Воротаев довёл её до патио, галантно отодвинул плетёный стул, приглашая присесть. Женщина оглядела стол — салфетки, зачем-то свечи — при включенном освещении! Явно не ужин по-домашнему.
С другой стороны, она не видела, как принимает пищу хозяин, может быть, он каждый раз требует празднично-парадную сервировку, настоящий фарфор, свечи и прочую лабуду? Вряд ли он так расстарался ради няни?
Александр помог ей придвинуть стул ближе к столу, сам сел напротив и, улыбнувшись, произнёс:
- Катя, расслабьтесь, это только ужин. Я люблю, чтобы вокруг меня всё было красивое и качественное, и никогда не понимал, почему всё лучшее выставляют для гостей — расшитые скатерти, сервизы, льняные салфетки и тому подобное, а сами едят на клеёнке со щербатых тарелок и вытирают губы, в лучшем случае, бумажными салфетками. Что вам положить?
— Я сама, — смутилась женщина.
— Нет, позвольте за вами поухаживать, — Александр взял её тарелку и принялся её наполнять. — Вина?
— Я не… Нет, не надо.
— Завтра суббота, поэтому сегодня можно немного расслабиться. Думаю свозить детей в зоопарк, а в воскресенье ещё куда-нибудь. Отдых нам всем не помешает, — заметил мужчина, наливая в её бокал тёмно-красную жидкость. — Пара глотков вас с ног не свалит. Это «Ле Прюлье» 2011 года. Попробуйте!
Катя осторожно пригубила — чувствуется вишня, смородина и что-то ещё, не разобрать. Ну, она и не специалист!
Улыбнувшись Александру, она отставила бокал.
— Вино вкусное, но я сначала лучше поем.
— Как раз к мясу, — Воротаев щедрой рукой положил ей на тарелку горячее. Что вы думаете насчёт зоопарка?
— Мне не очень нравится, когда звери сидят в клетках, — честно призналась Катя, — но если вам нужна моя помощь с детьми, то, конечно же, я поеду с ними.
— Вот и договорились! — потёр руки Воротаев и набросился на еду. — Я голоден, как волк!
Ела Катя с аппетитом. Напрыгалась с малышами да напереживалась, размышляя, уволят или нет, весь день кусок в горло не лез. А сейчас организм решил наверстать упущенное. Надо пользоваться моментом, пока Воротаев с нотациями или расспросами не лезет, даёт возможность утолить голод.
— Катя, я хотел с вами поговорить, — произнёс он тогда, когда она уже расслабилась, решив, что разбор полётов её миновал. Хорошо, в этот момент у неё ничего во рту не было — подавилась бы или поперхнулась! Собственно, они уже поели, Александр предложил пересесть на диванчики, и не успела она приземлиться, как он опустился рядом.
— Слушаю вас, — женщина надеялась, что её голос не дрожит.
— Во-первых, хочу извиниться, что вчера не догадался вас отпустить, и вы всю ночь провели в детской.
Катя неуверенно кивнула, мол, ерунда, она не обиделась.
— Завтра и послезавтра у вас будут выходные.
— Но дети?
— В доме полно взрослых, уж пару-то дней мы разберёмся, кто их поднимет, кто накормит, и кто будет развлекать! А вы работаете уже третью неделю без выходных, ещё и ночью, по моей вине, не смогли нормально отдохнуть.
— А зоопарк? — растерялась Катя.
— Если захотите присоединиться к нам, буду рад. Но эти два дня полностью ваши, распоряжайтесь свободным временем, как душа пожелает. Тем более, как раз и зарплата подоспела, утром Валентина Сергеевна вам выплатит половину оклада.
— Хорошо, спасибо, — сердце снова пустилось вскачь — всё-таки, увольняет? Освободил от детей, платит деньги, хоть месяц ещё не прошёл…
— Мои служащие привыкли получать зарплату двумя равными долями, но если вам удобнее сразу всю сумму, просто сообщите об этом Валентине Сергеевне.
— Нет, мне удобнее с авансом, — выдохнула про себя Екатерина.
Что ж за качели-то такие? Никаких нервов не хватит!
— Дальше я хотел бы извиниться за безобразное поведение Евгения. Он уволен и больше никому досаждать не станет. Прошу меня извинить, что допустил подобное.
