— Прошу прощения, но мне надо идти, — пробормотала, комкая салфетку. — Увидимся на работе.
Нелдер не стал ее за руки хватать, приказывать тоже. Наоборот, попросил негромко, даже мягко:
— Лучше расскажи, что у тебя случилось.
— Ничего.
— От ничего женщины, увешанные пакетами с покупками, с такими убитыми лицами по кафе в одиночестве не сидят.
— Вы, наверное, считаете себя очень прозорливым? — ощетинилась Ани.
— Есть такое, — не стал отпираться Кайрен. — Кстати, в уме мне пока тоже никто не отказывал. Еще говорят, что я очаровательный, но вот с этим как раз можно поспорить. Так что случилось? С любовью всей жизни поругалась?
— Да вам-то какое дело?
— Абсолютно никакого. Сплошное человеколюбие, любопытство и масса свободного времени. А еще я терпеливый. Что случилось?
— Вы не терпеливый. Вы зануда, — проворчала Ани, почему-то обратно на стул садясь.
— А вот это как раз можно оспорить. Так кто у нас любовь?
— Да вот он, — Ани щелчком двинула газету по столешнице — щелчок вышел слабенький, далеко газета не уехала, но главным было не это, а то, что Сатор вообще ответила, хоть и не собиралась. Гипнозом «корсар» владел или как? — Правда, никакая это не любовь, да и времени много прошло.
— Эк тебя угораздило, — по-старушечьи прицокнул языком Кайрен. — Ну, рассказывай.
— Да нечего тут рассказывать!
— Ну и хорошо. На полноценную душеспасительную беседу этого кофе явно не хватит, — заключил Нелдер, с откровенным скепсисом заглядывая в чашечку, поставленную перед ним официанткой. — Короче, я слушаю.
Вроде бы рассказывать и впрямь было нечего, особенно мужчине. Все банально и пошло, а оттого вдвойне унизительно. Тут даже и не знаешь, с чего начать, да и, честно говоря, начинать совсем не хочется.
— Ладно, давай так, — решил Нелдер, намолчавшись. — Ты была фанаткой Вароса и вот однажды…
— Вовсе нет! — возмутилась Ани. — Ничьей фанаткой я не была! Видели бы вы их, сумасшедшие, честное слово. Везде лезут, орут, рыдают. Кошмар какой-то!
— Варосы? — озадаченно уточнил Кайрен.
— Да фанатки их! Когда Рейна в больницу привезли, эти девицы в парке дневали и ночевали. С плакатиками под окнами стояли, представляете? Собирались даже палатки поставить, но их охрана…
— Так, значит, познакомились вы в больнице. А ты там что делала?
— Интерном я была. В нейрохирургии.
— А он?
— А он туда поступил по СЭПу. Просто Рейн с дракона спрыгнул, ну и…
— Да-а, — многозначительно протянул Нелдер, — раз с дракона спрыгнул, то не влюбиться невозможно, согласен.
— Чтоб вы понимали! — возмутилась Ани, даже ложечку, которую в остывающем кофе полоскала, бросила на блюдце так, что оно жалобно звякнуло. — Конечно! Все думают, раз спортсмен, то просто тупой громила. А он совсем не такой. Он… У него…
— Душа? — заботливо подсказал «корсар».
— Он стихи любил и сам писал! — помня о том, что они на улице находятся, шепотом, но все-таки крикнула Анет. — Да, образования Варосам не хватает. Но откуда ж ему взяться, если Рейн с детства по тренировкам? Он совсем не тупой!
— Я верю, — покивал Кайрен. — А еще он шире шкафа, звезда империи, денег не считает, с дракона прыгает. И душа у него! В смысле, стихи любит.
— Ну все, достаточно! — отрезала Ани, вскакивая. — Знаете, вы…
— Не знаю, но подозреваю, — с ленцой заверил «корсар». — Только не понимаю, тебе-то с чего возмущаться? Я хоть слово неправды сказал?
— Ваш тон!..
— За тон прости, тебя обижать я не собирался. Серьезно, Бараш, не кипятись. Просто все это… — Нелдер покрутил рукой, как будто воздух взбивая.
— Слишком банально? — насупилась Сатор.
— Слишком знакомо.
— Ну вы-то на звезду совсем непохожи, — съязвила Анет.
— Опыт от звездности никак не зависит, — спокойно пожал плечами Кайрен. — Значит, пока ты его пробитую башку врачевала, случилась между вами любовь. Твои родители, думаю, романом не восхитились, потому как о похождениях младшего Вароса в столице каждая собака знает. Он вон газетам лучший друг, — врач постучал по листку пальцем. — Рискну предположить, что ты даже из дома ушла, громко хлопнув дверью.
