— Именно об этом мне и нужно было поговорить с тобой лично и наедине. Видишь ли… — она замолчала, понимая, что это прозвучит безумно.
— Триша Джой! — он стукнул кулаком по столу. — Скажи мне, что, черт возьми, происходит!
Прежде чем она успела ответить, дверь, ведущая в гараж, распахнулась, и в кухню ворвался Улл с обнаженным мечом.
— Нет! — Триша вскочила на ноги, встав между Уллом и своим тио, который встал, когда она повернулась лицом к Уллу. — Улл, не надо!
— Он угрожал тебе! — прорычал Улл.
— Нет, не угрожал, — возразила она. — Он просто был… категорично настроен по поводу того, почему я хотела, чтобы он был здесь. — оглянувшись через плечо, она увидела, что глаза ее тио широко распахнуты, а челюсть отвисла. — А теперь убери свой меч, пока ты не причинил кому-нибудь вреда.
Улл опустил меч, но не вложил его в ножны. Зная, что это было лучшее, что она могла получить в данный момент, она повернулась лицом к своему тио и положила руки ему на грудь.
— Тио Аарон, — начала она.
— Кто это, черт возьми, и что он с тобой сделал? — спросил он, испуганно глядя на нее.
— Сделал со мной? — она задумалась, о чем он говорит, но потом поняла, что говорила по-торниански. Сделав глубокий вдох, она сознательно заставила себя говорить по-английски. — Теперь ты меня понимаешь?
Ее тио отрывисто кивнул ей.
— Мне очень жаль. Я не хотела, чтобы ты узнал об этом таким образом, — она повернулась и бросила на Улла раздраженный взгляд. — Это Улл, и он должен был подождать, пока я не приглашу его войти, но он думал, что ты собираешься причинить мне боль, — она снова перешла на язык Торниана. — Мой Тио никогда не причинит мне вреда.
— Что это за язык? — спросил Аарон. — Ты с ним разговариваешь?
— Я сказала ему, что ты никогда не причинишь мне вреда, и я говорю на торнианском, — произнесла она, оглядываясь на своего тио. — Это родной язык Улла. Он еще не может говорить и понимать земные языки.
— Земные языки? — ошарашено спросил Аарон.
Она глубоко вздохнула.
— Улл не с Земли, тио. Он с планеты под названием Торниан.
— Планета под названием Торниан, — подчеркнул Аарон эти два слова.
— Да. Я знаю, что в это трудно поверить, но Улл — инопланетянин, — она решила просто выложить все начистоту. — Он прибыл на Землю, потому что его народ нуждается в нашей помощи, а мы — в их.
* * *
Триша наблюдала, как ее тио осторожно положил планшет обратно на стол, за которым они все сидели. Она прокрутила запись, которую прислала ей Лиза, и теперь ждала его реакции.
— Ты действительно надела эту штуку? — его голос был хриплым от беспокойства, когда его глаза встретились с ее глазами.
— Да, — тихо ответила она.
— Но почему, во имя всего святого, ты так поступила? — потребовал он ответа.
— Потому что Лиза попросила меня об этом, — ответила она ему. — Она моя подруга, и ей нужна была моя помощь. Как я могла отказаться после того, что сделала?
— Триша…
— Я знаю, что ты собираешься сказать, и, возможно, это было глупо с моей стороны, но я знаю Лизу лучше, чем ты. Она так много помогала мне, когда мама болела, хотя сама тоже боролась за Марка. Я знаю, что она никогда бы не обратилась ко мне таким образом, никогда бы не попросила меня сделать это, если бы это не было невероятно важно. И, тио Аарон, так оно и есть.
— А тебе это никак не навредило? — тихо спросил Аарон, пристально глядя ей в глаза и пытаясь убедиться, что это все еще его племянница.
— Нет, — протянув руку, она сжала его ладонь. — Это было немного странно, но не больно, и я чувствую себя прекрасно.
— Доктор все же должен осмотреть тебя, чтобы убедиться в этом.
— Если это нужно, чтобы успокоить тебя, то я так и сделаю, — хотя она знала, что будет откладывать это так долго, как только сможет. — Но ни у кого из остальных не было никаких побочных эффектов, так что я уверена, что у меня тоже их не будет.