Катя снова кивнула — надо же, извинился за другого!
— А теперь я хочу перейти к важному вопросу для меня вопросу, — ей показалось или голос у Александра слегка дрогнул?
— Я внимательно слушаю, — и отсела подальше, отодвинувшись до упора.
От близости сильного мужского тела она чувствовала себя не совсем уютно. Перед глазами вспыхивала картина стекающих по груди Воротаева капель, запах парфюма Александра кружил голову. Или это не парфюм, а собственный аромат мужчины? И его голос — завораживает, растекаясь бархатом по каждой клеточке… В общем, она реагировала на работодателя как-то неправильно, и с этим надо было что-то делать.
— Как вы вероятно уже знаете, я женат, — у Кати невольно округлились глаза — ничего себе, переходы!
- Но мы решили расстаться, — продолжил Воротаев, — развод состоится в течение месяца, мои адвокаты уже над этим работают. Дети остаются со мной, Стелла Леонидовна в них не заинтересована, впрочем, я их ей и сам не отдал бы. Прежняя няня вернётся к началу осени, но я принял решение оставить место за вами на постоянной основе. Конечно, если вы не возражаете. Дети растут, а Татьяна не особенно молода, скоро ей за ними не угнаться.
— На постоянной основе? — переспросила Екатерина. — В течение какого времени вам будут нужны две няни?
- Десять лет, не меньше, — ответил Воротаев, ловя все эмоции, которые отражались на лице Екатерины. — Разумеется, по мере роста детей ваш оклад будет увеличен.
Чёрт, ещё увеличен?
Мысли Кати прыгали и сталкивались, не позволяя сосредоточиться. Десять лет ей можно не беспокоиться о завтрашнем дне, она будет жить на всём готовом, ещё и получать приличную зарплату! Да за это время она сможет не только откупиться от Павла, но и скопить на первый взнос в ипотеку! Или — если экономить и зарплату не тратить, то можно будет сразу купить жильё, без ипотеки и кредитов! Единственно, как она потом найдёт работу по специальности? Всё-таки, десять лет — большой срок, прогресс и технологии идут семимильными шагами, постоянно появляются новые программы и методики? Она неизбежно многое пропустит, придётся догонять. Хотя, если не ловить ворон, а отслеживать по интернету всё новое, то есть вероятность, что не так уж она и отстанет. Но нужна практика, а ещё — стаж…
— Я понимаю, вам нужно время, чтобы подумать, — прервал её метания Воротаев. — Поэтому не жду ответ немедленно, тем более, я ещё не все предложения озвучил.
— В принципе, мы можем всё обсудить прямо сейчас, — Катя решилась. — Прежде чем принимать решение, мне хотелось бы кое-что уточнить.
— Слушаю.
— Меня всё устраивает, к детям я привязалась, зарплата и условия жизни отличные. Но смущает, что это время не засчитается мне в трудовой стаж, ведь я работаю без официального трудоустройства. И когда надобность в моих услугах отпадёт, я рискую не найти работу по специальности. Не говоря уже о том, что минус десять лет могут серьёзно повлиять на мою будущую пенсию.
— Справедливо, — ей показалось или Александр улыбается? — И похвально, что, несмотря на молодой возраст, вы стараетесь смотреть на десятилетия вперёд. Какая у вас специальность?
— Бухгалтер.
— Вот как? Что ж, думаю, я смогу помочь. Оформим вас официально в одну из моих компаний, потом подумаю — куда. Отчисления в пенсионный, как полагается, и стаж будет идти.
— Это было бы замечательно, — она боялась поверить.
— Потом посмотрим, что вы стоите, как бухгалтер, и если окажется, что вполне тянете, то я смогу гарантировать вам трудоустройство по специальности, когда мои дети больше не будут нуждаться в няне.
— О…
Так, а мышеловка-то где? Ну, не может быть, чтобы одни плюшки! Не может быть, чтобы она оказалась такой единственной на всю Москву, что Воротаев готов на всё, лишь бы оставить её в своём доме!
— Если у вас всё, то позвольте, дальше продолжу уже я.
Катя кивнула.
— Я недаром упомянул, что развожусь. Больше добавлю — вступать в новый брак я не планирую. Совсем. Никогда. Дети у меня есть, новую головную боль приобретать не вижу смысла.
