— Так ты заметил?
— Вероятно, я единственный.
— Какое облегчение!
Черт побери, все-таки необходимо кого-нибудь стукнуть.
— Не надо, — предупредил Бенет с обманчивой мягкостью, и Габби сразу же набросилась на него.
— Не надо что?
— Бить кулаком по приборной доске.
— Может, ударить тебя?
— Остановить машину или подождешь до дома?
— Не пытайся задобрить меня, Бенет. — Габби уставилась на яркие огни фар встречного транспорта и длинные тени, отбрасываемые придорожными фонарями.
Как только Бенет отключил сигнализацию, она бросилась в холл и уже достигла лестницы, но сильные пальцы сомкнулись на ее руке.
Все кипящие в ней слова замерли, когда Бенет развернул ее кругом и притянул к себе. Как могла она предотвратить приближение его губ?!
Крепкие, голодные, почти карающие, они лишили ее всякой способности сопротивляться, чего Бенет и добивался. Она расслабилась и прижалась к нему, а он продолжал целовать ее так, что она вцепилась в него, как в якорь спасения.
Когда он подхватил ее на руки и понес вверх по лестнице в спальню, лишь хриплый стон вырвался из ее горла.
Бенет раздел ее, опустил на кровать и долго гладил и целовал. Ее тело стало податливым, послушным и начало таять, как восковая свеча.
Физическая близость. Сексуальное наслаждение. Неужели это все, что чувствует Бенет?
Любовь. Ее сердце жаждало этого слова, но мозг напоминал, что надо довольствоваться меньшим.
Лучшие билеты в Оперу были распроданы за много недель. «Бенет наверняка проявил чудеса изобретательности, чтобы достать четыре билета за несколько дней до премьеры», — размышляла Габби, усаживаясь рядом с ним.
— Отличные места, — прошептала Франческа.
— Да, я тоже так думаю.
— Ты выглядишь потрясающе. Комплимент был искренним, и Габби приняла его с улыбкой.
— Спасибо. — Платье из переливчатого сине-зеленого шелка действительно выгодно подчеркивало цвет ее кожи и волос. — Ты тоже.
Темно-красный бархат превосходно оттенял яркую красоту Франчески и совершенство ее фигуры.
Увертюра закончилась, поднялся занавес, и начался первый акт.
После плоскостных кино- и телеизображений трехмерность сцены, живые актеры, пышные костюмы, слабый запах грима, звуки создавали чудо соучастия с происходящим на сцене.
Продолжительные антракты позволяли зрителям подкрепиться в буфете, а курящим — успокоить нервы сигаретой.
Габби понимала, что встреча с Джеймсом, Моникой и Аннабел неизбежна. Однако она совершенно не ожидала, что Аннабел с готовностью бросит Монику и Джеймса и проведет весь антракт, болтая с Франческой, Домиником и Бенетом. Только с ними, поскольку, небрежно поздоровавшись с Габби, Аннабел больше не удостаивала ее своим вниманием.
Звонки призвали публику занять места. Как только в зале погас свет, Бенет крепко сжал руку Габби и не отпускал до конца акта. Не отпустил даже тогда, когда они встали и направились в фойе.
— Заглянем в дамскую комнату? — спросила Франческа.
Габби склонила голову, соглашаясь, и почти в тот же момент заметила Аннабел, пробирающуюся к ним сквозь толпу.
— Потрясающий вечер, — выпалила Аннабел, ослепительно улыбаясь.
— Да, потрясающий. — Габби осторожно высвободила пальцы из руки Бенета. — Простите, мы с Фрэн покинем вас на несколько минут.
— Конечно. — Аннабел даже не смогла скрыть своей радости. — Не волнуйтесь, я не позволю Бенету и Доминику скучать без вас.
«И будешь наслаждаться каждой секундой», — мрачно подумала Габби.
— Она не сдается? — тихо спросила Франческа, следуя за Габби.
Женщины вошли в дамскую комнату и встали в очередь.
— Приличный вариант или открытая схватка?
— Как тебе понравится ледяная вежливость? — с улыбкой ответила Габби.
— Не помешало бы добавить огня. Мы, итальянцы, в этом мастера. — Глаза Франчески шаловливо сверкнули. — Мы вопим, швыряем все, что под руку попадется.
