— Он зовет ее именем моей матери в последнее время. Не удивлюсь, если он думал, что она моя мать, когда соглашался. Но, конечно, меня там не было. Я никогда не узнаю.
— Нам нужно быстро разобраться со всем этим, — шепчет Дерек. — У нас нет времени и мы не можем тянуть.
— Есть кое-что еще. — Я понижаю голос и приближаюсь. — В воскресенье, когда они были здесь, я поднялась наверх, в свою комнату, и застала ее помощницу, которая рылась в моих вещах. Я поймала ее с поличным. Она выбежала из моей комнаты после того, как я заставила ее рассказать мне, что она искала. Очевидно, Эудора знает, что я не принимаю свои лекарства, и Вероника сказала своей помощнице, что я якобы собираю их, чтобы позже навредить себе. — Я закатываю глаза. — Еще одна манипуляция, — продолжаю я. — Еще одна ложь. Еще один способ заявить, что я не в своем уме.
Дерек тяжело дышит.
— Мы должны вытащить тебя отсюда. Сейчас же. К черту интернет. К черту ноутбук, который просто взорвал твой апрельский бюджет по развлечениям.
— Куда мне идти? — Я пожимаю плечами. — Скажи. Куда?
Дерек делает паузу, оглядывает комнату, поднимает взгляд к деревянной люстре, которая свисает по центру потолка, а затем возвращает взгляд к моему лицу.
— Ты едешь в Рикстон Фоллс, — говорит он. — Со мной.
Глава 9
Дерек
Если бы мой отец был здесь, он бы орал на меня, покраснев от злости, просвещая, как это неправильно. Как мои действия нарушают каждую профессиональную границу, которым меня учили на протяжении многих лет. Он сказал бы мне, что я придурок. И что я испорчу репутацию Роузвудов и разрушу в процессе свою карьеру.
Но мне все равно.
Это ненадолго. Временное решение.
— Я не могу. — Серена бросает взгляд в сторону, и я почти уверен, что она пытается вообразить себя, живущей с совершенно незнакомым человеком.
— Я знаю, что это не идеально, — говорю я. — Но ты можешь жить со мной, пока мы не найдем тебе место для проживания. Теперь у нас есть доступ к твоим финансам, а жилье в Рикстон Фоллс очень доступно по цене. Мы в ближайшее время найдем то, что тебе понравится, а пока ты можешь пожить в комнате для гостей. Тебе придется разделить ванную с Хейвен, но она бывает дома только через выходные.
— Как долго я там пробуду?
— Сколько тебе нужно. — Я пожимаю плечами. — Может быть, несколько дней, может, и больше. Я хочу, чтобы ты нашла квартиру, которую полюбишь. Возможно, тебе придется пожить в ней несколько месяцев. Такие тяжбы имеют тенденцию затягиваться. Я знаю, что дела о наследстве могут тянуться много лет. Разумеется, не думаю, что в твоем случае все так затянется, учитывая плохое самочувствие твоего отца.
— Я не могу навязываться. Неужели рядом нет отеля?
— Ты хочешь перейти от четырех тысяч с половиной квадратных метров особняка до тридцати квадратных метров гостиничного номера? С сомнительным постельным бельем и континентальным завтраком? Перестань упрямиться и просто поживи у меня. Как я уже сказал, это временно. Не навсегда.
Серена смотрит на свои не накрашенные ногти, трет их и затем замирает.
— О чем ты думаешь? — спрашиваю я.
Она вздыхает.
— Меня не слишком радует перспектива зависеть от тебя, если честно.
— Какой у тебя выбор? Тебе опасно тут оставаться. Последнее, что тебе нужно, чтобы другие копались в твоих личных вещах. Тебе не нужно, чтобы следили за каждым твоим шагом и ограничивали твое взаимодействие с внешним миром. — Я протягиваю руку через стол и беру ее ладонь. — Я понимаю. Тебе страшно покинуть поместье. Это серьезная перемена. У меня нет ни горничной, ни шеф-повара, ни прачки. Я живу в пентхаусе на последнем этаже старой фабрики по производству хлеба в центре Рикстон Фоллс. Холостяцкая квартирка, но она просторная и открытая, а вечерний вид просто потрясающий, и у меня есть холодильник, полный пива и ликера. Как на Манхэттене, если уменьшить Манхэттен в сотню раз.
