При очередном заседании в библиотеке я наткнулась на имя Турхан в каких — то свитках, и очаровалась им по самое не балуй, но…
Но раз Сулейман решил, что меня будут звать Хюррем, значит – я буду Хюррем. И тут мое мнение никого не волновало.
За время моей беременности Сулейман успел сходить в поход на Венгрию и слегка попугать короля Лайоша, который имел наглость прислать ему в меду голову османского посла, отправленного для истребования задолженности по налогам. Сулейман при виде «подарочка» взревел белугой и кинулся собирать войско, в чем я его горячо поддержала.
Вообще, идеи по поводу того, каким должен быть идеальный и сильный правитель, Сулейман стал чаще слушать мои, чем своих пашей и Великого Визиря. Последний на меня вообще старался лишний раз не смотреть, продолжая крутить шашни с Хати. Та была довольна, словно слон после купания, и даже попыталась наладить со мной псевдо — дружеские отношения. Пришлось делать вид, что мы с ней и не ссорились.
Я, конечно, периодически вздыхала, глядя на смазливого визиря, потому что половая жизнь с султаном была достойна скорее фильма ужасов, чем любовного романа. Его мужская мощь и любовные умения были сильно преувеличены хорошо «подмазанными» подарочками и украшениями женами и наложницами, в связи с чем, оказавшись с ним в постели, я испытала глубокое разочарование и не испытала оргазм.
Впрочем, до темы оргазмов мы еще дойдем. Как — нибудь позже.
Но… Два раза в месяц?! По 10 — 15 минут?! Лучше бы я застрелилась…
А идею научиться делать куннилингус султан с негодованием отвергал, с чем я пыталась бороться, но пока еще безуспешно. Приходилось стискивать зубки, напоминать себе, что власть порой бывает привлекательнее… И периодически хотеть выломать дверь к Ибрагиму в покои, поимев его в хвост и в гриву.
Но не будем о грустном.
Будем о смешном. То есть о повернувшейся на колдовстве Махидевран.
Однажды, будучи месяце на шестом, я озлилась (гормоны взыграли), и принесла к ней под порог надоевшую мне до икоты землю. На следующий день по всему гарему понеслись слухи о «славянской ведьме».
Я разозлилась еще больше, и заказала Нигяр дохлую кошку. Кошку не дали (священное животное!), дали маленькую собачку, насмерть подавившуюся косточкой. Я поплакала над собачкой и приказала Сюмбюлю положить ее трупик под порог к Махидевран.
Утром был дикий визг, вопли и обвинения во всех грехах. Я только моргала, на вопросы Сулеймана делая недоуменные глаза. Потом не выдержала нудных расспросов, и попросила не лезть в наши женские дела. Сулейман все понял и дал мне полную свободу действий, про себя посмеиваясь.
Через день баш — кадина обнаружила под порогом дохлую же овцу, потом – ворону, потом – крысу… Потом я поняла, что у меня появился подражатель, и озадачилась. Потому что с утра баш — кадина начала находить у себя на пороге кучу всевозможной дохлятины, в число которых однажды попала и задушенная кем — то наложница Повелителя Айше, и немой евнух Аббас, и даже хорошо полежавшая в Босфоре подруга Махидевран по Манисе – Амина Хатун!
Вот тут я и заподозрила Сулеймана – большого шутника с неограниченными возможностями. Баш — кадина попросилась от греха в Старый Дворец, при каждой встрече теперь глядя на меня круглыми от ужаса глазами. Видимо, труп подруги ее изрядно доконал.
Сулик же будто только этого и ждал, так что в данный момент Махидевран пребывала в Старом дворце, а я спокойно носила ребенка и ни о чем не думала. За что и поплатилась.
Но обо всем по порядку…
Глава 2.
— Госпожа! — в покои просочился Сюмбюль, согнутый в три погибели. Тысячу раз пыталась объяснить, что передо мной кланяться не надо – так и не дошло. Субординация, мать ее. Я с трудом, придерживая живот рукой, поднялась с диванчика и подошла к евнуху. – Повелитель ждет Вас у себя!
— Как срочно? — недовольно поморщилась я. Идти к Сулейману на ковер не хотелось. Опять начнет тряпки навешивать сундуками и нудить, что нарядов у меня мало и вообще одеваюсь не по — царски. Надоело. Как хочу – так и хожу. Мне и в моем «беременном» платьице удобно.
