Девушка смутилась, заалелась даже, отвернулась и застенчиво показала ладошку, на которой лежали три красноватые облатки.
Сердечно простившись с веселой семейкой, Кайрен, тоном оракула, предвещающего неминуемую гибель всего и вся, пообещал, что так радостно начавшаяся смена скучнее не станет. Как ни странно, но в этом Нелдер фатально ошибся. После самоубийственно-убийственных родственников одиннадцатая бригада полечила бабушку с гипертонией, съездили посмотреть на тетеньку, которая третий день маялась животом и… И все.
Диспетчер велела им катить на подстанцию и, явно не веря сама себе, разрешила пообедать. Конечно, до нормального человеческого обеда было еще далеко, но настоящий СЭПовец, пусть лишь три смены всего отдежуривший, знает: ешь, когда дают, несись в туалет, когда есть возможность. Потому как за сутки второй оказии может и не случиться.
Вот так Ани посередь рабочего дня и очутилась в гордом одиночестве на маленькой, грязной и захламленной кухоньки подстанции. В здании СЭпа вообще какая-то мистическая тишина стояла: не слышно ни голосов, ни шагов — совсем ни звука. Лишь за стенкой, там, где ремонтные боксы для экипажей, звякало металлически и потусторонне. Да мимо неплотно прикрытой двери кухни проплыли два призрака-эвакуаторов, едва слышимым шепотом выясняющих, кто виноват, что талоны в отдел статистики с утра не сдали. Вроде бы выходило, что грех вовсе не диспетчерской, а то ли на старшем враче смены, то ли на главвраче подстанции, то ли на министре здравоохранения.
Ну а после того как эвакуаторы скрылись в стене коридора, на СЭП снова накатила ватная тишина.
Ани вздохнула, провела ладонью по липкой, будто медом обмазанной клеенке, которая тут колченогий стол маскировала, брезгливо отерла руку о халат и загрустила. Честно говоря, есть не очень-то и хотелось, да и прихваченные из дома бутерброды остались в сумке, в карете, то есть как раз там, где решил вздремнуть Нелдер. Ну а беспокоить его, понятно, ни малейшего желания не было. А вот чаю, напротив, хотелось. Но ни чашкой, ни заваркой Анет так и не обзавелась, чужими пользоваться не позволяли совесть с брезгливостью, да и пить в пустую, без вкусного, как-то грустно.
Вот и получалось, что жизнь не задалась, оставалось лишь таращиться через захватанное окно на пыльный сиреневый куст, да прошлогодние трупики мух, забытые между рамами.
— Привет! — раздалось так неожиданно, что Ани вздрогнула. — Ты же Барашек, верно?
— Меня зовут Анет Сатор, — сообщила девушка светским тоном, злясь и на подкравшуюся женщину, и на замечтавшуюся себя.
— Угу, — неопределенно отозвалась врачиха, прошла, оттеснив крутым бедром Ани к стене. — А, Хаос! Опять пустой чайник оставили. Не люди, а чистые свиньи! Ну скажи?
— Что сказать? — буркнула Анет.
Ворвавшаяся ей категорически не понравилась уже потому, что ее-то точно никто не рискнул бы назвать Барашком: высокая, даже, пожалуй, чересчур высокая, Сатор макушкой ей чуть выше плеча доставала, да еще и огненно, просто-таки неприлично рыжая. Ну и конечно, волоокие глаза, длиннющие ноги, вызывающая грудь и прочие прелести шли комплектом. А родинка над пухлой губой работала на добивание.
— Значит, ты и есть очередная обожэ Кайрена? — поинтересовалась дива, не удосужившись даже повернуться к Ани лицом. — Да, стареет наш Нелдер, вот уже и на малолеток потянуло. Впрочем, ты его, видать, крепко зацепила, обычно он девок к себе домой не водит.
Ани открыла было рот, да так ничего и не сказала, потому что и: «Откуда вы знаете?», и: «Что такое обожэ?», и: «Я не малолетка!», и даже: «Никакая я не очередная и уж точно не Нелдера!» звучали одинаково глупо.
— За своим мужиком приглядывать надо, — не слишком понятно пояснила рыжая, глянув через плечо и улыбнувшись эдак тонко, всезнающе. — Да ты не волнуйся, драку устраивать не собираюсь. Знаю, что любому кабелю свободный выгул время от времени нужен, вот я его и отпускаю. Но только на длинном поводке. Ты это учитывай в своих расчетах.
