– Мне понравилось, – повторила она и попросила: – Только давай теперь без остановок, ладно?
– Это уж как получится. Но постараюсь.
Получилось вопреки его стараниям и просьбам Алёны. Они проехали пару деревень, когда увидели отчаянно машущую женскую фигуру на обочине. На земле лежал велосипед и стояла большая квадратная сумка.
– Что случилось, сестренка? – спросил Жека, заглушив мотор.
«Сестренка» оказалась здоровой девицей постарше Алёны. У нее был наглый взгляд, круглые щеки и густо подведенные глаза. Одета она была в обтягивающие лосины и короткий топик. А на голове у нее залихватски сидела красная кепка с надписью «Сочи». Девица томно жевала жевательную резинку и принимала киношные позы.
– Да вот, – она ткнула пальцем на велосипед. – Чо-та фигня какая-то с цепью. Слетела, а надеть не могу. И педалька болтается. Не поможешь?
Она похлопала ресницами и многозначительно улыбнулась.
– Без базара, – согласился Жека, слез с мотоцикла и достал из кофра инструменты.
Алёне тоже пришлось слезть. Что делать, она не знала, поэтому топталась за спиной Жеки и смотрела, как он работает, и слушала, как он беседует с Красной Кепкой. Девица делала вид, что Алёны тут вовсе нет. Было понятно, что она положила на Жеку глаз. Она бесстыдно с ним заигрывала.
– С чего тебя в такую даль занесло? – спросил Жека. – Машины тут не ходят. Если бы мы не проезжали, пришлось бы тебе велик на горбу тащить.
– Пиццу клиентке везла, – сказала девица с досадой. – Я курьером работаю в закусочной в райцентре. Тут в деревне неподалеку живет наша постоянная клиентка, бабушка Дуся... родственница хозяйки. Тащится от пиццы с оливками. Говорит, когда пытается испечь настоящую итальянскую пиццу, все равно получается кулебяка. Вот и заказывает у нас. Делать мне больше нечего, таскаться к этой бабульке… чаевых от нее фиг дождешься.
– Бабульки это святое, – заметил Жека. – Они должны получать свою пиццу вовремя. Готово. Забирай.
Он поднял велосипед, крутанул рукой педаль, послушал, как шуршит колесо, и удовлетворенно кивнул.
– Как мне тебя отблагодарить? – многозначительно спросила девица. – Извини, с собой денег нет. Дай мне номер своего телефона, я тебе потом скину, сколько скажешь.
– Да ты что, подруга, с дубу рухнула? – удивился Жека. – Разве я буду с такой красавицы деньги брать?
«Тоже мне, нашел красавицу, – мысленно фыркнула Алёна, чувствуя себя третьей лишней. – У нее прыщи на лбу и слишком много тональника на лице. И грязь под ногтями!»
– Спасибо, дорогой.
Не получив вожделенный номер, девица решила действовать наверняка. Она подошла к Жеке, обняла его за шею, прижалась к нему пышной грудью и поцеловала так жадно, как будто хотела обглодать ему лицо.
– Теперь ты меня не забудешь, – сказала она, отлепившись. – Будешь в райцентре, в Буяново, заходи в гости. Спросишь Марину из закусочной «Теремок», окей? Марина из «Теремка» это я.
– Окей, – пробормотал ошеломленный Жека.
Красная Кепка из закусочной села на велосипед, бросила на Алёну победительный взгляд – «Куда тебе со мной тягаться, немочь городская!» – и укатила в рожь.
Алёна и Жека переглянулись. Жека вытер тыльной стороной ладони рот и развел руками:
– Бывает, – сказал он. – Что поделать.
Алёна понимающе кивнула. Она критическим оком изучала растительность на его лице. Как эта Красная Кепка из закусочной решилась его поцеловать, такого бородатого? Наверное, это все равно, что целовать пучок пакли.
Однако губы и часть подбородка у Жеки аккуратно подбриты. Бороду он носил не совсем уж дикую – не как у Миклухо-Маклая – а довольно стильную. И губы у него… выразительные. В обрамлении черной бороды и усов они смотрелись даже сексуально. Пожалуй, Красная Кепка получила удовольствие. А вот Жека, кажется, нет.
Алёна вспомнила пару поцелуев, которые случились в ее биографии. Первый – на выпускном в школе. Автором поцелуя был самый злостный хулиган и первый красавец класса, за которым гонялись все девчонки. Второй поцелуй достался ей на той самой «вписке» на первом курсе, от Антона, друга Валентина. Оба поцелуя были торопливые, неуклюжие, пахли пивом и совершенно ей не понравились. И школьный хулиган, и Антон потом сделали вид, что ничего не было и вообще: «Бывает, что поделать»...