— Никуда я не уходила!
— Значит, просто разругалась с папой-мамой вдрызг. А возлюбленный, наплевав на вашу любовь, благословленную Лордом, продолжал звездить. Чем он там увлекается? Наркота? Да вряд ли, он же спортсмен. Значит, развеселые оргии под шампанское. Бил тебя?
— Да как вы можете! Рейн не способен…
— Ну, понятно, — кажется, Кайрен ее вообще не слышал. — Значит: «Люблю только тебя, это больше не повторится!» Так?
— Нет, не так! — отчеканила Анет, отодвигая дальше по столу нетронутую чашку.
Конечно, не так, а хуже, гораздо. Развороченная постель, хихикающая девица, пьяные, по-бараньи бессмысленные глаза и: «Лезь к нам, малышка, третьей будешь!». А еще: «Ну что ты, маленькая? Это же ничего не значит!» Ну и вишенкой на тортике: «Я такой, какой есть! И не надо меня переделывать!» Ведь и не переделывала вовсе, она…
Она просто дура, вот и все.
— Ну не так, так не так, — не стал спорить Нелдер. — Тебя проводить куда-нибудь? — спросил рассеянно, явно о чем-то своем думая и это «что-то» никакого отношения к Сатор не имело, Кайрен даже и не смотрел на нее.
— Не нужно меня никуда провожать.
— А вот это правильно, — согласился «пират». — Разумнее обойтись без лишних сложностей. — Врач встал, кинул на стол пару ассигнаций, мятых, будто Нелдер деньги в кармане комком носил. — До завтра, Бараш, на смену не опаздывай, — сказал и пошел, а Ани осталась сидеть, судорожно пытаясь сообразить, что это было, а, главное, зачем.
Ничего путного не сообразилось, зато жалко себя стало до соплей: ну вот почему у нее всегда и все так нелепо выходит. А «пират», не успев толком отойти, с чего-то остановился, покачался с носка на пятку, да и вернулся, присел рядом с Ани на корточки, точно как давеча у машины. И дела ему не было до того, что на них люди смотрят. Вот Сатор с перепугу даже себя жалеть перестала.
— Светя другим — сгораю сам[1], — пробормотал «пират» под нос, почесав лоб. — Слушай, чего тебе не хватает? — Слава Лорду, заговорил Кайрен негромко, но быстро, настойчиво, заглядывая Анет под шляпу. — Хорошая же девчонка, симпатичная. Не совсем дура, наверное. Только вот идиотка конченая. Чего сопли жуешь? Радоваться надо, что мимо эдакого счастья пронесло. Ну а ты чего?
— Я ничего… — промямлила вконец растерявшаяся Ани.
— Вот и именно, что ничего. Чем больше смотрю, тем больше убеждаюсь: ты из породы баб, способных только на задних лапках прыгать, да на хозяина слюни пускать. Овца она и есть овца, — Нелдер снова поднялся, сунул руки в карманы брюк и вроде бы даже плюнуть хотел, но передумал. — Ме-е!.. — передразнил, скроив жутковатую морду.
— Да вы!..
— Ну что я? — совершенно злодейски усмехнулся «корсар», да еще и бровь приподнял, мол: «И что ты можешь сказать?»
— Вы. Настоящий. Козел, — выговорила, весомо разделяя слова паузами, Сатор и тоже встала, едва не боднув вроде бы растерявшегося врача шляпой. — Самовлюбленный и без всякого на то основания самодовольный козел. Повторить, или вы с первого раза услышали, доктор Нелдер?
— Не стоит, — помотал башкой Кайрен, глядя на Ани как-то странно, задумчиво. — Ну ты даешь, Бараш!
Анет, у которой невесть с чего голова легонько закружилась, со зрением непонятное сделалось, а кровь вдруг в висках прибоем загудела, хотела еще кое-что добавить, окончательно впечатывая нахала в брусчатку, да не успела. За спиной ее грохнуло — Сатор даже присела, зачем-то вцепившись в шляпу обеими руками. Следом снова бахнуло, ощутимо ударив в спину горячей волной и улица оглушительно завизжала женскими голосами, высверлилась истошным, задыхающимся свистком городового.
А Кайрен грязно выругался, содрал с себя пиджак, бросив его на мостовую, и ломанулся непонятно куда, толкнув Ани так, что она едва на тротуар не плюхнулась.
