“Раз уж ты живешь здесь, - говорил он, - тебе следует понять разницу.”
- Я не живу со змеями или овцами.” Ее голос звучал пронзительно, но в данных обстоятельствах это было вполне естественно.
- Вы живете в Стерлинге. Ты не можешь запереться за стенами дворца.”
- Я ни за что не запираюсь. И это не прогулка по саду. Это страна. И я ненавижу эту страну.”
- Посмотри на эту чертову штуку. Тебе это не повредит, девочка.”
- Это безумие. Все знают, что гадюка может убить тебя.”
- Говорю тебе, это не гадюка.”
Горец держал змею, но не приближал. Существо обвилось вокруг его запястья. Он явно не собирался избавляться от убийцы, пока она не обратит на него внимания.
Даже заставив себя посмотреть на него, Элизабет не могла не признать, что он проявил настоящий героизм, так быстро придя ей на помощь. Уже дважды-на реке и теперь здесь.
“Так в чем же дело?”
- Медлительный червь.”
Она посмотрела на его размер. Он был по меньшей мере вдвое длиннее ее руки. Она чувствовала, как он пытается обхватить ее талию.
- Это не червь.”
-Медлительный червь,” повторил он. - Тебе это не повредит, но ты была права, что испугалась. И ты был прав, думая, что это гадюка. Если человек не разглядит его хорошенько, то любой может совершить ту же ошибку.”
Неожиданно ее охватило чувство тепла. Горец вовсе не высмеивал ее за то, как она отреагировала. Она посмотрела ему в глаза, красивые и серьезные в угасающем свете.
- Так как же ты можешь отличить одно от другого?”
Он поднес ее поближе. На этот раз желание с криком выбежать из лачуги было не совсем непреодолимым.
“У него нет никаких следов гадюки на спине,” объяснил он. - Вот видишь? У него темная полоса, никаких черных молний. Он все еще может дать вам хороший укус, но он не ядовит.”
Она оглянулась через плечо, все еще задаваясь вопросом, были ли они еще здесь. - Что он здесь делает?”
- Пытаюсь укрыться от дождя, как и мы.”
Элизабет вздрогнула, уверенная, что теперь нежеланных гостей будет еще больше. Горец вышел наружу и спустил змею с холма.
“Зачем ты это сделал? - спросила она, чувствуя облегчение и в то же время странную жалость к этой штуке.
“Это был ты или он. Я выбрал тебя.”
Пиратское очарование. Все эти разговоры были правдой.
Александр снова принялся ковырять в тлеющем огне, а Элизабет опустила глаза на открытые прорехи на своем платье. Он держал ее грудь в руках, когда доставал змею, но она ни разу не видела, чтобы он искоса смотрел на нее или комментировал это.
Она прижала платье к груди и вздрогнула. Ей действительно было холодно, но она сомневалась, что грязный мокрый плащ у ее ног сможет хоть как-то согреть ее.
- Как ты думаешь, сколько продлится гроза? - спросила она, когда он поднялся.
- Не могу сказать наверняка. Я видел, как такие штормы днями не утихают. Должно быть, это было ужасно для людей в глубине страны.”
- Что вы имеете в виду?”
- Вся эта вода пришла из верховьев реки. И даже если дождь сейчас прекратится, наводнение может стать еще сильнее, прежде чем прекратится. И это даже без учета прилива.”
Элизабет задумалась. Все это означало, что она и Горец собираются провести некоторое время вместе. Возможно, природа дала ей возможность, которую она потеряла еще в деревне. Хватит притворяться. Больше никакой лжи. Теперь у нее появился шанс урезонить его, показать, что она никогда не станет ему хорошей женой. Это был ее шанс заставить его освободить ее от брачного контракта. И будь проклята ее репутация. Достаточно людей видели, как она попала в это затруднительное положение.
Подбросив в огонь еще несколько щепок, Александр подошел к ее сухому углу и сел на утоптанный земляной пол. Прислонившись спиной к стене, он сбросил сапоги и вытянул длинные мускулистые ноги. Она заставила себя не смотреть на него.
- Подойди и сядь.” - Он похлопал по земле рядом с собой. - Я обещаю уберечь тебя от змей и других паразитов.”
“Мне хорошо там, где я сейчас, - ответила она, не доверяя самой себе. - Ее голос стал хриплым.
