Это ж сколько вбухано в королевский замок! Хотя я просто могу придираться, привыкшая к тому, как в моём мире живут власти предержащие. В конце концов, я здесь всего ничего. И не могу точно сказать, что в этом королевстве все плохо. По крайней мере никто не предлагает отдавать животных за налоги.
Мы входим в замок, где нас приветливо встречает дворецкий.
— Михаэль! — радостно приветствует Эцик очередного своего коллегу.
Что у Вернона на воротах, что у этого появляется искреннее удивление на лице.
— Здравствуйте, — дворецкий недоуменно обводит Эцика взглядом. — Э-э...
— В покои нас провожать не надо, — тут же вставляю я. — Нам сразу в главный зал.
Но дворецкий не сводит взгляда с Эцика, будто ждет его слов.
— Да, нам в зал, — отмирает булочник.
— Эцимиэль, это вы? — спрашивает дворецкий, все еще не пуская нас дальше.
Да что ж такое! Мне надо короля увидеть!
— Да. Я тут сопровождаю участницу, — подмигивает булочник. — Как охранник. Интересно, а король меня узнает?
— Возможно, — говорит дворецкий.
— Вот и здорово. Давно меня тут не было. Даже ностальгия накатывает.
Я хочу рычать и вести себя как маленький нетерпеливый ребенок. Но, как истинная леди, я дожидаюсь, пока Эцик закончит предаваться воспоминаниям. Всё-таки он тут работал, здесь его коллеги. Точнее, часть коллег. Я так понимаю, что многих уволили.
— Да-аа, — тянет дворецкий.
Он будто призрака видит.
— Так что, мы можем идти дальше? — уточняет Эцик.
— Конечно, прошу простить мое смятение. Проходите. Если вашей даме потребуются ее покои, то вы можете всегда обратиться ко мне. Только прошу не забывать, что это отбор невест, и сегодня ночью нельзя выходить из покоев.
— Да, я что-то слышал про это странное правило отбора, — говорит булочник. — Но не мне обсуждать решение короля.
Михаэль хватается за серебряную медаль на своей груди, выполненную в форме пентаграммы.
— Хорошего вам вечера, — доброжелательно отзывается он.
— Благодарим.
Мы наконец-то идем дальше.
Тут так много людей. Девушки в красивых бальных платьях. Я себя ощущаю строгой учительницей в своем наряде, которая случайно забрела на светский раут. Слуги снуют туда-сюда, но пока мы идем мимо них, они жмутся к стеночке.
— Что-то этих я не узнаю. Наверное, новенькие.
— Эцик. Мы здесь ради бала, — напоминаю ему.
— Да-да, я помню. Прошу простить меня. Это старые знакомые. Так хотелось поболтать с ними.
— Да, ничего страшного, — улыбаюсь я. — Я просто нервничаю.
— Не беспокойтесь. Я рядом, — Эцик едва заметно касается моей руки.
Как-то по-другому, по-особенному. Спокойствие расплывается по телу. Я ему благодарна за это. Ну, и за то, что мне не придется быть на балу как Буратино с моей крепатурой.
— Мне еще надо, чтоб король королевский налог подписал.
— А вот это не к королю, — говорит булочник.
Я редко останавливаюсь и поворачиваюсь к нему.
— В смысле? А к кому?
— Подаете заявку министру финансов. Он передает это все королю на подпись. К слову, он частенько бывает в замке. Может, вам повезет и вы его тут встретите сегодня, — участливо говорит Эцик.
— Но здесь будет король. Я уверена, что он будет танцевать с участницами отбора.
— С пером и чернилами? — риторически уточняет Эцик.
А он прав. И все же. Здесь у меня больше шансов на подписание королевского налога самим королем.
— Тогда найдем чернила и перо. Или будем действовать по ситуации.
Так и представляю, как я буду бежать за королем с чернилами и криком:
“Ну, подпишите мне”.
Хотя что уж. Я в этом замке уже почти как своя.
Наконец мы проходим в огромный зал. Здесь невероятно красиво: под потолком летают красно-оранжевые огоньки-кристаллы, создавая в окружающем пространстве ауру романтичности и волшебства. По залу разливается ласкающая слух прекрасная мелодия.
