Билле подняла руку и обхватила его за шею, ее глаза стали огромными и восторженными.
— О, я хочу быть супер умной, чтобы вырасти и стать парикмахером! — заявила она. Я улыбнулась, Митч хихикнул, обе его руки крепко сжались, одна вокруг Билле, другая вокруг меня.
— Тогда, пока Мара будет подымать твоего брата, ты поможешь мне приготовить вам овсянку? — Предположил Митч.
— Хорошо, — согласилась Билли.
Затем, я даже не успела понять, что происходит, рука Митча между моих лопаток толкнула меня к нему, он приподнялся, его губы коснулись моих, я почувствовала еще одно шипение в животе, а также легкое покалывание. Потом Митч отпустил меня, перевернулся вместе с Билле и слез с кровати, оставив меня одну, к счастью, мне некуда было падать, пока я любовалась на его красивую мускулистую спину и такую же красивую задницу в темно-синих пижамных штанах с завязками, а то бы обязательно от его потрясающего вида грохнулась бы на пол. Я наблюдала, пока он выходил из спальни, Билле обнимала его руками и ногами, глядя на меня поверх его плеча и махая мне рукой, будто Митч забирал ее в отпуск, а не на кухню.
У меня не было времени раздумывать и удивляться, что всего несколько недель назад детектив Митч Лоусон был моим недосягаемым соседом, мужчиной мечты, а сейчас я спала с ним в одной постели. У меня не было времени запомнить этот момент, когда он проснулся и поцеловал меня. И у меня не было времени напоминать себе, где находилась я и где Митч в классификации мира Мары.
Мне нужно было позаботиться о детях.
Я выскользнула с кровати Митча и отправилась во вторую спальню. Я заметила, что два школьных рюкзака находились в этой комнате, а также небольшая куча одежды и другие необходимые вещи. Я схватила кое-какую одежду для Билли и Билле, отнесла ее в ванную комнату в холле, потом вернулась, разбудила Билли и повела его сонного в ванную.
Я уже вышла из холла и направилась в гостиную-кухню-столовую Митча, когда поняла, что на мне, кроме ночнушки ничего больше нет, поймав себя на мысли, что Латанья и Брэй не принесли мне халат.
Я уже собиралась повернуться на пятках и скрыться в спальне, попытаться отыскать что могла бы накинуть на себя, когда Митч повернулся, нажав кнопки на микроволновке, и его глаза встретились со мной. И его глаза мгновенно прошлись по моей ночнушке. Это означало, что я также мгновенно почувствовала, как начала краснеть. И это также означало, что я мгновенно замерла на месте. Также мгновенно застыла, потому что пялилась на Митча с обнаженной грудью. Как только вид Митча окончательно проник в меня, часть моего тела разморозилась, и это были мои колени, которые начали дрожать.
Вот дерьмо!
— У клюквенного сока странный вкус, — заметила Билле, не обращая внимания на нас с Митчем, пока мы пялились друг на друга, словно в трансе. Она отняла стакан от губ, у нее появились усы клюквенного сока, сморщила нос, глядя на Митча. Она сидела на столешнице рядом с плитой и микроволновкой.
Митч оторвал взгляд от моей ночнушки и повернулся к Билле.
— Может быть, красавица, но для тебя он полезен.
— Почему все, что полезно имеет странный вкус? — Она наклонила голову и продолжила: — Или просто плохо пахнет?
— Это не так, — ответил Митч.
— Брокколи отвратительна на вкус, — парировала Билле.
— Брокколи очень вкусная, — ответил Митч, и Билле снова сморщила нос.
— Нет, — ответила она.
— Очень вкусная, — сказал Митч.
Билле внимательно посмотрела на Митча, а потом заявила:
— Ты такой странный.
Митч улыбнулся ей. Мои колени снова задрожали.
Черт! Как я могла остаться с ним, если едва могла устоять на ногах в его присутствии?
— У тебя есть халат, который я смогла бы надеть? — Вмешалась я в их разговор, оба — Митч и Билле посмотрели на меня, я стояла на том же месте, не пошевелив ни единым мускулом.
— Нет, — ответил Митч, и его губы дрогнули.
— Ум, — в голове у меня все закружилось, но потом я вспомнила: — Можно мне одолжить твою рубашку?