Ящер, дико молотя в воздухе голенастыми лапами, по-жучиному неуклюже перевернулся набок, заставив мигом сгустившуюся толпу отпрянуть назад. Рявкнул коротко, тряхнул окровавленной башкой, глянув на людей зло и обиженно, рванулся, раздирая постромки и поскакал вверх по улице, высоко вскидывая колени. Кусок выломанной рамы от экипажа волочился на ремнях следом, зубодробительно скрежеща по булыжникам, высекая искры, почти невидимые в солнечном свете.
— Эвона как! — глубокомысленно протянули над головой Ани, пытающейся протиснуться сквозь плотную, будто монолитную стену человеческих тел. — Не ходи туда, дочка, нечего там смотреть. Кровища и жуть, а больше ничего и нету.
— Пустите! — рыкнула Сатор.
Анет рванулась из-под заботливо придерживающей ее ладони, новенькое платье подозрительно треснуло сбоку, а подмышкой стало странно просторно, и девушка вылетела из толпы, как винная пробка. Пришлось даже шагнуть вперед раз, а потом другой, чтобы не упасть, да еще и руками нелепо взмахнуть, иначе бы точно наступила на тихонько, словно и не всерьез, похрипывающего человека, вяло елозящего каблуками по брусчатке.
Край подола, который Сатор предусмотрительно придерживала, выскользнул из онемевших пальцев, опустившись на шустро растекающуюся вишневую лужу. Пожалуй, это было даже красиво: белое, легкое на темно-красном, масляном. Как лепесток или бабочка, на…
— Бараш, — окликнули сбоку.
Ани сглотнула мутную тошноту, быстро, стараясь не видеть, еще раз глянула на хрипящего, шагнула в сторону, едва успев поймать брошенную прямо в лицо комок ткани.
— Займись ногой, — приказал Нелдер, — у нас тут все… хорошо.
Все и вправду было, лучше не бывает. Парень, мальчишка почти, с порочно-прекрасным личиком воплощенного Хаоса, дышал быстро и хрипло, словно перегревшаяся на солнце собака. Под бледной, немного впалой грудиной наливался багряным след, как от чересчур толстого хлыста. Но ни это, ни склонившийся над ним, тоже почему-то полуголый Кайрен, ни собственная набухающая мокрым штанина его, кажется, не волновали. Парень таращился в небо неестественно огромными, совершенно бессмысленными глазами, видя что-то свое.
— Бараш! — напомнил о себе «корсар».
Ани кивнула, поспешно встала на колени, ломая ногти, разодрала, к счастью, уже рваную брючину.
— Что там? — спросил «корсар».
— Кровит, — буркнула Сатор, комкая рубашку, брошенную ей врачом, обеими руками давя на синевато-белое тоже какое-то очень тощенькое, но густо-волосатое бедро, на фоне которого мерзко-рваная рана казалась почти черной.
Ткань под пальцами моментально намокла.
— Можешь что-нибудь сделать, внучка Лангера? — насмешливо, снисходительно даже поинтересовался Кайрен — он тоже что-то делал, его тень то и дело закрывала солнечный свет, только вот Анет совершенно не до него было.
— Предлагаешь мне прямо здесь сосуды варить? — огрызнулась Ани.
— А ты можешь?
— Нет.
— Слушай, Бараш, а у тебя магдопуск вообще открыт?
— Открыт. Хирургический, — проворчала Сатор, сдувая с носа прилипшую прядку. — Только я с ума еще не сошла!
— Тогда держи.
— Держу, — пропыхтела Анет и, наконец, сообразила голову поднять, поймав взгляд Кайрена, который тут же отвернулся.
«Пират» по своему обыкновению скалился, зубы на смуглом лице ярко блеснули слишком белым. Только глаза Нелдера не смеялись совершенно. И вот от этого, от напряженного взгляда, Ани стало во сто крат легче и даже привычнее, что ли? Тошнота прошла и на виски давить перестало. Глухота тоже исчезла — Сатор и осознала, что она была, только когда услышала гомон толпы, истеричные выкрики какой-то кликуши, чьи-то тихие всхлипы и неуместно-ярмарочный пересвист городовых.
На кой им вообще свистеть?
— Слышь, доча, человечьим языком тебе толкую, отойди ты от него, Лорда ради, — надоедливым шмелем гудел над головой голос. — Я ведь в кавалерии служил, дело говорю. Отойди, щас медицина приедет, а так-то трогать нельзя. Я служил, знаю.