А этот Жека ведь взрослый мужик. Наверное, он умеет целоваться...
– Садись давай, – прикрикнул на нее Жека. Алёна вспыхнула, как будто они услышал ее мысли, и опрометью бросилась к мотоциклу.
В следующие десять минут они промчались мимо стада коров. Мимо деревни, где у въезда стоял бетонный Ленин с отбитой рукой. Мимо заросшего рогозом озера, в черных водах которого наверняка водились русалки.
Вознеслись на горку, спустились, и тут им пришлось сделать третью незапланированную остановку.
К обочине приткнулась замызганная легковушка, рядом метался щуплый молодой мужчина в клетчатой рубашке и джинсах. Он то потирал затылок, то отчаянно всплескивал руками, то падал ниц и заглядывал машине под брюхо. Дело ясное: приключилась беда.
Жека немедленно остановился и задал традиционный вопрос:
– Привет, братан! Что случилось?
– Здравствуйте! – обрадовался мужчина и принялся торопливо объяснять: – Ехал-ехал, слышу – скрипит внизу, вибрирует, а потом раз – и все! И приехали! Вот что теперь делать, а?
– У тебя крестовина полетела, – тут же определил Жека, присев на корточки и глянув вниз. – Кардан висит. Вон, даже в землю воткнулся. Эвакуатор вызвал?
– Я в свою мастерскую звоню, никто трубку не берет! Из другого ехать сюда отказались: далеко, глушь. Просите, говорят, местных, пусть помогут. А где я местных возьму, а? У меня даже налички нет им заплатить! Я к тестю ездил, картошку копал, яблок мешок набрал, и вот… приехал. Спешил обратно, у дочки день рождения, надо быть! Решил срезать, блин! Дурак я набитый, ой, дурак! Вот и привез дочке яблочек!
Мужчина совсем расстроился. Алёна тоже расстроилась за компанию. Он был нескладный, лопоухий, передние зубы у него выдавались вперед, а левый глаз косил.
Жека сочувственно поцокал и поднялся.
– Надо в гараж с ямой, – постановил он. – Тут мастерская есть рядом, мой кореш держит. Давай так: мимо проезжать буду, загляну, поговорю с Каримычем, попрошу его тебя забрать. Лады? Тут близко. Минут пятнадцать подождешь.
– Отлично! Спасибо! – обрадовался пострадавший, а потом спохватился, протянул руку и представился:
– Побегаец, Илья Борисович. Это я, – пояснил он, а Алёна чуть не прыснула. Фамилия очень ему подходила. Точно: вылитый заяц-побегаец.
– Видите ли, я биолог, учусь в аспирантуре, а в машинах ничегошеньки не смыслю, – смущенно пояснил он.
Жека коротко пожал ему руку, но представляться не стал: видать, решил, что это лишнее, раз его имя написано у него на пальцах. Раз собеседник грамотный, то прочтет.
– Спасибо, – еще раз сказал Побегаец, теперь почему-то обращаясь к Алёне. Та улыбнулась ему.
Жека завел мотоцикл и они очень быстро поехали в мастерскую неведомого Каримыча, чтобы выручить попавшего в беду аспиранта Побегайца.
Глава 8 Операция "Лукоморье"
Они выехали на шоссе и свернули на площадку, где расположилась автомойка, синяя будка туалета и кафе для шоферов под названием «Лукоморье». На площадке было пусто, лишь на залитой солнцем скамейке у кафе дремал парнишка в белой поварской курте. Пахло жареным мясом и бензином.
Жека проехал дальше, к длинному гаражу. Внутри громко переговаривались и играло радио.
– Иди купи себе что-нибудь, в туалет сходи, если надо, пока я тут с Каримычем, – велел Алёнин пилот, когда они остановились. Но Алёна уходить не спешила.
Из гаража вышел хозяин мастерской. Сначала Алёна подумала, что это старший брат Жеки. Он был лыс, кривоног, одет в рабочие штаны и тельняшку с обрезанными рукавами. И у него была длиннющая черная борода с проседью – Жека до такой еще не дорос. На руке Каримыча синела татуировка неслыханной красоты: штурвал, якорь, компас, и от бицепса до запястья вилась надпись «Краснознаменный Черноморский Флот».
– А, дружище, здорово! – сказал он и прищурился. – Добро пожаловать на борт, дорогой. Каким попутным ветром?
