— Держи, — коротко обронил он.
Лана покосилась на лежащий подле него мешок.
— Бери, не бойся, — подбодрил меж тем Яр.
Вздохнув, она подчинилась. Ожидала, правда, что он дернет ее к себе на колени, но нет. Сидел спокойно. Отскочив на безопасное расстояние, она торопливо развязала тесьму. Тяжелое что-то, большое. Распрямилась аккуратно сложенная ткань и перед ней оказалось доброе теплое платье из светло-серой шерсти. На дне мешка белела новая сорочка.
— Это тоже твое, — сапожки из мягкой кожи с невысоким голенищем легли на стол. Следом показались два туго свернутых одеяла из плотной ткани и меха.
Наверное, от удивления у нее глаза стали круглыми, как у совы.
— Скоро придут холода, — сухо пояснил Яр, — а ты без теплых вещей замерзнешь и сляжешь. Возись потом с тобой. И поэтому чтоб на полу я тебя больше не видел! Там, — оборотень кивнул на лежанку, — будешь спать.
Хоть и непривычные, но его слова были разумны. Она уже отмечала на себе изменения погоды и совсем неохотно выходила из теплой избы во двор. Лана задумчиво покосилась на распахнутый ворот Яровой рубашки. Ни разу она не видела его в ином. Черные сапоги, штаны и серая рубаха с темной вышивкой по рукаву и шее — вот и все. Оборотень тоже заметил ее оценивающий взгляд.
— Ну, что смотришь так? — вроде как равнодушно спросил он, — Говори уже!
— А почему… — тут она осеклась и отвела глаза. Ей-то что за дело до того, в чем ходит оборотень?
Но мужчина ее понял. Странно сверкнуло золото в его глазах, прежде чем Яр глухо ответил:
— Оборотням только зимняя стужа страшна. Так я хожу от ранней весны и до глубокой осени.
Воцарилось молчание, девушка комкала в руках ткань, совершенно теряясь — что делать дальше? Разоблачаться перед мужчиной было опасно, а ну как он опять… Кончики пальцев занемели от страха.
— Я пока к роднику схожу, умоюсь, — будто угадал ее мысли Яр, — а ты переодевайся. Посмотришь, в пору ли.
Лана торопливо кивнула и мужчина ушел. Примеряла обновки и все время оглядывалась, но опять только удивилась — он вернулся даже позже, чем она рассчитывала. Оборотень вошел, и склонил голову, задумчиво нахмурив брови.
— Велико немного, — протянул он.
Почему-то Лана испугалась, что Яр сейчас отнимет подаренное. Платье было приятно телу и так согревало, что снимать его ну совсем не хотелось.
— Я подошью! — торопливо выдохнула она.
— Ну, как знаешь. А пока… — оборотень кивнул на печь, намекая, что не плохо бы поесть. Ужин прошел тихо, и мужчина опять исчез в свое спальне.
Оставшись одна, Лана начала перебираться на новое место. Обустроила себе уютное гнездышко, села и задумалась. Пальцы сами гладили мягкую ткань новой постели, а от вопросов пухла голова. Что нашло на него? Пожалел что ли? Или просто бережет на будущее? Наверное — последнее. Жалость и Яр ну совсем никак не вязались между собой. Тогда зачем покупать такое платье? Она же не дура, видит как добротно сшита одежда, да обувь сделана. Пусть выглядит просто, но стоит совсем не мало. И где он деньги берет, если почти все время тут? Еще и на постельку новую расщедрился, будто ему есть дело — глотает ли она за печью пыль или спит по человечески. Думала она, думала, до того задумалась, что не заметила, как уснула.
А Яра сон минул. Очень уж доволен был оборотень тому, как пошел их разговор. Так и подмывало усадить к себе на колени, обхватить крепко, расцеловать до румянца на щечках, и расспросить про все. И как у князя жила, и почему тут оказалась, к кому бежала… Ведь не на удачу же ехала. А может ее парень какой ждал? Все. Настроение вмиг стало хуже некуда. Вот про это надо будет узнать, да побыстрее. На завтра же он наметил себе опять завести с ней разговор, да еще немного дать передышку в работе. А то совсем истончилась — одни глаза, того и гляди ветром снесет.
Глава 10
Утром Яр увидел девушку уже в обновках. Но видно подарок даже на малую долю не подкупил ее отношения. Лана опускала глаза и старалась отодвинуться всякий раз, стоило ему пройти рядом. Перестав беспокоить своим видом княжну, он выбрался на охоту, не столько за добычей, сколько за свежими мыслями. И что ему делать, если при одном его взгляде она холоднее снега становится?