— Приказано сопроводить, — вздохнув, отозвался Сюмбюль. Под глазами у евнуха залегали темные круги от бесконечного недосыпа.
— Сама дойду. Иди поспи лучше, весь серый уже, — похлопав евнуха по плечу, посоветовала я. –Надорвешься же.
— Спасибо, госпожа! — опять пытается полу платья целовать. Да за что ж мне это, Аллах — Аллах!
К слову, быть мусульманкой я привыкла быстро. Как будто подсознательно всегда к этому тянулась, и это было моим. Но разбираться в собственном подсознании сейчас было не в приоритете, и поэтому я особо на данную тему не задумывалась. Просто была Хюррем – правоверной мусульманкой, по несколько раз на дню встававшей на молельный коврик, заслышав крик муэдзина.
Что ж. Человек быстро ко всему привыкает.
Сулейман ждал меня в кабинете – это была большая комната, отделенная от его спальни чем — то вроде театрального занавеса. Я с поклоном вошла и вопросительно воззрилась на своего господина и Повелителя.
— Мне нужен твой совет, Хюррем.
А вот это уже неожиданно.
— Я слушаю?
Моя наглость пока что еще его очаровывала. Но это пока что. Поэтому я все больше старалась брать в общении уважительный и слегка покорный тон, чтобы не обижать всемогущего Повелителя мира. Это он еще про США с их политикой захвата власти не слышал, тоже мне, Повелитель…
Однако я отвлеклась.
Следующий вопрос Сулеймана застал меня врасплох.
— Подскажи, как лучше поступить с Лайошем.
Вот, блин!
Я сделала большие круглые глаза.
— Сулейман… я же женщина. Откуда мне разбираться в военных делах?!
— Хюррем, — с мягким нажимом отозвался гражданский супруг. – Я знаю, что ты очень необычная женщина. И поэтому спрашиваю совета именно у тебя.
Приплыли. Небось мама никак со своей шпионской теорией не уймется, теперь и его накрутила. Ну, что ж…
— Тогда введи меня в курс дела, — присаживаясь в кресло, попросила я.
Довольная, как у обожравшегося сметаной кота, улыбка Сулика была мне ответом.
— Хюррем… — спустя час султан смотрел на меня еще более влюбленными глазами, чем после первого минета. – Ты мой гений, посланный самим Аллахом!
Не знаю, причем тут Аллах, но за то, что я выросла в семье военных, благодарить надо отнюдь не его.
— Ты меня смущаешь, — мило улыбнувшись, отозвалась я. – Эта стратегия собьет венгра с толку, благо, что он с такими еще не сталкивался. Поэтому эффект неожиданности, на котором все и построено, должен быть в приоритете.
Как обычно, понял меня Сулик с трудом.
— Ох, Хюррем, твоя ученость скоро превзойдет любого улема, — привлекая меня к себе и кладя руку на живот, любовно произнес Сулейман. – И что мне тогда с тобой делать?
— Хм… — сделала я вид, что задумалась. – Может быть, назначить своим тайным советником?
Султан окаменел. Я поняла, что сболтнула лишнего.
— Женщины такого у меня еще точно не просили.
— Ты сам говорил, что я необычная женщина, — окрысилась я. В душе всколыхнулось забытое чувство страха. Теперь я боялась не только за себя, но и за ребенка, которого убили бы вместе с матерью, не раздумывая, сочти меня султан шпионкой.
— Хюррем… Я понимаю, что прошу слишком многого… — неожиданно сменил тон Повелитель. –Но … расскажи мне тайну своей жизни. Ты и вправду необычная женщина, и эта необычность порождает …. Много неприятных вопросов. И подозрений. Я обещаю, что эта тайна не пойдет дальше меня.
— Ты все равно не поверишь, — тихо отозвалась я. – В такое я и сама до сих пор не поверила.
— Расскажи.
Голос султана приобрел стальные нотки. Вот, черт!
Делать было нечего – пришлось рассказать.
… — И Турция в вашем мире теперь маленькая страна?!!!
— да, Сулейман. Она в дружеских отношениях с Россией. Но только пока мы поставляем туда газ.
— Невозможно!!
— Тебя прозвали в истории Законодателем.
— ?
— И очень уважали.
