Я кашлянула.
- Если Изверг со своей снайперской винтовкой действительно надолго запрет нас в Доме парламента, мы могли бы попробовать заманить внутрь несколько падающих звезд, чтобы увеличить наши пищевые запасы. В прошлом они нападали лишь на живые цели, но возможно, сейчас отчаются настолько, что клюнут на кучку кожи соплеменников.
- Действительно, падающие звезды – каннибалы, - согласился Доннел. – Нацуми, тебе стоит сохранить несколько снятых с них шкур.
Звук детских голосов предупредил нас о приближении Руфуса и Тео, и мы повернулись к ним.
- Ты выкрикиваешь первое предупреждение, затем считаешь до шестидесяти и лишь потом предупреждаешь вновь, - яростно внушал Тео.
Руфус лишь фыркнул от отвращения.
- Я посчитал до шестидесяти.
- Нет, не посчитал, - возразил Тео.
Нацуми махнула им и указала на дальнюю стену.
- Подождите там, пока я вас не позову.
Мальчики сменили направление, и я услышала, как Руфус продолжил оправдываться:
- Я правда посчитал до шестидесяти. Даже до шестидесяти шести!
Мы стояли и смотрели, как дети подошли к почерневшей мраморной нише у дальней стены. Изначально там находился изукрашенный бассейн, но кухонный очаг альянса давно все выжег. Стопка портальных колец была сложена в трубу, которая – в зависимости от направления ветра – посылала большую часть дыма в заложенную лестничную клетку. Сейчас подача энергии в Нью-Йорк возобновилась, мы пользовались электрическими плитами, и воздух в зале очистился от едкого привкуса дыма.
Тео и Руфус уселись на стенку пустого очага. Убедившись, что они точно находятся вне пределов слышимости, Нацуми вновь повернулась к Доннелу.
- Я оставлю шкуры, - сказала она. – Вы поедите сейчас или хотите, чтобы я поставила блюда в стазис?
- Нам не нужны стазисные ячейки, - ответил Доннел. – Мы с Блейз отнесем тарелки в больничную палату иномирцев и поедим там.
Нацуми повернулась к своей сестре, Химеко.
- Мне нужны две маленькие ячейки.
- Я же тебе сказал, нам не нужно стазисное поле, - жалобно повторил Доннел.
- Я точно знаю, что происходит, когда ты забираешь еду с собой, Шон. – Нацуми сурово замахнулась поварешкой на Доннела. – Кто-нибудь останавливает тебя по пути, настаивает на разговоре о серьезном, как им кажется, кризисе, а твоя еда стынет. У нас достаточно ячеек. Комнаты завалены ими до потолка.
Подошла Химеко с двумя коробками.
- Вдобавок, эти ячейки были предназначены для многовекового хранения юридических документов, поэтому они едва ли не единственная вещь, на работу которой мы можем положиться.
Нацуми накрыла тарелки крышками, затем Химеко упаковала их в ячейки и активировала стазисное поле. Сестры протянули нам с Доннелом коробки, и когда я взяла свою, Нацуми многозначительно на меня посмотрела.
- Блейз, не позволяй Доннелу прикасаться к виски. Сегодня он нам нужен абсолютно трезвым.
Доннел застонал и взял свою порцию.
- Я бы выпил всего стакан или два.
- Абсолютно трезвым, Шон, - хором пропели Нацуми с Химеко.
Доннел вновь застонал. Я увидела, как отодвинулся занавес в манхэттенском углу, похлопала Доннела по плечу и указала на двух выходящих мальчиков, Скорохода и Отиса.
- Манхэттен шлет своих посыльных.
Доннел взглянул на детей и моргнул.
- Я думал, что Йохан слишком мал для роли посыльного, но Отису всего четыре.
- Когда Блока особенно беспокоит вопрос, кому довериться, он обращается к своим племянникам и племянницам, - сказала я. – Скороходу не нужна помощь, но правила гласят, что посыльные должны ходить парами, поэтому Блок послал с ним Отиса. Похоже, они ищут тебя.
Мы стояли у столов для еды, на территории зала, открытой для всех, поэтому мальчики направились прямо к нам без предупреждений. Отис выглядел миниатюрной худенькой версией Блока, с такими же черными волосами и смуглой кожей, а его старший сводный брат, Скороход, отличался более прямыми волосами и кожей на тон светлее.
