Не стоило говорить ей про колледж, но я не подразумевала, что буду вынуждена уехать. Скорее, мне следует, ведь рано или поздно наступает время. Мама родила меня очень рано, ее родители пытались отговорить от этого. Но она не стала слушать. Она знала, что родит меня вопреки всему, ушла из дома и построила свою жизнь самостоятельно. Да, мы не шиковали, но я ни в чем не нуждалась. И никогда не сомневалась, что любима. Мама очень старалась для нас. Когда она встретила Нэда, он очаровал нас обеих.
Вся жизнь моей мамы была посвящена мне, и каждый подтвердит, что она заслуживает статус лучшей мамы на свете. Я не хочу заставлять ее беспокоиться и дальше, потому что только этим она и занималась в последнее время. Я хочу, чтобы у нее появилось время и для собственного счастья. Семья – все для нее, и я не хочу делать что-то, что создаст проблемы.
Мама берет мое лицо в ладони и потирается кончиком носа о мой. Мы постоянно так делаем, и это всегда вызывает у меня улыбку.
— Умираю, как хочу есть, — заявляет Нэд, входя через заднюю дверь и направляясь прямиком к маме. Хватает ее, приподнимает и целует, на что она довольно хихикает. С самой первой встречи он делает это. Раньше мама краснела и просила его не делать так при нас, но потом сдалась и перестала, потому что он все равно продолжал.
— Это что, вишенками пахнет? — Нэд ставит маму на пол, но не выпускает из рук.
— Ага, — я добавляю в голос веселых ноток, пытаясь приподнять настроение. Возвращаю крышку на место и вытираю руки.
— Скоро будет готово, как раз остынет ко времени десерта.
Я перевожу взгляд на другую часть комнаты, где прислонившись к стене, стоит Джаспер. Отвожу взгляд, не в силах встретиться с ним глазами. Мое лицо горит, когда я вспоминаю о нашей поездке домой. Как он касался меня. Что-то изменилось, и я это чувствую. Есть что-то особенное между нами, но я не понимаю, что именно.
Я беру тарелки со стойки, чтобы накрыть на стол и чтобы отвлечься на что-нибудь. Черт, это все кажется странным, я бы даже сказала неловким.
Телефон Джаспера звонит, и я невольно смотрю в его сторону. Похоже, я никогда не смогу перестать смотреть на него.
— Привет, Эмили, — говорит Джаспер, и я перестаю дышать.
— Да, твою сумку я поставил у входной двери. Ты забыла ее в гостиной. — Он замолкает. — Не забудь включить сигнализацию, когда будешь уходить. Меня не будет несколько дней. — Он снова замолкает, а мы все пялимся на него. Он приподнимает брови в молчаливом вопросе.
Я поспешно отвожу взгляд, и начинаю ставить на стол еду.
— Да, отлично. Увидимся через неделю, — слышу, как отвечает он.
— Кто эта Эмили? — интересуется мама, когда Джаспер заканчивает звонок.
— Мне нужно умыться перед ужином, — говорю я и почти бегу по лестнице наверх. Мои глаза начинает жечь от зарождающихся слез, и если кто-то сейчас увидит мое лицо, то сразу поймет, что я готова расплакаться.
Врываюсь в комнату, затем в ванную, и сразу споласкиваю лицо. Смотрю на себя в зеркало и пытаюсь восстановить дыхание.
— Соберись, Либби. Он всегда будет рядом, и наступит момент, когда рядом с ним появится кто-то. — Слова не приносят облегчения. Впервые я чувствую, что мне здесь больше не место. Срываю с себя фартук и швыряю его в корзину с грязным бельем.
Слышу стук в дверь, открываю и вижу перед собой маму.
— Все в порядке, детка? Ты выглядишь не очень хорошо. — Она тянется к моему лбу и проверяет температуру.
— Не знаю, что-то не хочется есть. Думаю, мне лучше прилечь. — Вижу, как тень разочарования скользит по ее лицу, но она ловко его скрывает. Мама всегда так радуется, когда вся семья собирается дома за ужином. Да, я эгоистична сейчас, но не могу пересилить себя и спуститься вниз, чтобы слушать, как Джаспер рассказывает о своей пассии. Я не готова к этому.
— Хорошо, я оставлю тебе тарелку в микроволновке, если попозже захочешь поесть.
— Спасибо, мам. — Она целует меня в щеку и уходит.
Я захлопываю дверь и надолго застываю, прислонившись к ней. Раздевшись, я натягиваю сорочку и заползаю в постель. Не знаю, сколько я провалялась, пока не забылась сном.