Ночное небо снаружи приобрело странный оттенок. Он был ярче, чем чернота безлунной ночи. Тем не менее, даже при свете, исходящем от мерцающих языков пламени, было трудно разглядеть его лицо.
Элизабет вдруг захотелось поговорить. Если она собирается хорошо использовать это время вместе, ей нужно исправить все недоразумения сейчас.
“Я хочу объяснить, почему пришла к вам в таверну, - начала она. - Вот почему я прикинулась Клэр Сетон.”
Его взгляд был прикован к огню.
- Это был глупый план, теперь я знаю. Но ... но идея состояла в том, чтобы заставить тебя увидеть Клэр и ее суженого и думать, что она-это я, и ... и заставить тебя поверить, что мое сердце принадлежит кому-то другому.”
Он поднял на нее глаза. - Но почему? Чего вы надеялись достичь?” Его тон был вежливым, но выражение лица было непонятным.
- Я хотел, чтобы ты отказался от нашей брачной сделки.”
- А что плохого в том, чтобы встретиться со мной лично? Почему ты не мог просто сказать мне?”
Причина. Конечно, это было бы вполне логично. Но как она могла объяснить ему, что для этого требуется мужество, и в то время она не доверяла ему, чтобы он начал разрыв? Что ставки были так высоки, а она не могла ясно мыслить?
“Я должна была, - сказала она наконец. - Это было бы самым мудрым решением. Я не хочу выходить за тебя.”
Там. Его уже не было. Она сказала ему правду. По крайней мере, часть его. Она не сказала ему о своем нежелании бросить вызов отцу, о будущем, которое она себе представляла. Он снова уставился на огонь. Она внимательно посмотрела ему в лицо. В том, как непринужденно он сидел, прислонившись к стене, не было никаких изменений.
Он взглянул на нее, и что-то в выражении его лица подсказало Элизабет, что мужчина испытал облегчение.
“Значит ... ты не возражаешь?”
Его глаза блеснули в темноте. - Да, - сказал он, поднимая колено и кладя на него руку. “Как ты думаешь, почему мне так не терпелось увидеть тебя в эти последние два дня? Я даже послала тебе письмо с моим оруженосцем сегодня днем. Он прошел мимо тебя с ним, когда ты вошел в таверну.”
“А что было в письме? - спросила она, желая, чтобы он сам это сказал. Она не хотела ничего предполагать.
- Я не чувствую никакого долга по отношению к соглашению, связывающему нас вместе. Эта сделка была заключена несколько десятилетий назад, и обе семьи уже извлекли из нее выгоду. И в обмен на мою свободу я дам вам значительную сумму золота, чтобы вы могли делать с ней все, что пожелаете.”
- Ты не хочешь на мне жениться?”
- Черт меня побери, если я это сделаю. Ты не хочешь жениться на мне, и я тоже не хочу жениться на тебе, - ответил он с таким видом, словно только что выиграл призовую свинью на ярмарке. - Ты можешь выбрать кого угодно, только не Александра Макферсона.”
Глава Седьмая
Если бы это был кейлид, Александр был бы достаточно счастлив, чтобы вести Элизабет в танце, от которого ей понадобилось бы две недели, чтобы оправиться.
Однако мгновение спустя его энтузиазм начал угасать. Она смотрела на огонь, и он подумал, что, возможно, слишком резко сказал ей правду.
Возможно, дело было во времени. Вот уже пять лет, как Элизабет достигла брачного возраста. Но он все равно не собирался идти за ней. Он нашел так много оправданий, чтобы отложить выполнение того, что от него ожидалось. То, что он был горцем, а она-жительницей равнин, было лишь началом разделявшей их пропасти. Их традиции, воспитание,жизнь, которую они выбрали, - все это разделяло их миры. Он знал слишком много лордов-горцев, которых король принуждал к политическим бракам с придворными женщинами из низин. И никто из них не казался от этого счастливее. Его помолвка с Элизабет была устроена их семьей, но она воспитывалась так же, как и все остальные.
Странно, что река Спей, протекавшая прямо под замком Бенмор, тоже бурлила с весенним половодьем, когда старейшины клана МакФерсонов пришли поговорить с ним о женитьбе. Как Лэрд, Александр должен был произвести на свет наследников. Он знал, чего они хотят, но у него не было ни малейшего желания приводить в их среду неудачно выбранную супругу. А с ее изысканным воспитанием и ожиданиями роскоши он был уверен, что Элизабет Хэй никогда не подойдет. Контракт или нет, но пришло время освободить эту женщину. И вот он приехал в Стирлинг.