Волк задумчиво потоптался на месте, и лег в корнях дуба, умостив голову на лапы. Тоскливо вздохнул. Нужно ее как-то отвлечь. Ведь были же у девушки забавы для души. Что там девицы в тереме делают? Ну, с подружками болтают… Нет, это не про них. Без нужды Ланушка не то, что слово молвить — смотреть лишний раз не станет. Еще на гуляния бегают… Опять мимо. С кем ей тут разгуливать? Лес кругом, места ей незнакомые, а он, опять же, испугает только. Песни и танцы… Волк тихо фыркнул. Ага, больно охота ей петь сейчас, а уж как в пляс идти хочется, сил утерпеть нет. Волк задумчиво обмахнул себя хвостом. Рукодельничают для забавы. А вот это и подойти может. Иглу княжна держать умеет. Может и кружева плетет? Решено, сегодня же за ужином и спросит! Волк бодро вскочил на лапы и встряхнулся. Теперь пора бы и дичь погонять.
Яр вернулся в сумерках. Входная дверь хлопнула и одетый мужчина, как ни в чем не бывало, прошел в свою комнату. Лана искоса взглянула ему в след. Странно как-то. Раньше оборотень нагим перед ней пройтись не стыдился, презрительно кривил губы, видя ее смущение. А теперь вдруг одежду в бане припрятал. Впрочем, ей от этого только лучше.
Лана быстро подготавливала посуду для ужина, оборотень не задержится в спальне долго. И оказалась права, через минуту тот вышел и уселся на лавку. Она быстро сунула тарелку ему под нос и хотела отойти подальше, но оборотень не позволил.
— Сядь, — мужчина кивнул напротив себя.
Очень неохотно, но княжна исполнила. Яр задумчиво ковырял разваристую кашу, иногда бросая на нее оценивающие взгляды, точно думал, что дальше сказать.
— Чему тебя в тереме обучали? — наконец произнес он.
Такого вопроса она конечно не ждала. Сбивчиво принялась перечислять:
— Учили языкам заморским… Чтению, письму… Музыке…
Пальцы оборотня нетерпеливо застучали по столу.
— Ну, а рукоделию?
— Да, конечно. Вышивать, кружева так же… Еще ткать.
— И по нраву было плести из ниток?
Не сдержавшись, девушка поморщилась. Плетение у нее выходило хуже всего. Узор сбивался, шерсть не вязалась. Мужчина понял ее без слов.
— Может, тогда вышивала?
Лана на миг мечтательно прикрыла глаза. Здесь Яр угадал. Это занятие она всей душой любила. А стоило мужчине напомнить — даже пальцы зачесались, до того захотелось к шелку ну хоть на мгновенье притронуться, полюбоваться на нежные да яркие цвета. А как занятно видеть, что на безликой ткани вдруг расцветают невиданные узоры…
Яр довольно кивнул. Взгляд княжны затуманился, а в уголках губ дрожало слабое подобие улыбки.
— Значит, вышивала, — протянул он, — хорошо же. Есть одна работа, как раз для женских рук.
Больше Яр ничего не сказал, а она не стала спрашивать. Как и предыдущий, этот вечер прошел в тишине. А утром ее ждало новое диво. Оборотень не только встал раньше, но и успел сходить к роднику. А ведь таскать тяжелые ведра было ее заботой! Только Лана начала раздувать печь, как мужчина засобирался в лес. Стоя на пороге скупо обронил, что на сегодня ей лишь бывший ее угол в порядок привести, да обед сготовить. Княжна так и замерла. И только хлопнувшая дверь вывела ее из оцепенения.
Лана нерешительно оглядела пустую горницу. Подалась к печи, потом, совсем растерявшись, почему-то к окну. Бестолково покружив по логову, она уселась на лавку. Сколько сидела, сама не поняла, а привела ее в чувство знакомая тянущая боль внизу живота.
Она то отступала, то усиливалась, заставляя девушку пытаться принять удобное телу положение. Лана растеряно сглотнула. Значит, все-таки началось. Последнее время тревожные думы преследовали княжну. Те дни, которые бывают у девушек и женщин, все никак не приходили, и Лана всерьез опасалась, что под сердцем она уже носит дитя. С отчаяньем понимала, что как бы не хотела скорее выбраться отсюда и все забыть, да только не поднялась бы рука избавиться от ребенка, пусть сделанного оборотнем против ее воли. Мечтала о том, что если бы удалось сбежать, то вырастила своего малыша в любви, да ласке, и никогда бы не раскрыла причину его появления на свет. Девушка быстро достала старое платье и сорочку. Ткань давно была выстирана чисто начисто и потом просушена. Как хорошо, что хватило ума не выкинуть изношенные вещи. Теперь вот пригодятся.
