— Ешь, — Декстер лично подсовывает ему под нос миску. Уже не ладонь, а просто миску, вроде как идя на уступки, но омега отворачивается, зажмуриваясь. В уголках глаз застывают слёзы. Аромат обычной каши кажется ему просто божественным. Во рту моментально скапливается слюна, которую омега не в состоянии сглотнуть, и она катится по его подбородку. Живот сводит выжимающим спазмом, и он натужно урчит, требуя пищи. Нет, сдастся сейчас, и эта неделя мучений окажется бессмысленной, хотя вариант всё же поесть, пусть и так, почти что из альфьих рук, уже не кажется Тайтусу столь вопиющим и принижающим.
— Ладно, попробуем иначе, — Декстер бросает миску на пол, а после щёлкает пальцами. Охрана мигом отступает в стороны, и Вивиану приходится ухватиться за сковывающие его цепи, чтобы не упасть. Что в этот раз придумал этот чёртов садист? Опять будет истязать его тело?
Вивиан с трудом подымает гудящую голову. Ещё и перед глазами всё двоится. Альфа прямо перед ним непоколебим в своей царственной позе: ноги на ширине плеч, руки сложены на груди, плеть прикреплена к поясу — ну прям вылитый дрессировщик.
— На колени, — приказывает Декстер, щёлкая пальцами. Вивиан, дело понятное, выполнять этот приказ не собирается, даже голову слегка запрокидывает, не зная, как ещё выразить, что мужчина напротив ему просто отвратителен.
— На колени, — повторяет альфа и снова щёлкает пальцами. На этот раз плеть не остаётся бесхозной, опутывая его ноги повыше щиколоток.
Вивиан теряет равновесие и плюхается наземь. Лицом прямо в рассыпанную по полу кашу. Пусть это и слабость, но он всё же успевает ухватить пару зернышек ртом, пока охранники вновь не поднимают его на ноги и снова отходят в стороны.
— На колени, — повторяет Декстер и снова щёлкает пальцами. Вивиан, дело понятное, упрямо стоит. Он медленно жуёт ухваченные зёрнышки, наслаждаясь их гречневым вкусом. Ещё бы парочку таких же и стакан воды, и Вивиан мог бы сказать, что сегодняшний день был лучшим из чреды всех семи предыдущих.
Плеть снова опутывает его ноги, и Вивиан опять плюхается на пол. На этот раз менее удачно, но он успевает сгрести в ладонь немного каши, а пока его подымают — запихнуть её себе в рот.
Декстер никак это не комментирует, хотя Вивиан чувствует, что видимое ему не нравится. Ну и пусть катится ко всем чертям. Лучше он будет есть с грязного, заляпанного его собственной кровью пола, чем из рук Адама Декстера.
— На колени, — и снова всё повторяется, с той лишь разницей, что на этот раз, когда он пытается дотянуться до миски, возле его пальцев опасно щёлкает плеть. И, да, в этот раз он пытается встать сам, чтобы тут же, под очередной приказ, рухнуть обратно.
Лёжа на полу и пальцем подкатывая к себе зёрнышки, Вивиан думает о том, как долго это будет продолжаться. Наверняка долго, судя по тому, что охранники снова ставят его на ноги. Пока альфе не надоест или пока он, Вивиан Тайтус, не усвоит сегодняшний урок.
— Вивиан, моё наваждение… — шепчет альфа ему в губы, едва задевая своими. Дыхание мужчины горячее, прерывистое. От Декстера пахнет алкоголем. Самую малость, но от этого запаха Вивиана снова мутит. Блевать ему нечем, только желудок голодным спазмом притягивает куда-то к хребту. — У меня для тебя подарок.
Пальцы Декстера почти что нежно скользят по его шее. Вивиан безучастен. Нет у него сил. Абсолютно. Конечности словно ампутированы: они столь сильно затекли, что омега уже и не помнит, когда в последний раз видел собственные пальцы, не то что руками пользовался. А вот свои ноги в последнее время Вивиан созерцает постоянно. Кажется, он уже привык, даже в подвешенном состоянии найдя удобную для себя позу.