Глава 6
Либби
Медленно открываю глаза. Сон отступает от ощущения, что кто-то смотрит на меня. Свет из ванной мягко проникает через приоткрытую дверь, и я вижу силуэт Джаспера в кресле в углу комнаты. Увиденное пугает меня, и я перекатываюсь на бок, гадая, как долго он там находится. На таком расстоянии в полутьме мне не различить ничего, кроме контуров.
— По-прежнему не можешь спать без света? — Он кивает в сторону приоткрытой двери. Его голос приглушен, но я все слышу.
— Я не выношу одиночества в темноте.
— Ты не одинока.
Джаспер встает, попав в полосу света. Именно тогда я замечаю, что на нем лишь пижамные штаны. Он направляется в ванную и гасит там свет. Спальня погружается в темноту, и я сажусь в кровати. Внезапно ощущаю теплую ладонь у себя на щеке, и не могу удержаться, чтобы не прижаться к ней. Темнота придает мне смелости, словно я спрятана под ее покровом. Спрятана, вместе с ним.
— Ты как, лучше? Мама волновалась о тебе, — говорит Джаспер и замолкает на секунду. — И я тоже.
— Кто такая Эмили? — выпаливаю я, не обращая внимания на вопрос. Рука замирает на моей щеке, перестав поглаживать. Мое сердце начинает бешено колотиться. Не стоило спрашивать.
— Она убирается у меня дома раз в две недели, — отвечает он. — Она звонила, потому что забыла сумку с хозяйственным инвентарем в последний раз, когда прибиралась.
— О... — Это все, что я способна выдать. Облегчение нахлынуло волной, и узел в животе ослаб. Мне ненавистна мысль, что у Джаспера появилась девушка, которая остается с ночевкой, принося с собой сумку с вещами. Меня не должно это волновать, но волнует. Знаю, что быть вместе нам не дано, но по-прежнему страдаю от собственнических мыслей. — Я никогда не была у тебя дома.
Слышу, как он тяжело вздыхает и присаживается на край кровати.
— Похоже, ты беспокоишься, есть ли у меня девушка? Мама решила, что я встречаюсь с Эмили. Ты тоже?
— Да, — шепчу я, краснея. Еще раз спасибо темноте.
— Я чуть не умер, увидев, как Оуэн прикасается к тебе, — шепчет он, и от его слов я жмурюсь. — Я не могу вынести мысли, что кто-то будет прикасаться к тебе.
В воздухе нарастает напряжение, наши сокровенные признания порождают нечто абсолютно новое, чего никогда не было между нами.
— Что происходит? — шепчу я, но слова звучат, словно крик, настолько тихо в комнате. Джаспер придвигается ближе ко мне, и я зеркально двигаюсь навстречу. Словно мое тело действует само по себе, все рациональные мысли испарились. Тело знает, чего хочет, и мое сознание даже не пытается остановить его. Все время я думала, что моя страсть безответна, но так ли это? Видел ли Джаспер во мне нечто большее, чем просто младшую сестру? И я не уверена, к лучшему это или к худшему. Все, что он говорил мне в машине, снова пронеслось в голове и теперь выглядело не так, словно он говорил, как брат-защитник. Это были слова ревнивого любовника.
Тишина дает нам окунуться в наши секреты, и ощущение безопасности разрешает мне погрузиться в мои потаенные, темные желания. Я прикрываю глаза и отпускаю себя на волю чувств, которые все время пыталась заглушить. Во мне бушует желание, и именно на этот миг я позволяю себе поддаться ему.
Чувствую, как ладонь Джаспера легла мне на щеку, легонько разворачивая мое лицо. Распахиваю глаза, когда губы опаляет дыханием. Глаза привыкли к темноте, и я различаю его лицо очень близко к моему. Сквозь шторы проникает лунный свет, и я внезапно вижу, что находится передо мной.
— То, чего я хотел гораздо дольше, чем следовало бы, — Джаспер рычит последнюю часть, и его теплые губы накрывают мои.
Поцелуй совсем не мягкий, как я ожидала. Джаспер не нежен и не осторожничает; он напряжен и жаждет. В мгновение ока я ловлю себя на том, что отвечаю на поцелуй с такой же жадностью. Все, что я говорила себе о неправильности, и что я не должна хотеть своего брата, послано к чертям, когда желание берет верх. Я с жаром прижимаюсь к нему, открывая рот, чтобы впитать его дыхание в себя.