— А вы кто? — все же схамила Ани — красавица у нее с самого начала симпатии не вызывала, а с каждой минутой нравилась все меньше.
— Хочешь сказать, ты не знаешь? — очень узнаваемо приподняла левую бровь рыжая.
— Понятия не имею.
— Ну, если желаешь официальных представлений, то зовут меня Лиора Риттер, — снова улыбнувшись многозначительно, сообщила дива, — и я жена Кайрена.
— Доктора Нелдера? — зачем-то уточнила Ани.
— Собственно, никакой он не Нелдер. Фамилия нашего гулены Ван‘Нельдер. Конечно, я понимаю, постель не повод для знакомства. Но все-таки о кавалере кое-что стоит узнать, прежде чем к нему в койку прыгать, как ты считаешь?
— То есть, по-вашему, как только выясняется, что кавалер из аристократов, так сразу можно прыгать? — осведомилась Ани, стискивая кулаки в карманах халата так, что ладоням больно стало.
— Ну-ну, — протянула красотка, пряча лицо за кружкой с водой, — значит, зубки у нас тоже есть. А по виду так и не скажешь. Только вот зубки молочные.
— Ничего, отрастут, — окрысилась Ани, чувствуя, как виски сжимает, и в ушах начинает гудеть. И конечно же, черная сетка никуда не делась, затряслась перед глазами. С Сатор явно что-то нехорошее происходило: взбелениться почти до полной потери разума два раза за двое суток — это, пожалуй, перебор. С другой стороны, как не беситься, когда специально злят? Тут и сама леди Луна не выдержит! — Впрочем, с моей стороны вам ничего не грозит, леди Ван‘Нельдер.
Последнюю фразу Ани щедро сдобрила ядом, начерпанным из богатых запасов своей наставницы, и приберегаемом до случая.
Солнце, сколько сарказма! — очень красиво, очень изящно и совсем ненатурально рассмеялась рыжая. — Детка, порой людям совершенно ненужно идти к алтарю, чтобы оставаться самыми близкими. Верно, Кайрен не из тех, кто женится. Он даже не из тех, кто способен только одной удовлетвориться. Да что уж там! Между нами, девочками, наш шалун и случайную юбку мимо себя не пропустит. Но что это меняет? Я его женщина, его жена, постоянная любовница — называй, как хочешь.
— С чем я вас и поздравляю. Долгих совместных лет и счастья, — от всей души пожелала Сатор.
— Кстати, ты знаешь, что он в армии почти восемь лет оттрубил?
— А зачем мне это знать?
— Просто подумай на досуге, — красавица отставила чашку на стол, рассеянно поправила шикарную гриву, устремив волоокий взгляд поверх головы Ани. Именно «устремив» и именно «волоокий» — по-другому не скажешь. — Взрослый, не слишком молодой мужчина с не слишком здоровой психикой, не самым счастливым прошлом, совершенно невыносимыми привычками, попросту неспособный на верность, да и на искренние чувства вообще. Разве привлекательная внешность, цинизм и способность острить по поводу и без того стоит?
Анет просто стояла, рассматривая пол у себя под ногами. Пол оказался затоптанным, щелястым, а между двух неплотно пригнанных досок что-то поблескивало — то ли закатившаяся монетка, то ли иголка.
— Нет, не стоит, — горько резюмировала дива, ответа так и не дождавшись.
— Вам фамилия Сатор ни о чем не говорит? — сопнув носом, по-прежнему головы не поднимая, спросила Ани. — Я имею в виду профессора Сатора, светило психиатрии?
— Нет, никогда психиатрией не интересовалась, а что?
— А то, что он мой дед. Если понадобится, у него проконсультируемся. Он как раз с бывшими военными работал. Так что спасибо за заботу, но мы как-нибудь сами, — громко и четко, пожалуй, даже чересчур громко, сообщила Анет.
Развернулась на каблуках, распахнула дверь и едва не врезалась в Нелдера, который стоял себе, руки на груди скрестив, подпирая плечом косяк. Хоть не ухмылялся, на том спасибо. Правда, при эффектном появлении Сатор бровь-таки приподнял.
— Я вас в карете подожду, — выдавила Ани, естественно, краснея до макушки.
Весело начавшаяся смена на самом деле скучнее становиться не собиралась.
