— Это тетин талисман. Она дала его мне на счастье.
— На счастье? — Сказать, что господа были удивлены, означало не сказать ничего. — И на какое же счастье вы рассчитывали, баронесса? Чем вам мог помочь талисман?
— Ну, это счастливая тетина булавочка. Дядя влюбился сделал ей предложение, когда она подарила ему это украшение.
Принцы переглянулись, в отличие от девчонки, они прекрасно знали, что пресловутой булавке нет и вполовину столько лет, сколько лет женат фон Биркхольц. Эрвин же, которого подробности личной жизни графа мало интересовали, только картинно закатил глаза и тихо, одними губами протянул: — Ну и ду-у-ура!
В общем, ничего нового от баронессы он так и не узнали, кроме того, что идею выйти замуж непременно за принца ей внушила именно тетя. Она же сыграла роль доброй волшебницы, организовав девушке приглашение на бал. Последнее, к удивлению Ее Величества, оказалось пустяковым делом. Фон Биркхольцы изначально были включены в список приглашенных, но вместе с сыном. Потом граф выпросил у королевы еще пару лет свободы для своего наследника (и в этом вопросе Гуннар был с ним полностью солидарен, он бы и сам охотно подождал еще пару лет). А уже графине ничего не стоило («Право слово, сущие гроши, Ваше высочество!») добиться, чтобы ее фамилию внесли в список вновь. Королеве, само собой, исправленный и дополненный вариант списка не показали. Даже король не сильно переживал по этому поводу: «Подумаешь! Обычные накладки. Чем больше народу занято делом, тем чаще случается.» — отмахнулся он от разъяренной супруги. Так что нечистой на руку фрейлине можно сказать, повезло: ее просто отчислили из дворца, а не отправили под следствие, как того требовала Ее Величество. Эрику, правда, удалось немного успокоить мать, пообещав ей проверить даму еще раз (после случая с графиней он уже ничему не удивлялся), только ли в деньгах было дело.
Теперь же младшему принцу предстояло еще одно нелегкое дело, договориться с отцом незадачливой «заговорщицы». Конечно, он мог бы просто приказать барону, и как принц. И как один из руководителей королевской Службы… Но в том-то дело, что сам принц не считаю свою службу чем-то таким, чем можно заниматься из страха или по принуждению (нет, и так тоже работали, но, как правило, там речь шла об недобровольных агентах на одну-две операции), не тот уровень отдачи, слишком велик соблазн. Поэтому, если уж принимать за аксиому, что барон фон Роде — чист, с ним придется именно договариваться.
Эрик снова вспомнил то утро после бессонной ночи, когда, фактически, решалась судьба баронессы.
— И что нам теперь с ней делать? — недоуменно спросил Эрвин, когда молодые люди, оставив баронессу на попечение горничной, наконец-то добрались до кабинета. Аромат свежесваренного кофе немного прогнал усталость, хоть частично возвращая мыслям ясность.
— Понятия не имею! — Равнодушно пожал плечами принц Гуннар. — Но жениться я на ней точно не собираюсь. Как оказалось, это не тот случай, когда можно позволить себе спонтанные решения. Родители оказались правы…
— Да-да, — ехидно поддакнул принц Эрик старшему брату, — Жениться нужно по расчету и с пользой для семьи (государства). Один известный нам граф именно так и поступил… — Уставший Гуннар только вяло отмахнулся. Спорить с братом ему не хотелось, а жениться по расчету хотелось еще меньше. Только любовь, как оказалось, субстанция конечная, на всех ее не хватает.
— А какие вообще есть варианты? Кроме женитьбы? — Практичный Эрвин, как обычно, действовал с армейской прямотой, не давая сиятельным друзьям опять удариться в философию.
— Да никаких. — Эрик раздраженно потер лоб. — Гадство! Голова болит-то как, третью ночь поспать не получается… Казнить ее не за что. Можно, конечно, приплести нападение на лицо королевской крови и все такое, но мы же не звери, в конце концов. Дураку понятно, что девчонку сыграли в темную. Никого более опытного Гуннар просто не подпустил бы так близко, вот и прикрылись провинциалочкой.
— А какое-нибудь промежуточное решение? — не унимался Эрвин.
Эрик только поморщился, глядя на этого садиста. Неужели нельзя подождать до завтра, можно подумать, о судьбе любимой девушки печется?!