— …
— А после того, как о тебе и исторической Роксолане сняли сериал «Великолепный век». Вас полюбил весь мир.
Улыбка.
— И у Вас было пятеро детей. Шестого Александра потеряла во младенчестве.
— Упокой его душу Аллах… — султан как — то загрустил. Но я почему — то не сомневалась, что он мне поверил. – Клад мой бесценный, и за что мне тебя Аллах послал? С твоими знаниями и мудростью… я смогу перевернуть этот мир!
— Так, может, для того и послал?
Если честно, я была совсем не уверена, что оказалась в прошлом для того, чтобы в будущем сделать весь мир османской провинцией. Но не говорить же об этом повернутому на величии династии Сулейману!
Глава 3.
Вернувшись в свои покои, я первым делом кинулась к кровати, схватила с нее мягкую подушку и, уткнувшись в нее лицом, от души повизжала. Сволочь! Мерзкая, наглая скотина с османскими е…нутыми принципами, повернутая на власти! Ненавижу!!
Знаете, что мне предложил этот моральный урод?
Отправиться в поход с ним!
— А как же рожать?! — заикнулась я.
— Раньше Повелители всегда брали с собой в поход своей гарем. Но Гюльфем после потери ребенка совсем от горя тронулась, Махидевран уже надоела, а Фюлане умирает от чахотки, — развел руками этот гад. – С нами будут лекари. Возьмем и повитуху. И кормилицу.
— А это зачем?! Я сама кормить буду!!
— Хюррем! Наши женщины не кормят детей! Ваша задача – доставлять радость мужу и господину, твоя грудь не должна потерять форму!
Мои глаза были уже не просто на лбу – на затылке.
— Привыкай.
С этими словами он вызвал евнуха и вежливо выпер меня вон, готовиться к походу. Когда именно он планировал выступать – я так и не поняла, но в бешенство пришла конкретное. Я не хочу на войну! Что мне там делать?!
В шатре сидеть и ждать, пока его с отрубленной башкой принесут, чтобы оплакивала? Или маркитанткой для всего полка янычар подрабатывать?!
Но как бы меня все это не бесило – выбора он мне просто не оставил. Так что придется и сидеть, и ждать, и оплакивать при необходимости. Чтоб ему!
Закинув со злости подушку в дальний угол покоев, я со вздохом опустилась на кровать. Рожать уже совсем скоро, может, успею до похода? С таким пузиком верхом на лошади особо не погарцуешь, а в карете я ездить не могу – укачивает. Да так, что блюю потом дальше, чем вижу. И султан об этом в курсе.
Но какая же все — таки скотина, а!
В этот момент в мои покои влетела белая, как полотно, валидэ. Ее еще не хватало!
— Мою дочь… — задыхаясь и хватаясь за сердце. –Мою дочь…
Но тут ей стало совсем плохо, и протяжно простонав, бедная женщина рухнула без чувств. Я, насколько могла быстро, бросилась к ней, по дороге диким криком подзывая служанку
Их когда надо – не дозовешься!
— Лекаря, Гюльнихаль, срочно! — бешено рявкнула я. – Валидэ — султан плохо!!
Симпатичная крымчанка, недавно принявшая ислам, с места в карьер рванула на поиски врача, а я принялась делать непрямой массаж сердца бедной султанской маме. Интересно, что же там с Хати такого жуткого приключилось?!
Спустя час валидэ, бледная и печальная, лежала на моей кровати и выглядела так, словно вот — вот отправится к Аллаху на суд. Я сидела с ней рядом и участливо поглаживала по руке.
Выяснилось, что Хатидже немного промахнулась при подсчете опасных дней цикла и … того. Залетела. От кого – говорить отказалась, и валидэ была в панике и ужасе. Как сказать об этом султану – она и понятия не имела. Где искать виновного – тем более. Я задумчиво смотрела на нее и прикидывала, выгодно ли мне будет слить шашни Хати с Ибрагимом, и не обернется ли данное благое намерение против меня, как обычно бывает.
— Как она могла так поступить со мной?! — стенала несчастная Хафса. — Где ее совесть? А воспитание?!
— Она чахнет в этом дворце, — вступилась я за озабоченную деву. – Ей замуж надо.
— Да кто ее теперь возьмет?!
— А срок большой? – прикинув кое — что на пальцах, спросила я.