— Никогда не видела тебя в действии.
— Это потому, что я никогда не злилась на тебя.
— Боже упаси. — Они продвинулись вперед на несколько шагов. — Можно спросить о твоих отношениях с Домиником?
— Вероятно, я скоро чем-нибудь запущу в него.
Габби засмеялась.
— Как ты думаешь, я должна его предупредить?
— Пусть это будет сюрпризом.
У Габби мелькнула мысль, что Фрэн играет с огнем. Доминик не уступает Бенету в энергичности, властности, сексапильности, наконец. Вряд ли он еще долго позволит Франческе вести игру. Результат будет очень интересным.
Они вернулись в зал, когда свет уже гас.
Спектакль был безупречным, актеры пели прекрасно. Когда занавес упал в конце последнего акта, публика аплодировала стоя, затем начала потихоньку расходиться.
Выбраться из толпы удалось не сразу.
— Перекусим где-нибудь, — предложил Доминик, когда компания добралась до стоянки.
— С удовольствием, — согласилась Габби. — Куда ты хотел бы поехать?
— Бенет, ты что скажешь?
— Твой выбор, Дом.
— В Дабл-Бэе есть греческий ресторан. Встретимся там.
— Расслабься, — заметил Бенет, ведя машину мимо ботанического сада. — Сомневаюсь, что Аннабел бросится в погоню, чтобы выяснить, куда мы отправились.
— Какая проницательность! — насмешливо откликнулась Габби. — Ее энтузиазм не ускользнул от тебя.
— Ты говоришь, как ревнивая жена.
— Я и есть ревнивая жена.
Он мрачно взглянул на нее.
— Не остри.
Габби дерзко улыбнулась.
— Надо же когда-нибудь начать развивать чувство юмора.
— Наверное, я должен тебя отшлепать. И, пожалуй, сделаю это.
— Сделай, но не сомневайся: я отомщу.
Бенет тихо рассмеялся.
Ресторан находился на верхнем этаже торгового центра и мог похвастаться подлинно греческой атмосферой. Как вскоре стало ясно, Доминик был не просто привилегированным клиентом, но и личным другом владельца.
К изумительным пирожным, поданным на большом блюде, Габби заказала чай вместо обычного крепкого кофе.
Доминик оказался отличным рассказчиком с тонким чувством юмора. Габби часто смеялась, и Франческа тоже, похоже, не осталась равнодушной.
Компания распрощалась за полночь, и был уже почти час, когда Габби скользнула в постель, и Бенет потушил свет.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Корпорация «Стэнтон и Николс» поддерживала несколько благотворительных фондов и ежегодно проводила званый обед в банкетном зале известного отеля.
Этот обед, считавшийся важным событием в жизни сиднейской элиты, собрал более тысячи гостей.
В зале царила высокая мода. Светские дамы явно старались перещеголять друг друга нарядами от известных модельеров, а на их драгоценности можно было бы прокормить голодающую страну.
Мужчинам было легче спорить с модой. Достаточно черного вечернего костюма, белой рубашки и черного галстука-бабочки, правда при условии, что костюм — от Армани или Зеньи, туфли — ручной работы, а рубашка — дорогая, из чистого хлопка.
Габби выбрала длинное платье из переливающейся неяркими весенними цветами шелковой органзы, с облегающим лифом, обнаженным плечами и спиной, дополнял его шарф из той же ткани. Волосы она оставила распущенными, они казались слегка растрепанными ветерком и подчеркивали нежную прелесть ее лица.
Начало приема было назначено на половину седьмого. Те же, кого не привлекала светская болтовня в большом вестибюле, где подавались напитки, должны были явиться не позже семи, когда откроют двери банкетного зала. Сам банкет начинался в половине восьмого.
— Шампанского?
— Апельсиновый сок.
Взяв с предложенного официантом подноса бокал, Габби заметила веселые искорки в глазах мужа.
— Чтобы голова была яснее?
Она улыбнулась своей обворожительной улыбкой.
— Ты прекрасно читаешь мои мысли.
Ей действительно требовалась ясная голова, ведь компанию за столом им составят — кроме еще пяти гостей — Джеймс, Моника и Аннабел.
