, паршивец. Что, вообще, за бред здесь происходит? Ничего не узнал, только настроение себе испортил. Нужно послать ребят аккуратно собрать информацию про эту парочку. Не дело это, когда не пойми кто живёт на территории стаи. Ещё и папаша заявится, начнёт права качать.
Марк добрался до дома и вызвал к себе бету.
— Серж, кто из ребят у нас пообщительнее? Пошли к соседям этой… — Марк заглянул в папку с одиноким листом бумаги, — Есении, пусть расспросят. Бабка явно рассказывала что-то. Только осторожно, пусть влюблённым прикинется, что ли. Так и так, понравилась девушка, не знаете, замужем или у меня есть шанс?
Альфа хмыкнул, потешаясь над собственными словами. Сложно представить кого-то влюблённым в боевую бешеную моль.
— Всё уже сделано, альфа. Матвей час назад отправился на задание, как закончит — сообщит.
— Молодец, Бусыгин. Я только подумал, а ты уже сделал.
— Это и в моих интересах. Марго пригласила эту дамочку с сыном к нам в гости.
— И что, приходила? — заинтересовался Марк.
— Нет пока. Но, зная мою, это вопрос времени. Всё равно затащит в дом.
Альфа кивнул, соглашаясь, и друзья занялись текущими делами стаи. С запросами на вступление провозились дольше запланированного, почти до обеда, и, когда помощница по хозяйству позвала за стол, с докладом явился вернувшийся с задания Матвей.
— Что удалось выяснить? — Марк хотел закончить уже с этим делом и насладиться слабо прожаренным мясом, чей аромат давно дразнил, растекаясь из кухни по всему дому.
— Информации одновременно много и недостаточно, — Матвей, молодой волк-одиночка, примкнувший к стае четыре месяца назад, развёл руками в стороны. — Вся деревня гудит новостями, обсуждает никому неизвестного то ли мужа, то ли просто биологического отца Вани. Ближайшая соседка уверяет, что папа ребёнка избивал и его и Есению, Тамара Ильинична из продуктового клянётся, что "девка родила от собственного отчима", некий Пётр, правда я бы его слова вообще в расчёт не брал ввиду хронического алкоголизма, полагает, что миром правят пришельцы и они же как-то замешаны в появлении у Есении ребёнка. Но, в общем и целом, все опрошенные уверенны, что в прошлом у этой скромной девчули есть большая и некрасивая тайна.
— Да, уж. Получается никто даже имени отца мальчика не знает?
— Никто. Соседка предположила, что Есению, как бы мягче выразиться, против воли сделали мамой.
— Изнасиловали, что ли?
Матвей кивнул.
— Я её видел, кстати, издалека, через забор. Нянчится с мелким, кормит, книжки читает. И, может, мне конечно показалось, но, похоже, у пацана какая-то проблема с ногами. Он не ходит.
Марк резко вскинул голову и в упор посмотрел на Матвея.
— Ты уверен? Волчата, рождённые от желанной пары, зачатые в любви и согласии, всегда рождаются здоровыми и крепкими.
— Да знаю я это прекрасно. Потому и говорю, что не совсем уверен. Поближе бы посмотреть на мальчишку.
Серж и Матвей давно ушли, домработница накрыла стол и оставила альфу в одиночестве. Мясо остыло и уже не пахло так притягательно, овощной салат пустил сок, а Марк сидел и смотрел в окно, совершенно потеряв аппетит. Он же видел сегодня мальчика, но совершенно не обратил внимания на его ноги. Сколько на вид пацану? Год-два? Мелкий совсем, но детвора вовсю бегает в этом возрасте. Особенно волчата. Они такие активные и боевые в этом возрасте, что глаз с них спускать нельзя. А пацан лежал, девка ему как раз массаж делала, кажется, как раз ног. Значит, он и правда болеет, а это очень плохо и может означать только одно — его мать против воли взял оборотень.
Марк вздохнул и устало потёр переносицу. Насилие в среде оборотней, к сожалению, распространённое явление. Звери часто берут верх над человеческой сущностью и получается то, что получается… Кто-то смотрит снисходительно на такие вещи, кто-то резко против, как Марк. Он никогда не понимал применения силы в столь деликатном и обоюдно-приятном деле. Да и зачем? Всегда можно добиться желаемого другими способами, а если и нет — ничего страшного, свободных девушек полно.
Природа, кстати позаботилась, как могла, чтобы сократить количество противоправных действий. Если инцидент носит, скажем так, разовый характер, то жертва не забеременеет. Но бывает, что волк выбирает себе пару против её воли и просто не выпускает из спальни, пока не добьётся своего. Ведь смысл создания семьи какой? Правильно — рождение потомства. Но, если женщина так и не принимает волка, продолжает его отвергать, беременность либо не наступает, либо заканчивается выкидышем или рождением больного ребёнка. Природа так становится на сторону женщины и как бы говорит зверю — успокойся уже, тут ты не получишь желанного потомства. Нельзя заставить себя любить насильно. Нужно договариваться по-хорошему, или отпускать пару, если ничего не получается.
Так что же получается — эту хрупкую человеческую девушку удерживали насильно и принуждали родить ребёнка?
От этой мысли Марку стало неприятно, и он брезгливо поморщился. Ещё никогда ему не было так стыдно за свой род. Возможно, именно по причине страшных событий в прошлом, девушка так отреагировала на него утром. Испугалась, убежала чуть не на другой конец пляжа.
