— Стоять! — рявкает Вивиан, когда мальчишка, чуть ли не насильно впихнув ему в руки торт, пытается ретироваться.
— Входи, чудо ты гороховое, — Тайтус отступает вглубь квартиры, пригласительно кивая робкому омеге. — Сам не осилю, — Вивиан выразительно указывает на презент. — Помогать будешь.
Вообще-то Вивиан удивлён тем, что омега пришёл, да ещё и с подношением. Он же просто так, связки слов ряди, ляпнул о благодарности в виде шоколадного торта, а Тори, очевидно, воспринял всё всерьёз. Но больше всего Тайтуса удивляет то, что он приглашает омегу, более того подчинённого, в свой дом. Видать, сильно его таки достало гордое одиночество, раз хватается за первого попавшегося под руку, словно утопающий за спасительную соломинку.
— Какой милашка! — Тори, ожидаемо, подхватывает выбежавшего ему навстречу пекинеса на руки. — Ваш? Как зовут?
— Зовут Чарли, — бурчит Вивиан, ведя омегу и пса заодно за собой на кухню. — И он не мой. Просто так сложились обстоятельства.
Чарли вообще-то не злобный, вредный просто, но и чужих не жалует, а вот к мальчишке сразу же ластиться начал, подставляя под его тонкие пальцы своё лохматое брюхо. Да, он сам пса не балует, но это ещё не означает, что его, кормящего эту наглую животину и дающего ему кров, можно предавать в обмен на банальное почёсывание.
— Никогда бы не подумал, что у вас может быть питомец.
— Отчего же? — Вивиан резко оборачивается, прожигая омегу взглядом. — Если я строг с починёнными, это ещё не означает, что и в быту я подобен садисту.
— Не в этом дело, мистер Тайтус, — Тори выпускает взбрыкнувшего пекинеса из рук, смотря на него с раздражающим Тайтуса пониманием. — Просто вы всегда очень заняты и самоотверженны в плане работы, вот я и удивился тому, что вы ещё находите время и на заботу о собаке.
— А кто сказал, что я о нём забочусь? — не меняя тона, бросает Вивиан, ставя чайник на плиту. — Он у меня сутками некормленый сидеть может, и ничего — мирится. Знает же, что лучше так, чем на улице.
— И тем не менее, Чарли ухожен, выкупан, расчёсан и, судя по всему, вполне доволен своей жизнью, — упрямо продолжает гнуть свою линию омега. — У питомцев, к которым плохо относятся, нет в глазах радости.
— Вижу, ты неплохо осведомлён о прелестях собачьей жизни, Тори, — продолжает язвить Вивиан, уже откровенно сожалея, что пустил этого омегу за порог своего дома. Знает он таких, милых, наивных и добрых, которых хлебом не корми — дай в чужую душу залезть, дабы набраться охающе-ахающих впечатлений.
— Честно сказать, у меня никогда не было домашнего животного, — омега опять скромно отводит глаза, — но мне всегда хотелось. А взгляд… Не важно, человек это или животное. Взгляд любого существа способен сказать о многом.
— Садись уже, философ, — фыркает Вивиан, отодвигая для омеги стул. — Будем сейчас баловать свои омежьи организмы сладостями, чтобы и у нас были довольные взгляды и сытые животы. Или ты на диетах?
— Нет, какие диеты, — мальчишка осторожно присаживается на стул, чинно складывая руки на коленях. — Папа и так постоянно сетует на то, что я слишком мелкий и тощий для своего возраста.
— Это точно, — хмыкает Вивиан, доставая и ополаскивая чашки из сервиза, таки высланного ему папочкой. Надо же, успели припасть пылью, и дальше припадали бы, если бы не это чудо в перьях. — Или же это я себя запустил…
Вивиан даже критично себя со всех сторон осматривает. По сравнению с невысоким, худеньким и хрупким Тори он и правда выглядит не только более солидно, но и взросло, и это при ничтожно малой между ними разнице в возрасте. Более того, Тайтус зуб готов дать, что мальчишке и эпиляцию делать не нужно, обо всём его утончённая природа позаботилась, в то время как самому Вивиану порой приходится бороться даже с типично мужской растительностью на лице. Да уж, омега омеге рознь, и причина не только в породе, но и в наследственности.
