Надо же, а профессор Онежин отдувается в Шанхае, среди небоскребов и бетона, внезапно удивилась Алёна. Он там, а я тут, у него в гостях. Сижу за столом на его веранде как будто так и надо. Странное у нас вышло заочное знакомство.
– Я окрошку на вашем квасе сделала, дружок, – сообщила Надежда Абрамовна и поставила тарелку перед Жекой. – Он у вас забористый. Редиска уже отошла, поэтому добавила редьки, той самой, остренькой. Вам понравится.
– Уверен, – кивнул Жека и сыпанул в миску горсть нарезанной колбасы.
Алёна поглядывала на него с ехидным любопытством. Интересно посмотреть, как едят первое мужчины с такой бородищей. Наверное, он будет случайно макать ее в тарелку и этим испортит всем аппетит. Она мысленно издевательски захихикала, представляя, как после трапезы в Жекиной бороде останутся кусочки лука и яиц.
Но Жека ничего никуда не макал и вел себя за столом прилично. Не чавкал, не хлюпал, не крошил. Оказалось, даже имея первобытную внешность, можно оставаться цивилизованным человеком.
– Странные у вас пирожки сегодня, Надежда Абрамовна, – заметил он. – Я их не узнаю. Все разного размера и с дырками во всех местах. Опять экспериментируете с кухнями народов мира? И что это? Индийские сингары? Татарские перемячи? Японские никуманы?
– Да нет, просто дизайн такой… новый, – тактично объяснила кулинарную неудачу Надежда Абрамовна.
– Это я лепила, – призналась Алёна. – Я раньше не стряпала пирожки. Боюсь, они не удались.
– Как это я сразу не догадался, – усмехнулся Жека и откусил от пирожка половину.
Алёна вспыхнула и обиделась. Хотя Жека не сказал ничего такого. Но было понятно, что он о ней думает. «Так и есть, белоручка и принцесска», говорил его взгляд.
Алёне постоянно казалось, что он над ней издевается! Это выводило ее из себя.
– Что поделать, не у всех есть кулинарные таланты, – заметила она высокомерно.
– Ты мне очень помогла, деточка, – похвалила ее Надежда Абрамовна. – Без тебя я бы не справилась.
– Надежда Абрамовна готовит как гений, – Жека картинно поцеловал сложенные щепоткой пальцы. – Попроси ее научить. В жизни пригодится. Мама с папой не всегда будут кормить. И твой парень оценит. Нынче девчонки пошли – не знают, с какой стороны к чайнику подойти. А путь к нашему сердцу не изменился – как был через желудок, так и есть.
Алёна опять вспыхнула. Хам какой! Ей хотелось ответить резко, так, чтобы он не смел смотреть на нее насмешливыми янтарными глазами. Но она холодно сказала:
– Спасибо за совет. Я и сама знаю, что мне пригодится в жизни, а что нет. Мне точно не пригодится парень, у которого одна задача в жизни – набить пузо. Такому лучше жениться на мультиварке. А мама с папой меня не кормят. Я уже давно не ребенок.
– Ну да, не ребенок. Студентка. А по виду и не поймешь, – он откинулся на спинку стула и посмотрел на нее прищуренными глазами. – Вот скажи, солнце, для чего тебе метеорит профессора Онежина? Не для научной же работы? Давай, выкладывай свою историю. Только чур, правду. Кто тебя навел? Чего ты хочешь добиться? Подлизаться к профессору? Или еще кому угодить?
– Свою историю я выложу профессору Онежину. Прости, но это не твое дело.
– Голубчик, полно вам, – мягко осадила его Надежда Абрамовна. – Что вы к ней привязались? Ведете себя невежливо. Как мальчишка, который дергает понравившуюся девочку за косички.
– Виноват, – засмеялся Жека, подмигнул Алёне и поставил перед собой чашку с яблочным киселем. То бишь яблочной паннакоттой, как обозвала это блюдо Надежда Абрамовна.
Последняя часть обеда Алёне не понравилась. Точнее, яблочный кисель на десерт был великолепен, а вот разговоры за столом заставили ее скрипеть зубами.
Пока Жека и Надежда Абрамовна беседовали о поселковых делах, слушать было интересно. Они обсудили причину исчезновения ботвы с участка профессора-агронома, посокрушались, что грибов нынче мало, и что надо бы свозить на прививку какого-то неведомого Патрика. «Ирландец, что-ли? – недоумевала Алёна. – Что он забыл в Тридевятово? В гости приехал...и заболел?» Надежда Абрамовна выразила сомнение, что Патрика удастся поймать. Алёна удивилась еще больше, и только хотела спросить, кто такой этот Патрик и почему он боится прививок, как Жека начал описывать эпическую битву с гусями.