Екатерина только глазами хлопала — это-то тут причём? Зачем он ей всё это говорит?
— Как у вас обстоят дела с личной жизнью?
— В каком смысле?
— В прямом. Есть ли у вас постоянный партнёр? Вы живёте в моём доме третью неделю, и за это время ни разу не отпрашивались, чтобы съездить в город даже на пару часов, не то чтобы переночевать. Из чего я делаю вывод — у вас никого нет. Я прав?
— Да, но какое это имеет отношение к моей работе няней? — возмутилась Екатерина. — Мне кажется, это только моё личное дело, и раз у меня нет, как вы говорите, партнёра, то это плюс — значит, ничто не будет отвлекать от моих обязанностей.
— Простите, если мои вопросы вам неприятны, — примиряюще заговорил Воротаев. — Но мы с вами люди взрослые, поэтому предпочитаю говорить прямо. Я — здоровый, половозрелый мужчина, который имеет определённые потребности. Пользоваться услугами всем известных особ для меня не вариант, потому что я крайне разборчив и брезглив. Вы — взрослая, половозрелая женщина, которая в течение десяти лет будет проводить почти всё своё время только с моими детьми, без возможности поддерживать отношения с мужчиной, проживающим за пределами моего особняка. Тем более, как выяснилось, его не существует.
Катя сидела, как на иголках, перебирая в голове варианты — дать оплеуху и уйти? Просто уйти? Остаться и дослушать до конца?
— В отношениях с противоположным полом, Катя, нет ничего стыдного или ненормального, если эти отношения постоянные и только с одним партнёром. Более того, для полноценного здоровья и у мужчины, и у женщины должен быть регулярный секс. Кому-то судьба поворачивается лицом, и он получает всё это от своей жены или мужа, но мне с супругой не повезло. Вы мне нравитесь. Очень. И как человек, и как женщина. Предлагаю вам партнёрские отношения на всё время вашего проживания в моём доме. Я не чудовище и не садист, обещаю, что стану заботиться не только о своём удовольствии. Допустим три контакта в неделю, если оба пожелаем, то можно и больше. И я гарантирую, что все в доме, включая меня, будут относиться к вам с большим уважением, а по завершении трудового договора, я приложу максимум усилий, чтобы вы смогли устроить дальнейшую жизнь наилучшим образом. Помогу и с работой, и с жильём. Чуть не забыл — ваше здоровье будет под моим присмотром, я не допущу внеплановой беременности. А плановая ни вам, ни мне не нужна. О вознаграждении не говорю, потому что это будет звучать оскорбительно. Вы — порядочная женщина, и я предлагаю вам облегчить друг другу жизнь, получать взаимное удовольствие, а не сексуальное рабство или что вы там могли ещё подумать. Я умею быть благодарным, Катя.
А она ловила ртом воздух, не зная, как реагировать.
Чёрт, ведь он ей нравится. На самом деле нравится, но так спокойно говорить о таких вещах, рассуждать о сексе для здоровья… Боже, она сейчас со стыда сгорит! Скажи Александр, что его к ней тянет, что он влюбился и сгорает от страсти — наверное, не устояла бы, ведь она не железная! Но так — разложив по полочкам, будто обсуждает график, кому ходить за хлебом?
— Я ценю вашу откровенность, — выдавила она из себя. — Но вынуждена отклонить это предложение. Вернее, я согласна работать няней, пока дети не подрастут, но делить с вами постель… Извините, это невозможно.
— Я вас оскорбил излишней прямолинейностью или есть причина?
— Да. Нет. Есть причина.
— Какая же, могу я узнать?
— Я замужем…
Несколько секунд Воротаев переваривал новости.
— Замужем? — наконец он отмер. — Но вы сказали, что у вас нет постоянного мужчины.
— Так получилось, — обнажать перед Александром душу не было ни малейшего желания. — Простите, моё семейное положение является непреодолимым препятствием для работы няней?
— Нет, но, — Воротаев замялся, — довольно неожиданное известие. Честно — я слегка ошарашен. Вы разошлись? Или супруг в длительной командировке?