— Что вы, мистер Тайтус! — тут же вспыхивает мальчишка, вскидывая на него взгляд, полный обожания. — Вы очень красивый омега, умный, уверенный в себе, самостоятельный и… — Тори снова смущается, — способный постоять за себя. Какова бы ни была ситуация, вы всегда собраны и беспристрастны.
— Ну, это дело не мудрёное, — Вивиан, поразмыслив, заваривает им с омегой чаю, хотя под шоколадный тортик можно было бы сообразить и чего покрепче. — Я вот считаю, что человек сам себя лепит, беря за основу то, что заложила в нём природа. То, что я омега, не изменится, даже если я линчую свои омежьи придатки, однако это не мешает мне быть той личностью, какой я хочу быть.
— Этим я в вас и восхищаюсь, мистер Тайтус! — снова выдаёт невесть что омега, смотря на него горящими глазами. — Не примите за попытку подражать вам, но я действительно хотел бы быть на вас похожим.
— Ну, довольно этих безосновательных хвалебных од, — сняв с коробки крышку, Вивиан медленно режет торт, наслаждаясь его изумительным ароматом. — У меня, знаешь ли, Тори, полно как недостатков, так и черт характера, которые неприемлемы для примерной омеги. И вообще… — властным движением Тайтус пресекает попытку мальчишки вновь что-то сказать, — довольно об этом. Давай пить чай.
Омега покорно умолкает и утыкается в свою чашку. Вивиана он больше не раздражает, по крайней мере не до степени тошнотворности и отторжения. Просто Тори сам по себе такой, смотрящий на мир широко распахнутыми глазами и верящий в его нерушимые идеалы. Ему бы альфу потолковее, чтобы оберегал и защищал, чтобы смог сохранить тепло и свет, исходящие от этого человека, но в Ричестер-Холл вряд ли встретишь такого. Как знать, может, если всё пойдёт как по маслу, он более серьёзно подумает над тем, чтобы забрать мальчишку в Детройт под своё покровительство.
— Ты снова почти не пахнешь, Тори, — подмечает Вивиан после несколько затянувшегося молчания. — Зачем скрываешь свой запах?
— Я не скрываю, — опять смущаясь, булькает в чашку с чаем омега. — Я беспородный. Неужели вы этого не учуяли?
— Нет, — Вивиан даже бровь удивлённо приподнимает, ведь уверен же в том, что в квартире семьи Девил учуял взрослого альфу, а беспородные — это те, от которых отказались отцы или один из них, не поставив на своём отпрыске родительской метки. Как говорят беты, бастард. — Я думал, что…
— Вам же это не нужно, мистер Тайтус, — омега вскидывает на него сухой, словно застывший, но в глубине полный горечи взгляд. — Вы не хотите знать, что к чему, потому что это обязывает и привязывает.
— Да, ты прав, — спокойно отвечает он на этот выпад, — но сегодня я расположен к беседам по душам. Считай, что тебе посчастливилось узреть омежью сторону Вивиана Тайтуса.
Мальчишка чувствует себя одиноким. Скорее всего, у него мало друзей, но и с ними он не может поделиться тем, что его гложет. Понятно же, что омежка не хочет взваливать на чужих свои проблемы, не хочет обременять и выдавать свои секреты, но в то же время он пусть и чуть-чуть, но прожил всё же дольше. Такому, как Тори, нужен достойный слушатель, и если ему, Вивиану, предстоит побыть жилеткой… Ну, вечер всё равно занять больше нечем.
— Папа учился в Миннеаполисе, большом городе, где много соблазнов, если вы понимаете, о чём я, — неуверенно начинает Тори, в ответ на что он просто кивает. Вивиан, предчувствуя, что разговор будет долгим, сбивчивым, полным эмоций и, скорее всего, слёз, подымается, достаёт пепельницу и приоткрывает окно. Вообще-то он не курит в квартире, но сегодня можно. Как он предпочитает говорить в таких случаях, разгрузочный день.
— Он никогда не рассказывал мне об альфе, который приходится мне биологическим отцом, даже имени его не называл. Просто сказал, что это была его первая любовь и он ни капли не жалеет, что её плодом стал я, однако я помню, как мы жили до того, как в нашей семье появился Кайл, папин нынешний муж, и прекрасно понимаю, что от плода, принёсшего столько проблем, лучше было бы избавиться.