— Остальных? — он нахмурился, глядя на нее. — Есть еще другие?
Триша откинулась на спинку стула, с досады проводя рукой по волосам. Это может занять слишком много времени. Она любила своего тио. Ей нравилось, что он был всегда осторожен в решении вопросов, и должен всегда был уверен, что у него есть вся информация, прежде чем принять какое-либо решение. Но прямо сейчас это раздражало его.
— Помимо Лизы и ее девочек, тио, были еще похищены другие люди. Не торнианцами, а другим видом, называемым ганглианцами, — она посмотрела на Улла, который был на удивление молчалив, пока они с ее тио разговаривали. — Ты принес Обучатель? — спросила она на торнианском.
Вместо ответа он сунул руку в карман жилета, вытащил коробку со сломанной печатью и протянул ей.
Взяв его, она снова повернулась к своему дяде.
— Мне нужно, чтобы ты доверился мне, тио Аарон. Тебе так много нужно узнать и понять, и, если ты позволишь Уллу провести эту процедуру, у тебя все получится. Ты сможешь с ним общаться. Именно Улла торнианцы послали вести переговоры с землянами.
— Ты ему доверяешь? — спросил Аарон, подозрительно разглядывая розовокожего мужчину.
Триша скользнула взглядом по Уллу, тщательно подбирая следующие слова.
— Я настолько, конечно, не знаю его, — начала она, — и не согласна с некоторыми вещами, которые он говорил и сделал за то короткое время, что я с ним знакома. Но именно его послал Торнианский Император, и Лиза подчеркнула, что они — цивилизованный вид. И мы могли бы им доверять.
— Он что-то тебе сделал плохое? — требовательно спросил Аарон.
— Давай просто скажем, что Улл привык быть главным и ожидать, что его приказы выполняются беспрекословно, — она одарила своего тио дразнящей улыбкой. — Мы оба знаем, как ты в этом хорош.
Аарон тихо засмеялся. Он знал свою племянницу, и, если она чего-то и не терпела, так это высокомерных мужчин, которые считали, что правят миром только потому, что они мужчины.
— Я уверен, что ты ему все объяснила.
— Совершенно определенно, и именно поэтому вам двоим нужно пообщаться напрямую, а вы не можете этого сделать, если ты не воспользуешься Обучателем.
— А почему его нельзя запрограммировать, чтобы он мог понимать английский? — спросил Аарон.
— Я уверена, что это возможно, но сначала кто-то, кто знает английский язык, должен изучить торнианские технологии, чтобы их можно было правильно применять. Прямо сейчас здесь нет никого подобного. Так что, пока их нет, мы должны изучать их язык.
Аарон встал, грубо проведя руками по лицу, размышляя о том, о чем его просит племянница. Если бы он был просто ее тио, он бы сделал это, доверясь ей без колебаний. Но он был не только ее дядей, но президентом Соединенных Штатов Америки. Его жизнь не принадлежала ему самому, и его решения затрагивали миллионы людей.
— Я знаю, о чем ты думаешь, тио Аарон, и если ты не хочешь рисковать, они могут обратиться к кому-нибудь другому. Они просто не будут так внимательны к нам, как раньше. Слишком многое поставлено на карту для всех.
— Что ты такое говоришь? — потребовал он ответа. — А что они могут сделать?
— Честно? — она бросила на него озабоченный взгляд.
— Всегда, — сказал он.
— Я думаю, что они похитят какого-нибудь одного мирового лидера, применят на нем Обучатель, а потом вернут обратно. Иногда легче попросить прощения, чем спросить разрешения. Ты говорил это не раз, и, кажется, это универсальная вещь.
— Черт, если они возьмут не того… — он начал расхаживать по комнате, что было верным признаком его возбуждения.
— Того, кто не принимает близко к сердцу интересы всего мира… — продолжила она за него. — Только свои собственные…
— Это может обернуться катастрофой, — закончил он.
