Ох, если бы у меня и правда был холодный рассудок, а не его видимость… Стоп… Рискуя?
— Мистер Неррс…
— Морэн, — поправил меня мужчина.
— Морэн, а вы женились? — спросила я. Настала моя очередь бросать цепкие взгляды и оценивать реакцию. Она не заставила себя ждать, на лице главного дознавателя королевства пролегла эмоциональная трещина: в глазах отразилась целая бездна боли, губы сами по себе поджались.
— Нет, — тихо ответил он, не отводя взгляда. Будто позволяя мне увидеть то, что он не хотел бы показывать никому. И нет, такие эмоции невозможно сыграть даже если ты с пеленок играешь на сцене лучших театров.
— Значит… — почти шепотом произнесла я, не решаясь закончить предложение.
— Неррсы всегда были однолюбами, — усмехнулся он. — И всегда были готовы отказаться от личного счастья во благо чужого.
— Если вы правда хотите нам помочь, то устройте мне, пожалуйста, встречу с отцом, — твердо произнесла я.
— Хорошо, — он кивнул, возвращаясь к привычному полушутливому тону. — Только ее придется проводить неофициально. Думаю, ты понимаешь почему.
Для того, чтобы наниматель Мерзника и сам законник об этом не узнали по своим каналам. Наверняка в любой магической тюрьме, впрочем, как и в самой обычной, есть те, кто готов брать взятки.
— Я отправлю тебе вестника с инструкцией, когда все устрою.
Вновь кивнула. И решилась поделиться хотя бы крохой информации, которая на мой взгляд могла помочь хотя бы каплю:
— В день, когда отца взяли под стражу, Мерзник пришел к нам сам. Спустя всего час после задержания. Тогда я не придала этому значение, но точно знаю, что мама в тот день общалась лишь с семейным законником. У нее не было возможности даже вестника отправить, магполиция наложила все возможные блоки.
— Хм… — единственное, что выдал Морэн. — Это многое.
Многое, но не все, что может помочь. Вот только перед этим мне надо дождаться встречи с отцом. И хотя бы попробовать разобраться с этим самостоятельно.
На этом наше позднее чаепитие и завершилось. Кружки были вымыты, все следы нашего пребывания тут исчезли, ключ вернулся под горшок с цветами.
— Я провожу тебя только до дверей общежития, — произнес Морэн, когда мы вышли на улице. — Все равно в следующие шесть дней можно не ждать нападений, артефакт перезаряжается. Если, разумеется, это была не разовое драматичное представление, — обронил Морэн. И уловив, что об этой фразы я сбилась с шага, пояснил: — Все равно ты бы об этом узнала. Не сегодня, так через пару дней. Но вот больше информации увы, я дать не могу. И Дарену не говори, что я проболтался.
Взгляд у него при этом стал настолько хитрым, будто рядом со мной шел не мужчина лет сорока-сорока пяти, а юный мальчишка. Готова поспорить, “проболтался” он намеренно, вот только какие цели при этом преследовал?
Об этом тоже следовало подумать.
— Эрналия! — окликнул меня мужчина, когда я уже поднималась по ступенькам. Обернулась. — Если мы с тобой сработаемся, буду рад видеть тебя на практике летом. Студентов искусствоведов в расследовании у нас еще не участвовали. Подумай.
Я не удержалась от улыбки. И после все же вошла внутрь.
Пока я шла к комнате, в голове всплыл вопрос: что чувствовала моя мать, когда ей пришлось обратиться к одному из Неррсов за помощью? Через что ей вообще тогда пришлось пройти и через что приходится сейчас?
В свете всего, что всплыло за последний час, ужин с Дареном казался очень далеким и слишком сказочным для того, чтобы быть правдой.
Нира не спала. Сидела, чуть раскачиваясь взад-вперед, на постели и что-то увлеченно рисовала. Даже никак не отреагировала на мое возвращение. Приглядевшись к соседке, увидела, что у нее вновь красные опухшие глаза. Она опять плакала?
Не хотелось ее отвлекать, но я не сдержалась.
— Нира, все в порядке? — тихо спросила я.
В ответ тишина. Может, она на меня обиделась? Я снова пропала без предупреждения, что, если ее это задело?
