– Мы не семья, – повторила она.
– Детка...
Табби высвободила руку, но не отодвинулась, когда заговорила.
– Моя семья говорила со мной о том дерьме, которое произошло с тем парнем после того, как это случилось много лет назад, Шай. Тай-Тай, папа, Раш были там для меня. Я облажалась, с мамой было плохо, она всегда терпеть меня не могла, даже когда я не делала ничего плохого. Мне было шестнадцать, и я была глупа, так что, подумала я, какого черта? Если я все равно попаду в беду, что я могу сделать? И я была с парнем, который был слишком стар для меня. Он попробовал на меня надавить, это вывело меня из себя, и когда я сказала «Нет», он не был крутым. Он ударил меня, сделал больно, и я позвала Тайру на помощь. Она позвонила тебе, чтобы забрать ее. И, ну, ты был там. Остальное ты знаешь.
– Таб...– снова попыталась вмешаться Шай, потому что он понимал, что она не хочет возвращаться в прошлое, но Табби продолжала говорить.
– Когда они разговаривали со мной об этом, это было неудобно, но это было честно и нежно, и то, что мне нужно. Шейла отвела меня в сторону, спросила и выслушала меня, когда я должна была отпустить дерьмо о маме. Арло пригласил меня на хот-дог и дискуссию о том, как определить хорошего парня и когда узнать, что парень придурок. И все они поддерживали меня в течение многих лет после этого, чтобы убедиться, что ничего подобного не произойдет снова. Это было слишком, чрезмерно защитным и раздражающим, но, по крайней мере, это было любящим. Но ты... ты сделал предположения. Ты показал, что решил, какой именно девушкой я была в ту ночь, когда тот парень взял меня за руку, не зная обо мне ничего. Я была не такой, как ты думал, Шай. Я не нуждалась в твоем дерьме и не заслуживала его. Семья не выносит суждений. Они разговаривают. Они поддерживают. Ты принял решение. Ты действовал на основании этого решения. Ты делаешь мне больно, значит, ты не моя семья!
Выпотрошив его, она сорвалась с места, протопала к своей машине, усадила в нее свое пышное, маленькое тело, а затем уехала, оставив его стоять на обочине дороги.
***
Четыре месяца спустя
Шай сидел на мотоцикле, злясь. Строительство в центре города и какое-то шоу в «Денверском Центре исполнительских искусств» означало, что движение было забито повсюду.
Он смотрел, как три машины проехали на светофоре, и не сдвинулся с места, пока светофор снова загорелся красным. Шай уже почти решил, что поедет на байке по тротуару, чтобы вылезти из этого дерьма. Машин было настолько много, что он не мог даже проехать между ними, чтобы выбраться на единственную полосу.
Он откинулся назад и повернул голову, скользя глазами сквозь волны людей, ползущих по тротуарам, пересекающих улицу и спускающихся по лестнице в подземку, когда его глаза скользнули по ней, и его голова дернулась назад.
Табби.
Табби была одета в обтягивающее красное платье без бретелек, покрытое кружевами, края которых скользили по ее коленям. На ее ногах были высокие, шипастые черные каблуки, которые были сексуальными, как ад. Ее густые волосы были мягко убраны с лица и уложены в сложную прическу на затылке.
Она выглядела как современная принцесса. Элегантная. Утонченная. Высококлассная.
– Господи Иисусе, – пробормотал он.
Она оглядывалась вокруг, как будто заблудилась, и он уже собирался высунуть язык, чтобы свистнуть, когда она нашла то, что искала, и Шай напрягся.
Высокий симпатичный блондин в костюме с улыбкой подошел к ней. Она не улыбаясь, откинула голову назад.
Чертова кукла.
Шай наблюдал, как мужчина обнял ее за талию, она прижалась к нему, и он наклонился, чтобы коснуться ее губ своими. Он стоял, согнувшись, прижавшись лицом к ее лицу, как сделал бы любой мужчина, потому что Табби была одета шикарно и улыбалась, и ее рот двигался.
Затем его голова откинулась назад, и он расхохотался.
Табби немного понаблюдала за ним, потом опустила подбородок и прижалась лбом к его груди, ее руки обвились вокруг него и держали, пока он дрожал от смеха.