Серена фыркает.
— Мини-Манхэттен?
— Да. Мини-Манхэттен. — Я встаю.
— Куда ты собрался? — Ее лицо становится серьезным.
— Собирайся. — Я указываю на дверь. — Мы уезжаем через десять минут. — Обхватив ее пальцы, я помогаю ей встать, а затем киваю на дверь. — Я подожду в гостиной. Упакуй по-быстрому самое необходимое и ожидай кучу вопросов от Эудоры. И помни, никто не может тебя здесь удержать. Теперь у тебя есть доступ к своим финансам. И ты можешь жить, где угодно. Ты больше нигде не застрянешь. Ты свободна.
Глава 10
Серена
Я отыскиваю огромный чемодан «Луи Виттон», спрятанный под кроватью, когда-то принадлежащий Кэтрин. Отряхнув с него пыль, я качу его по коридору в свою спальню, затем начинаю опустошать большинство полок в своих шкафах и комоде.
Я сметаю содержимое ванной полки в косметичку и бросаю ее поверх вещей, сажусь на крышку, чтобы гарантировано закрыть молнию до конца.
— Господь всемогущий, Серена, что ты делаешь? — голос Эудоры заставляет меня подпрыгнуть так быстро, что я падаю с чемодана. — Что это?
— Я ухожу, — отвечаю я, взяв чемодан с кровати.
— Ты сильно ошибаешься, если думаешь, что я позволю тебе уйти с этим... с этим злобным адвокатом.
Я смеюсь.
— Он не злой.
— Я не доверяю ему.
— А я не доверяю тебе. — Необдуманные слова вылетают из моего рта. Я сама потрясена, когда их слышу. Ладонью закрываю рот, когда наши глаза встречаются.
Она опускает голову, слегка приоткрыв рот, и делает шаг назад.
— Серена, ты не это имеешь в виду. — Серые глаза Эудоры наполняются слезами, и я чувствую себя ужасно, несмотря на все причины, по которым не могу ей доверять. — Ты для меня как дочь. Я тебя практически вырастила, с тех пор как...
Я держусь на безопасном расстоянии от нее на случай, если она попытается остановить меня.
— Теперь ты работаешь на Веронику. Я знаю, ты ей все рассказываешь.
Черт.
Дерек меня убьет. Мне не стоит обсуждать что-либо связанное с Вероникой ни с кем из сотрудников поместья.
— Я делаю все, как мне поручено. — Эудора опускает голову, извиняясь только взглядом. — Моя любовь к тебе так же сильна, как и раньше. Никогда не сомневайся в этом. Я всегда хотела тебе лучшего.
— Я больше не могу здесь оставаться, — говорю я. Мне нужно закончить этот разговор, прежде чем снова сорвусь. — Мне не нужно объясняться, и я не ожидаю, что ты поймешь.
— У тебя нет выбора. — Ее голос прерывается, и когда я смотрю ей в глаза, мы обе знаем, что ее аргументы не возымеют действия.
— Это неправда, — говорю я. — Мне не нужно оставаться здесь. Больше нет.
— Вероника собирается... — голос Эудоры затихает, она дышит слишком тяжело, чтобы говорить.
— Вероника собирается делать то, что собирается делать. Позволь ей. — Я кладу руку ей на плечо. — Я... я не могу остаться.
Я отпускаю ее, не в силах дать ей объяснения лучше, чем эту новость, которая привела ее в ужас.
— Куда ты собралась? — кричит она мне вслед.
Я останавливаюсь, пытаясь найти лучший ответ.
— Я не знаю. Дерек поможет мне найти свое место.
Наши взгляды встречаются, и на мгновение она выдавливает небольшую улыбку, ее глаза затуманены. Если бы обстоятельства были другими, она бы попросила меня позвонить или написать, чтобы поддерживать контакт, чтобы она знала, что со мной все в порядке.
Это разбивает мне сердце, знать, что я не смогу ей позвонить.
Времена изменились.
Доверие разрушено.
— Прощай, Эудора. — Я держусь одной рукой за перила лестницы, а другой хватаю ручку чемодана.
— Подожди. — Эудора отчаянно машет руками и пробегает мимо меня по коридору. Она возвращается спустя несколько секунд, неся два пузырька с таблетками. — Пожалуйста, не забудь взять это. Инструкции написаны на упаковке.