— Нира? — я подошла ближе. — Я…
Девушка вздрогнула и подняла на меня взгляд. Смотрела так, будто не узнавала, долгих пять секунд — мне даже страшно сделалось от этих странных глаз — что-то с ними явно было не так. Но после…
— О! Ты вернулась? — девушка расплылась в довольной улыбке. — Все в порядке? Ты успела на ужин?
Ужин? Ужин кончился часа три назад. За окном поздний вечер. Растерянно глянула на Басика. Тот почему-то сидел на моей постели и не сводил со своей хозяйки обиженного взгляда.
— Я слегка зарисовалась. Решила не идти в мастерскую… — защебетала Нира, закрывая свой блокнот. — Как все прошло? Ректор дал интервью?
Творческие люди такие… творческие. Я цыкнула на внутренний голос, назойливо шепчущий, что что-то тут не так. Посчитала, что это паранойя. И если бы я знала, к чему это может привести… Если бы знала… Но нет, тогда в моей голове всплыла мысль о том, что интервью у Дарена Неррса я так и не взяла.
Глава пятнадцатая
Басик спал со мной. И за несколько секунд до того, как в дверь глухо постучали, резко дернулся и выпустил когти.
— У-у-у, — застонала я от боли. — Мелкий за…
Нира уже шла открывать дверь. Она вообще спала? Соседка любила поваляться в постели подольше, сейчас же выглядела непозволительно бодрой.
— Да? — радостно спросила она, открывая дверь.
— Твоей соседке по комнате пришла посылка, — сообщила хмурая комендантша, которую за все свое время пребывания в ВАКе я видела впервые. Женщина лет пятидесяти с цветастым платком на голове оглушительно чихнула. — И еще вы вчера хорошо отдежурили. Начисляю вам за это десять баллов каждой.
О да, я целых пять минут потратила на вплетение бытовых чар. Женщина вновь чихнула.
— Да заберите вы их уже!
За Нирой и комендантшей сложно было увидеть, что за посылка, но я оживилась. Может, это от мамы? Или Морэн быстро так скоро смог устроить встречу с отцом, но вместо вестника отправил что-то другое?
Но вот то, что Нира втащит в комнату огромный букет эрналий в корзине, я никак не ожидала. Цветы, в честь которых меня назвали.
Темно-зеленые длинные стебли и пышные сладко пахнущие разноцветные бутоны с широкими плотными семенами в середине. Их можно было посадить, чтобы дать жизнь новым кустам — вот только приживались они редко. Очень своенравное растение — с него можно было сдувать пылинки, поливать всякими полезными удобрениями, но если ему не нравилась почва или даже садовник, цветки чахли, а сам куст становился сорняком. Но если растение само выбрало себе место и посчитало его достойным, цветы разрастались в самых невообразимых цветах. От красного к фиолетовому, от голубо-желтого к розово-лиловому.
— Ох… — восхищенно выдохнула Нира, захлопнув дверь прямо перед лицом любопытной комендантши. — Это, наверное, от Честера!
Что-то мне подсказывало, что не от Честера. Уж слишком дорогостоящий подарок.
— Тут записка! — В глубине Нира нашла конверт.
И я уже была готова подскочить, чтобы соседка не прочитала, но та и не думала. Поставив букет на пол, она в два шага сократила между нами расстояние и сунула мне довольно плотный конверт в руки.
“Доброе утро, Эрна!
Пусть твой первый полученный букет будет куда лучше, чем первое признание в чувствах.
P.S. У тебя осталось тринадцать часов, чтобы сказать “нет”.
P.P.S. Я все еще в столице. Дам знать, когда буду в ВАКе, чтобы изучить данные с артефакта.
P.P.P.S. Я взял на себя смелость дать интервью самому себе.
Д”.
Что-то мне подсказывало, что из столицы Дарен вернется аккурат к окончанию срока моего возможного “нет”. Эта мысль одновременно радовала и пугала. Что, если Дарен решил сблизиться со мной по указке своего кузена? И еще не в курсе, что в этом спектакле больше нет никакой необходимости… Нет. Не хочу об этом думать. Как и о том, насколько забавен факт, что ещё вчера меня больше волновало то, что Дарен — ректор, а я — студентка.