Видимо, прекрасная супруга все-таки попыталась донести до мужа что-то такое, а, может, эдакое. Впрочем, с равной долей вероятности, это супруг хотел объяснить жене правду жизни. Кто их поймет, сложных людей, напичканных трудностями? Главное, что Нелдер подзадержался, к карете не спешил. Хотя, конечно, Ани до этого не было никакого дела.
Дела-то не было, только вот кошки на душе скребли, а бутерброды, которые Сатор невесть зачем из сумки достала, так и лежали, на коленях, поверх заботливо промасленной бумажки и пакетика.
— Сама готовила? — негромко спросил водитель, возящийся с ящером по ту сторону кареты — то ли он когти Плюхе чистил, то ли чешую полировал, то ли просто оглаживал — не понять. — Уж больно чудные, вроде? ветчина и сыр, да?
— А еще зелень и огурчик, — непонятно зачем пояснила Ани, подумала и уточнила: — соленый. Не желаете?
— Да нет, спасибо, — парень выпрямился, сунув грязную тряпку в карман брюк, и улыбнулся.
Улыбка у него на самом деле хорошая была, пусть сам и не красавец, конечно. Впрочем, внешность водителя Ани сейчас меньше всего интересовала. Гораздо больше заботило его имя, которое Сатор напрочь забыла. А ведь уже несколько смен вместе отработали, неудобно вышло. Но уж слишком незаметно парень держался, тихо — не человек, а дополнение к амулету управления экипажем. Особенно на фоне Нелдера, который, будто кот, умудрялся мигом заполнить все доступное пространство.
— Подскажешь рецептик? Я люблю сгоношить что-нибудь эдакое, — напомнил о своем существовании водитель.
— Да какой рецептик? — насупилась Ани. — Это же просто бутерброды!
— С огурчиком, — заметил парень. — Ну вот то, беленькое — это что?
— Соус, — проворчала Анет.
— Так как его варганить? — в тридцать два зуба разулыбался приставала.
— Я не знаю, это у кухарки спрашивать надо, — бормотнула Сатор, чувствуя себя, мягко говоря, неловко.
Странно, но за собственную грубость ей ни капельки стыдно не было, а вот то, что треклятые бутерброды не она приготовила, смущало.
— Так ее спроси, да запиши, — попросил парень, излишней деликатностью явно не страдающий. — А ты маринованные ребрышки ела?
— Какие еще ребрышки?
— Ну, на решетке пожаренные, — кажется, водитель, наконец, понял, кулинарные темы Сатор мало интересуют, потому и сбавил обороты, обратно за Плюху задвинулся. — С черемшой самое оно. И картошечкой. Я бы мог в выходной приготовить, — промямлил совсем уж едва слышно.
— Вы меня в гости приглашаете? — тяжко поразилась Анет. — На ребрышки?
— Ну да, — не слишком уверенно отозвался из-за ящера водитель.
— Спасибо, но, к сожалению, у меня дела, я давно запланировала… Как-нибудь в следующий раз, хорошо?
Что собирался ответить парень и собирался ли он это делать вообще, Сатор так и не поняла, потому что дверь оглушительно шарахнула, так что эхо от стен отразилось, и во двор вылетел Нелдер — несколько встрепанный и вроде раздраженный. Впрочем, может, вовсе не раздраженный, просто взбудораженный. А уж что его так возбудила, наверное, лишь рыжая красотка и знала.
— Бараш! — начал на повышенных тонах и осекся, подозрительно пристально рассматривая колени Сатор, точнее, наверное, то, что на них лежало.
— Хотите? — с чего-то оробев, Анет протянула сверток, словно поднос.
— Еще как хочу, — заверил ее Кайрен, мигом сцапав бутерброд и разом откусив половину. — То шо нуоно! — сообщил, подняв большой палец вверх. — Кофейку бы еще, — протянул мечтательно, сглатывая, кажется, так толком непрожеванный ком, как удав.
— Я могу сделать, — предложила Ани.
А уже предложив, испугалась: ну где она будет варить этот самый кофе? В лавку за зернами побежит? К счастью, Нелдер только отмахнулся.
— Сама готовила? — спросил, жмурясь довольно. — А у тебя талант!
Сатор поправила сережку, одернула халат, отвернулась, проверяя, как там под креслом укладка поживает, не раскрылась ли ненароком.