— Чушь, — категорически не соглашаясь с омегой, Вивиан резко сбивает пепел. — В своих ошибках нужно винить только себя, а не других, тем более собственных детей, вымещая на них злобу. Так поступают только слабаки, сильные же, стиснув зубы, преодолевают препятствия. Разве не так поступал твой папа?
— Да, так, но ему было ужасно тяжело! — таки не выдерживает Тори, срываясь. — Семья отказалась от него, и папе пришлось переехать сюда, в Ричестер-Холл, потому что здесь в доки брали на работу всех, даже омег.
— Занятно, — подмечает Вивиан довольно-таки важную информацию. Омежий труд законодатель едва ли не к детскому приравнивает, поэтому физически тяжёлые работы омегам строжайше запрещены, а вон оно как, оказывается, было в Ричестер-Холл двадцать пять лет назад. А может, и сейчас есть.
— И ты, дабы избежать участи, подобной отцовской, избегал всяческих связей, не так ли? — меняя тему разговора, констатирует кажущееся ему очевидным Тайтус.
— Не то чтобы… — омега пожимает плечами, и только сейчас Вивиан замечает, что мальчишка уже управился с двумя порциями торта, в то время как он чахнет над первой, подумывая над тем, что завтра придётся подольше побегать в парке. К полноте Тайтус не склонен, однако он уже и не подросток с ураганным обменом веществ: пусть и медленно, но годы уверенно берут своё.
— Просто прежде, чем делить с альфой постель, я решил убедиться в том, что это действительно чувства, а не просто инстинкты.
— Только не говори, что вы встречались лет пять, прежде чем переспать, но в итоге он всё равно бросил тебя, ибо ещё не нагулялся или что-то вроде того, — с сарказмом подмечает Вивиан, которому слушать подобные истории не в новинку и сценарии которых он уже знает наизусть.
— Да, мы долго встречались, ещё со средней школы, — утвердительно кивает омежка, вертя в руках пустую кружку, так что Тайтусу ничего не остаётся, кроме как снова вернуться к плите. — И впервые переспали, как бы банально это ни звучало, после выпускного. Мы жили вместе, строили планы на будущее, даже решили, что поженимся в день десятой годовщины наших отношений, однако я не смог… — Тори, опустив голову, тяжело помотал ею из стороны в сторону.
— Оказалось, что одной гармонии в бытовых отношениях недостаточно, если внутри не чувствуешь, что действительно готов быть с альфой, пока смерть не разлучит вас.
Тори вскидывает на него шальной, полный надежды взгляд, в ответ на что Вивиан, ставя перед мальчишкой снова полную кружку, фыркает.
— Только давай без этого «я знал, что именно вы меня поймёте» или иных высокопарных фраз, — пресекает попытку мальчишки высказаться Тайтус. — Поверь, Тори, девять из десяти имеющих пару омег испытывают то же, что и ты. Они осязают и понимают, что альфа им подходит, но не чувствуют в нём ту половинку, которая бы их дополняла. Не знаю, как там у альф, а большинство омег строят вариантные отношения, боясь никогда не найти того самого, единственного, любимого, неподражаемого, истинного, называй это как хочешь, и до скончания дней остаться одним. Признаться, — Вивиан нервно проводит ладонью по волосам, — я тоже иногда испытываю страх перед одинокой старостью и трудностями, с которыми не смогу справиться самостоятельно, но это всё инстинкты. Кто-то им подчиняется, идёт у них на поводу, а кто-то всё же гонится за журавлём в небе, понимая, что и зажатой в их ладонях синице хочется летать.
— Думаете, у нас получится? Вы сами верите в то, что мы когда-нибудь встретим своих истинных? — не нравится Вивиану, как звучит это «нас» — он никогда не ставил себе за цель удачное замужество, да и не видел в своём лице примерного супруга, родителя и семьянина, — но он всё равно кивает. Надо же подбодрить омежку, а то и правда ещё начнёт избегать отношений, боясь обжечься. У каждого свой путь, и у них с Торианом он определённо разнится.
— Я не исключаю такой возможности, — Вивиан заедает слегка горькую лично для него фразу сладким тортом, в то время как Тори снова начинает бормотать.
— И всё же, пусть вам это и не нравится, мистер Тайтус, но я опять вас поблагодарю за то, что помогли мне в течку. Когда был девственником, они не проходили столь тяжко, а после… — омега запинается, явно не собираясь называть имя своего бывшего возлюбленного. — В общем, эта была первой после расставания, и меня как-то уж слишком жёстко повело.
