У Бенни была странная привычка, еще с детства. Перед тем как ответить, он иногда беззвучно повторял последнюю часть из произнесенного человеком. Знаете, как когда смотришь на игру плохого актера и видишь, как тот беззвучно проговаривает реплики своих коллег? Это всегда напоминало мне о Бенни.
Я решил ему открыться.
— В последнее время я много думал о Мэллори.
Бенни повторил губами мои слова: «В последнее время я много думал о Мэллори».
— Я знаю, — сказал он. — Я слышал.
Слышал? Я прищурился.
— Что ты слышал?
— Она выходит замуж. Ты же об этом говоришь?
Казалось, эти слова буквально врезались в грудь. Я был в замешательстве. Он действительно сказал «замуж», не так ли?
— Замуж?
— Ага. Думал, ты поэтому расстроен. Я увидел это на ее страничке в «Фейсбук». Она выложила фото своей руки с кольцом и… — Казалось, он понял по моему лицу, что эта новость стала для меня шоком. — О, черт. Ты не знал.
Мой аппетит внезапно испарился.
— Нет. — Я уставился в никуда. — Нет, не знал.
Мы с моей бывшей, Мэллори, были вместе четыре года. Несмотря на то, что расстались мы почти два года назад, я не смог о ней забыть. Она не так давно добавила меня в черный список в соцсетях, блокируя мне доступ к ее постам. И это стало последней каплей в разрушении наших бурных, но страстных отношений.
Я знал, что она с кем-то встречается. Просто не понимал, насколько у них все серьезно.
Бенни уставился на меня.
— Мужик, ты в порядке?
Я говорил себе, что принял разрыв. Но это был первый раз, когда я действительно осознал, что держался за надежду, что когда-нибудь мы снова будем вместе. В первый раз я понял, что этого не случится. В каком-то смысле это ощущалось как смерть — возможно, мне нужно это пережить, чтобы полностью двигаться дальше.
В груди все болело.
— Ага. В порядке. — Когда к нам вернулся официант, я попросил: — Можно мне еще «Макаллан»? (Примеч.: сорт шотландского виски).
Он кивнул и пошел за моим напитком.
Бенни отломил кусочек хлеба и засунул в рот.
— Надеюсь, ты не против, я пригласил ту девчонку, с которой встречаюсь, Ширу, и ее подругу к нам присоединиться.
Я приподнял брови.
— Ее подругу? — Это могло означать только одно.
— Ага. Она хотела с тобой познакомиться. Она не актриса. Не думаю, что ей нужны подобные одолжения. Скорее всего, она просто хочет трахнуть тебя, честно говоря, чтобы потом спокойно говорить всем, что переспала с самим Райдером МакНамарой.
— Великолепно.
Когда я уставился в одну точку, он ударил рукой по столу, отчего подпрыгнули столовые приборы.
Господи.
— Ты все еще паришься из-за Мэллори? Чувак, нахер ее! Забудь о ней. Она бросила тебя. Прошло два года. Сейчас она с каким-то… никем. Забудь уже об этом.
Я не мог винить Бенни за попытку меня вразумить. Он не знал всей истории, произошедшей между Мэл и мной — почему я взял на себя почти всю вину, даже несмотря на то, что это она со мной порвала. Я никогда никому всего не рассказывал. Может быть, он бы говорил по-другому, если бы знал правду.
Официант принес мой виски, и я тут же выпил его.
К нашему столу подошли две девушки.
Высокая рыжая помахала.
— Привет. Простите за опоздание.
Бенни обнял ее за талию.
— Райдер, это Шира. А это ее подруга — как там тебя зовут?
Она ответила ему, глядя на меня:
— Эйнсли.
Эйнсли.
После третьего стакана «Макаллан», я подумал, что сегодня самое время для саморазрушения.
Эйнсли, мне кажется, тебе сегодня повезет.
Придя домой ночью, мне очень хотелось принять душ.
В конце концов, я оказался у Эйнсли дома и жестко оттрахал ее, представляя на ее месте Мэллори. У нее были такие же черные волосы, поэтому представить было легко. Я был больным ублюдком. Но, несмотря на все сожаления, обратно уже ничего не вернешь.