К счастью, ничего ей отвечать не пришлось, врать, соответственно, тоже, потому как кристалл передатчика, брошенного на панели кареты, хрипнул призывно, залился синим. И, будто этого мало было, пренебрегая открытым настежь окном диспетчерской, прямо из стены здания высунулась суровая тетка-призрак.
— А-адиннадцатая, — рявкнула раздраженно. — Нелдер, вынь затычки из ушей!
Кайрен, едва остатками ветчины с хлебом не подавившись, схватил амулет переговорника.
— Вы все там с ума посходили? — поинтересовался вежливо, обсасывая собственный мизинец, в соусе измазанный. Передатчик хрипловато каркнул в ответ. — Чего орать-то? Да принимаю, принимаю, я вообще безотказный. Что там у вас? Чего-о?! — протянул «корсар», выпучив глаза — от удивления, наверное. При этом таращился он на Ани, хотя она к тому, что гавкал переговорник явно никакого отношения не имела. — Кирит, ты сегодня с лестницы не падала? — почти ласково осведомился у кристалла Нелдер. — А по-моему, падала, вниз головой. Я не педиатр, даже рядом не лежал! — В передатчике рявкнуло так, что даже сияние его побелело, запульсировало. — Так тем более не неонатолог[1]! — ничуть не тише кристалла гаркнул врач, но почему-то жалобно, тоскливо оглядывая внутренний СЭПовский двор.
Сатор тоже оглянулась и ничего, кроме кареты без колес и еще одного экипажа с вовсе снятой крышей не увидела. Пустая площадка всем своим видом — и не без издевки, надо заметить — намекала: на вызов господину «не педиатру» и уж тем более «не неонатологу» ехать придется, потому как альтернативы нет.
— По ящерам, — хмуро буркнул Кайрен, забираясь на переднее сиденье.
— Ну и что такого? — под нос себе почти прошептала Ани, залезая в карету. — Подумаешь, ребенок.
— Бараш, ты когда-нибудь младенца видела? — недовольно отозвался из кабины Нелдер, по всей видимости, обладающий поистине эльфийским слухом. Правда, дар этот у него работал очень избирательно. — Вот чтобы не на картинке, а вживую? А раз нет, так и оставь бесценное мнение при себе. Умников без тебя хватает.
Анет и без не менее бесценных подсказок сообразила: сейчас разумнее помолчать. А вот Кайрен собственным советам следовать не собирался, поэтому бухтел: и у Эшела-то руки кривыми оказались, и остальные водители дегенераты, пешеходов вообще нужно в тайгу отправить кедры косить, а министр здравоохранения баран, потому что не может обеспечить СЭП педиатрами.
Но был во всем этом и немаловажный плюс: Сатор вспомнила имя их водителя — Эшелом его звали, вот как.
Место, где ждали одиннадцатую бригаду, мягко говоря, Анет удивило. Вернее, место-то как раз было обычным, ничем не примечательным, в столице таких полно, просто с поводом к вызову оно не стыковалось категорически. Ну ведь действительно, подъезжая к полицейскому участку никак не ожидаешь увидеть там младенца. Конечно, правонарушители разными бывают и молодые среди них встречаются, но ведь не настолько же молодые!
С другой стороны, стражей порядка Кангара в любви к дурацким розыгрышам еще никто не обвинял. Собственно, большинство столичных жителей пребывали в глубоком убеждении, что у полицейских чувство юмора вообще напрочь отсутствует. Да и городовой, лишь завидев карету, едва под ноги плюхе не бросился. Постовой ломанулся к СЭПовцам со всех ног, зачем-то размахивая сорванной с головы фуражкой, и даже не замечая, как собственная шашка его по филею лупит.
— Ну наконец-то! — выдохнул городовой, предупредительно придерживая перед Кайреном дверцу экипажа. — Уж мы ждали-ждали, а вы все не едите и не едите. Измаялись вконец, жуть-то какая, не приведи Лорд еще такое увидеть!
— А вы б ни маялись, — огрызнулся Нелдер, видимо, особой любви к полицейским не испытывающий, — лучше б делом занялись.
— Так мы занялись! — дико таращась, отрапортовал патрульный и зачем-то фуражкой возле собственных коленей помахал, будто дурной воздух разгоняя. — В дежурку его доставили, только не оформили. А как оформлять-то? Сколько улицы топчу, всякое, скажу я вам, случалось, но вот такого кошмара видеть не доводилось!