— Ну, я тоже отчасти виноват, — признаётся Вивиан. — Невский ни разу не реагировал на меня столь бурно, хотя по долгу службы, — что омега и подчёркивает, — мы с ним общаемся довольно тесно. Не спеши делать выводы, Тори, — приподнимая ладонь, пресекает попытку мальчишки как-то прокомментировать его слова, — но и не тушуйся, если этот альфа вдруг начнёт проявлять к тебе интерес. Как знать, может, так было нужно, чтобы в тот момент я обратился за помощью именно к Максу.
— Вы фаталист, мистер Тайтус? — с нескрываемым любопытством спрашивает Тори.
— Скорее у меня просто чутка больше жизненного опыта, чем у тебя, Тори. И ещё одно, — омега забавно подбирается, весь обращаясь в слух, и Вивиан не сдерживает смешок. Забавный этот мальчишка, так что, вопреки субординации, Тайтус решает за ним присмотреть, — в вот таких вот ситуациях, когда мы одни и в неформальной обстановке, называй меня просто «Вивиан». Хорошо?
— Хорошо, мистер Тайтус, — улыбаясь во весь рот, отвечает омега.
Вивиан едва ли ладонью себя по лбу не ударяет, настолько сильно и ярко со стороны омеги осязается радость и преподнесённое настроение. Да и самому Вивиану как-то уже и не так муторно на душе. Есть в этом мальчишке какое-то специфическое, светлое, цепляющее обаяние, против которого даже он не смог устоять. Так что как знать, может, нужно было и так, чтобы в тот момент этот омега обратился за помощью именно к нему.
========== Часть 7. ==========
— Мистер Тайтус, к нам едет ревизор, — сцепив пальцы в плотный замок, ставит его перед фактом Хэйс.
— В смысле аудитор? — переспрашивает Вивиан, сглатывая. Он ожидал чего-то подобного, но уж никак не предполагал, что аккурат перед Рождеством кто-то со своего барского плеча подкинет им проблем.
— Именно, — подтверждает его опасения альфа. — И именно от его вывода будет зависеть, останемся мы на плаву или же уже после Нового года начнём уведомлять сотрудников о закрытии филиала в связи с банкротством.
— Нет никакого банкротства! — возмущается Вивиан. — В этом месяце мы не только полностью погасили задолженность, но и наконец-то получили прибыль! К тому же нам давали год, а не квартал, для того чтобы отстоять своё право на существование!
— В смысле год? — альфа смотрит на него с неподдельным удивлением. — Не знаю, откуда у вас, мистер Тайтус, подобная информация, но лично меня изначально предупредили о том, что филиал планируют закрыть сразу же после рождественских праздников.
— Не важно, — цедит Вивиан сквозь зубы. Понимает уже, что его со столь дельным, как выразился мистер Стоун, предложением капитально надули, но он упрямый омега и уступать каким-то там толстосумам не собирается. — Что требуется от меня?
— Как от главного бухгалтера, то же, что и обычно в подобных ситуациях: порядок в финансовой отчётности.
— Предлагаете скрыть от набсовета реальное положение вещей по предприятию? — оживившись, переспрашивает Вивиан. Кроме него и альфы в кабинете больше никого. Как обычно, засиделись допоздна, однако сегодня их закрытое совещание проходит в слегка напряжённой обстановке. Видать, оттого, что настроение у обоих явно не предрождественское. Или же оттого, что Вивиан на неделе должен вступить в пору и ему этот аудит пиздец, блядь, как мешает в нормальной обстановке, предавшись дрочке на образ идеальный и сногсшибательный, пережить подступающую течку.
— Предлагаю показать, что филиал всё ещё на плаву, но до поры до времени припрятать факт того, что мы смогли слегка выкарабкаться из того говна, в которое нас столь усердно заталкивали последние годы, — предлагает альфа, смотря на него с непривычной острой искоркой во взгляде. — Поверьте, нам ещё представится возможность блеснуть нашими достижениями и результатами.
— Что ж, если таково ваше решение… — Тайтус пожимает плечами, но на заметку слова Хэйса берёт. Значит, он был прав и недоброжелатель вращается в кругах правления «Декстер & Групп».