— А зачем тебе рубашка? — Спросила Билли, заметив: — Ты не носила рубашки у себя дома.
— Мне холодно, — солгала я, что было совершенно неправильно, потому что это заставило Митча тут же опустить глаза на мою грудь, вероятно, чтобы проверить правдивость моего заявления.
— А мне нет, — заметила Билли.
— Ну что ж, милая, — сказала я ей и окликнула Митча, отчего его взгляд переметнулся от моей груди к моим глазам.
— Чувствуй себя как дома, дорогая, — пробормотал он и повернулся обратно к стойке, чтобы что-то приготовить, но я не успела узнать, что именно, потому что воспользовалась возможностью, чтобы сбежать из кухни.
Я подошла к его шкафу, выхватила поношенную клетчатую фланелевую рубашку, натянула ее на плечи, застегнула несколько пуговиц спереди, чтобы прикрыть себя, не до самого горла, как мне хотелось бы, но тогда я бы стала выглядеть полной идиоткой.
Затем я направилась на кухню, глубоко дыша, готовясь снова увидеть грудь Митча. Но мое дыхание не помогло, потому что, когда я вошла на кухню, глаза Митча тут же метнулись ко мне, осмотрев с головы до бедер и обратно. И они стали нежными, он широко улыбнулся, отчего этот его вид был намного лучше, чем его голая грудь.
Я сделала вид, что проигнорировала его нежный взгляд, направившись прямиком к кофейнику.
Митч же не стал меня игнорировать.
— Предпочитаю, чтобы ты была только в ночнушке, детка. Твоя ночнушка просто прелесть.
— Я тоже так думаю, тетя Мара, — вмешалась Билли. — На ней маленькие цветочки, а эта рубашка для мальчиков.
Я поставила рядом с кофеваркой кружку на стол и подошла к Билле.
Положив обе руки с двух сторон от нее, я наклонилась к ней, сказав:
— Как насчет того, чтобы мы перестали говорить о моей одежде и поговорили о тебе. Ты в порядке?
Она с усмешкой кивнула.
— Митч готовит мне овсянку, чтобы включить мой мозг.
— Активировать, детка, — нежно поправила я.
— Активиловать, — повторила она.
Я улыбнулась ей, запустив пальцы ей в волосы, убрав с плеч и перекинув на спину, потом также нежно продолжила:
— Тебе ночью приснился кошмар, дорогая?
Ее улыбка исчезла, она скривила губы, посмотрев на меня, потом посмотрела на Митча, а потом снова на меня.
— Мне очень жаль, Билле, — тихо произнесла я, — но я вынуждена попросить тебя об очень большой услуге. Очень большой. Я бы не стала спрашивать, но это очень важно.
Она перестала кривить губы, прошептав:
— Какой?
Я подняла обе руки и обхватила ее лицо ладонями.
— Когда Билли придет сюда на кухню, мне нужно, чтобы ты и твой брат рассказали Митчу о злом человеке, который тебя пугает. Ты можешь это сделать ради меня?
Она снова скривила губы, но я заметила, как она вся напряглась и ее лицо тоже. Именно тогда я почувствовала тепло Митча у себя за спиной, он наклонился ко мне, положив свои руки на стойку с двух сторон от Билле.
— Все будет хорошо, Билле, — мягко произнес он поверх моего плеча, я повернула голову и увидела, что он смотрит на Билле. — Тебе никто и ничего не угрожает, красавица. Но нам с Марой нужно точно знать, чтобы ты и Билли были в еще большей безопасности.
Я оглянулась на Билле, она опять скривила губы, но уже в другую сторону, а потом спросила:
— А ты сделаешь, чтобы папочке тоже никто не угрожал?
Я почувствовала, как тело Митча напряглось. Это означало, что он не мог и не хотел лгать Билле, обещая, что сделает.
Поэтому я решила вмешаться.
— Давай сейчас лучше будем беспокоиться о тебе и твоем брате, а о твоем отце поговорим позже. Это ведь хороший план, а?
Ее большие голубые глаза смотрели в мои, она прошептала:
— Где папочка?
Вот дерьмо. Я знала, что это когда-нибудь произойдет, так же как и то, что я не буду готова к такому вопросу. И я оказалась права, вот оно это произошло, и я не знала, что сказать.
— Э-э... — начала я, но тут вмешался Митч, сказав правду.