Хотя, казалось, она ни капельки не возражала. Мы оба сильно кончили, а на ее лице застыла широченная улыбка. Потом, как обычно, я тут же захотел домой. Мне никогда не нравилось потрахаться и сбежать, но секс казался потрясным лишь в первый момент. Когда все закончилось, возникло непреодолимое желание сбежать.
К счастью, у Эйнсли не было никаких ожиданий, так что мне даже не пришлось притворяться. Легко вошел, легко ушел. Правда, чем старше я становился, тем ужаснее казался этот сценарий. В двадцать восемь мне хотелось большего, чем просто быстрый перепих. Но я просто не думал, что смогу найти подходящего человека.
В общем, душ у меня был просторный. Больше похож на комнату со сложной стеклянной мозаикой, меняющей цвет в зависимости от уровня тепла. Моя любимая часть дома.
Пока на меня лилась вода, я снова начал думать о бомбе, которую на меня сбросил сегодня Бенни. Мои отношения с Мэллори промелькнули перед глазами как фильм на быстрой перемотке. Потом из глаза скатилась слеза.
Блядь.
На протяжении всего разрыва и того, что произошло позже, я ни разу не плакал. До сих пор. На самом деле, я не мог вспомнить, когда плакал последний раз — наверное, на похоронах матери. Определенно, это была лишь одна слезинка, но это было слишком.
Я потер лицо и поклялся, что на этом все — пусть это будет конец моей вины и конец моего нытья по поводу произошедшего с Мэллори. Это нужно было закончить. Мне нужно было двигаться дальше, как ей нужен был новый старт. Она заслуживала этого. Мне нужно отпустить ее.
Выключив воду, я с шумом выдохнул и вытерся.
Все еще в полотенце я лег на кровать и взял ноутбук. По моему прессу скатывались ручейки воды.
Я говорил себе, что больше не вернусь на этот сайт с камгерл. Но все равно защелкал мышкой и оказался в комнате Монтаны Лейн. В качестве оправдания я придумал, что просто посмотрю, что она делает.
И вот она, такая же жизнерадостная, как и всегда. Как Монтана могла сидеть в этой комнате, разговаривать со всеми этими людьми и выглядеть так, будто ей не насрать на все это, было за гранью моего понимания. Она обвела этих парней вокруг своего пальчика. Я понял, что улыбаюсь ей, и буквально шлепнул себя по лицу.
Спальня позади Монтаны была завалена различным реквизитом. Сегодня на заднем плане я увидел скрипку, боа из перьев и несколько фаллоимитаторов. На стенах висели белые рождественские огоньки, и она сделала навес из огромной шторы. Монтана сидела на кровати со скрещенными ногами. Ее буфера подпрыгивали, когда она двигалась.
Когда кто-то бросил жетоны, прозвучал звук дзынь.
30 жетонов — Джеймс540 хочет увидеть, как Монтана Лейн показывает свои сиськи.
Они все сговорились, пытаясь вместе собрать достаточно денег, чтобы она сняла свою майку. Сегодня «звучало» много жетонов.
Дзынь, дзынь, дзынь.
Вскоре набралась магическая сумма.
Она общалась с кем-то, когда заметила, что этот порог был достигнут. Монтана стянула майку через голову, позволяя своим красивым натуральным буферам выпрыгнуть на свободу. Она взяла их в руки так небрежно, будто делала так уже раз сто до этого.
Но она не делала этого для меня. Я впервые видел ее топлес. Иисусе. Было бы неплохо предупредить для начала. Я с трудом сглотнул, неподготовленный к тому, насколько прекрасно ее тело. Такой груди я еще ни у кого не видел, такая полная и тяжелая, но не обвисшая. Соски розовые размером с пятидесятицентовик. (Примеч.: окружность около 3 см). Эта девушка была воплощением естественной красоты.