Бородачи крепко пожали друг другу руки.
– Друг, дело есть. Тут паренек один на дороге застрял, можешь эвакуатор подогнать?
Жека обрисовал ситуацию.
Каримыч выслушал, насупился, крякнул, почесал в затылке.
– Видишь, ли… сегодня суббота, так?
– Что с того, что суббота?
– А то, что сегодня сам Руслан Наилевич в мой гараж свою ласточку пригонит.
–Что за Руслан Наилевич?
– Большой человек. Смекаешь? Его уважить надо. А как я его уважу, если своих богатырей к какому-то левому чуваку отправлю? С которым возни много, а навару мало? Не, мои доходяги не согласятся.
– Каримыч, парнишка в беду попал. Махни к нему на эвакуаторе, что тебе, впадлу, что ли? Сочтемся. Ты же меня знаешь.
– А нету эвакуатора. Его Васька на свадьбу забрал. Он сегодня женится и хочет к ЗАГСу оригинально подъехать. Если твой чувак сам сюда подгребет – ну, может и возьму. А может и нет. Смотря как уговаривать будешь. Прости, друг: бизнес есть бизнес. Я всем клиентам отказал, чтобы Руслана Наилевича обслужить. Он ждать не привык.
– Вот ты черт жадный! – ругнулся Жека. – Неправильная у тебя клиентоориентированность, Каримыч. Прогоришь...
Они продолжили спор. Алёна ужасно устала. Она осмотрелась: где бы сесть?
Под дубком среди пыльной травы стояла скамейка. Туда-то Алёна и направилась.
Опустилась на теплую от солнца доску и блаженно прищурилась. Но тут что-то загремело и потерлось о ее ногу.
Алёна распахнула глаза и удивилась.
Перед ней сидел унылый рыжий кот, тощий и несчастный. Самое возмутительное: кот был посажен на цепь!
Цепь тянулась от дуба и замыкалась вокруг шеи несчастного животного. Шерсть под ржавыми звеньями вытерлась, на коже желтела короста.
Ох ты бедняга! Что за живодер такое придумал? Самого бы его на цепь!
Кот мяукнул, лег и закрыл глаза. Он выглядел потерявшим всякую надежду.
Алёна решительно встала и пошла к мужчинам.
Те уже закончили спор. Судя по насупленным бровям, Жека проиграл, но решительный блеск в его глазах говорил, что сдаваться рано.
Увидев Алёну, Жека как будто огорчился, что она была рядом и слышала его разговор с расчетливым автомехаником.
– Вот что, подруга, – сказал он хмуро. – Прости, но тут мы с тобой расстанемся. На главную дорогу тебя доставил, теперь ты запросто домой доберешься. Я вызову тебе такси. Сам обратно к тому парню метнусь. Попробую убрать ему кардан, чтобы он на переднем мосту сюда доехал. Раз этот Черномор хренов отказывается…
– Можно, я с тобой? – вырвалось у Алены, прежде чем она подумала.
– Зачем? – удивился Жека. – Я, конечно, извиняюсь, что так вышло. Но как того аспиранта бросить? Закон дороги: помоги, и тебе помогут. А ты домой дуй, у тебя урок китайского и мама волнуется. Так что, как говорится, цзай цзянь*.
– Ну какие уроки в субботу! – Алёна беспечно махнула ладонью. – Сам же сказал. Маме я напишу, что задерживаюсь. А тебе… вдруг помощь понадобится?
– Помощь? Твоя? – к чести Жеки, он не засмеялся. Покачал головой, прищурил янтарные глаза и сказал: – Ну ладно. Тогда садись.
Он направился к мотоциклу, а Алёна замешкалась. Подошла к Каримычу и спросила:
– Скажите, а почему у вас кот на цепи?
– Потому что он вор, – отрезал Каримыч. – Он у уважаемого человека из тарелки кусок шашлыка стащил. А на той неделе вырезку на кухне обкусал. А до того мясо из лагмана свистнул.
– Все коты воры. Это их природа. Может, вы его кормили мало?
– Какая еще природа-шмирода! Вот еще, кормить... я его взял ловить мышей. Работу дал, можно сказать, человеком сделал. Он отплатил черной неблагодарностью. Вору – собачья судьба, – сказал Каримыч поучительно и поднял палец к небу. – У нас на флоте таких ох как не любили. Ничего, пусть посидит, подумает.
– Алёна, ты едешь, нет? – прокричал Жека и Алена, метнув негодующий взгляд на Каримыча, побежала к мотоциклу.