Я обвиваю его за шею, и он втаскивает меня к себе на колени. Я чувствую его руку, скользящую под край ночной сорочки, она сжимает ягодицу, заставляя меня застонать. Джаспер прерывает поцелуй и шепчет прямо в губы: «Ш-ш-ш...»
Его губы снова оказываются на моих, и в этот раз язык проникает мне в рот. Я чувствую вкус теплого, скользкого жара, когда он касается своим языком моего, и мне все незнакомо, но так сладостно и эротично. Я так долго этого хотела, и, наконец, оно происходит.
Джаспер практически поглощает мой рот, и я отдаюсь, насколько могу. Я хочу запомнить каждую секунду, каждую чертову деталь, потому что это может никогда больше не повториться. Украденный и спрятанный ото всех момент близости, о котором никто никогда не узнает. Он будет нашей маленькой тайной. И я буду воссоздавать его в мыслях снова и снова, лежа потом одиноко в постели в полной темноте.
Я вжимаюсь в Джаспера с новой силой, пытаясь стать еще ближе, отмахиваясь от затихающих мыслей о том, что все неправильно. Углубляю поцелуй, выбрав желание, а не голос разума, и раскачиваюсь на Джаспере. Мне нужны эти движения, я обхватываю ногами его талию и прижимаюсь бедрами ближе. Его член прижат прямо к центру моего желания, и я скольжу по нему. Инстинкты взяли верх, все остальное позабыто. Разум отключился, и первобытная нужда – теперь мой проводник.
Джаспер стонет мне в рот, и, клянусь, этот вибрирующий звук проходит сквозь все мое тело и достигает самого важного места. Все внутри меня напрягается и взрывается, удовольствие огнем растекается по каждой клетке тела. Я отстраняюсь от его губ и откидываю голову. В горле зарождается стон, но Джаспер стремительно прикрывает мне рот ладонью.
Роняю голову и наслаждаюсь послевкусием оргазма, пульсирующим тяжелым ритмом в моих венах. Каждая часть меня ожила, и сейчас я чувствую, что нахожусь в правильном месте. Ощущение потери отступает, на его месте появляются ощущения комфорта и любви.
Джаспер медленно убирает руку от моего рта, в комнате слышно только его тяжелое дыхание.
— Боже мой… — шепчу я, возвращаясь в реальность.
Руки Джаспера скользят по бедрам под мою рубашку, его лоб прижался к моему.
— Не надо ничего говорить, — произносит он мягко. Руки скользят выше, поглаживая меня по спине вверх и вниз. Он склоняется к моей щеке и оставляет ряд легких поцелуев. Не знаю, сколько мы так просидели в темноте. Его рука продолжала нежно ласкать меня. Словно он не мог прекратить это касание. Шероховатость его ладоней ощущалась просто восхитительно на моей коже, которая казалась такой тонкой и нежной под его руками. Тишина вокруг нас была умиротворяющей, все мысли растворились.
Внезапно Джаспер быстро двигается, откидываясь спиной на кровать. Я боюсь, что он собирается оттолкнуть меня, но он ложится на кровать, крепко обнимая меня, и укладывает на себя сверху. Его рука возвращается под мою рубашку, и продолжает поглаживать меня сверху вниз.
Я пытаюсь бороться со сном, не желая, чтобы наступило утро. Свет прольется на то, что мы сделали, и сделает грязным и пошлым. Я хочу удержать волшебство и, как бы сильно я этого ни желала, свет придет. Он покажет, что́ может произойти с нашей семьей и родителями, которых мы так любим. Каким будет Джаспер завтра? Я не хочу думать, я хочу просто лежать так с ним вечно. Но его прикосновения так мягки, и его запах, ласкающий мое обоняние, слишком приятен. Сопротивляться нет сил, и я погружаюсь в сон.
Глава 7
Джаспер
— О, черт, — я издаю тихий стон, когда ее рот обволакивает мой член. Влажный, теплый язык кружит по головке, и я сжимаю ее мягкие шелковистые волосы в кулак, погружаясь в ее рот глубже. Вбиваюсь прямо в глотку, но она молчит. Только посасывающие звуки, они говорят мне, что Либби жаждет принять мою сперму. Ей нужно как можно больше меня внутри, и я сдаюсь, отдавая все, что у меня есть.
С закрытыми глазами я прислоняюсь лбом к холодной плитке душевой, пока оргазм волной проходит сквозь мое тело. Я отпускаю член и смотрю, как вода смывает следы моего оргазма в слив, туда же утекают и мои фантазии. Вода, омывающая меня, теперь обливает меня стыдом.