- Посыльные Манхэттена, - кратко объявил Скороход и протянул Доннелу большой конверт. – Запечатанное послание от Блока должно быть вручено только Доннелу или Блейз. Его ожидают.
Доннел взял конверт и засунул под куртку.
- Скажи Блоку, что я благодарен ему за быстрый ответ.
Отис повернулся ко мне.
- Посмотри на меня, Блейз! Отис – посыльный!
Он гордо подергал себя за чересчур большую накидку, помеченную небоскребом Манхэттена, и потянул руки, чтобы я его подняла.
- Блейз не может взять тебя на руки, раз ты посыльный, - сказал Скороход. – Это нарушит твою неприкосновенность.
Отис тяжело вздохнул.
- Ты завтра помогаешь в яслях, Блейз? – с надеждой спросил он.
- Боюсь, у меня есть другая работа, - ответила я.
- И уже давно, - неодобрительно заявил Отис. – Мы хотим, чтобы ты рассказала нам историю на ночь.
Я заметила, как поморщился Доннел при упоминании истории на ночь, и поспешно покачала головой.
- Я уверена, что одна из женщин, дежурящих в яслях, может рассказать вам историю.
Отис ответил еще одним тяжелым вздохом.
- Они делают это неправильно.
- Посыльные не должны болтать с людьми, - зашипел на Отиса Скороход.
- Но...
Скороход схватил Отиса за руку и потащил в угол Манхэттена. Отис обернулся помахать нам на прощание, и его увели за занавес. Я автоматически помахала в ответ и заметила, что Доннел сделал то же.
Нацуми рассмеялась.
- Отис унаследовал обаяние матери.
Доннел повернулся ко мне.
- Блейз, ты рассказывала детям в яслях истории на ночь?
- Всего пару раз, - с виноватым видом ответила я. – Тогда все смешалось после зимней простуды. Они все время спрашивали, когда Касим расскажет им историю, и...
- Не волнуйся из-за этого, Блейз, - успокоил Доннел. – Я рад, что дети помнят смешные истории Касима. Если когда-нибудь наступит мирный день, ты должна вернуться к этим рассказам.
Мы повернулись и двинулись к Святилищу. Отдернув занавес с красным крестом, Доннел заметил выражение моего лица и поднял бровь.
- Что тебя развеселило, Блейз?
- Прости, - сказала я. – Я знаю, что нехорошо смеяться, когда Бродягу застрелили, а альянс на грани войны.
- Да, мы стоим на краю полной катастрофы, - согласился Доннел. – Но именно поэтому с твоей стороны правильно улыбаться. Когда прекратишь, это будет знаком, что твой дух сломлен и ты уже повержена.
- Думаю, ты прав.
- Так что тебя развеселило? – повторил Доннел. – Хвастовство Отиса накидкой посыльного или спор Руфуса и Тео? Как по мне, он сильно смахивает на разговоры Лютера и Жюльена.
- На самом деле, ни то, ни другое.
- Тогда что?
Я почувствовала, что краснею от смущения.
- То, как Нацуми угрожала тебе поварешкой и хмурилась.
Доннел широко улыбнулся мне.
- Да, у меня особые отношения со старыми членами подразделения. С теми, кто был со мной, когда я впервые поднял флаг Сопротивления Земли.
- Они часто зовут тебя Шоном, а не Доннелом, - сказала я.
- Да, и это тоже часть наших отношений. Когда мне было четырнадцать, партия сторонников Земли наняла меня петь их песни. Я прославился как голос и символ их дела, и репортеры начали сокращать мое имя – Доннел вместо Шон Доннели. Это имя приклеилось ко мне, и на публике я стал Доннелом, но предпочитал, чтобы ближайшие друзья продолжали звать меня Шоном.
Доннел пожал плечами.
- Поэтому внутренний круг Сопротивления по-прежнему называет меня по имени. Я их лидер, и на публике они, в целом, относятся ко мне с почтением, но Мачико иногда меня дразнит. Шутки Уэстона и Виджея тоже могут пересечь черту, особенно, когда эти двое пытаются справиться со стрессом после боя.
Доннел засмеялся.
- Но наедине совсем другое дело. Мы друзья, которые за десятилетия изучили лучшие и худшие стороны каждого. Они знают все мои недостатки и обсуждают их в довольно смущающих подробностях. На самом деле, они ворчат на меня, хмурятся и отдают приказы, как горячо любимому, но не слишком стоящему доверия ребенку.