— Вот почему Лиза подумала о тебе, — тихо сказала она ему, вставая перед ним, останавливая его шаг и кладя руку ему на сердце. — Ты самый благородный человек из всех, кого я знаю, тио. Ты действительно хочешь помочь людям, но не потому, что это приносит пользу тебе, а потому, что тебе небезразлично, что с ними происходит. Это повлияет и изменит весь мир. Если все сделать неправильно…
— Это его уничтожит, — он знал, что Триша права. Когда эта новость выйдет наружу, их мир изменится навсегда. Он мог либо принять участие в том, чтобы все изменилось к лучшему, либо сидеть сложа руки и надеяться на лучшее. Последнее ему никогда особенно не удавалось. — Мне нужно связаться со своими людьми и сообщить им, что я пробуду здесь дольше, чем планировал.
* * *
Даже будучи ребенком, Аарон Гарсия всегда знал, что ему суждено стать кем-то большим, чем просто старшим сыном Хуана и Марии Гарсия. Больше, чем просто старшим братом для своих шести младших братьев и сестер. Он много работал, усердно учился и старался держаться подальше от неприятностей, чтобы служить хорошим примером для своих младших братьев и сестер. Кроме того, он всегда уважал и уважал своих родителей. Он видел, как они боролись и чем жертвовали, чтобы их дети могли жить лучше, чем они сами.
Они воспитали его в убеждении, что человека следует судить по его поступкам и поступкам, а не по тому, откуда он родом или какого цвета у него кожа. Вот почему он был потрясен, когда они запретили его младшей сестре встречаться с мужчиной, который явно любил и заботился о ней. И все из-за цвета его кожи.
Будучи самым старшим, Аарон взял на себя труд не только встретиться, но и узнать человека, которого, как утверждала его младшая сестра, она любила. И хотя у Мартина Берка было трудное детство, у него не было криминального прошлого, и он делал все возможное, чтобы развивать себя. Он также поставил Патрицию на первое место, подчеркнув Аарону, что он ожидает, что она закончит среднюю школу и поступит в колледж. Все, о чем просил Мартин, — это быть частью всего этого. Он даже поклялся Аарону, что не будет заниматься с ней сексом, пока они не поженятся.
Аарон только усмехнулся над этим. В конце концов, когда-то ему тоже было восемнадцать лет, и он знал, как быстро все может выйти из-под контроля. Но Мартин сдержал свое обещание, к большому неудовольствию Патриции. Именно поэтому они поженились в тот день, когда ей исполнилось восемнадцать, потому что именно Патриции надоело ждать. Его младшую сестру невозможно было остановить, когда она добивалась того, чего хотела. Особенно когда она была права. Вот почему он был на их регистрации, хотя больше никто из членов семьи не появился. Он знал, как сильно это ранило Патрицию, но она не позволила этому остановить себя. Мартин также сдержал свое второе обещание и позаботился о том, чтобы Патриция поступила в колледж.
Она рано закончила колледж, хотя за это время успела родить Тришу. Она только закончила свой первый курс в юридической школе, когда Мартин умер. Это уничтожило бы большинство людей, но не его сестру. Хотя она и была опустошена, но не взяла отпуск из школы, заявив, что Мартин не хотел бы этого. Он до сих пор помнил, как стойко она держалась у могилы Мартина, держа в одной руке подаренный ей флаг, а в другой — ладошку своей двухлетней дочери, и все это время по ее лицу текли слезы. Именно в этот день он увидел, что такое настоящая сила и мужество. Таковым был не тот, кто был большим или самым сильным, а тот, кто поднялся после того, как его сбили с ног, у кого было больше всего силы и мужества. Этот человек пытался сделать мир лучше не только для тех, кого он любил, но и для всех остальных.
Теперь, благодаря Обучателю, Аарон понял, что «все», за что так упорно боролась его сестра, включали в себя не только людей Земли. Боже, наверное, как бы ей хотелось быть частью всего этого. Помочь изменить мир к лучшему, но не во всем мире, а во всей Вселенной.
Лежа на диване, он слегка улыбнулся племяннице, затем посмотрел на инопланетянина по имени Улл и кивнул.