– Господи Иисусе, – пробормотал Шай, чувствуя жжение в животе, груди, сердце и даже в горле.
Он хотел, но не мог оторвать глаз, когда мужчина склонился, взял ее за подбородок, поднял ее лицо к своему и наклонился, чтобы снова прикоснуться губами к губам Табби.
Но это не было прикосновением.
Он держал свой рот на ее долгое время. Как будто они не были на тротуаре с сотнями людей, бегущих вокруг них и ожидающих в машинах, чтобы проехать пробку. Как будто они были одни, только они.
Шай продолжал смотреть, как мужчина прервал поцелуй. Рука Табби, теперь лежащая на шее парня, переместилась так, что ее большой палец мог погладить его челюсть, и она смотрела на него так, будто он был единственным мужчиной на планете.
Именно тогда Шай оторвал взгляд.
И тогда, не обращая внимания на гудки машин и крики из окна, он проехал на мотоцикле между машинами, чуть не задрав свой мотоцикл.
Через две секунды, когда зажегся зеленый свет, он с ревом умчался прочь.
***
Восемь месяцев спустя
– Господи, серьезно, пристрелите меня, – прорычал Даг, входя во двор и направляясь туда, где сидели Шай, Арло и Брик, пили пиво, а Бэт напротив них играл бармена.
– В чем дело, брат? – спросил Арло, когда Даг усадил свою задницу на табурет.
– Наша маленькая Табби помолвлена.
Шай чувствовал себя так, будто его ударили.
– Какого черта? – спросил Брик таким тоном, словно его тоже ударили.
– Господи, пожалуйста, только не этот блондин, который сложен как полузащитник и похож на копа, – пробормотал Бэт.
Даг сделал большой глоток пива, но кивнул. Потом поставил пиво на стойку и посмотрел на Брика.
– Хороший парень, я с ним познакомился. Физиотерапевт. Играл в мяч в колледже, но недостаточно хорошо. Хотя этот опыт помог. Он работает на «Бронкос».
Шай посмотрел на пиво, которое держал на стойке.
Черт.
Твою мать.
Дерьмо.
– Она на седьмом небе от счастья, – продолжал Даг, и у Шая скрутило живот. – Черри тоже. Черри думает, что он дерьмо. Не могу сказать, что он мне не нравится, но он чертовски нормальный. Тэк разбит. Чувак думает, что наша девочка уплывает, какому отцу это не понравится? Он тоже классный. Знает нас, кто мы такие, откуда она взялась, знает про ее прошлые выходки. Он взял бы ее без ног и без рук, лишь бы она все еще была Табби, ему все равно, откуда она. Тем не менее, он не очень близок к жизни, он родом из гребаного пригорода, и Тэк борется с этим.
Шай поднял пиво и сделал глоток.
Он сглотнул и обнаружил, что это не помогло успокоить пожар внутри.
Даг, к сожалению, продолжал говорить.
– Они подождут, пока она закончит учебу, чтобы пожениться. Она шутит по этому поводу. Чувак хочет, чтобы она переехала к нему, но она говорит после свадьбы. Не знаю, почему она просто не спит с парнем. Попробуйте, прежде чем покупать, посмотрите, сработает ли это дерьмо. Но она не согласна с этим, так что... неважно.
Табби принадлежит им, и его братья могут говорить об этом дерьме всю ночь.
Но с Шая было достаточно.
Он отодвинул стул, соскользнул с него и пробормотал.
– Я должен идти.
– Куда ты собрался? – спросил Бэт.
Он не знал. Ему было все равно. Куда угодно, лишь бы добраться туда на мотоцикле.
– Вот дерьмо, – пробормотал он и обошел бар, глядя себе под ноги, сосредоточившись на том, чтобы держать челюсть расслабленной, а руки разжатыми.
Он вышел за дверь, развернул байк и выкатился наружу.
Он не появлялся в «Хаосе» в течение трех недель.
***
Шесть месяцев спустя
Шай двигался через передний двор к комплексу, чтобы принять душ и уйти. Его руки были грязными от масла. Машина, над которой он работал последние три месяца, наконец-то была готова.
Время праздновать.