— Если рассуждать логически, — вынырнул из своих раздумий Гуннар, — Надо было бы просто отправить ее домой под ответственность отца. Но ведь дворцовые сплетницы живо сложат два и два, так что девчонке жизни не дадут. Даже в провинции не спрячешься.
— Особенно в провинции — Согласился Эрик, которому чаще чем брату приходилось путешествовать именно по отдаленным уголкам страны. — Да и отец после ее выходки отстранен от дел, мое ведомство сейчас проверяет его на причастность. А если заговорщики захотят замести следы, в провинции ее достанут играючи.
— Исходя из того, что она нам рассказала, — не согласился Гуннар, — Заметать там особо нечего.
— И, все-таки, ты можешь гарантировать, что опасности нет?
— Да, жалко дурочку. — Согласился Эрвин. — А что если быстро подобрать ей подходящего жениха? Ну, подумаешь, узнает кто-нибудь в ней ту таинственную незнакомку с бала… Вот и причина ее побега, девушка влюбилась в другого.
— Спасибо, друг! — С горькой иронией отозвался Гуннар. — Оказывается, я — до такой степени лопух, что не способен очаровать провинциальную простушку! Да надо мной весь дипкорпус смеяться будет.
— Наш дипкорпус тебя и так прекрасно знает. А иностранные… пусть лучше недооценивают. — Идея Эрику понравилась, однако усталость и головная боль заставляли рассматривать все с мрачной стороны. Остались мелочи: найти подходящего кандидата, да чтобы верен Короне, да чтобы не совсем уж мезальянс… И уговорить его жениться на девушке, замешанной в заговоре. А потом ошарашить новостью барона и уговорить его не отрывать этому доблестному мужу голову, а выплатить приданное.
— А если я сам на ней женюсь? — Вопреки ожиданиям обоих принцев, Эрвин выглядел серьезно. — Думаю, против графского сына (хоть и младшего) барон возражать не будет. К тому же, я — не охотник за деньгами, свой небольшой капитал меня есть.
— Эрвин, а с чего бы? — Гуннар подозрительно посмотрел на друга. — Неужели она тебе так понравилась?
— Понравилась. — Не стал отрицать фон Пехштайн. — Красивая девочка, хоть и дура. Но с такой пустой головой, да при такой красоте, наживет она себе еще проблем, если никто о ней не позаботится. А отца, вы же слышали, она слушать не станет, всё никак ему новую жену простить не может.
— И все? — Гуннар подозрительно посмотрел на друга. — С каких пор ты у нас стал таким жалостливым?
— Почему сразу «жалостливым»? — Теперь пришла очередь удивляться Эрвину.
— Эрик же сказал, что девочка — не по нашим ведомствам, так почему бы ее и не пожалеть? И да, не всё. Есть у меня одно подозрение, но об этом надо посоветоваться с кем-нибудь из магов Академии.
— В Академию пока не суйся — Строго предупредил Эрик. — Там сейчас тоже мое ведомство копает, пару крыс уже нашли. Пока не проверят остальных, лучше не рисковать. А уже потом посоветуемся с кузеном фон дер Шпее, к кому можно обратиться за советом. Надеюсь, это не срочно?
— Да нет. — Неопределенно пожал плечами Эрвин.
— Ладно, тогда расходимся. — На правах старшего скомандовал принц Гуннар. С отцом я вопрос твоей женитьбы решу, со своим — сам объясняйся.
— Эрвин, — обратился к другу принц Эрик — Мне через три часа снова в седло. Можно, я у тебя где-нибудь посплю? Не хочется время терять… На том и разошлись. А теперь Эрику впервые в жизни предстояло выступать в роли свахи. И он ломал голову, «осчастливить» барона вестью о скорой свадьбе до или, лучше, после того, как будут разобраны все рабочие моменты.
И еще одна мысль не давала принцу покоя. Каждый раз, когда он вспоминал о графине, у него появлялось стойкое ощущение, что он что-то упустил. Что-то очень важное. Он надеялся, что барон (родственник, все-таки) сможет подсказать ему что-то, что натолкнет его на мысль. Только бы не было поздно.
Агата
После разговора с папой-бароном мне казалось, что дом и поместье будут, как минимум, на осадном положении, настолько серьезной мне казалась ситуация. Каким же было мое удивление, когда на следующее утро после разговора папа объявил, что мы ждем к обеду гостя.