Александр смотрел, как она подошла к порогу овчарни со своим плащом и яростно встряхнула его. Он говорил себе, что должен быть счастлив. Вопрос был решен, и гораздо легче, чем он ожидал. Как только эта проклятая буря закончится, он вернет ее к прежней жизни в обществе королевы, закончит свои дела и отправится восвояси.
В Хайленде было много прекрасных девушек. Гораздо более подходящие.
Она подняла лицо навстречу безжалостному дождю и ветру, и Александр поймал себя на том, что восхищается ее приоткрытыми губами, красивыми линиями шеи. Она прижала плащ к груди, и он вспомнил ощущение ее шелковистой кожи, полноту ее грудей, когда он вытащил этого счастливого медлительного червяка из ее сорочки.
Элизабет была поразительной женщиной. С этим он не мог поспорить.
И все же его охватило раздражение. Она пыталась обмануть его, заставить уйти со свадьбы.
Не будь дураком, сказал он себе. Он хотел разорвать контракт так же сильно, как и она.
Но с какой стати ей нарушать соглашение? Он мог бы многое ей предложить. И дело было не только в его имени и богатстве. Женщины считали его достаточно привлекательным. Будь он проклят, если в Хайленде нет дочери вождя, которая не пришла бы с радостью к нему в постель, если бы он им подмигнул.
Но Элизабет не была горянкой.
Клянусь дьяволом, он разорвал на ней платье и не уложил в постель. Ее восхитительные груди, темные кончики, наклонившиеся, умоляющие, чтобы их попробовали. Ему потребовалось очень много самообладания, чтобы держать глаза на ее лице, а не на груди. Ему хотелось подбросить червяка до самого Пиблза, а потом вернуться и прижаться губами к каждому изгибу. Что она будет делать, если он слизнет соль реки с каждого дюйма ее шелковистой кожи? Его мысли о сексе, о мгновенной реакции его тела на нее пришли слишком быстро.
Когда она закатала свой плащ и вернулась обратно, пучок соломы поднялся и унесся, оставив зияющую дыру наверху. Он надеялся, что крыша выдержит бурю. Он беспокоился о ней. Она уже через многое прошла. Ей не нужно было проводить ночь под дождем.
Она стояла, глядя на крошечный костер. Он решил, что ему нужно добавить еще несколько кусков сломанных досок, если пламя будет давать хоть какое-то тепло. Может быть, она даже снимет платье и даст ему высохнуть. Когда он начал подниматься, Элизабет взяла пригоршню соломы и положила ее сверху. Огонь тут же зашипел и погас.
Она встревоженно посмотрела на него, понимая свою ошибку. - О мой Господин, я задушила его. Ты можешь начать все сначала?”
Это была невинная ошибка. Но в ней было что-то пугливое. Он подумал, не оказывает ли он на нее того же эффекта, что и она на него.
- Это бесполезно. Все слишком мокрое.” - Он похлопал по земле рядом с собой. - Это единственное сухое место.”
Она подошла к противоположному углу хижины и пощупала землю. Она, казалось, была решительно настроена на противоположное. - Он нахмурился. Это была не та черта характера, которую он допускал на своих кораблях. Или, может быть, она пыталась держаться на расстоянии. Она уже должна была догадаться о его намерениях. Он бы не воспользовался ею, если бы не собирался жениться.
Она протянула руку, чтобы проверить крышу над собой, и часть ее упала ей на голову.
“Проклятие, - выругалась она, отпрыгивая назад и выплевывая грязь и солому.
Так ей и надо. Александр молчал, с удивлением наблюдая, как она отряхивает платье и волосы, топчет ногами землю вокруг себя, опасаясь, что какое-нибудь существо спустится вместе с остальными. У ее ног лежал забытый плащ. Невольно его взгляд с восхищением задержался на ее разорванном и распахнутом платье. Ее взгляд встретился с его, когда она отвернулась, чтобы забрать его. И он это знал. Она вспомнила, что он для нее сделал. То, к чему прикасались его руки.
Он поднял глаза, когда порыв ветра пронесся по зданию, угрожая сорвать то немногое, что у них осталось. Она подхватила плащ и поспешила к нему.