— В тюрьме, Билле, — размеренно произнес Митч, и глаза Билле расширились, но не в том смысле, когда ее глаза становились огромными, как бы говоря — «Разве жизнь не чудесна?».
Кстати, и мои тоже глаза от его ответа тоже расширились.
— Отец в тюрьме? — Услышали мы позади себя, я отпустила голову Билле, мы оба с Митчем повернулись к Билли, который одетый стоял с мокрыми волосами, в адски крутой гостиной Митча.
О боже! Я избегала этого момента, но жизнь была сумасшедшей девицей, все это время я пыталась приспособиться к распорядку детей, видно, они давали мне передышку, не спрашивая, а я не собиралась им выдавать эту информацию.
И что же мне теперь делать?
Я стояла в нерешительности, но Митч никакой нерешительности не испытывал.
Я поняла это, потому что он сразу же обратился к Билли:
— Приятель, иди сюда.
Билли нескольких долгих секунд смотрел на Митча, его лицо казалось жестким и пустым, но он вошел в кухню. Когда он подошел достаточно близко, Митч положил руку мне на живот, оттолкнув на пару футов назад от столешницы. Затем он наклонился, сцепил руки и повернулся к Билли.
— Обопрись ногой о мои руки, приятель, я помогу тебе подняться, — тихо приказал он.
Билли снова помедлил несколько секунд, потом поставил ногу в сложенные руки Митча, ухватив его за плечи, и Митч поднял его, усадив на стойку рядом с сестрой. Затем Митч протянул меня за край рубашки, потянул, вынуждая двинуться к нему. Как только я оказалась достаточно близко, он скользнул рукой по моей талии, обвив за бедро и крепко прижав к себе.
Затем заговорил:
— Помните, когда мы все пришли к вашему отцу, он находился не в очень хорошем состоянии? — спросил он.
Билле закусила губу.
Билли произнес напряженно и сердито:
— Я помню, что он чувствовал себя просто прекрасно, если учесть, каким он был пьяным, как обычно, и под кайфом, тоже как обычно.
Я судорожно втянула воздух. Билле перестала прикусывать губу, ее губы задрожали.
— Приятель... — начала я шепотом.
— Да, — перебил меня Митч, и я вскинула голову, чтобы посмотреть на него, он же продолжил:
— Алкоголь употреблять не запрещено, но запрещено принимать некоторые наркотики. Это достаточно плохо, но что еще хуже, так это делать то и другое на глазах у детей.
— Митч, — прошептала я свое предупреждение, но оно осталось незамеченным, потому что Митч продолжал говорить:
— Когда ты совершаешь что-то незаконное, не важно ребенок ты или взрослый, тебя наказывают. Твой отец сделал кое-что незаконное, и его наказали.
— Митч, — повторила я, на этот раз чуть громче, автоматически потянувшись рукой к его животу, слегка надавив, предупреждая, чтобы он заткнулся, но он полностью проигнорировал мои действия.
— Значит, он сидит в тюрьме, потому что употреблял наркотики? — Спросил Билли тоном, в котором звучало лишь смутное любопытство и ничего больше.
— За это и еще кое-что не слишком хорошее, — ответил Митч. — И вы оба должны знать, что он, скорее всего, просидит там какое-то время.
О Боже мой! Что же он делает?
Я видела, как слезы наполняли глаза Билле, поэтому резко сказала:
— Митч!
Митч посмотрел на меня сверху вниз и заявил:
— Они должны знать.
— Нам нужно это обсудить в другом месте, — сообщила я ему.
— Да нет же, тетя Мара, — вмешался Билли, и я перевела взгляд на него. — Митч прав. Мы должны знать.
Я перевела взгляд на Билле и открыла рот, чтобы все ей объяснить. Но увидела слезы, которые теперь текли по ее щекам, поэтому закрыла рот, но Митч зашевелился. Он отпустил меня, снял Билле со стойки, прижав к своему бедру шестилетнюю девочку, словно она была совсем малышкой и весила не больше большой куклы.
Затем он убрал волосы ей за ухо, приблизив к ней лицо, нежно сказав:
— Ты плачешь, потому что это грустные вещи. Но, может твой отец использует это время со смыслом и разберется в себе и когда выйдет на свободу, сможет лучше заботиться о тебе, потому что в конечном итоге ты заслуживаешь того, кто будет хорошо о тебе заботиться.