— Не меняй особо планов, дорогая. — Сказал он маме. — Господин фон Балье хотел всего лишь уточнить пару деталей по управлению поместьем. А граф, по-соседски, попросил меня ввести его нового управляющего в курс дела. Так что это, скорее, рабочий визит. Но, поскольку наш гость — тоже рыцарь, то я бы хотел радушно принять его в наш круг и пригласил пообедать с нами.
— Хорошо, дорогой, — Мама согласно кивнула, что-то мысленно подсчитывая. Это было видно по тому, как она чуть щурилась, словно вглядывалась в написанные вдалеке строки — привычка, которую она так и не смогла искоренить. — Я поговорю с экономкой и посмотрю, что можно подать к обеду.
К обеду предполагалось подать бедро косули, запеченное с солью и перцем. На днях я слышала, что управляющий опять жаловался на зверье, наносящее существенный вред полям. Поэтому и решила, что на мясе можно немного сэкономить, велев послать егеря за дичью. Заодно, и оставшихся лакомок немного припугнет. Так что за основное блюдо можно было не беспокоиться. А вот одобрит ли мама тушенную брюкву с кореньями, которую планировали подать в качестве гарнира, я не знаю.
Обеспокоенно глянула на папу-барона, все-таки, ему лучше знать, что там за гостя он пригласил. Папа-барон встретил мой взгляд и легонько кивнул, как он обычно делал, подбадривая. Все время, остававшееся до конца завтрака, у меня просто язык чесался расспросить папу о госте. Неужели я ошиблась, и господин фон Балье — действительно всего лишь безземельный рыцарь, ищущий способ прожить, не вступая в армию? Ну, в самом деле, не мог же папа-барон пригласить в наш дом возможного шпиона, особенно теперь, когда он с мамы, буквально, пылинки сдувает? С другой стороны, это мог быть такой хитрый план по усыплению его (шпиона) бдительности. Не станет же порядочный шпион утраивать резню прямо в замковой столовой. Ведь шпионам положено красться в ночи, забираться в высокие башни в поисках тайных архивов, флиртовать с высокородными дамами, выведывая секреты — по крайней мере, в той единственной истории о шпионах, которую я смогла прочесть, герой именно так и поступал.
Надо сказать, шпион в той истории был хорошим, верой и правдой служил нашему королю и погиб, будучи пойманным врагами. А чтобы получить возможность дочитать историю до конца, мне пришлось просить Кати пронести книгу тайком. Нам тогда было, наверное, лет по тринадцать, и мы жутко гордились, когда наш хитрый план сработал. Сначала мне пришлось вынести книгу из библиотеки и спрятать в гостиной под подушкой для сидения, потом Кати, спрятав ее под фартуком, пронесла книгу ко мне. А потом я еще несколько дней перепрятывала книгу в комнате то тут, то там, опасаясь, что строгая гувернантка отыщет запрещенное чтиво. В благодарность за участие в нашем маленьком заговоре, мне пришлось отдельно зачитывать Кати те моменты, где герой встречался со своей возлюбленной. Добрая Кати вытирала слезы от восторга и сожалела, что в жизни так не бывает. Оказывается, в жизни бывает еще и не так.
После завтрака я, как обычно, окунулась в круговерть дня. Сегодня у меня даже осталось немного свободного времени, я никак не могла решить, что лучше: выйти на короткую прогулку в парк или еще раз пролистать альбом, чтобы окончательно выбрать узор для новой вышивки. В итоге, вместо того и другого, ног сами понесли меня в библиотеку. Я оправдывала себя, что вежливым хозяевам надо быть готовым к приходу гостей, а узнать как можно больше о госте — это и есть часть подготовки. Но если быть совершенно честной, то мне хотелось как можно больше узнать именно об этом госте. Молодой рыцарь чем-то зацепил мое воображение. Возможно, всего лишь тем, что появился в округе в самый разгар событий, когда мой привычный тихий мирок вдруг закачался, грозя рухнуть. Или меня так впечатлило несоответствие взрослых глаз на почти мальчишеском лице? Не знаю, но именно этот внимательный, серьезный взгляд вспоминался мне чаще всего.