Я улыбнулась.
- Как Руфусу.
- Именно. Блок раньше говорил, что отдает тебе поддержку Манхэттена. Эта формулировка много значит. Блок будет прислушиваться к твоим словам, внимательно обдумывать их, даже когда они ему не нравятся, но есть границы того, что он готов будет для тебя сделать.
Доннел помолчал.
- Сопротивление ведет себя иначе. Их поддержка идет не от разума, а от сердца и не имеет границ.
- Я слышала, ты говорил, что выбрал приветствием Сопротивления Земли руку на сердце, потому что важные вещи исходят именно от него.
- Да, внутренний круг Сопротивления ворчит на меня, иногда сводя с ума, но это их способ выразить свою преданность. Они действительно без колебаний отдадут за меня жизнь. Однажды ты обнаружишь, что Сопротивление начинает ворчать и на тебя. Когда это произойдет, ты должна будешь усвоить, что это значит, и принять.
Я скривилась в сомнении.
- Не думаю, что когда-нибудь до этого дойдет. Я в Нью-Йорке уже шесть лет. Большую часть этого времени внутренний круг Сопротивления или игнорировал меня, или показывал, что не одобряет мое существование.
- Это была моя вина. Когда твой брат ушел, мы страшно поспорили. Я знал, что довел ситуацию до катастрофы, и едва осмеливался говорить с тобой, чтобы не сделать еще хуже, а Ханна старательно расширяла пропасть между нами, вливая яд в твои уши. Сопротивление видело, что мы становимся чужаками, и слепо принимало мою сторону, как обычно.
Он всплеснул руками.
- Очень важно, что Нацуми и Химеко устроили мне выволочку в твоем присутствии. Внутренний круг Сопротивления начинает принимать тебя и как мою дочь, и как моего заместителя.
Я наморщила нос.
- Возможно, но они никогда не будут чувствовать ко мне то же, что к тебе. Я не унаследовала ни твоей внешности, ни твоего голоса.
Доннел похлопал меня по плечу.
- У тебя есть свои таланты, Блейз. Мачико все время говорит, что ты умнее меня и умеешь бороться словом.
Я с сомнением фыркнула, и мы двинулись по коридору. Когда же приблизились к пятну грязи, оставленному подтекающей трубой, я заметила, как разбегаются черные тараканы, и остановилась их прибить.
Доннел обернулся ко мне.
- Блейз, ты зря тратишь время. Эти твари гнездились здесь под полом уже в то время, когда Сопротивление отобрало Дом парламента у правительства объединенной Земли. Мы тридцать лет пытались от них избавиться, использовали все, включая яд, но они все еще здесь. Тараканов убить почти так же сложно, как Изверга.
Я поморщилась при упоминании врага и поспешила догнать Доннела. Не обращая внимания на боковые ответвления, ведущие в складские помещения, мы шли прямо на больничную территорию Святилища и достигли точки, из которой три коридора тянулись в разные палаты. Доннел зажал свою стазисную ячейку под левой рукой и открыл двойные противопожарные двери. Те лишились стекла, когда я выстрелила в них из своего оружия – еще одно напоминание об Изверге.
Пройдя дальше по коридору, мы увидели, что Уэстон, Тэд и Брейден стоят в коридоре возле палаты иномирцев.
- Что произошло? – спросил Уэстон. – Мы слышали крики.
- Изверг сумел раздобыть действующую снайперскую винтовку, убил Бродягу и вновь сбежал, - мрачно ответил Доннел. – Остров Квинс неизбежно винит во всем Манхэттен.
Уэстон застонал.
- Хаосовы слезы.
- Иди к остальным моим офицерам, Уэстон, и они расскажут тебе все в подробностях. Я вернусь в зал через несколько минут.
Тот кивнул и ушел.
- Ты ранена, Блейз? – с тревогой спросил Тэд. – Ты выглядишь очень бледной.
- Просто устала, - ответила я.
- Я ужасно волновался за тебя, - сказал Тэд. – Я с помощью своего алгоритма наблюдал за колебаниями энергии к западу от моста Единства и обнаружил, что в трех жилых домах электричество полностью отключилось. Я смог придумать лишь одно объяснение: якобы в этом районе рухнули отдельные здания. Я все время представлял в кошмарах, что тебя накрыло падающими обломками.