Рассказывал он забавно, легко подтрунивая и над собой, и над испуганной городской девчонкой, но Алёна все больше мрачнела. Она переключилась в режим повышенной обидчивости. Жекины подшучивания выводили ее из себя.
– Надежда Абрамовна, боюсь мне пора домой, – прервала она Жекин рассказ. – Я и так злоупотребляю вашим гостеприимством. В пять мне нужно быть на вокзале. Я могу теперь забрать… метеорит?
– Куда торопишься? – удивилась Надежда Абрамовна. – Еще и трех нет. Я самовар поставлю, расскажу тебе о восхождении на Джомолунгму… посидим, поговорим о нашем, девичьем. Соскучилась я без гостей. Моя внучка за границей учится и редко приезжает, да и интересы другие у нее. А ты девочка воспитанная, начитанная, и слушать умеешь. Жаль, профессора не застала...
– Простите, в другой раз, Надежда Абрамовна, – виновато улыбнулась Алёна.
– Ну ладно, – вздохнула та. – Профессорский подарок я тебе, конечно, отдам. Но попрошу еще кое-что… по дружбе. Если нет, то нет. Не обижусь. Дело непростое...
– Какое? – насторожилась Алёна.
– Помоги поймать Патрика. На одной ноге за ним не угонишься. А беговой протез – ну, как у Писториуса* – я в городе оставила.
– Что-что сделать? – удивилась Алёна. – Как я поймаю этого вашего Патрика? Он что, ненормальный?
– Да нет, он нормальный, только игривый и глупый, – объяснила Надежда Абрамовна. – Метис, поэтому и характер такой.
Алёна вытаращила глаза.
– Помесь эрдельтерьера и какой-то другой безмозглой породы, – лениво объяснил Жека, поднялся и начал по-хозяйски собирать посуду со стола.
– Да полно голубчик, я сама! – замахала руками Надежда Абрамовна.
– Донесу до посудомойки и все, а дальше вы сама, – успокоил он ее и ушел на кухню, балансируя стопкой тарелок, как жонглер.
– А, Патрик – это собака, – облегченно заметила Алёна.
– Скорее, помесь электровеника и свиньи. Щенка дачники выбросили прошлым летом, а я подобрала, дура старая. Профессор ругался и хотел отвезти его в приют, но потом привык. Но ругается и грозится до сих пор. Патрик на цепи сидеть не любит. Чуть зазеваешься – удерет. Бегает по поселку, скотину пугает. Где грязь найдет – вываляется. Пьяного увидит – облает. Но он ласковый и не кусается. Помоги, пожалуйста, привести его домой. Он сейчас… – Надежда Абрамовна прислушалась. – … на соседней улице носится. Слышишь?
Алёна услышала. Издалека донесся басовитый собачий лай, куриное квохтанье и громкая матерная ругань. Там происходило что-то волнующее.
– Да бросьте, Надежда Абрамовна, куда ей за псом гонятся! – сообщил из глубин дома Жека. – Ее саму вон как гуси гоняли. Как сидорову козу. Я схожу. Попозже, как с делами управлюсь. Сейчас мне клиенты по скайпу звонить должны. Из Казахстана. Будут заказывать кастом Харлея**.
– Ну ладно… – огорчилась Надежда Абрамовна. – Позже так позже. Ну что ж, Алёна, раз не хочешь остаться на самовар, то до свидания. Коробочку с метеоритом не забудь. Большое спасибо за помощь! Приезжай еще. Не к профессору, а ко мне. Я научу тебя печь торт «Снега Килиманджаро» и петь альпинистские песни под гитару.
– Я схожу за Патриком, – вдруг вымолвила Алёна. – Без проблем.
Ну кто тянул ее за язык! В конце концов, она не нанималась вкалывать, как рабыня на профессорской фазенде, и ловить глупых животных!
Но ей стало жаль Надежду Абрамовну. И возмутил пренебрежительный тон Жеки. Она ему докажет, что она не трусливая городская девчонка, которая сбежала от гусей! Главное, не вспоминать, что она с детства боится больших собак...
Алёна надела рюкзак и храбро отправилась на поиски Патрика.
___
*Оскар Питориус - знаменитый бегун с ампутацией обеих стоп.