Лана быстро привела себя в порядок. Пусть работы было кот наплакал, но доверия к изменчивому оборотню не было совершенно. Может, он через час заявится, да проверить изволит? Но солнце лениво карабкалось ввысь, а мужчины все не было.
В это же самое время Яр задумчиво рассматривал шелковые нити, разложенные перед ним вертким торговцем. Цвета были самые разные, от крикливо-ярких, до нежных, словно крыло бабочки. И он старался представить, какие из них придутся его девочке по нраву. Перед глазами стал образ молодой княжны. Ее привычки, слова, манера вести разговор.
В отличии от собственного вспыльчивого и огненного нрава, девушка представлялась ему похожей на ласковое теплое море. От нее веяло мягкостью, но и упорством, хрупкой чистотой и в то же время удивительной способностью, подобно воде, находить мельчайшие лазейки, способные помочь ей добиться желаемого. Не без удивления он замечал, как быстро подстраивается Лана под его изменчивые нужды, предупреждает иные желания, только бы не сердить лишний раз. Его сутью была страсть, ее — нежность. Мужчина улыбнулся и быстро выбрал спокойные оттенки, и лишь для фона отложил несколько ярких и броских. Затем настал черед бусин и лент. Лавочник вцепился в щедрого покупателя всеми когтями. За отчаянной торговлей Яр не заметил, как к прилавку подошли еще двое мужчин.
— Что Меченый, решил вместо ратного дела вышивкой заняться? — насмешливо фыркнули из-за спины. Яр поморщился. Встретил же досаду, не прошло и года. Оборотень развернулся и в упор взглянул на смельчака. Хлипкий мужичонка в драном тулупе развязно лузгал семечки, а рядом терся бугай выше Яра на пол головы. Вьюн и Тюря. Как всегда вдвоем, неразлучники. Первый был хитрее лисицы и шкодливей крысы, за что не раз ему считали кости, а у второго же весь ум в рост ушел.
— Закрой рот, убогий, — угрожающе бросил Яр, — а не то проверю, сколь много зубов у тебя осталось.
Тюря натужно запыхтел, но ладных слов в ответ не нашлось. Так и стоял истуканом, только глазами хлопал.
— Ладно-ладно, — примирительно вскинул руки Вьюн, — слово тебе не скажи — сразу кусаешься.
И, развернувшись, он засеменил прочь. Тюря плелся следом. Яр хмуро глянул им в спины и вернулся к покупкам.
Отойдя подальше, Вьюн сплюнул себе под ноги.
— Ну, Меченый… Облезлая скотина. И почто ему ленточки занадобились, а?
Увалень лениво пожал плечами. Зачем о лишнем думать? Только бы живот сыт был, да баба какая под боком. Но Вьюн меж тем продолжал тихо рассуждать.
— Точно не для себя, а ради обыкновенной девки волчара облезлая и не почешется. Златке вон пихает побрякушки получше да побогаче на вид, а та дура и рада… А тут! Выбирал! Да не первое попавшееся. К тому же в поселке давно не видать… Может, какую милашку себе завел?
Тюря одобрительно гукнул. Милашек он любил. Вьюн покривил губы:
— Остынь балда, не про тебя деваха. Если Яру она дорога, то спорить готов — приведет любушку аккурат к брачным праздникам. А там уже…
От предвкушения мужчина радостно потер руки.
Когда Яр отошел от торговца, тех двоих уже и след простыл. Нежеланная встреча оставила в душе смутное беспокойство. Яр призирал Вьюна за подлость и алчность, да и тот отвечал ему черной неприязнью. Когда оборотню грозила казнь, Вьюн больше всех драл горло, подхлестывая народ на скорый суд. Мужчина плотнее сжал губы. Не стоит эта падаль его внимания, сейчас другое важно. Ланушка, наверное, уже там вся извелась. Увидев полные ведра воды, а после узнав, что делать ей сегодня совсем ничего, девушка взглянула на него так недоверчиво, что сердце отозвалось мукой. Яр понимал, что так просто все не забудется, и должен пройти ни один день, прежде чем княжна посмотрит на него без страха, только легче от этого не было. Мужчина расплатился с довольным торговцем и очень старательно сложил покупки.