Он вошел во двор и сразу почувствовал напряженность в воздухе. Парни выходили, лица настороженные, даже встревоженные, атмосфера плохая.
– Что происходит? – спросил он Роско, который, как и все братья, направился к двери.
– Автомобильная авария, – ответил он, останавливаясь и ловя его взгляд. – Жених Табби.
Сила этой информации ударила Шая так сильно, что было удивительно, как он не упал на колено.
До свадьбы оставалось три недели.
Боже. Табби.
– Что? – прошептал он.
Роско покачал головой.
– Только что получил новости. Она в больнице Денвера. Он, брат, это дерьмо чертовски сумасшедшее, но парень погиб на месте. Даже не добрался до больницы. Ушел. Тэк говорит, Таб его потеряла. Мы уезжаем, забираем ее, Тэк вернулся, посмотрим, сможем ли мы что-нибудь сделать. Идешь?
Погиб.
Даже не добрался до больницы.
Ушел.
Табби его потеряла.
Потеряла его.
– Кто-нибудь присматривает за детьми? – выдавил он.
– Шейла направляется туда.
– Я пойду, помогу ей, – предложил Шай, поворачиваясь и засовывая засаленную руку в джинсы за ключами.
– Помочь Шейле с детьми? – спросил Роско ему в спину.
Шай не ответил. Он был сломан, чертовски шокирован, но он должен что-то делать. Что-то, подальше от Табби.
Она не хотела бы видеть его сейчас.
Она никогда не хотела его видеть.
Но он должен был что-то сделать.
Он не был ее семьей.
Но она принадлежала ему.
***
Три дня спустя
Шай сидел в темной гостиной в своей квартире, впервые за несколько месяцев.
Он думал и вспоминал.
Впервые за долгое время он вспомнил тот день, когда пришло известие.
Вспоминал тот день, когда его жизнь, в возрасте двенадцати лет, изменилась и перешла от хорошей, к абсолютному дерьму.
Вспоминал тот день, годы спустя, когда он нашел «Хаос» и подумал, что наконец-то, его жизнь больше не будет дерьмом, и он был прав.
И, думал о том, как шесть часов назад, он видел Табби одетую в черное платье. Девушка выглядела безжизненной. Черри обнимала Табби, ее голова качалась, как будто она соглашалась с тем, что ей говорят, когда он знал, просто глядя на нее, что она ничего не слышит, Табби стояла на кладбище и провожала своего мужчину в землю.
Ее мужчине было двадцать семь лет.
Шаю было столько же.
Шай поднес бутылку водки к губам и сделал большой глоток.
Когда бутылка закончилась, он взял другую.
Глава 1
«Мне приснился сон»
Три с половиной месяца спустя
Зазвонил телефон, и Паркер «Шай» Кейдж открыл глаза.
Он лежал на спине в постели в своей комнате на территории мотоциклетного клуба «Хаос». Свет все еще горел, и он был погребен под кучкой женщин. Одна прижалась к его боку, закинув ногу ему на бедра, а руку – на ребра. Другая лежала вниз головой, прижавшись к нему с другой стороны, ее колено упиралось ему в живот, а рука лежала на его икрах.
Обе были голые.
– Черт, – пробормотал он, с трудом выбираясь из-под женских конечностей. Шай потянулся к телефону.
Посмотрел на дисплей, сдвинув брови при виде «неизвестного абонента», которого увидел на экране, и коснулся большим пальцем, чтобы ответить.
– Да, – сказал он в трубку.
– Шай? – спросила какая-то женщина, ее голос звучал странно, издалека, тихо.
– Да это я, – ответил он.
– Это Табби.
Он подскочил в кровати.
– Послушай, мне очень жаль, – ее голос дрогнул, как будто она пыталась перестать плакать или, может быть, задыхаться, затем она прошептала. – Так жаль, но я в затруднении. Думаю, у меня даже могут быть... эм... проблемы.
– Где ты? – рявкнул он в трубку, перекатился через женщину и встал на ноги.
– Я... я... ну, я была с этим старым другом, и мы... Черт, эм... – она запнулась, когда Шай зажал телефон между ухом и плечом и натягивал джинсы.
– Детка, где ты? – повторил он.