Ах да, Декстер что-то говорит о подарке. Интересно, что это будет в этот раз? Очередная разновидность инструмента для порки или же соответствующее извращённым вкусам альфы одеяние? Сейчас на Вивиане кроме узких кожаных штанов нет ничего, но это сейчас. Пару дней назад альфа вырядил его в какие-то ремешки, утыканные кольцами. И это отнюдь не украшение. Именно за них его подвешивали к потолку и вертели во все стороны, воспитывая. Помнится, альфа говорил, что было бы куда симпатичнее, если бы эти кольца были на его теле. Садо-мазо пирсинг, блядь. Но рано ещё – это опять-таки сказал Декстер. Его зверушка ещё не готова к цепи, а вот…
Да, Вивиан чувствует холод кожи и слышит характерный щелчок. На его шее застёгивают широкий ошейник, из-за которого он теперь не может опустить голову. Края ошейника упираются в челюсть и ключицы, давят, только и того что не душат, а ключик альфа оставляет при себе. Грёбаный урод! Но Вивиан просто молчит. Не из-за так и не восстановившегося голоса, а потому, что говорить что-либо всё равно бессмысленно. Только потратит силы, которых ему и так оставляют по минимуму, чтоб не сдох и был в сознании.
— Он очень идёт тебе, Вивиан, — отстранившись, альфа любуется им. На его губах довольная улыбка, а в глазах — не обещающий ничего хорошего блеск. — Моя дивная ягодка.
На этот раз Тайтус всё же фыркает. Пару дней назад он видел себя в зеркало — жалкое зрелище. Он похудел килограммов на десять — всё кости так и выпирают под тонкой бледной кожей. Тело пестрит синяками и багровыми полосами. Шрамы. Их так много, что Вивиан даже не пытался сосчитать. Конечно же, большинство из них со временем станут практически незаметными, но вот этот, например, у бедренной косточки… Или тот, что рассекает спину от лопатки до поясницы. Лицо только без шрамов, правда, заострённое, осунувшееся, глаза запали и взгляд… Вивиан смотрел на себя в зеркало и не узнавал. Именно по взгляду. У него не было взгляда. Только пустота в глазах, да и себя он рассматривал, лишь констатируя, не испытывая ни единой эмоции. В тот день Вивиан впервые задумался над тем, что альфе всё же удалось сломать его тело, пусть силой воли он всё ещё держал свой разум под контролем.
— Я принёс тебе ужин, — альфа ставит на пол миску с салатом, кусочком мяса и хлеба. Вивиан, чуя изумительный аромат пищи, сглатывает, но голода как такового не испытывает. Просто мозг понимает, что телу нужна еда, но даёт команду ни за что к ней не прикасаться. Всё, к чему прикасалась рука Декстера, — яд.
Альфа отступает на шаг и щёлкает пальцами. У Вивиана внутри тоже что-то щёлкает. Он всё понимает, но больше не может контролировать собственное тело. Это как условный рефлекс. Тело просто подчиняется отданной команде, и Вивиан не в силах с ним совладать.
Он опускается на колени. Руки как плети, но ему не привыкать. Он склоняется над миской и губами собирает кусочки томатов. Жует их тщательно, но вкуса не чувствует. Просто что-то во рту. В мясо вгрызается прямо зубами, пачкаясь в соку. Ничего, заботливый Декстер вытрет потом его лицо и даже потреплет по волосам, выказывая своё одобрение.
Это омерзительно, но Вивиан действительно не может сопротивляться. Приказывает себе остановиться, не пить с блюдца, которое держит рука альфы, и всё равно лакает из него, словно кошка. Чёртов ошейник мешает глотать, но вскоре он и к нему привыкнет. За то время, что он здесь, очень долгое и томительное время, ежедневные дрессировки таки дали свой результат. Собственное тело ему больше не принадлежит, когда же он утратит остатки людского разума — вопрос времени и, честно сказать, Вивиану уже всё равно. Да, он пока не сдался, но уже отступил.
— Молодец, хороший мальчик, — Декстер ожидаемо треплет его по волосам, но после, как обычно, не уходит. Мужчина достаёт из шкафа толстую цепь и, подойдя, прищелкивает её к кольцу на ошейнике. — Вёл себя хорошо – получи награду. Сегодня мы прогуляемся с тобой, Вивиан. Ты же хочешь подышать свежим воздухом, малыш?
Вивиан кивает. Да, пожалуй, это пошло бы ему на пользу. Жаль только, что ночь и он не увидит солнце. Может, хоть луну. Только бы не завыть на неё после всего того, что с ним проделывал этот психопат.
— Но у меня есть условие, — альфа присаживается перед ним на корточки, смотря в глаза. — Я иду, а ты — следуешь за мной на четвереньках. Согласен?