Сейчас она уже не казалась ему наглой или глупой. Скорее запутавшейся, усталой и немного напуганной.
Глава 7
— Есь, глянь-ка, что наш сорванец делает!
Восторженный возглас бабушки отвлёк Есению от прополки грядки с клубникой, и девушка разогнулась, потирая натруженную с непривычки поясницу.
Перед началом прополочно-поливных работ, Ивэна усадили на сложенный вдвое плед возле низкого декоративного забора, отделяющего поросший мягкой травой двор от огорода. Некоторое время мальчик мирно играл с машинками, но это занятие ему быстро наскучило и он решил заняться физическими упражнениями. Крепко ухватился руками за перекладину забора; одну ногу согнул в колене и упёрся им в землю; другую неловко, ребром, поставил на стопу и пытался встать. Сопел от напряжения, раскачивался, перехватывался удобнее руками и старательно раз за разом отрывал попу от земли, но неизменно падал назад.
— Да ты ж мой умничка! — Есения сняла рабочие перчатки и, ободряюще улыбаясь, направилась к малышу.
Поправила ему подвёрнутую стопу и показала удобное положение рук. Ивэн ещё раз напрягся, перехватил перекладину, качнулся и, вдруг, встал на ноги. В его глазах отразилось такое неподдельное изумление пополам с восторгом, что Есения не удержалась и рассмеялась, а Людмила Степановна захлопала в ладоши. Есения подняла мальчика на руки и закружила, но Ивэн сразу запротестовал и потребовал вернуть себя на место, чтобы тут же приступить к тренировкам.
— Ты смотри, Есь, как массаж-то помог! — восхищённая Людмила Степановна цокнула языком.
— Это всё твоя волшебная баня, Ба, — вернула комплимент Есения.
Вчера бабуля устраивала банный день. Старенькую, но добротную баню, построенную дедом Мишей ещё на заре семейной жизни, вчера протопили от души.
Долго парились, растянувшись на осиновых, тёмных от времени и влаги, полках; купали Ивэна в густом настое череды, приговаривая положенное "Как с гуся вода, с Ванюши худоба", а после, распахнув настежь слегка просевшую дверь предбанника, отдыхали, неторопливо, со вкусом отпаиваясь липовым чаем с мёдом. Тогда же Есения и основательно промассировала распаренного и разомлевшего Ивэна. Разогретые мышцы легко разминались и тянулись, а сонный мальчик буквально мурлыкал в умелых руках медсестры.
— Нет, ну какой умничка, скажи, Есь, а? — бабушка радовалась успехам Ивэна, как собственным. — Как думаешь, может, и пойдёт сам, и операцию делать не придётся?
— Вряд ли, Ба. Пойти, может, и пойдёт, но будет хромать сильно. Операция всё равно нужна. Хотя, успехи у него колоссальные, конечно.
— Ой, жалко как! Такому крохе наркоз делать!
— Не волнуйся, Ба. Дети лучше взрослых наркоз переносят. И восстанавливаются быстрее. Я, когда в хирургии пару раз дежурила, насмотрелась на возрастных пациентов. Они даже после банального полостного удаления аппендикса чуть не месяц лежат в больнице. Осложнение за осложнением. А детей быстро выписывают, с ними легче.
Поздним вечером, когда утомлённый дневными делами, тёплой ванной и плотным ужином Ивэн уснул, Есения отпросилась у бабушки прогуляться. Людмила Степановна осталась приглядывать за спящим ребёнком в компании актёров любимого сериала, а Есения накинула на плечи лёгкую кофту — к вечеру заметно посвежело, и вышла на улицу.
Деревня готовилась ко сну — дошкольников уже позвали по домам и, неутихающий весь день детский гомон стих. Только из одного палисадника, густо засаженного сиренью, доносились голоса и смех подростков.
Есения невольно улыбнулась, вспоминая свои школьные каникулы. Самое спокойное и беззаботное время было. С играми в "Казаки-разбойники", с купанием, по бабушкиному выражению, до "фиолетовых губ", и с полуночными посиделками под окнами соседского дома, до тех самых пор, пока тёть Вера не выйдет и не разгонит шумную компанию.
— Добрый вечер. Прогуливаетесь перед сном?
Заинтересовавшись личностью Капитана Очевидность, Есения остановилась и медленно, нехотя, понимая, что ничего хорошего от обладателя хрипловатого баритона, как и от любого, в принципе, мужчины, ожидать не приходиться, обернулась.
В темноте маячила фигура, облачённая во что-то белое и маркое, и, что особенно не понравилось Есении — фигура эта неумолимо приближалась. Дальнейшего сближения девушка ждать не захотела, буркнула еле слышно вечернее приветствие и продолжила прогулку, чуть ускорив шаг.
— Подождите. Я вас опять напугал?
Есения резко остановилась и развернулась, отчего Марк, а это был он, чуть было не впечатался в тонкую женскую фигуру. Только его хорошая реакция позволила избежать столкновения. Ну и ещё то, что Есения шарахнулась от него в сторону, и, как и вчера на пляже, чуть не упала.
— Да что ж такое-то… Вы не ушиблись? — мужские руки мягко обхватили Есению за предплечья и помогли поймать равновесие.
— Руки убрал! Отойди от меня! — в голосе Есении прозвучала явная паника, и Марк тут же разжал пальцы и отошёл на несколько шагов, примирительно выставив перед собой раскрытые ладони. Есению это, правда, не особо успокоило — в ушах продолжало шуметь, колени дрожали, сердце стучало где-то в горле.