** Кастом Харлея - кастом (кастомайзинг) - переделка, тюниг транспортного средства в индивидуальном стиле. Популярен у владельцев мотоциклов. Тут речь идет о тюнинге мотоцилка "Харлей Дэвидсон"
… полчаса спустя, Алёна проклинала и свою мягкотелость, и хитрую Надежду Абрамовну, и бородача Жеку, и Валентина с его квестом, но яростнее всех – Патрика.
Все было очень плохо.
Впрочем, нет, не все. Собак Алёна больше не боялась. Ни капли. Она их ненавидела. Особенно веселых рыжих эрдельтерьеров.
Раскинув руки, она ходила приставным шагом на полусогнутых ногах влево и вправо, как вратарь в ожидании удара, и приговариала:
– Ты не Патрик. Ты подлая, хитрая лиса Патрикеевна. И свинья. Патрик, фу! Иди сюда! Ко мне! Сидеть! Что тебя разорвало! Брось каку!
Из ряда команд Патрик выбрал третью с конца. Он послушно плюхнулся на попу, помахивая обрубком хвоста. Живот и бока пса были измазаны чем-то зеленым и засохшим. В зубастой пасти трепыхался полузадушенный цыпленок. Патрик вовсе не собирался его есть. Он так играл. Поймает птичку, прихватит мягко и носится вприпрыжку туда-сюда.
Игра ужасно ему нравилась. Он был счастлив. Особенно после того, как к ней присоединилась смешная девчонка в очках. Она бегала за ним по улице и пыталась поймать. Но куда ей, на двух-то ногах!
Алёна легко читала мысли Патрика – морда у него была выразительная, глаза лукавые и дурные. А бегать ей и правда было тяжеловато после сытного обеда. Пришлось рассчитывать на превосходство человеческого интеллекта.
Хозяин цыплят – толстый мужик с красным щекастым лицом, – смотрел на Патрикову игру из раскрытого окна и со вкусом матерился. Но в облаве принимать участие отказался.
– Я выпимши, – объяснил он Алёне. – Мне сейчас за собаками гонятся нельзя. Они пьяных не любят. Ты уж как-нибудь сама. А Абрамовне передай – если ее песель хоть одного моего птица придавит, пусть она платит. Между прочим, это куры французской породы «маран»*, которые несут золотые яйца. Улучшенный селекционный вариант. Подарок профессора Дедушкина.
Патрик выслушал речь краснолицего, наклонив голову набок и задрав одно ухо. Он как будто что-то понял, потому что разжал пасть и выпустил цыпленка. Тот драпанул прочь.
– Иди сюда. Хороший пес, – вкрадчиво позвала Алёна и сделала шаг. Патрик мигом вскочил, отпрыгнула назад, припал на передние лапы и радостно закрутил обрубком хвоста.
«А вот фиг тебе, не поймаешь, не поймаешь!» – говорила его морда.
Мимо промчался еще один золотоносный цыпленок. Патрик бросился следом.
– Фу, фу! – закричала Алёна.
Она напряженно размышляла. Чем бы его подманить? У нее в сумке есть коробка с конфетами! Она совсем про них забыла.
Расстегнула рюкзачок, вытащила коробку, раскрыла и разочарованно вздохнула. На жаре дорогой бельгийский шоколад растаял и стал похож на глину. Алёна пальцем зачерпнула жидкую липкую субстанцию и показала Патрику:
– На конфетку! На!
Патрик крадучись подошел ближе. Алёна приготовилась к броску. Но Патрик оказался быстрее. В мгновение ока он облизнул ее палец шершавым горячим языком и был таков: дурашливо гавкает у забора на другой стороне улицы.
Краснолицый расхохотался. Алёна чертыхнулась и полезла в рюкзак доставать платок. Ее ладонь была в липких коричневых пятнах, как у золотаря.
Из переулка ленивой походкой вышел Жека. Видимо, он уже побеседовал по скайпу. Но на помощь Алёне не спешил.
– Здоров, Вован, – приветствовал он краснолицего и сел на скамью по его окном.
– Здоров, – отозвался Вован. – Пивка дернешь?
– Не-а, – отказался Жека, сорвал травинку и стал жевать.
Вован достал банку, хлопнул крышечкой и вылил пиво себе в рот. Его лицо стало еще краснее. После чего утер губы рукавом и принялся на пару с Жекой комментировать Алёнину беготню. Им было интересно, как на футбольном матче.