Мне показалось неправильным глазеть на нее, будто я нарушаю ее личное пространство. Но пялиться не перестал. У меня затвердел член, пока я наблюдал, как она потирает соски кончиками пальцев. Потом начала медленно массировать свою грудь. Мой рот наполнился слюной.
И ты, Райдер? (Примеч.: отсылка к фразе: «И ты, Брут?»)
Да. Черт возьми, да.
Она легла и продолжила потирать свои сиськи. Вокруг все смолкло. Как завороженный, я наклонил голову, чтобы лучше видеть. Но отказывался поддаваться желанию подрочить.
Проныра.
Я усмехнулся, настолько был трогательно очарован. Готов поспорить, на вкус она так же хороша, как и выглядит.
Спустя несколько минут Монтана села, бросила дразнящий взгляд на камеру и натянула майку обратно.
Меня окатило смесью разочарования и облегчения. С одной стороны, я был крайне недоволен, что бесплатное пип-шоу закончилось. С другой же, задумался, какое я имею право дрочить на это. Чувствуя некоторое беспокойство за нее, я был счастлив, что она закончила показывать себя на экране, даже несмотря на то, что уверен, она делала вещи гораздо хуже.
Я «бросил» больше жетонов, чем требовалось, чтобы заказать песню.
БогЭкрана90: Мне нужно уснуть. Споешь мне колыбельную?
Монтана посмотрела в камеру.
— Снова ты, БогЭкрана? — Казалось, она улыбается прямо мне. — Есть пожелания?
Когда она обращалась непосредственно ко мне, у меня возникало головокружительное ощущение. Что такого было в этой девушке? Или это я просто больной на голову?
БогЭкрана90: Выбери сама.
Монтана закрыла глаза на несколько секунд и начала петь песню, которую я не узнал. Но она была прекрасна.
Когда она закончила, я напечатал:
БогЭкрана90: Мне очень понравилось. Спасибо.
Я точно знал, что буду искать эту песню позже.
Когда она продолжила общение с другими мужчинами, я не мог не задуматься, кем на самом деле была эта девушка, как она докатилась до этой вебкам-фигни. Лишь основываясь на ее музыкальном вкусе, я выяснил, что она не так проста.
Начал раздаваться звук дзынь, и я увидел, что кто-то внес достаточно жетонов для приватного чата. Монтана извинилась перед другими зрителями за временное отсутствие, и экран стал черным, она исчезла.
Ну, разве не сучка, а?
Я отложил ноутбук и начал лазить в телефоне в ожидании ее возвращения. Я посмотрел слова песни, которую она пела. В ней, казалось, пелось об утрате. Она сказала, что песня близка ей. От этого мне стала интересна история Монтаны.
Спустя пятнадцать минут, когда Монтана, наконец, вернулась, казалось, будто она… изменилась. Я не мог сказать точно, что было не так. Она просто не была похожа на нормальную, улыбающуюся себя.
— Итак, народ, мне придется сегодня закончить пораньше, — объявила она.
И все? Она вернулась сказать, что уходит? Вроде бы рано еще.
Во мне осело разочарование, и я понял, что не был готов остаться наедине со своими мыслями сегодня. Я предпочел бы наблюдать за этой красивой женщиной и забыть обо всем.
— Я вернусь в то же время завтра, около девяти. Надеюсь увидеть вас всех. — Она послала воздушный поцелуй в камеру.
Казалось, она потянулась нажать кнопку, которая должна была закончить прямой эфир. Но она все еще была там. А потом отодвинулась.
Это было странно, что-то определенно было не так.
Похоже, она не знала, что камера все еще включена.
Мой пульс ускорился, пока я продолжал смотреть на нее.
Монтана свернулась в клубок на кровати и закрыла лицо руками. Глядя в ужасе, я понял, что она плакала. А потом до меня дошло. Она понятия не имела, что мы все еще ее видели. Ни малейшего.
— Ты все еще в эфире! — глупо прокричал я, будто она могла меня услышать.
Я решил внести немного жетонов, надеясь, что звук дзынь предупредит ее о том, что люди все еще на нее смотрят.
Это сработало. Она резко посмотрела вверх и бросилась к компьютеру, прежде чем все выключилось.