— Я и есть медицина, — проворчала Анет, вытирая лоб о плечо.
Лицо немилосердно чесалось: и виски, и нос с подбородком и даже щеки. Подсыхающие дорожки пота щекотали невыносимо, так, что хотелось ногами подрыгать.
— Да оттащите вы ее! — истерично взвизгнули неподалеку. — Ишь, вцепилась! У меня тетка всю жизнь замужем за пожарником! Его перепоясать надо и затянуть! Эй, мужик, ты девку-то отволоки, да ремень сними, а потом ногу его потуже перетяни. Чего стоишь пнем? Угробят ведь мальчишку! — всхлипнули с надрывом.
Кайрен хмыкнул тихонько, но комментировать не стал. Просто от недостатка времени, наверное, потому как парень именно этот момент выбрал, чтобы дергаться начать, словно в припадке.
— Слышь, доча… — огромная, как печной заступ лапа неуверенно потянулась к плечу Сатор.
Ани тряхнула головой, как муху отгоняя.
— Всем отойти на три шага назад! Я врач! — подумала и добавила, правда, гораздо тише. — И он тоже.
— Ну спасибо, — фыркнул близкий, но по-прежнему не видимый Анет «корсар».
Совсем рядом, оттого неожиданно, взревел ящер, промелькнул ярко-алый бок экипажа. Сбоку от Сатор появились ноги в мятых брюках, тоже ярко-красных.
— О! Привет, Бараш. Ты-то что тут забыла?
— Здравствуйте, — отозвалась вежливая Ани, задрав голову, щурясь от солнца, которое показалось слишком ярким.
Только вот щурься не щурься, а этого сэповца-бородача она все равно видела впервые.
— А, Нелдер, не признал сразу. Хотя мог бы и догадаться, Ты, гляжу, со своими ни днем ни ночью не расстаешься. Похвальная привязанность, похвальная…
Полноватая женщина в красной пижаме грохнула рядом с Ани укладку, легонько пихнула девушку бедром.
— Давай иди уж, мы тут как-нибудь сами.
— У него… — начала было Анет.
— Вижу, не слепая, — посуровела тетка, расстегивая ремни чемодана. — Иди-иди, умыться не забудь.
Ани едва встать сумела — колени подкашивались, ноги она успела «отсидеть» знатно. Снова едва не наступила на растянувшееся по брусчатке тело: человек уже не хрипел, собственно, он вообще никаких звуков не издавал и не двигался. Сатор шарахнулась в сторону, зацепив плечом женщину, но та только глянула недовольно, поправила иллюзион-кристалл, даже присела, видимо, чтобы вид трупа во всех подробностях запечатлеть.
— Слышь, ты, что ль, доктор? — пихнули Анет в спину. — Глянь, нехорошо чего-то мне.
Окажись Ани на месте толкнувшей ее девицы, Сатор бы не то что «нехорошо», а совсем плохо было. Во-первых, красавица оказалось голой, конечно, если не считать за одежду корсет, кокетливые панталоны с оторванным кружевным рюшем и одну туфлю. Во-вторых, разило от девы, будто от старой винной бочки. Ну и, в-третьих, нежное личико украшал шикарный синяк, уже успевший налиться густо-бордовым.
— Вы откуда? — невесть зачем брякнула Ани, подхватывая девицу под локоть и аккуратно усаживая ее на бордюрный камень.
— Оттуда, — мотнула кудлатой башкой красавица.
Сатор повернула голову и сразу же отвернулась. Вид сложившегося вокруг столба экипажа к долгому созерцанию не располагал. По крайней мере, ей на эту картину любоваться совсем не хотелось, многие же зеваки явно считали иначе. Росблески работающих иллюзион-кристаллов переливались над толпой, как пыль фей.
— Что у вас болит?
Ани приподняла голову девицы за подбородок, пытаясь заглянуть в глаза.
— А … его знает, — четко, а главное, конкретно ответила красавица. Дернулась, выдираясь из пальцев Сатор, и едва назад не завалилась. — Отстань, дура, — посоветовала почти ласково.
— Ну все, хватит в доктора играть, — незаметно подошедший Нелдер подцепив Ани под локоть, будто в туре вальса пройти собираясь, — думаю, с нас сегодня достаточно. А тебе, Бараш, все-таки придется у меня в гостях побывать.
— Зачем? — изумилась Анет.
— Хочешь поразить своим видом родственников? — выломил бровь «корсар». — В принципе, я ничего против не имею, только…