Читать интервью, расписанное на остальных листах, пока не стала, решила сделать это на одной из больших перемен.
Постаралась выкинуть мысли и о Дарене, и о букете, и о вчерашнем дне. Сейчас есть вещи куда более важные, и вчера перед сном я уже начала записывать все, что услужливо подсовывала память. С помощью шифровки, чтобы никто не смог с легкостью добраться до этой информации — это показалось мне здравым решением. Особенно, с учетом того, что именно мне удалось вспомнить.
Оказывается, я обладала действительно опасной информацией. Той, что может помочь отцу, если попадет в нужные руки. Или погубит всю нашу семью, если об этом узнает возможный преступник.
Я уже была готова к тому, что после прочтение записки встречусь с любопытным Нириным взглядом, но та будто и думать забыла про цветы. Уже красовалась перед зеркалом. В форме. В простой академической форме, к которой уже могла бы и привыкнуть. Ее поведение меня сильно смущало, но я решила не поддаваться паранойе.
— Что с ней? — шепотом поинтересовался Фирс за завтраком, искоса наблюдая, как Нира, пританцовывая, идет за добавкой довольно посредственной запеканки.
Я молчаливо пожала плечами. И сама не понимала. Даже объяснить не могла, что именно не так в поведении пусть веселой, но обычно сдержанной соседки. Ее вчерашний взгляд никак не шел из головы.
— Доброе утро, — к нам за стол уселся мрачный Честер.
А с ним-то что не так? Они что, сегодня все местами поменялись?
— Доброе, — поздоровалась в ответ.
— Виделись, — кивнул Фирс.
Чес молча принялся за еду. За стол уселась и Нира с добавкой, напевая какую-то песенку. И лучше бы она продолжила напевать, потому что нечто — и явно не здравый смысл — дернуло ее за язык сказать, точнее почти попеть:
— А Эрне сегодня с утра букет притащили! Я сперва думала, что ты ей подарил, но она сказала, что не ты. Впрочем, логично — такой букетище ценой в семестр будет, не меньше. А ещё она отказалась сообщать, кто именно подарил!
Очень хотелось списать на то, что Нира пьяна, но алкоголем от нее не пахло. Если Честеру и следовало узнать о букете, то явно не в таком контексте. И из-за этого я ощутила укол вины. В тот же миг попыталась утешить себя мыслью, что было бы странно в первую же минуту сообщать парню о том, что мне подарили цветы. Честно говоря, я вообще не должна была оправдываться…
— Я в курсе, мне сообщили, — сухо произнес Чес, не поднимая взгляд от тарелки.
М-м-м, еще и сообщили? Интересно, кто же этот гонец, так заинтересованный в моей личной жизни? Или в личной жизни Честера? Да, вероятно кто-то из студенток увидел, как в нашу комнату несли букет и сделал какие-то сверх особенные выводы.
Я нацепила маску равнодушия. С Нирой я поговорю, попытаюсь объяснить, что мне хотелось бы, чтобы личное оставалось личным. Но вот обижаться точно не стану, спишу на то, что сегодня луна в какой-нибудь особой фазе, потому подруга ведет себя так странно.
— У тебя же вроде как жених есть, — внезапно произнес Честер. — Как он посмотрит на то, что тебе букеты дарят?
Как-то недавно тебя мой “жених” совершенно не смущал. Или это работает только в одни ворота?
— А может, он и подарил? — спокойно ответила я, позволив себе легкую улыбку.
Пожалуй, этот букет вполне может сыграть на руку. Вдруг Честер поймет, что я не заинтересована в нем, как в парне, лишь как в друге.
— Этого я не учел, — криво улыбнулся парень.
Рядом с слишком уж активно-жизнерадостной Нирой, обеспокоенным Фирсом и напряженным Честером сделалось как-то неуютно, потому я предпочла ретироваться, сообщив, что после занятий буду ждать их в комнате редколлегии. Сама же уселась возле кабинета и вновь достала свой блокнот. Пробежалась взглядом по уже записанной шифровке, прикрыла глаза, возвращаясь к цепочке воспоминаний и продолжила скользить карандашом по бумаге.