Я принимаю таблетки из ее рук, но не собираюсь их глотать, и я не понимаю, почему она вынуждает меня взять их, когда знает, что я их не принимаю. Возможно, это для того, чтобы потом сказать, что она пыталась, когда Вероника будет обвинять ее в том, что она не старалась остановить меня.
Но она не может остановить меня.
— Благодарю тебя, — с этими словами я ухожу, таща свой чемодан по лестнице, и вздыхаю с облегчением, когда вижу Дерека, стоящего между входной дверью и гостиной.
— Ты готова? — Он забирает мой багаж. Я смущена весом своих вещей, но я закидывала в чемодан все, что когда-либо может понадобиться. Я не собираюсь возвращаться в поместье Белькур.
Следующие несколько минут похожи на сон.
Но это реальность.
Когда мы уезжаем, оставляя за собой облако пыли, мне приходит в голову, что я официально свободна.
В этот момент меня никто не контролирует. Никто не говорит мне, как жить и где жить, не запугивает и не шантажирует меня.
Я в ужасе.
И очень взволнована.
— Как далеко находится Рикстон Фоллс? — спрашиваю я.
— Девяносто четыре минуты, и мы на месте, — говорит Дерек без пауз, протягивает руку и находит классическую радиостанцию. Там тихо играет «Возвращение домой» — хит группы «Синдерелла».
— Код 5821. Совершенно секретно. — После короткой поездки на лифте Дерек набирает код на панели возле двери.
Я скрещиваю пальцы, как почетный скаут.
— Не скажу ни одной душе.
Он пинком распахивает дверь, и меня приветствует лофт открытой планировки на вершине фабричного здания с окнами от пола до потолка, из которых открывается чудесный вид на центр города и небольшую реку на западе, усеянную маленькими лодками.
— Знаю, это не то, к чему ты привыкла, — говорит он.
— Нет, все в порядке.
— Мне нужно вернуться в офис и закончить свой рабочий день, но я покажу твою комнату и устрою тебе небольшой ознакомительный тур, — говорит Дерек. — Просто чувствуй себя как дома. Угощайся всем, что найдешь. Только, хм, не заходи в мою комнату.
В голове сразу возникают непристойные мысли. Я прикрываю глаза, а левая бровь самопроизвольно дергается.
Дерек усмехается, не подтверждая и не отрицая мои подозрения, и я следую за ним дальше по коридору, который расходится на две стороны. Мы поворачиваем налево.
— Это комната Хейвен. — Он открывает дверь, и мне бросаются в глаза бледно-розового цвета стены, на плакатах изображены карусели, пони и русалки. Ее постельные принадлежности — это абстрактная цветочная картина, и в ней слишком много цветов, но я улыбаюсь и киваю, говоря, что это восхитительно.
Не забывая ни на минуту, что это мужчина украшал спальню для девочки. Абсолютно бестолково, но ставлю «пять» за усилия.
— Вот ванная комната, которую вы поделите. — Дерек стучит по двери, когда мы проходим мимо. — Две раковины, так что тебе не придется умываться в той, что забрызгана зубной пастой и заляпана жевательной резинкой.
— Оценила.
— А вот и твоя комната. — Он распахивает дверь, и меня встречает спальня с высоким потолком, большими окнами, серой краской на стенах, мебелью середины двадцатого века и черными бетонными полами. Комната буквально кричит о том, что она находится в доме холостяка. — Прости. Я сам здесь все декорировал.
— Все в порядке, — говорю я.
— Ты можешь изменить все, что хочешь, — говорит он. — Я не буду обижаться. Эта комната не используется.
— Я думаю, это мило — то, как ты ее оформил. — Я прикусываю губу, скрывая улыбку. — Ты, видимо, не сталкивался с тем, какие цвета и мебель обычно выбирают мужчины.
— Я просто открыл каталог «Вест элм» и купил все, что увидел на первой же странице. Но если это считается декором, и ты впечатлена этим, тогда все в порядке.
— По крайней мере, ты честен.
Дерек поднимает мой чемодан на кровать.
— Итак, это моя берлога. Кухня, гостиная и все, что ты видела, когда мы впервые вошли. Мой тур завершен.
Я слегка шлепаю его по груди. Прикасаясь, я чувствую, какая она твердая, и понимаю, что стою достаточно близко, чтобы вдохнуть его запах. Слабый аромат утренней свежести после душа наполняет мои легкие, и я отстраняюсь, понимая, как совершенно неуместно думать о подобных вещах в такое время.