В логово Яр бежал со всех ног. Хотелось увидеть, не прогадал ли он с подарком. Но как только открыл дверь — в нос ударил ненавистный запах. Тонко, едва заметно, но от девушки тянуло кровью. Да и выглядела она не важно. В потемневших глазах плескалась боль, а двигалась Лана слишком осторожно и медленно. От страха и жалости мышцы сковало колким льдом. В один шаг он очутился рядом и схватил девушку за плечи. Та даже пикнуть не успела.
— Откуда кр-р-ровь?
Лана смотрела на него широко открытыми глазами, видно не понимая, что он пытается узнать. Яр скрипнул зубами
— От тебя пахнет! Где пор-р-ранилась?
Княжна испуганно сглотнула, а потом вдруг густо покраснела и опустила голову.
— Н-нет, не по-поранилась… господин.
В ее словах не было страха, только жгучий стыд. И тут до Яра дошло. С облегченным вздохом он отпустил ошалевшую княжну.
— Дуреха! — в сердцах прикрикнул он. — Марш на постель и не смей даже пальцем сегодня двинуть! Пошла!
Он развернул девчонку спиной и наградил шлепком по заду. Охнув, та быстрее белки заскочила на топчан, поглядывая на него оттуда круглыми от удивления и смущения глазищами. Мужчина же ушел в спальный покой. Что ж, на сегодня девочке терзаний хватит. Пускай успокоится, да отлежится. Он знал, как трудно иной раз бывает женщине. Его мать страдала сильными болями первые несколько дней, даже с постели не вставала. И сестры тоже.
Яр аккуратно разложил покупки на прикроватном столике и осторожно провел пальцами по переливающемуся шелку. Как вовремя он расспросил девушку о любимом занятии. Пускай сидит да вышивает. Вроде и при деле, а все же отдых. За стеной то и дело шуршало. Мужчина качнул головой. Вот бы ее сюда… Он бы и обласкал, и утешил. Яр плотнее сжал губы — когда-нибудь так и будет.
Едва оборотень скрылся из вида, Лана села на скомканной постилке, и приложила прохладные пальцы к пылающим щекам. Ох и стыдно! И ведь почуял же! Ну и ну… А отчитал-то, как нашкодившего кутенка! Еще и по заду приложил. Лана тихо потерла ушибленное место, по правде и не больно-то совсем, больше обидно… Девушка глубоко вздохнула, успокаивая расшалившееся сердце. Рядом со стыдом час от часу росло тихое недоумение. Поначалу думала — почудилось, но нет, сегодняшний день ясно дал понять Яр в своем отношении переменился. Почему все-таки он стал заботиться о ней, да еще так внезапно? Ради чего? Только ли из-за ее слез и просьбы о собственной смерти? Ненавидел, смотрел как на последнюю дрянь и вдруг решил — хватит с нее?
Княжна усердно хмурила брови. Порою, когда мужчина презрительным тоном назначал ей очередную тяжкую работу, в золотых глазах мелькала печаль и недоумение, будто Яр был сам не рад своим словам. А когда ей не получалось отбиться, и приходилось ублажать мужчину тем гадким способом, то после всего она могла заметить в его взгляде еще и след колючей вины. Тогда Яр старался быстрее покинуть логово и Лана не видела его весь день или ночь. К тому же Дарина обмолвилась, что не одна Лана терпит муку…
И что же могло тревожить оборотня, если, конечно, это не очередная его блажь? Чувство вины? Ох, что-то сомнительно. Корысть. Ну… Возможно. Но Ратимир наверняка дал бы за нее любой откуп. Даже за покалеченную, лишь бы живую. Думы о милых братьях прервали нить ее размышлений. Послать бы им весточку, хоть одно словечко… Лана помнила, как храбрился Воятка в ночь их расставания, но в его глазах то и дело мелькала тоска и страх за нее. Да и младшенькие сестры наверняка скучают, молятся Богам за ее удачу. Девушку клонило в сон, она и правда устала. Уж если представился случай, то так тому и быть — отдохнёт как следует.
Глава 11
Хоть и выпал ей шанс отдохнуть, все же ночью Лана спала плохо. Только виной тому был уже не только страх перед мужчиной, но и смущение. К тому же Лана любила чистоту и в привычке у нее было заботиться о своем теле. Под утро она чувствовала себя уже гораздо лучше, хоть и немного уставшей. Вскоре после восхода солнца появился в горнице и сам хозяин. Да не с пустыми руками. Молча оставил на столе темную холщевую сумку и спустился в кладовую. Вернулся со стопкой белых полотенец.