— Как всегда, querida, — с легкой насмешкой ответил он и увидел, как чуть расширились ее зрачки при звуке ласкового испанского слова.
Понял ли он, что неосознанное обращение к языку его покойной матери потрясло ее до глубины души?
Появление коллеги Бенета с женой помогло Габби быстро справиться с замешательством, а через пару минут Бенет напомнил, что пора к столу.
Стэнтоны и Николсы были одними из главных спонсоров этого приема, поэтому за их столом сидели председатель комитета с женой и высокопоставленный гость с женой и сыном.
Джеймс, Моника и Аннабел уселись на свои места за минуту до начала с непременными воздушными поцелуями и легкими рукопожатиями.
Моника точно рассчитала время так, чтобы ее появление не осталось незамеченным, прибыла последней и прошествовала между бесчисленными столиками под взглядами присутствующих.
Пока официанты разносили первое из трех блюд, распорядитель приветствовал гостей, изложил вечернюю программу и поблагодарил всех собравшихся за поддержку.
Из многочисленных динамиков полилась тихая, ненавязчивая музыка. Габби взяла вилку и занялась закуской из креветок и авокадо.
Кто-то, скорее всего Моника, деятельный член комитета, распределил места так, что Аннабел оказалась слева от Бенета, а Габби предстояло развлекать оказавшегося справа от нее юного сына важного гостя.
Аннабел небрежно положила руку на левое колено Бенета.
— Чудесный вечер, — заметил юноша. — Отличная публика.
Не очень зажигательная беседа, но отвлекает, и Габби вежливо прокомментировала его замечание.
— Интересная смесь, — продолжал юноша. — Профессиональный певец и парад моделей.
— Плюс обязательные речи.
Юноша обезоруживающе улыбнулся.
— Вы, конечно, бывали здесь и раньше.
— Много раз.
— Позвольте сказать, вы очаровательны!
Габби с легким удивлением взглянула на соседа и не заметила ничего, кроме дружелюбия.
— Благодарю…
Когда унесли тарелки, Бенет наполнил ее бокал минеральной водой. В ответ Габби положила ладонь на его правое колено — уж она-то имеет на это право! — и улыбнулась.
— Спасибо, дорогой.
— Счастлив услужить.
Стоит ли искать в его словах скрытый смысл? Габби не отвела взгляда, но темные глаза мужа были непроницаемыми.
Конферансье объявил, что приглашенный певец исполнит две песни, и, радуясь своевременному предлогу отвлечься, Габби стала вежливо слушать.
Подали главное блюдо: котлеты по-киевски с молодым картофелем и свежими овощами.
— Изумительно, — объявил юноша, с энтузиазмом уничтожая содержимое своей тарелки.
Габби промолчала, стараясь не замечать цепкие, с алыми ногтями, пальцы Аннабел на рукаве Бенета.
После еще одной песни на бис подали десерт, и на сцену снова вышел конферансье. Аннабел поднялась и незаметно вышла.
Когда на столе появился кофе, начался показ мод лучших сиднейских модельеров, в котором участвовали три манекенщицы и три манекенщика. Одежда была очень разнообразной: для отдыха, деловая, для дневных приемов, вечерняя.
— Она великолепна, не правда ли?
Габби повернулась к титулованному юноше и увидела, что все его внимание обращено на Аннабел.
— Да. — И это была чистая правда. Ее сводная сестра излучала уверенность в себе, и имела на это право. У нее действительно были все качества, необходимые для успеха в модельном бизнесе: рост, великолепное тело и лицо…
Большинство мужчин теряли голову при одном взгляде на то, что Аннабел показывала миру. Однако большинство женщин узнавали фальшь за безупречным фасадом.
Аннабел участвовала в каждом разделе, ослепляя публику отработанной улыбкой, однако вскоре стало ясно, что эта невероятно сексуальная улыбка предназначена лишь одному-единственному мужчине.
Внутреннее напряжение Габби усиливалось с каждым появлением сестрицы на подиуме. Но, как ни раздражала ее собственная беспомощность, она ничего не могла изменить. Оставалось лишь улыбаться. И она улыбалась.