В этот раз Вивиан собирается мотнуть головой, но вместо этого почему-то снова кивает. На четвереньках? Большего унижения, наверное, и не придумаешь. Он что – собака? Но когда альфа поднимается и чуть тянет поводок на себя, Вивиан и правда ползёт за ним на четырёх, осторожно переступая порог своей камеры.
Вивиану страшно. Что с ним происходит? Омега опускает взгляд. Он по-прежнему не чувствует своих рук, но те уверенно упираются ладонями в пол, медленно двигая его тело вперёд. У Вивиана такое ощущение, что он, настоящий, заточён в собственном теле, словно в клетке, и просто наблюдает изнутри. По крайней мере, когда он пытается остановиться, его тело всё равно упорно продолжает двигаться за ухмыляющимся альфой.
Он проиграл — эту битву, но не сражение в целом, пока ещё способен концентрироваться на мести. Он разорвёт этому альфе глотку при первом же удобном случае. Прямо зубами. Ну и что с того, что так поступают только звери: по сути, сейчас он и есть зверь.
Вивиан опускается на колени сразу же, как только улавливает запах хозяина. Его уже давно не держат подвешенным на цепях. У него совершенно другая, очень удобная, пусть и с решётками на окнах, комната. Зато вид на сад, отдельная ванная и даже тренажёры, на которых он занимается по несколько часов в день. Врач сказал, это нужно, чтобы восстановить тонус мышц. Самому Вивиану на мышцы всё равно, он просто выполняет приказ хозяина и даже не помнит, как выглядит в принципе. Когда он в последний раз разбил зеркало, Декстер приказал убрать из его комнаты все отражающие предметы, дабы не нервировать зверушку. В принципе, если альфа будет недоволен его внешним видом, он об это скажет, и Вивиану будет этого достаточно.
Хозяин что, не собирается сегодня его кормить? В принципе, для Вивиана это не в новость, но раньше альфа, наказывая его лишением пищи, никогда не приносил подносы с едой, только воду. А сегодня это что-то ароматное. Вивиан, не подымая головы, ведёт носом: судя по аромату — мясо, много мяса, хотя сам омега не очень его любит, в последнее время пристрастившись к сладостям.
— Вивиан, — альфа обходит его и садится на кровать. Омега вздрагивает, когда рука хозяина ложится ему на плечо, и тут же получает наказание за пугливую реакцию. Пальцы мужчины подцепляют ошейник, натягивая его до предела. Вивиан вынужден запрокинуть голову и отвести взгляд: смотреть альфе в глаза можно только с его разрешения, — что с тобой сегодня?
— Всё в порядке, хозяин, — шепчет Вивиан. Горло ему вылечили, но громко он не разговаривает. Привык шептать, да и хозяину нравится это нежное благоговение — так сказал Декстер, тем самым не оставив Вивиану повода для сомнений. — С возвращением.
— Хм, — на этот раз Вивиан не вздрагивает, только пальцами вцепляется в высокий ворс ковра. Хозяин сегодня раздражён и недоволен. Нет, на нём свою злость он вымещать не станет, но и просто посидеть у его ног, пока альфа работает в своём кабинете, не позволит. Вивиан уже знает, что в таком настроении господин предпочитает воспитывать.
— Скажи, Вивиан, ты хорошо запомнил мой запах? — альфа наклоняется к нему, шепча на ухо. — Сможешь распознать его, скажем, среди нескольких десятков других?
— Да, хозяин. Смогу, — Вивиан не кивает, не может, а чтобы альфа ему поверил, ластится, прильнув к его ноге.
— А если я буду, скажем, на расстоянии сотни метров, сможешь?
На этот раз Вивиан медлит с ответом, из-за чего альфа снова натягивает ошейник. Врать нельзя, он никогда и не врёт, но иногда почему-то вот так вот, глупо, задумывается над тем, чтобы съязвить в ответ. У него даже подходящие слова на языке крутятся, но Вивиан всегда вовремя одёргивает себя, не понимая, что толкает его на подобное. Хозяин добр с ним, одевает и кормит его, гуляет с ним, бывает, что наказывает, но никогда за просто так. У него справедливый и вообще самый замечательный хозяин, так что же глубоко внутри него всё ещё сопротивляется? Вивиан смутно помнит свою прошлую жизнь и не видит в ней ничего, ради чего стоило бы бороться. Принадлежать заботящемуся о тебе хозяину — это прекрасно, однако… Изредка Вивиан чувствует некий дискомфорт, словно он выбрал неудобную одежду, но из-за упрямства не стал её снимать.