– Куда тебя несет, балда! – кричал Вован. – Слева заходи, слева! В угол его загоняй! Цыплят мне не подави! Давай их сюда, за ограду!
Цыплята бегали под ногами у Алёны, прыскали в разные стороны, мельтешили в сорняках. Патрик нырял за ними в лебеду, прыгал, как на пружинах. Но Алёну к себе не подпускал.
Алёна прихлопнула свою гордыню и попросила сквозь стиснутые зубы:
– Жека, буду благодарна, если поможешь. Мне одной не справиться.
Ее голос прозвучал высокомерно, и это, видимо, Жеке не понравилось.
– Награда тем ценнее, чем сложнее к ней путь, – философски заметил он. – Если я тебе сейчас помогу, то лишу тебя радости победы. И ты не сможешь утереть мне нос. Держись! Как говорят китайцы, искушение сдаться одолевает незадолго до победы. Ты его уже почти загнала. Еще немного, и возьмешь его голыми руками.
Алёна заскрипела зубами. Она открыла рюкзак, чтобы достать бутылку воды. Из сумки выскользнуло что-то блестящее и упало на траву. Рюкзак сразу стал легче. А это блестящее пропиликало веселую мелодию и загорелось огнями. Завибрировало, загудело, и шустро покатилось прочь.
– Ё-маё! – восхитился краснолицый Вован. – Это еще что за хрень? Дроид-астромеханик би-би-эйт?
– Это смарт-сфера, новая приблуда из Китая, – пояснил Жека Вовану, который оказался фанатом «Звездных войн». – Видел такие на техновыставке.
Алёна чуть не заплакала. Теперь ей придется ловить не только Патрика, но и дядь-Ромин подарок!
Она пригнулась к земле и помчалась за смарт-колобком, хватая рукой воздух. Система распознавания препятствий работала у него отлично. Алёнину руку он тоже распознал как препятствие и уворачивался очень ловко.
Но тут случилось чудо. Увидев блестящий шар, Патрик забыл про цыплят.
Живой мячик! Мечта каждой собаки! Он сам себя бросает и сам убегает, лови сколько влезет!
Патрик заляал. Не нужно было знать собачьего, чтобы понять: «Колобок-колобок, я тебя съем!»
И Патрик кинулся ловить. В тот миг, когда его пасть сомкнулась на хромированной поверхности девайса, Алёна издала хищный вопль, ринулась вперед, споткнулась, приземлилась на живот, но успела вцепиться в ошейник. Мигом подмяла под себя мохнатое мускулистое тело и не дала псу сбежать.
–Попалась, рыжая морда! – закричала она, испытывая дикий охотничий восторг. Патрик облизал ей лицо и свалил очки в дорожную пыль. Жека зааплодировал, Вован заулюлюкал.
---
*Реальная порода кур. Они несут яйца красивого золотисто-коричневого цвета.
Глава 7 Сивка-бурка и другие звери
Патрик понял, что его карта бита и больше не делал попыток удрать. Алёна крепко схватила его за ошейник и повела домой. Следом шел Жека, руки в карманах, очки на носу, и насвистывал песню группы «Queen» про чемпионов.
– Поймала! Умница! – всплеснула руками Надежда Абрамовна.
Арестованного Патрика увели купать, ругать и кормить, а Алёна осталась наедине с Жекой. Он сдвинул очки на лоб и оглядел ее с ног до головы.
– В таком виде тебя не пустят в общественный транспорт, – заметил он. – Победа далась тебе дорогой ценой.
Радость и азарт разом покинули Алёну. Она боялась посмотреть на себя, потому что знала, что увидит. Вздохнула и обреченно опустила глаза: так и есть. На светлых брюках полно серых, зеленых, коричневых разводов. Кардиган не лучше. И блузка.
Алёна выглядела как дама без определенного места жительства, которая ночевала в лопухах, а потом неплохо провела время на теплотрассе.
В комнату заглянула Надежда Абрамовна и успокоила ее:
– Не переживай! Кинем в стиралку. Через пару часиков получишь все чистое и сухое.
– Я не могу пару часиков ждать! – ужаснулась Алёна. – Мне на вокзал надо! Срочно! У меня в пять электричка! А в восемь урок китайского!
Она достала телефон и проверила: звонков не было, родители пока не спохватились. На всякий случай отправила сообщение, что задерживается, и пусть не беспокоятся, к ужину будет и урок не пропустит. Алёнина мама любила иногда проверить, что сделала Алёна на пути к совершенству.