На бегу она обдумывала план по спасению кота.
Управились быстро. На месте аварии Жека сразу взялся за дело: забрался под машину Побегайца и принялся греметь деталями.
Аспирант беспомощно суетился вокруг. Он попеременно извинялся за доставленные хлопоты и восхищался Жекиными умениями. Звонил домой, ворковал с женой и дочкой и обещал скоро быть.
От Алёны и то было больше толку. Правда, вся ее помощь свелась к тому, что она однажды подала Жеке попить, и потом, когда он закончил работу, лила ему воду на руки, когда тот умывался.
Однако Жека выглядел довольным.
– Пожалуй, из тебя выйдет человек, – сказал он вместо благодарности, принимая бумажное полотенце. Он энергично вытер руки и лицо, собрал инструменты, махнул Алёне и пошел к мотоциклу.
– Илюха, кардан я тебе подвязал, цепляться не будет, теперь садись за руль и тихонько езжай за мной, – распорядился он. – На переднем мосту нормально доедешь до мастерской. А там уже решим.
Аспирант рассыпался в благодарностях и кинулся в машину.
Они вернулись в мастерскую к Каримычу-Черномору. Теперь у гаража стоял большой дорогой автомобиль, возле него суетились Каримычевы «богатыри» в спецовках. Они чуть ли не облизывали блестящие черные бока машины. Это подъехал большой человек Руслан Наилевич, которому так хотел угодить хозяин.
На этот раз Жека проявил себя великим дипломатом. Пока аспирант потерянно мялся, он отвел Каримыча в сторонку и что-то ему убедительно посулил, покачав кулаком перед носом автомеханика.
Каримыч крякнул, почесал лоб и с кислой физиономией дал разрешение загнать машину Побегайца на эстакаду для окончательного осмотра.
Интересно, этот Жека всегда такой бескорыстный рыцарь дорог? Помогает всем страждущим? Или у него просто навалом свободного времени и какой-то хитрый интерес? Как-то сложно верится в подобное благородство! Оно отдает безумием.
Но кто бы говорил о безумии! Алёна сама со вчерашнего дня успела немало наделать поступков, абсолютно безумных с точки зрения ее Внутреннего Инспектора. И сейчас собиралась совершить еще один.
Она покрывалась холодным потом, когда думала, что собирается сделать. Авантюра чистой воды!
Жека добился, чтобы один из мастеров отвлекся от техобслуживания «большого человека» и занялся машиной аспиранта, который, видимо, в мировоззрении Каримыча был «человеком поменьше» и уважения как клиент не заслуживал.
Алёна видела, что дело подходит к концу, и скоро Жека позовет ее садиться на мотоцикл.
Она зашла в гулкое и грязное нутро гаража, подошла к Каримычу и попросила тоненьким голосом:
– Дяденька, у вас кусачек не будет? Дайте, пожалуйста, на минутку! Я сейчас верну!
– Возьми там, на верстаке, – тот мотнул головой, не отвлекаясь на Алёну, потому как был занят: ругал одного из своих «витязей» за нерасторопность.
Алёна нашла среди инструментов и промасленных тряпок хорошие, крепкие кусачки, выскользнула во двор и прокралась к дубку, вокруг которого слонялся кот на цепи.
Завидев Алёну, он издал горестный мяв. Но кроме Алёны его никто не услышал, потому что в этот момент работники громче подкрутили радио с развеселой песней.
Алёна долго прилаживала кусачки, прежде чем исхитрилась и перекусила цепь и освободила кота. Но это был лишь первый, самый простой шаг. Оставлять усатого тут нельзя. Кто знает, какие еще наказания придумает злодей Каримыч для проворовавшегося животного. Еще вздернет на фока-рее или протянет под килем!
– Тихо, тихо! – она угостила кота куском нежного куриного шашлыка, который купила здесь же, в шашлычной «Лукоморье». Кот слопал его в один присест и моментально осоловел.
Она осторожно погрузила кота в рюкзак. Ему там было тесновато, но попыток вылезти кот не предпринимал. Словно догадался, что его собираются тайком вывезти из заключения, как графа Монте-Кристо из замка Иф.
– Алёна, поехали! – позвал Жека, и Алёна, нежно прижимая рюкзак к груди, кое-как взгромоздилась на сиденье. Эх, ехать теперь будет неудобно. Тесно прижиматься к пилоту не получится, и держаться она сможет только одной рукой. Наверное, надо было все же вызвать такси. Но уже поздно...