- Буря не утихает, не так ли?”
Александр не ответил и не повторил своего приглашения сесть. Она продолжала стоять рядом с ним, и он видел, что она сильно дрожит. Она была уверена, что простудится еще до конца ночи.
Что-то упало ей на голову, и она упала на колени рядом с ним.
“Что такое? - воскликнула она, тряся себя за волосы. - Пожалуйста! Убери это от меня.”
Он провел рукой по ее мокрым волосам и смахнул соломинку. Он вдохнул запах дождя, земли и женщины. "Не будь дураком", - снова сказал он себе.
“Что это было? - спросила она, выпрямляясь.
Он уставился на ее дрожащие губы. “Тебе лучше не знать, - он взял ее за руку. Она была ледяной.
- Дай мне другую, - приказал он.
Впервые она не жаловалась и делала то, что ей говорили. “Как ты можешь быть таким теплым? - спросила она.
Устроившись рядом с ним, их плечи едва соприкасались, она позволила ему потереть свои руки между его. Пальцы у нее были длинные и изящные.
- А кто она?” Элизабет уставилась на их соединенные руки. - Женщина, на которой ты собираешься жениться?”
“Сейчас нет никакой женщины,” ответил он. - Я хотел расторгнуть соглашение между нами, прежде чем выбрать кого-то другого.” Он помолчал, но не отпустил ее руки. “Но скоро мне придется выбрать одну. Я несу ответственность перед своим кланом.”
- Почему вы так долго ждали?”
Александр не собирался притворяться, что не понимает, о чем она спрашивает. Для женщины возраст вступления в брак был гораздо важнее, чем для мужчины. И он должен был действовать раньше.
- Я надеялся, что ты захочешь выйти замуж за кого-нибудь другого, - признался он. - Выбери себе мужа из числа людей твоего круга. Придворные и рыцари. Служа королеве Маргарите, ты должна иметь постоянную вереницу поклонников.”
Еще месяц назад эти слова звучали вполне разумно, но теперь они оставляли кислый привкус во рту.
Она издала звук, похожий на фырканье. “И в таком случае вам не придется предлагать мне сделку.”
“У вас нет причин так плохо думать обо мне, - запротестовал он. “Я был и все еще планирую заботиться о тебе.”
Она закатила глаза и убрала руки, прислонившись спиной к Торфяной стене. Дело было не в деньгах. Она была хорошо обеспечена. Он был не прав, что заставил ее так долго ждать. У нее было право освободиться раньше. Он был счастлив, что она не отодвинулась.
- Почему бы не послать письмо раньше? - продолжала она. - Или представитель вашего клана? Почему вы приехали в Стерлинг, не сказав мне о своих планах? Все готовятся к свадьбе.”
Он должен был сделать все это, и очень давно. Но он этого не сделал. Александр посмотрел на ее запрокинутое лицо. От прямого взгляда. На идеальную симметрию глаз, подчеркнутую ее высокими скулами. Слухи о ее красоте доходили до него с годами. Он должен был признать, что одной из причин, почему он не отпустил ее, было его тщеславие. Он гордился тем, что другие знали, что она принадлежит ему. Но было и его собственное предубеждение относительно того, как он представлял себе ее воспитание.
Вот почему он пришел. Чтобы посмотреть самому. Но ее отказ встретиться с ним—даже принять послание от оруженосца—подтвердил его решение.
- Я чувствовал, что должен объясниться лично, - сказал он ей, не желая делиться всем, что было у него на уме, особенно теперь, когда он знал, что она чувствовала. - А ты? Вы могли бы послать эмиссара или письмо.”
“Я не могу открыто пренебречь желаниями моей семьи. И кроме того, ты не хуже меня знаешь, что большинство женихов обиделись бы на такой отказ. Не думаю, что это был бы удобный способ вступить в брак.”
Она подтянула ноги к груди, и некоторое время они сидели молча. Она дрожала, и Александр боролся с желанием прижать ее к себе и согреть своим телом. Он должен был заговорить первым.
“Я полагаю, что часть вашей уловки относительно Клэр Ситон и сэра Роберта Джонстона верна.”
Она кивнула. - Ну да. Они должны пожениться в конце лета.”
Он заколебался, но потом решил задать вопрос, который постоянно крутился у него в голове. “Есть ли еще кто-нибудь, на кого ты положила глаз?”