Билле смотрела в глаза Митча, слезы продолжали капать.
В то же время Билли пробормотал:
— Да, как будто такое возможно.
Я положила руку на колено своего кузена, предостерегающе сжав, Билле икнула, потому что у нее слезы потекли быстрее.
— Приятель, я понимаю, что ты злишься, и понимаю почему, и у тебя есть на это право, но ты мне совсем не помогаешь, — тихо заявил Митч, и Билли сжал губы. Митч опять посмотрел на Билле. — Но сейчас, дорогая, ты находишься в хорошем доме. Ты находишься с людьми, которые заботятся и любят тебя, и ты можешь очень помочь Маре, мне и твоему папе, рассказав нам о злом человеке, который так напугал тебя вчера ночью.
— Что за злой человек напугал ее вчера ночью? — Спросил Билли, и я посмотрела на него.
— Билле приснился кошмар, приятель, — объяснила я. — Она проснулась ужасно перепуганной и сказала нам с Митчем, что до чертиков боится злого мужчину, который способен причинить боль тебе, твоему отцу и ей.
— Так и есть, потому что мы не можем пойти в твою квартиру, потому что наш отец настоящий козел, — ответил Билли, тем самым заявив, как обычно, что он точно знает, что происходит.
Я только хотела сказать Билли следить за своими выражениями, но Митч снова меня опередил.
— Приятель, следи за языком, — произнес он с тихим рычанием, Билли секунду с вызовом смотрел на него, прежде чем опустить глаза в пол. Затем Митч снова перевел свое внимание на Билле, которая положила голову ему на плечо, зажав рот кулаком.
— Ты в порядке, детка? — Спросила я Билле.
— Неееее, — пробормотала она, плача, сквозь сжатый кулак.
Прежде чем я успела сказать что-то еще, меня опередил Билли.
— Чем мы можем помочь тебе и тете Маре?
Митч погладил Билле по волосам, но тут же перевел взгляд на Билли.
— Ты знаешь, о каком злом человеке говорит твоя сестра? — спросил он.
— Ага, — ответил Билли.
— Ты его видел? — Продолжал Митч.
— Да, каждый раз, — ответил Билли.
— И можешь его описать? — Спросил Митч.
Ой-ой. Я не могла сказать, как ощущала себя от слов Митча и к чему все шло.
— Конечно, — ответил Билли.
— И узнаешь на фотографии? — Продолжал Митч.
Ой-ой!
— Ага, если у тебя есть его фотография, — заявил Билли.
— Хорошо, когда я заберу вас сегодня из школы, мы прокатимся со мной в участок, познакомитесь с моими друзьями, посмотрите несколько фотографий. Если ты опознаешь его, мы поймем, кто пугает твою сестру, возможно, сможем что-нибудь предпринять.
Я стояла рядом, чувствуя, как мое давление поднялось, не зная, как относиться к такому повороту событий. И вообще, кто был опекуном этих детей — Митч или я? Мне не нравилось, что он честно им все рассказал в такой манере. Хотя им нужно было сказать, я хотела бы поговорить с ним о том, как мы собираемся все это им рассказать. Но мне не понравилось, что Митч вот так сообщил детям плохие новости, отчего Билле заплакала, а потом он решил, что дети должны пойти с ним в участок, не посоветовавшись при этом со мной.
Я уже собиралась предложить ему удалиться в общий коридор, и мне было наплевать даже, если Брент, Брэндон, Дерек и Латанья увидят нас в пижамах, пока я стану объяснять Митчу, что нельзя так менять все планы при этом совсем не спрашивая моего мнения.
— В участок?! — Выдохнул Билли, и в его голосе не было ни любопытства, ни гнева, ни жесткости, а только благоговейный трепет. Совершенно очевидно, что посещение полицейского участка — это мечта для девятилетнего мальчика.
В то же самое время Билле прошептала:
— В поооо-лицейский участок? — И ее маленький девчачий мозг катапультировал от несчастного преступника, одурманенного наркотиками отца, находящегося в тюрьме, в совершенно другой мир. Она тут же выпрямилась в руке Митча, кулак взметнулся вверх, закричав:
— Я не могу дождаться, когда расскажу своим друзьям в школе, что я поеду в полицейский участок!