Господи Боже.
Я безмолвно застыл. Эта девушка улыбалась, смеялась, играла часами, казалась счастливой. Но когда подумала, что камера выключена, все изменилось, как день и ночь.
Это причинило мне боль, которую невозможно было описать, будто я неосознанно способствовал ее печали.
Блядь.
Мы были настолько тупы и не смогли разглядеть, что это все — шоу? Я закрыл ноутбук.
Потом лежал в кровати и меня накрыли мысли о Монтане. Что с ней случилось во время приватного чата? Что же так расстроило ее?
Я встал, заново открыл ноутбук и зашел на ее страницу, даже зная, что она не в сети.
Там был указан адрес, на который клиенты могли написать, когда она была офлайн, чтобы договориться о привате.
Что ты делаешь, Райдер?
Я зашел в свой почтовый аккаунт, которым редко пользовался, и не связанный с моим именем. Я использовал его для регистрации на сайтах, с которых потом, по-любому, станет приходить спам. Игнорируя ощущение, что это не мое дело, я написал:
Привет, Монтана.
Это БогЭкрана90 — музыкальный задрот. Надеюсь, не переступаю границы, когда пишу тебе таким образом. Я думал, как тебя предупредить. Просто хотел убедиться, что у тебя все в порядке. Знаю, ты случайно оставила камеру включенной сегодня после шоу. Я видел, как ты плакала, и ты выглядела действительно расстроенной. Поэтому я думал о тебе. Цель этого сообщения — убедиться, что у тебя все хорошо.
От чистого сердца, БогЭкрана90.
Я выдохнул, размышляя, что шансы на ее ответ невелики. Но написание письма немного очистило совесть, и усталость целого дня, в конце концов, победила, отправив меня в сон.
На следующее утро, когда я садился за стол с кофе и проверял телефон, яркое солнце светило сквозь окна моей кухни.
Я был удивлен, увидев ответ от Монтаны Лейн.
Привет, БогЭкрана.
Я очень благодарна, что ты меня предупредил. Да, это было неудачно. Я не понимала, что все еще в эфире. Это был момент. И он прошел. Я просто паршиво себя чувствовала весь день и поэтому сорвалась. Это никак не связано с чатом. Не хочу, чтобы ты так думал. В любом случае, я, очевидно, не хотела, чтобы люди видели меня плачущей. Прости, что заставила беспокоиться. Сегодня мне гораздо лучше.
P.S.: Мне очень нравятся твои музыкальные запросы. Спасибо, что хочешь слушать мое пение.
Целую, Монтана.
Я долго сидел, размышляя, писать ли ей ответ. И, наконец, решился:
Дорогая Монтана.
Очень рад услышать, что тебе лучше.
Пока ты продолжишь петь, я буду продолжать заказывать. Твой голос такой же прекрасный, как и ты.
С благодарностью, БогЭкрана.
Я тут же перечитал свои слова. Серьезно? Твой голос такой же прекрасный, как и ты? Учитывая всех мужиков, которые ей пишут целыми днями, я действительно думал, что это оригинально? Несмотря на свои чувства, может, мне стоило держать их при себе.
Просто будь хорошим тихим сталкером, Райдер.
Я рассмеялся про себя. Это было какое-то сумасшествие, и в последнее время я нуждался в таком отвлечении.
Внезапно запахло стиральным порошком. Лорена, моя экономка, вошла в кухню со стопкой одежды в корзине. Она, наверное, заметила выражение моего лица.
— Что смешного?
Я покачал головой.
— Ты даже не захочешь знать.
Она продолжала щуриться на меня, пока складывала одежду. Я решил рассказать ей правду о моей одержимости камгерл. Лорена могла справиться много с чем, хоть и была довольно консервативной. Я любил ее шокировать.
После моего пятиминутного рассказа всей истории, Лорена сказала:
— Так она типа обнаженная модель?
Я усмехнулся.
— Да. Обнаженная модель. Она снимает одежду иногда. Хоть ты мне и не поверишь, я смотрю ее не поэтому.