Я не могу поверить, что пришел к Либби прошлой ночью; силюсь оттолкнуть прочь все мысли о том, что́ я сотворил. Но они захлестывают меня снова и снова, и мой член снова твердеет, делая первую попытку расслабления бесполезной.
Я пошел проверить, как себя чувствует Либби, после того, как мама сказала, что ей нехорошо. Но стоило войти и увидеть девушку спящей, я застыл статуей у кровати, наблюдая за ней. Через какое-то время я уселся в кресло в углу комнаты, не в силах уйти. Столько времени я держал себя на расстоянии, опасаясь того, что может произойти, если приближусь… И теперь я собирался хорошенько запомнить этот момент нечаянной близости. Просто наблюдать за Либби, без тревог о чем-либо, наполняясь спокойствием от столь близкого присутствия.
Я оглядывал каждый дюйм ее неприкрытой кожи, запоминая каждый изгиб. Мягкость ее щечек и то, как свет нежно озаряет их. Кремовую бледность ее ноги, выглядывающей из-под одеяла. Маленькую родинку в форме клубнички на внутренней стороне бедра. Я заприметил эту родинку раньше, когда видел Либби в купальнике. Сидел и вспоминал, как мечтал попробовать ее на вкус; хотел узнать, каково это – прикоснуться к ней; и как будут смотреться пальцы Либби поверх, когда она запустит руку между ног, чтобы поласкать себя.
Я выжигал этот образ в своем мозгу, пока она не проснулась, почувствовав мое присутствие. Мне следовало тут же уйти, но я слабак. Наблюдая за Либби так долго, я ослабил свое сопротивление и теперь просто не мог отойти от нее. И в итоге вместо того, чтобы сделать то, что должен, – и чего она заслуживала, – я просто выключил свет. Не хотел видеть выражение ее лица в ответ на свои касания. Не хотел видеть, как меня отвергают. Я знал, что́ собирался сделать с самого начала, как только вошел в комнату. Я знал, что она любит меня как сестра, а что хотел сделать я, сложно назвать невинным.
— Сводная сестра, — процедил я сквозь зубы, выключил душ и потянулся за полотенцем. Я снова проигрываю все в своей памяти, пока заворачиваюсь в полотенце и выхожу в спальню. Дважды проверяю, закрыта ли дверь, ложусь полностью обнаженным на кровать, хватая бутылочку с массажным маслом с тумбочки. Наливаю немного в ладонь, и всей душой молю, чтобы еще один оргазм помог прожить этот день без напряжения. Когда наступит ночь, я смогу сделать это снова, но до тех пор нужно получить контроль над своим желанием. Или же я снова настигну Либби. Буду не до конца честен, если скажу, что никогда не размышлял об укромных уголках в доме, куда мог бы ее затащить. Пара шагов, и никто бы не увидел нас.
Закрываю глаза и обхватываю скользкой рукой ствол, вспоминая, как ее маленькая киска потиралась об него. Как Либби откликнулась, с каким жаром ответила – я даже не мог представить, что это произойдет. Как моя сестренка похныкивала, и как мой член помог ей достичь освобождения. Мне должно быть стыдно, но непостижимым образом я лишь сильнее возбуждался. Член твердеет все больше, словно я и не дрочил в душе. Обхватываю второй рукой яйца, думая о поцелуе, насколько он был идеален. Пухлые губки Либби на моих губах, и ее язычок со вкусом тростникового сахара.
Либби уснула, лежа на мне, но я не сомкнул глаз. Я ласкал ее мягкое тело, словно котеночка, и она мурчала в ответ. Прикосновение к ней такое знакомое, но при этом новое и неизведанное. Мой напряженный член был прижат к животу, а Либби спала, прижавшись киской, отделенной только тонкими трусиками, прямо поверх него. Все, о чем я мог думать – как отодвину их в сторону и скользну в ее влажность. Как возьму то, что всегда считал своим по праву, даже если это под запретом. Я знал, что не могу воспользоваться моментом, ведь после того, как я войду в нее – уже ничего нельзя будет исправить.
Может быть, нам стоит просто продолжать тайные ночные ласки? Разве сестры с братьями, будучи детьми, не получают первый опыт, исследуя тела друг друга? Вот только мы уже совсем не дети, и мои чувства разрастаются шире и глубже. И совсем не братские чувства. Может, нам нужно хранить свои секреты под покровом темноты, не говоря об этом никому. Для меня это единственный путь к наслаждению с ней, без пересечения запретной линии.