Я должна понять. Должна.
К полудню я решила отложить записи. Поняла, что начала путаться в собственных воспоминаниях и решила дать себе отдых. Стоило отвлечься от по-настоящему важных дел, как на меня рухнул ворох не особенно важных. Скорое собрание редколлегии напомнило про интервью с ректором, которое я так и не провела, потому на обед я не пошла. Уселась на подоконнике административного корпуса — памятуя о словах Фирса — и принялась его читать.
Тут можно было не опасаться шепотков, что меня постоянно преследовали. Даже преподаватели появлялись тут редко, пользуясь внутренними кристаллами телепортации, любезно предоставляемыми им ректором и студентами факультета артефакторики.
Над первым же вопросом, выведенным уже знакомым почерком Неррса, я хихикнула:
— Каково это быть самым молодым ректором в истории ВАКа?
Он что, и впрямь считает, что я бы начала с этого? И позволила бы ему ограничиться простым:
— Это большая ответственность.
Ну не-е-ет, господин ректор, журналист в вас умер так и не родившись. С таким интервью «Хроники» далеко не уедут. Даже откровение второкурсника, пожелавшего остаться анонимом, читать было интереснее.
Что, если в будущем номере сообщить, что в качестве эксклюзива ректор ответит на все претензии и похвалы тех, кто решил высказаться? Надо перелопатить материал, собрать чуть больше честных анонимных провокаций, чтобы следующего номера ждали с нетерпением. И, конечно же, договориться с Неррсом… Если он сможет выделить еще немного времени.
— Эрна, с ней точно что-то не так, — от размышлений отвлек голос Фирса, заставивший вздрогнуть от неожиданности. Кажется, я увлеклась. — Она назвала меня зайчиком!
— Кто? — Я не сразу сообразила, о чем вообще речь.
Подняла на парня взгляд. Тот выглядел уж слишком обеспокоенным, даже нервозным.
— Нира, — пояснил Фирс. — Назвала зайчиком, поцеловала в щеку и отрубилась.
— В смысле отрубилась?
— Заснула, Эрна! Или потеряла сознание. С миленьким таким сопением! — возмущенно выплюнул Фирс.
— Может, решила сменить образ? — предположила. Хотя почти сразу поняла, насколько это предположение абсурдно.
— Настолько кардинально, что перед этим чуть ли не подралась с одной из бывших подружек Шварц?! — наседал парень. — Я не хочу сказать, что их горе не вызывает сочувствие, но они же сцепились на ровном месте!
— Они ее обидели? — обеспокоенно спросила я, чуть отстраняясь от подоконника. — Она не пострадала?
— Нет. Я вмешался. И Чес подключился, успокаивая этих фурий. Но дело не в этом… Опустим даже то, что Нира всегда избегала любых конфликтов.
Фирс замолчал, явно не зная, как сказать.
— Она использовала магию.
— У нее же…
От удивления я даже не смогла закончить предложение. Да и зачем. Фирс и без меня был в курсе, что резерв Ниры был довольно мал, да и формулы она запоминала откровенно не очень.
— Я не хочу сказать, что ее чары были сильными, — начал объяснять Фирс. — Просто… В этот раз они были многим мощнее, чем раньше. Ты не знаешь, она ничего не принимала?
Принимала? В каком смысле?
— Ты думаешь, что ее отец сделал какое-то зелье? — озадаченно переспросила я, из-за чего была удостоена снисходительным взглядом от парня.
— Если это и было зелье, то явно на запрещенных травах. Вряд ли мистер Эшли стал экспериментировать над дочерью. Да и за такое лицензии лишают…
— Ты хочешь сказать, что…
— Что это могут быть запрещенные травы, — повторил Фирс.
— Но она же никуда не выходила из академии вчера!
— Эрна, ты всю жизнь в лесу провела? — фыркнул Фирс. — Искренне полагаешь, что это можно раздобыть лишь в городе? И студенты такие милые зайчики, которые только и делают, что образовываются?
— Я как-то раньше не интересовалась запрещенными веществами, — огрызнулась.
— Эрна, я почти уверен, — уже тише произнес Фирс. — И с этим надо что-то делать. Я уже сталкивался с этими симптомами…