— Где ты спишь?
— В другом конце квартиры.
Моя улыбка исчезает, и я склоняюсь к своему чемодану.
— Начну обустраиваться. Ты можешь вернуться в офис. Я буду здесь, когда ты вернешься.
— Хорошо. — Скользнув рукой в карман, Дерек достает ключи. — Сегодня вечером, после работы, я проведу тебе официальную экскурсию по Рикстону. Может быть, мы сможем где-нибудь пообедать. Если ты не готовишь. Ты готовишь?
Я качаю головой.
— На самом деле, нет.
— Я так и думал.
Он подмигивает, и, может быть, я должна обидеться, но не обижаюсь.
Я не знаю, кто я. Все, что я знаю, это что сейчас мне чужды все мои чувства, и это до странности удобно.
Глава 11
Дерек
Подходя к входной двери, я слышу звук работающего телевизора. Войдя внутрь, я нахожу Серену, лежащую на кушетке и бездумно перелистывающую каналы. Ее взгляд приклеен к экрану, как у зависшего зомби.
— Привет, — говорю я.
Она трясет головой, моргает несколько раз и концентрирует взгляд на мне.
— Ты смотрела телевизор с тех пор, как я ушел? — спрашиваю я.
Серена встает и, поднявшись на носочки, потягивается. Серена переоделась во что-то более удобное — причудливую кружевную пижаму, похожую на легкую верхнюю одежду. Когда она потягивается, то демонстрирует обнаженный участок мягкой кожи живота над поясом.
— Позорно, я знаю. — Она выключает телевизор. — Либо это, либо рыться в вещах в твоей комнате.
— Надеюсь, ты шутишь. — Я бросаю свой портфель на кухонный островок, дергаю дверь холодильника и достаю пиво «Хайнекен».
Серьезно. Ей не понравится то, что она там найдет. У меня в ванной есть целый ящик с презервативами, а также набор наручников, шелковых галстуков и повязок на глаза в тумбочке. Я не говорю, что я бабник, но я обыкновенный американец с работающим «аппаратом», и время от времени мне нужно развлечься. И из всех этих развлечений ничто, кажется, не может развлечь меня лучше, чем хороший, старомодный, ни к чему не обязывающий секс.
— Конечно, шучу. Каким я была бы гостем, если бы стала разнюхивать твои секреты? — Она подходит к островку.
— Ты пьешь пиво? — спрашиваю я.
Серена смотрит на зеленую бутылку в моей руке, я откручиваю колпачок, пока пиво не начинает шипеть.
— На самом деле, нет.
Я протягиваю его ей.
— Сегодня да.
Серена подносит его к носу, нюхает, а затем пробует. И тут же кривится. Оно для нее горькое, но она привыкает к этому.
Я беру себе другую бутылку и сажусь на табурет.
— Так это то, что ты делаешь после работы? — Серена садится рядом со мной.
— Иногда...
— Что ты делаешь, когда не пьешь один?
— Встречаюсь с друзьями. Семьей. — Я ее проверяю. — Просто потому, что я работаю, не значит, что у меня нет жизни.
— Говорят, что пить одному — это признак проблем.
— Я говорю, что это чушь. — Я делаю глоток пива. — Нет ничего лучше холодного пива после долгого дня.
— Это напрягает? — спрашивает Серена. — Быть адвокатом?
Я делаю еще глоток и пожимаю плечами.
— Иногда.
— Разве ты не собираешься спросить меня, чем я занималась?
Я наклоняюсь к ней, чуть склонив голову, чувствуя себя виноватым за то, что думаю, ведь она была настоящей принцессой с Парк-авеню.
— И чем ты занималась, Серена? — спрашиваю я.
— Я генеральный директор и основатель некоммерческой организации, которая занимается распространением сведений о безопасности лодок, — отвечает она. — Деятельность была приостановлена последние пару месяцев, но до этого мы были достаточно активны. Это намного больше работы, чем люди думают, и большую часть времени знакомые смеялись, когда я говорила им, что у меня есть работа. Это такой же труд, как и на любой другой работе. Я иногда проводила по сорок, иногда по пятьдесят часов в неделю на работе.
— Ты скучаешь по этому?