* * *
Улл позволил своему взгляду скользнуть по маленькому самцу, лежащему на диване, и вытащил из ящика устройство. Смуглая кожа мужчины была темнее, чем у Триши, а глаза карими, а не ярко-голубыми, как у нее, но все же, не было никаких сомнений, что они были родственниками. Это было видно по их чертам, по тому, как они разговаривали друг с другом, и по тому, как они взаимодействовали друг с другом. Любовь и уважение, которые они питали друг к другу, были вполне осязаемы, как и между Уллом и его манно. Как это было до Церемонии Соединения. Теперь Улл не был уверен, как относится к нему его манно, но винить ему было некого, кроме самого себя. Он не был уверен, почему сейчас это было легче увидеть. Может быть, потому что он был так далеко от дома и всего, что знал? Или это была женщина, молча стоявшая рядом с ним?
Движение на диване вернуло его внимание к насущной задаче.
Глава 4
Триша стояла у дивана, тревожно покусывая ноготь большого пальца, наблюдая за работой Обучателя, прикрепленного к голове ее тио. Правильно ли она поступила? А что, если это причинит ему вред? Он был единственным членом ее семьи, которая у нее осталась. Она не брала в счет своих бабушку и дедушку, которые были все еще живы, как и остальные тети и дяди и их дети, потому что редко видела их. С обеих сторон по-прежнему было слишком много обид. О, они присутствовали на похоронах ее мамы, но Триша знала, что это было только из-за тио Аарона. В прессе это выглядело бы плохо, если бы они не пришли, а внешние приличия для них были всем. Они слишком гордились тем, что их сын был первым испаноязычным президентом Соединенных Штатов, чтобы позволить кому-либо узнать, как они отреклись от своей дочери из-за того, кого она любила. Не тогда, когда тио Аарон в своей президентской гонке выступал за то, что все заслуживали равного обращения, независимо от цвета их кожи.
А теперь она подвергает его опасности.
Она как раз собиралась потребовать, чтобы Улл снял Обучатель, когда тот запищал и отключился. Как только Улл снял его, она уже сидела рядом со своим тио, держа его за руку.
Улл был удивлен, как сильно его беспокоило то, что Триша держала за руку другого самца, даже пусть если он и был ее родственником. Ему также не нравилось, что она волновалась, пока на этом мужчине работал Обучатель. Это о женщинах полагалось заботиться и защищать их, поэтому они никогда ни о чем не беспокоились.
— Тио? — тихо спросила она, сжимая его руку, когда его веки затрепетали.
— Это займет еще несколько минут, — сказал ей Улл, пододвигаясь ближе в надежде, что это ее успокоит.
— Неужели мне тоже потребовалось столько времени, чтобы очнуться? — спросила она, глядя на Улла снизу вверх.
— Да. Женщина Короля Грима заставила в него внести очень много информации.
— Ты имеешь в виду — Лизу, — поправила она.
— Что? — переспросил он, хмуро глядя на нее.
— Ее зовут Лиза, — напомнила она ему. — Почему ты унижаешь ее?
— И как же я это делаю? — спросил Улл, немного даже растерявшись.
— Называя ее женщиной Короля Грима, как будто она — одна из его вещей, а не живой человек.
— Она и есть таковой.
— Ты хочешь сказать, что она его собственность? — возмущенно спросила Триша.
— Нет. Я сказал, что она — женщина, и, как ты говоришь, живой человек, — Улл не понимал, к чему она клонит.
— Но ты словно смотришь на нее свысока, — Триша не собиралась сдаваться.
— Я не делаю так, — возразил он. — Она занимает важное место в нашем обществе, но не должна вмешиваться. В этом должны разбираться воины.
— О, действительно, — Триша почувствовала, как начинает расти ее гнев.
— Ну вот ты и сделал это, — пробормотал Аарон по-торниански, открывая глаза. — Ничто так не раздражает мою Тришу, как откровенный мужской шовинизм. Тебе лучше пересмотреть свои выводы, если ты ожидаешь, что она тебе поможет.
— Тио Аарон, — Триша тут же позабыла об Улле, но не о том, что он сказал. — С тобой все в порядке?
Аарон сел, спустил ноги на пол и, упершись локтями в колени, потер виски точно так же, как это делала Триша.