— Александр Александрович, я вам благодарна за ужин и щедрое предложение, но уже довольно поздно. Можно мне пойти спать? — женщина встала, вопросительно глядя на работодателя.
— Да, конечно, идите, — кивнул он. — Благодарю за компанию и, Катя, простите, если обидел своим предложением. Понимаете, я привык честно обговаривать все условия сделок, не пряча камней за пазухой, не лукавя и не виляя.
— Значит, сделка…
— Да, это была бы всего лишь сделка, без обязательств, чувств и последствий, но раз вы замужем, то, конечно, о совместных ночах и речи быть не может.
Мужчина помолчал, потом добавил:
— Катя, вы согласились, что остаётесь работать няней, надеюсь, теперь не передумаете? То, что я вам пообещал — официальное трудоустройство, зарплата, помощь по завершении контракта, всё остаётся в силе!
— А как же ваша проблема с физиологией? — ему показалось, или женщина спросила это с сарказмом? Чёрт, какая дурацкая ситуация…
— Без вашего позволения я к вам и пальцем не прикоснусь. Обещаю, с этой стороны вам ничего не угрожает. Доброй ночи, Катя, и спасибо за компанию!
Женщина пожелала ему спокойной ночи и ушла в дом, а он всё сидел и пытался собрать мысли в кучу.
Почему он впервые слышит, что няня замужем? Отдел безопасности проверял её, он это знает, но в тонкую папку, которую ему положили на стол, Александр и заглядывать не стал. Только спросил у Гутова — всё ли с ней в порядке?
— Да, никаких приводов, скандалов, неподходящих компаний, — коротко ответил Виктор Николаевич. — Почти шесть лет живёт в одной квартире с семьёй сестры, всё свободное время возится с племянницей. До недавнего времени работала в «Быстрострое», но уволилась по собственному желанию. Глубоко не копали, но там, похоже, главбух начал руки распускать. В папке всё, что нашли. Если нужны подробности — что ест на завтрак, когда и с кем потеряла девственность, любимое кино и на что у неё аллергия, то моим людям потребуется больше времени.
— Нет, спасибо, не нужно, — рассмеялся тогда Воротаев. — Я ее в няни нанимаю, а не в любовницы. Чистенькая во всех смыслах, детей любит, остальное неважно.
И вот оказалось, что важно.
Он так себе распланировал всё, что и мысли не допускал об отказе. Казалось, нашёл идеальный вариант, но сорвалось. Досадно, а он не привык проигрывать.
Надо бы узнать, что там у Кати за капитан дальнего плаванья, почему его жена живёт с сестрой и за столько времени ни разу на свидание к мужу не попросилась. Даже больше — ни разу о его существовании не заикнулась!
С утра Воротаев позвонил Гутову, выслушал его вздохи — выходной день, мы уже предоставили всю актуальную информацию по няне — но менять распоряжения не стал. За те деньги, что получают служащие отдела Гутова, они должны круглосуточно носом землю рыть! А тут — надо же — сотрудники закончились, некого на новое задание отправить! Всего-то двое улетели в Израиль, да ещё одного нужно выделить для полной проверки Екатерины! А в отделе восемь гавриков, включая самого Гутова — кровь с молоком, да на них пахать можно. И нужно!
В зоопарк Катерина всё-таки поехала и здорово помогла с детьми. Лизка и Тёма слушались её безоговорочно — умела, когда необходимо, надавить, рассмешить, преподнести так, что мальки ей в рот смотрели. А Тёмка так и тёрся рядом, даже в машине пытался перелезть с кресла на колени Екатерины. Стелла редкостная тварина — ведь по женскому теплу ребёнок тоскует, по матери тоскует, вот и не отлипает от Кати. Бросила, уехала, даже не звонит — кукушка! И как он мог настолько в ней ошибиться?
Внезапно его осенило — если жена не звонит ему, это не значит, что она совсем не интересуется детьми. Они плохо расстались, и на нём свет клином не сошёлся, Стелла прекрасно может общаться с кем-нибудь из прислуги. Узнавать от них, как в усадьбе идут дела. Вот только с кем она может общаться?
Прислуга его жену не слишком любила, ведь Стелла за словом в карман не лезла и с удовольствием распекала за малейшую ошибку или провинность. Временами ему казалось, что она получает от этого удовольствие.