– В ванной, – ответила она, когда он поднял с пола футболку и выпрямился, ожидая, что она скажет еще что-нибудь.
Когда девушка этого не сделала, он мягко подсказал.
– Мне нужно знать, где эта ванная, сладкая.
– Я... э-э... этот парень... э-э... я, конечно, не знала, но думаю, что он... – у нее перехватило дыхание, прежде чем она прошептала так тихо, что он едва расслышал, – плохой парень.
Черт.
Дерьмо.
Шай поднял ботинки с пола и сел на кровать, чтобы натянуть их вместе с носками, спрашивая.
– Мне нужно взять с собой еще кого-нибудь?
– Я не хочу никого... – она сделала паузу. – Пожалуйста, никому не говори. Просто... пожалуйста, напиши мне, когда будешь здесь. Я останусь в ванной, включу виброзвонок, чтобы никто не услышал, и выползу в окно, когда ты придешь.
– Таб, никто ничего такого не подумает. Просто дай мне план местности. Ты в опасности?
– Я выползу в окно.
Мужчина понизил голос и перестал надевать ботинки, чтобы уделить ей все свое внимание.
– Табби, малышка, ты в опасности?
– Я... ну, вообще-то я не знаю. Там много наркотиков, и я видела, ну, много оружия.
Дерьмо.
– Адрес, милая, – попросил он, и она дала ему адрес. Затем она сказала. – Не говори никому, пожалуйста. Просто напиши сообщение.
– Я так сделаю, если ты будешь держать меня в курсе и часто. Напиши мне. Просто «я в порядке» каждую минуту или около того. Если я не получу ни одного, я буду знать, что это не так, и я приведу парней.
– Я могу это сделать, – согласилась она.
– Ладно, держись, я приеду.
– Эм... спасибо Шай.
– В любое время, Таб. Да?
Он ждал, и казалось, прошли годы, прежде чем она прошептала.
– Да.
Мужчина отключился, натянул второй ботинок, встал, надел футболку и повернулся к кровати. Одна из женщин приподнялась на локте и уставилась на него. Другая все еще спала.
Он нашел свой нож в тумбочке и сунул в ножны на поясе, приказав.
– Приведи в чувство ее задницу. Вам обоим нужно одеться и уйти, – он потянулся к тумбочке, схватил пистолет, засунул его за пояс джинсов и натянул футболку. – У тебя пятнадцать минут, чтобы выйти. Ты не обрадуешься, если я приду, и вы будете все еще здесь.
– Конечно, детка, – пробормотала проснувшаяся. Она подняла руку, чтобы толкнуть подругу в бедро.
Боже.
Пробежав по ним взглядом, он понял, что с ними покончено. Некоторые из братьев, намного старше его, наслаждались тем, что могли получить подобное, и, как правило, они не ограничивались двумя кусками задницы.
Он тоже так делал, и часто.
Это поразило его, а потом исчезло.
Он никогда, ни разу, не встречал женщину, которая выглядела потерянной без него и была найдена в ту же секунду, как увидела его. Которая доверилась бы ему, как только он прикоснулся к ней. Которая заставила бы его смеяться так сильно, что его голова дернулась назад. Чьих губ он мог бы коснуться, и мир растаял для него так же, как он сделал бы то же самое дерьмо для нее.
И он не получит этого, если будет продолжать в том же духе.
Шай трусцой пробежал через двор к байку и поехал с мобильником в руке.
Она написала: «Я в порядке», и Шай сделал успокаивающий вдох и перевел взгляд обратно на дорогу.
Она снова написала. На этот раз: «Я все еще в порядке», и, приближаясь к ней, Шай почувствовал, как его челюсть начала расслабляться.
Через несколько минут она снова написала. На этот раз это было: «Я все еще в порядке, но эта ванная серьезно отвратительна».
Когда Шай прочел это, после того, как его глаза вернулись к дороге, он улыбался.
Она продолжала писать сообщения о своем текущем состоянии в порядке, с комментариями о том, насколько ей не нравится ее текущее местоположение, пока он не оказался на месте. Он заглушил мотоцикл и огляделся. В передней комнате горел свет, еще свет горел из маленького окошка на противоположной стороне. Ванная.