Бенет, черт его побери, живо интересовался каждой моделью и каждым представляемым нарядом. Одежда для отдыха включала купальники: бикини и цельные, но не менее соблазнительные. Аннабел выглядела сногсшибательно в крохотном бикини и прекрасно сознавала производимый эффект.
Габби почувствовала и, естественно, немедленно подавила страстное желание убить ее. Даже едва заметную реакцию на свою провокацию Аннабел будет считать победой. Такого удовольствия ей нельзя доставить.
Вечерний наряд дал Аннабел еще один шанс сразить всех наповал. Она появилась в платье с открытой спиной и плечами, обтягивающем ее, как вторая кожа.
В финале все модели вышли на подиум.
— Тебе что-нибудь понравилось? — спросил Бенет.
— Высокий блондин, — с многозначительной улыбкой ответила Габби и с удовольствием заметила удивление мужа.
— Ты, конечно, говоришь об одежде, которую он показывал.
Габби невинно взмахнула ресницами.
— Конечно. Хотя все манекенщики весьма привлекательны. Особенно в плавках.
— Час возмездия?
— О, Бенет. Что ты имеешь в виду?
— Потом объясню. Здесь не место.
— Ты так думаешь?
Его глаза вспыхнули.
— Мы можем улизнуть и продолжить этот разговор наедине.
— И нарушить светский этикет?
Бенет поднес ее левую руку к губам.
— Удача на моей стороне, ведь домой ты поедешь со мной.
Он поцеловал ее пальцы один за другим, затем сжал ее ладонь в своей. Знакомое пламя вспыхнуло в ней и пробежало по всем жилам, но выражение лица Бенета не изменилось, лишь краешки рта дрогнули в лукавой улыбке, когда он провел большим пальцем по ее запястью и почувствовал участившийся пульс.
Его глаза, казалось, пронзали ее насквозь, насмешливые искорки мелькали из-под чуть опущенных век, и у Габби перехватило дыхание.
— Утешение? — с усилием пошутила она.
— Награда.
Как же ей хотелось, чтобы это было правдой! Но она слишком хорошо сознавала свою роль и не смогла избежать иронии:
— Ах. Ты говоришь такие милые вещи.
Официанты разносили кофе. Гости начинали потихоньку продвигаться к выходу, останавливаясь поболтать с друзьями.
— Я наслаждался вашим обществом, — услышала Габби и с улыбкой повернулась к юному соседу:
— Благодарю. Приятный был вечер.
— Очень приятный, — согласился Джеймс, подходя к дочери и целуя ее в щеку. — Ты выглядишь изумительно.
— Спасибо, — прошептала она и даже умудрилась сохранить улыбку, когда к ним присоединилась Аннабел.
— Мы собираемся в ночной клуб. — Она заглянула Бенету в глаза и положила руку на его плечо. — Почему бы вам не присоединиться?
Габби не дышала, пока не услышала ответ мужа:
— Может, в другой раз.
— Габриэль, мы обязательно должны встретиться за ленчем, — властно сказала Моника. — Спокойной ночи. Я позвоню тебе.
Габби хотела отказаться, но почувствовала угрызения совести. Не часто ее мачеха предлагала tete-a-tete.
— Конечно. Буду ждать.
Только через полчаса Габби и Бенет добрались до автостоянки, еще полчаса — и «бентли» замер на своем месте в гараже.
— Рекордный сбор, — заметил Бенет, входя в дом. — Комитет будет доволен.
— Приятно слышать.
— Не слышу энтузиазма.
— Я разочарована.
— Поясни, — приказал Бенет.
— Я просто умирала от желания поехать в ночной клуб.
Он обернулся и, быстро сократив расстояние между ними, обнял ее за шею.
— Правда?
Бенет был слишком близко. Аромат его одеколона дразнил ее, смешиваясь с его мускусным запахом.
— Да. Так забавно наблюдать за попытками Аннабел соблазнить тебя. — Габби подняла руку и провела пальцами по лацкану его пиджака.
— Выпускаешь коготки.
— А мне казалось, что никто не заметил.
— Хочешь обсудить поведение Аннабел?
Ее глаза потемнели от гнева.
— Ты считаешь, что обсуждения достаточно?
— Я мог бы погонять тебя по корту. И, скорее всего, победить. В наказание, а не для тренировки.