— Пока нет, — прошептала валидэ. – Ин ша Аллах, не доносит она ублюдка! Позор на голову принцессы османской династии! Вай, Аллах, Аллах, за что мне это горе — е?!
— Ну, горю — то помочь легко, — задумчиво протянула я, кладя в рот кусочек пахлавы. – Есть у нас тут один… безотказный. Думаю, если поговорить с ним по душам, по поводу греха рта он не раскроет…
— Кто!? — вцепилась в меня, как утопающий в соломину, султанская мама. –Он обеспечить ее сможет?! Жить есть где молодым?!
— Разберемся, — лукаво улыбнулась я. –Ибрагим — паша это. Лучшего варианта не придумаешь. Во — первых, этот брак его по рукам и ногам повяжет, преданней служить будет. Во — вторых, если ему пообещать помощь и содействие в карьере, про грех промолчит. А если на это не купится – так у меня есть, чем его припугнуть. Главное – Сулеймана как — то убедить, что он для Хатидже Султан лучшая партия.
— Сама сделаю, — хищно горящие глаза валидэ надо было видеть. –Ох, и умны ты, Хюррем хатун!
— Благодарю, очень приятно слышать.
Валидэ облегченно закатила глазки и наконец — то уснула. А я пошла на балкон проветриться и подышать свежим воздухом. Выдав эту озабоченную нимфоманку замуж за объект ее ночной дрочки, я заполучу себе верную союзницу во многих вопросах. Теперь главное поймать момент, и убедить Хати, что без моей помощи и содействия быть ей в ссылке пожизненно, а ребенку утопленным.
Стало быть, нужно срочно идти к ней в гости.
Я вздохнула, накинула на плечи теплую шаль, и оставив валидэ под присмотром служанок, направилась в покои Хати.
Оттуда уже издалека был слышен белужий рев в исполнении султанской сестрицы. Постояв и понаслаждавшись этими милыми моему сердцу звуками, я деликатно постучала. Дверь распахнулась тут же.
— Хюррем?! — шмыгая распухшим носом, поразилась Хатидже. –Что ты…
— Поговорить, — оттерев ее пузом, я просочилась в покои и захлопнула за собой дверь. – Наедине.
— О чем?!
— О вашей свадьбе с Ибрагимом.
Лицо султанской сестрицы можно было использовать в словаре терминов в качестве наглядной иллюстрации к слову «ох…ние». Жаль, фотоаппарата нет.
Глава 4.
Я сидела на диванчике и умиленно внимала покаянию Хатидже султан. Пообщавшись с ней по душам, я неожиданно пришла к выводу, что девица совсем не злобная дура, которой я ее раньше считала. Да, она была эгоистична. Да, не особо хотела развивать ум. Да, постоянно нуждалась в мужчине и активном сексе.
Ну и что?!
Мне это было понять куда проще, чем ее современникам, и потому Хати была прощена мной до первого, пардон, заскока. Но так как в данный момент она была обнадежена возможностью свадьбы с обожаемым Ибрагимом, заскоки, думаю, появятся еще нескоро.
А там посмотрим.
— Ты не представляешь, Хюррем, как я плакала, когда меня выдали замуж за старого пашу!
— Почему же не представляю…
— Это было ужасно! — рыдала в голос бедняжка. –Когда он в первый раз пришел ко мне в спальню, я хотела убить себя, лишь бы не позволить этому отвратительному чудовищу прикоснуться ко мне!
Мне стало искренне интересно, как же в итоге выкрутился дедуля. Мысли почему — то были про куннилингус, которым он и взял Хати. Как выяснилось через пару минут, я оказалась недалека от истины в своих предположениях.
— Но он был ласков и терпелив, доставлял мне удовольствие – в опыте покойному Хаджи — бею нельзя было отказать… — как — то даже тоскливо вздохнула Хатидже. Неужели по мужу скучает? Хм. – И я полюбила его, как отца. Отец же… Ему до нас с сестрами никогда не было дела. А Сулеймана он просто ненавидел и боялся. Всегда. Он сам убил собственного отца, братьев и кузенов перед тем, как взошел на трон, и поэтому считал, что Сулейман поступит точно так же. Подкупал его друзей, пару раз чуть не отравил, валидэ едва успела спасти Сулеймана. Он был очень жестоким, Хюррем. Жестоким… и трусливым одновременно. Но матушка его любила, несмотря на все его грехи.