- Те здания не обрушились, - объяснил Доннел. – Мы с Блейз подожгли их.
Тэд моргнул.
- Вы подожгли три жилых дома? Зачем?
- Чтобы удостовериться, что Изверг не прячется в них, - ответил Доннел.
- Это было не слишком разрушительно? – поинтересовался Брейден.
Доннел пожал плечами.
- Поджог нескольких зданий не имеет значение. Ближайшим летом пламя охватит весь Нью-Йорк.
- Полагаю, ты прав, - согласился Брейден.
- Поверить не могу, что Бродяга мертв, - пробормотал Тэд. – Я видел, как утром он уходил с охотничьей группой и был совершенно здоров.
- Тэд, не имеет значения, был Бродяга здоров утром или нет, - мягко заметил Доннел. – Он умер не от болезни. Его застрелил Изверг.
- Знаю. – Тэд потянул себя за волосы. – Просто сложно принять тот факт, что Бродяга мог так быстро умереть.
Доннел вздохнул.
- В Нью-Йорке люди часто умирают быстро. Ты не помнишь, как Изверг убил Маршу?
- Помню, но Марша была гораздо старше Бродяги, - ответил Тэд. – Я говорю это не из черствости. Возраст Марши не делает ее смерть менее трагичной. Просто Бродяга по возрасту ближе ко мне, и его смерть ударила по мне больнее.
- Я понимаю, - грустно отозвался Доннел. – Партия сторонников Земли предпринимала попытки политическими средствами остановить безрассудную колонизацию новых миров, и я боролся за их дело песнями. Когда их политика провалилась, я создал Сопротивление Земли, чтобы драться оружием, а не музыкой. Всего через три дня я стоял у мертвого тела своей подруги и ровесницы. Меня поразил не только шок от ее потери, но и внезапное осознание собственной уязвимости и груза вины.
Он покачал головой.
- После десяти лет исполнения песен о готовности пойти на смерть ради идеи я смотрел на кровавую реальность и знал, что моя подруга умерла из-за моего решения поднять флаг земного Сопротивления. Тэд, ты понятия не имеешь, как тяжело, когда кто-то умирает по твоей вине.
- Немного имею, - осторожно возразил Тэд. – Во время великого исхода ресурсов и специалистов с Земли человечество потеряло технологию, необходимую для строительства старых межзвездных порталов. Сейчас важнейшие связи между звездными системами рвутся из-за возраста, поэтому я должен изобрести новые, более простые типы межзвездных порталов, прежде чем рухнет цивилизация в пятистах колониальных мирах.
Он скривился.
- Все детство дедушка поучал меня. Говорил, что я последний имплантированный представитель человечества, единственная надежда на строительство новых межзвездных порталов и обязан справиться любой ценой. Не сумев понять, как изготовить более простую версию компонента Розетты, я прибыл на Землю, чтобы изъять этот компонент из оригинального прототипа портала моего предка, который до сих пор хранится в манхэттенском музее.
Тэд застонал.
- Я уговорил лететь со мной Брейдена, поскольку мне требовался пилот, и Феникс, так как думал, что научный ассистент заметит ответ там, где не смогу я. Теперь они оба застряли со мной в Нью-Йорке, и любой причиненный им ущерб связан со мной и моим делом. Феникс подошла пугающе близко к смерти от зимней простуды. Я испытал глубокое облегчение, когда она, похоже, полностью поправилась, но затем бедняжка подхватила вторичную инфекцию и сейчас вновь серьезно больна. Каждый раз, смотря на нее, я испытываю ужасные угрызения совести.
- Тэд, ты не должен винить себя в болезни Феникс, - сказал Брейден. – Мы с ней знаем, как важно, чтобы ты изобрел новые межзвездные порталы, но согласились помочь тебе и по личным причинам.
Он помолчал.
- Феникс отчаянно хочет попасть на Зевс в Бета-секторе к своей подруге, Ливии. Я стремлюсь туда же, чтобы позаботиться о своих осиротевших племянниках и племянницах. Мы оба знали, что помощь тебе – наш единственный шанс получить разрешение на путешествие, и понимали риск.
- Да, понимали, - с горечью подтвердил Тэд, - но не думали, что окажетесь на грани смерти от зимней простуды или застрянете в городе, полном чужеродных хищников. Теперь еще Изверг стреляет в людей из снайперской винтовки. Хотел бы я хоть чем-то помочь его поймать.