— Нет. Простите, хозяин, но не смогу.
— Вот это я и собираюсь исправить.
Когда на его глаза ложится повязка, Вивиан относится к этому безразлично. Хозяин знает, что делает и как будет лучше. Перед глазами теперь только темнота, но ему не страшно, ведь он до сих пор чует альфу и ощущает его тепло, его присутствие, его тяжёлый, подавляющий ореол.
— Тебе запрещено её снимать, Вивиан, — отдаёт приказ альфа, и Вивиан кивает, принимая новые правила своего существования. — Я сам сниму, когда решу, что пришло время. С этого момента, всё, что у тебя есть, — это слух и обоняние. Учись ими пользоваться, малыш, — Декстер поднимается, небрежно отпихивая его от себя. Вивиану это не нравится, рядом с альфой было куда уютнее и безопаснее, но он даже не пытается задержать хозяина рядом. Он просто не имеет на это права.
— Начинай прямо сейчас: попробуй отыскать свой сегодняшний обед в это комнате по запаху. Я верю, что ты справишься, малыш, — хозяин треплет его по волосам и чмокает в лоб. Вивиан улыбается в ответ и даже не думает о том, чтобы снять повязку. Сидит неподвижно некоторое время после того, как альфа уходит, а после всё же начинает аккуратно передвигаться.
Встать даже не пытается, ползёт. Помнится, альфа оставил поднос на столе, но, скорее всего, он его переставил. Вивиан чувствует себя потерянным. Всё вокруг — никакое. Он не понимает, где он. На что-то натыкается, шарахается в сторону и обо что-то ударяется. Отопревает назад и рукой попадает прямо в тарелку с едой. Сжимается в комок и тихо скулит. Немного страшно, ведь хозяина нет рядом, а комната теперь кажется ему совершенно незнакомой. Ведёт носом, но ароматов вокруг столько, что он, паникуя и видя перед глазами лишь темноту, не может распознать их. Они все смешались в единый комок запахов, из которого он никак не может выделить какой-то один. Но не мог же хозяин поставить перед ним невыполнимую задачу?
Всхлипывать он перестаёт, но с пола не поднимается. Пока что. Усерднее только шмыгает носом, пытаясь всё же учуять хоть один запах чётче, чем другие. Получается плохо, но это пока что. К тому же в следующий раз, когда хозяин придёт к нему, он захочет увидеть результаты старательности своего питомца. Вивиан собирается порадовать своего альфу, так что придётся приложить усилия. Может, в качестве награды его выведут за пределы особняка не ночью, хотя… Теперь для него что ночь, что день — без разницы. Может, это и правильно, потому что для питомца должен существовать только его хозяин и ничего более.
— Если Вивиан полностью здоров, то почему за всё это время у него не было ни одной течки? — хозяин раздражён и зол, но Вивиан за негативными эмоциями ощущает заботу. Она согревает его ещё сильнее, чем крепкие руки альфы, кольцом которых он сейчас обнят. Вивиан улыбается потому, что счастлив: заслужить право сидеть у господина на коленях не так-то просто, а вот сегодня он прямо не выпускает его из рук.
— Стресс и истощение, мощный гормональный сбой. Физически он полностью здоров, более того, я уверен, что изменись условия, и этот омега после должной реабилитации сможет родить крепкого малыша, но не сейчас. При всём моём уважении, мистер Декстер, но если вы и дальше продолжите воспитание своего питомца в том же духе, то только усугубите ситуацию. Думаю, для него было бы лучше…
— Я сам знаю, как будет лучше для Вивиана, — рычит альфа, и Вивиан вторит ему приглушённым шипением.
Врач — бета и пахнет просто омерзительно, искусственным ароматом моря. Врач не нравится его хозяину, а значит, и ему тоже, тем более что этот приземистый старикашка ничего не понимает. Вивиан не видит мужчину перед собой, но может его описать, чуя его запах, слыша голос, осязая малейшие движения. Например, бета — любитель острых соусов, а когда ему приходится смолчать, заткнув свою профессиональную гордость за пояс, мужчина вертит на запястье массивные часы. Да, раньше темнота его пугала, теперь же Вивиан не представляет, как жил раньше, полагаясь лишь на глаза. Глаза, оказывается, о многом врут, а вот обоняние и осязание позволяют увидеть мир совершенно с иной стороны.