Библиотека приветствовала меня ярким солнечным светом, струящимся сквозь высокие окна. Альманахи дворянских родов за каждый год тихо пылились на своих местах — их открывали довольно редко, так как новости соседей мы узнавали и так, а посторонние интересовали нас (меня, во всяком случае) мало. Найдя историю рода фон Балье, я несколько раз прочитала короткую заметку от начала до конца. Поверив наконец-то своим глазам, я, подобрав юбки, стремглав понеслась по коридору, спеша застать папу-барона. Он непременно должен узнать это прежде, чем снова встретится с тем странным человеком! Род фон Балье, оставшись без наследников по мужской линии, считался вымершим без малого семьдесят лет. Поместье Балье, как и многие другие в таком случае, перешли в собственность Короны. Наш гость — самозванец!
Папа-барон, которого я вернула, буквально, порога, за рукав оттащив в пустующую парадную гостиную, выслушал мой сбивчивый шепот вполне спокойно. А потом, задумался, словно оценивая, как поступить и что сказать.
— Гота! — Начал он тихо после непродолжительной паузы. — Ты уже и так непозволительно много знаешь о моей службе. Пожалуйста, просто поверь, что я знаю, что делаю, и не проси рассказать тебе еще больше. Главное, что ты должна знать, наш гость — наш человек, какое бы имя он не использовал. Понятно?
— Понятно, папа-барон! — Мне было стыдно. Мало того, что я опять сунула нос не в свои дела, так еще и напридумывала гадостей о хорошем человеке. Права была мама, иногда я веду себя совершенно по-детски. И права была гувернантка, нечего было забывать голову сказками. Ну, ладно, в этот раз проявим сдержанность, как полагается достойной фройляйн. Пообещав себе сделать вид, что ничего не знаю о нашем госте, я занялась обычными дневными делами.
Хотя по большинству предметов мой курс обучения можно было считать законченным, два или три часа в день занятиям все же приходилось уделять. Сегодня мне предстояли занятия по фразскому. В отличие от большинства других предметов, фразский язык в мою программу ввели по настоянию папы-барона, так же, как и вендский. По его словам, благородной фройляйн просто необходимо знать фразский — язык Ее Величества Арианы, как знак почтения к королевской семье (потом он так же объяснил мне, что фразы — отличные торговцы, и покупая заморские товары у них напрямую, поместье экономит немалые деньги). А вендский надо учить всем, кто когда-нибудь хочет побывать при Дворе, поскольку вендский — родной язык невесты кронпринца и будущей королевы Либуше Любицкой.
Мама сперва покачала головой, но, как обычно, спорить не стала. А потом, видимо, и сама увлеклась. Наверное, немалую роль сыграло то, что мы с ней выросли не так уж далеко от границы с Фразией и диалект нашей местности очень походил на фразский. Вскоре мама уже свободно общалась с папиными деловыми партнерами, к вящей досаде Лили, которой языки давались намного тяжелее. И графини, которая считала, что фразский звучит слишком грубо для деликатных ушей аристократии. Правда, когда Ее Светлость однажды высказалась на эту тему при папе-бароне, тот невозмутимо посоветовал ей доверять вкусу Его Величества. Дескать, тот еще сорок лет тому назад решил, что лично ему фразский очень даже нравится, и, по слухам, вот уже сорок лет об этом не жалеет.
Лично я занятия по фразскому посещала с удовольствием. Во-первых, мне вообще нравилось изучать языки. В библиотеке папы-барона хранилось очень много книг Они были на разных языках и некоторые из них не читал даже сам хозяин. Когда я спросила папу-барона, зачем ему эти книги, раз они в них ничего не понимает, он ответил, что эти книги — часть сокровищницы замка. Несколько поколений фон Роде собирали эту библиотеку, тратили на ее создание немалые деньги, а они, его предки, само собой учили разные языки. Обычно, те которые были нужнее в их время. С тех пор моей детской мечтой стало выучить столько языков, чтобы уметь понять любую книгу из замковой библиотеки. Кроме занятий языками, я начала изучать магию. Папа-барон сказал, что магии во мне не так много, поэтому он не будет приглашать специального учителя. Основы он объяснит мне сам, а остальное, когда подрастет братик, нам вместе будут объяснять учителя. Жаль, конечно. Даже если я и не выйду замуж то тех пор, я не представляю, чему можно одновременно учить взрослую даму и маленького ребенка. Но мне ли жаловаться! Еще месяц тому назад я вообще знать не знала ни о какой магии, а теперь сама заряжаю магомарки, почти как настоящая аристократка.