Вокруг столько красавиц! И даже мужчины есть. Вздрагиваю от того, сколько взглядов устремляется на нас. И тут же теряют интерес. Да, я настолько блеклая.
— О, это же министры. Тоже давно их не видел.
— Ох, надеюсь, мы не с каждым будем разговаривать.
— Нет. Нам надо найти министра по финансам. Думаю, если вы произведете хорошее впечатление, то он вам подпишет все, что угодно, — подбадривает меня Эцик.
— И я на это надеюсь. Только покажите мне его.
Эцик всматривается в лица, но слишком много дам. Цыкает от неудачи.
— Может, вышел.
Двери с противоположной стороны от нас открываются. Громко бряцая металлом, входят двое големов и вытягиваются по струнке с обеих сторон дверного проёма. Музыка затихает. Кавалеры и дамы освобождают центр зала, занимая места у стен. Мы с Эциком тоже. Мое сердце нервно екает, когда в зал входит король.
Глава 21
Вальяжной походкой он направляется в центр зала. Девушки то и дело вздрагивают, когда его взгляд мельком проходится по кому-нибудь из них.
Даже я не могу отвести от него глаз. Он кажется таким сказочным принцем, сошедшим со страниц фэнтези книг. Интересно, а в этом зале есть еще девушки, которые с ним просыпались в одной кровати две ночи подряд? Почему-то меня задевает этот вопрос. Даже сердце екает.
— Дорогие дамы, милые участницы отбора, — начинает король.
Его голос разносится по залу. Кто-то млеет, кто-то усиленно начинает обмахиваться веером. Мне и самой становится жарко. Надо было брать с собой Бэллу, а не Эцика.
— Сегодня прекрасный вечер. Моя будущая жена, будущая королева должна уметь общаться не только со мной, но и с моими министрами, — он переводит взгляд на мужчин, стоящих у другой стены.
А, нет. Я ошиблась. Там еще пара дам преклонных лет. Вот это нормальное равноправие.
— Так и думал, — раздается позади шепот Эцика.
Ощущаю горячее дыхание, опаляющее мое ухо:
— Министр финансов худой и низкого роста. Думаю, не ошибетесь.
— Кроме того, для вас подготовлены угощения, — король указывает на сервированный стол, находящийся в этом же зале.
Ого. Тут и мясо, и рыбка, и сладкое, и фрукты с овощами.
— О, я туда. Давно из королевского замка ничего не ел. Да и не хочу вам мешать, — отзывается Эцик.
— Веселитесь, господа! — король хлопает в ладоши, и музыка вновь заполняет пространство зала.
Булочник отходит от меня, как только король взмахивает рукой. Я балы никогда не видела, даже по телевизору. Как-то никогда не интересовалась этой составляющей тогдашней жизни. Знаю, что они были у наших предков. Зато я была на дискотеках. И тут я решила представить себе, что это такого рода средневековая дискотека. Только еда и выпивка не за свой счет, а за счет короля.
Король оттанцевал уже несколько девушек. Остальные кружатся с другими министрами.
— Вот он, — ко мне подходит Эцик с огромной тарелкой, наполненной едой.
М-да, телохранитель из него так себе. На меня могли уже раз сто напасть и убить. Ого, какая красивая булочка. Я бы на нее тоже отвлеклась вместо работы.
Я наблюдаю, как бойкий мужичок с проседью в волосах, лет так пятидесяти, подбегает к очередной участнице отбора и приглашает ее на танец.
— Не боитесь, что отравлено? — я киваю на его тарелку.
У самой уже слюнки текут.
— Эта? Нет. Что вы. Здесь все хорошо проверяется. Тем более я тоже могу определить, отравлено или нет, — он пожимает плечами.
Я нервно сглатываю.
— А это что, тюлька сушеная? — показываю на маленькую рыбку с мутными зеленоватыми глазами.
Ее рот застыл в форме буквы “О”.
— Нет. Как же она, — Эцик начинает щелкать пальцами, пытаясь вспомнить название рыбы, и нечаянно привлекает к себе внимание.
На нас даже шикать начинают.
— Ладно, забыл. Но рыбка вкусная, — он берет одну в руки.
При этом он случайно задевает открытый рот рыбки, и на его пальце остается фиолетовый след, будто от ручки.
Фу, ну и гадость это иномирская рыба.
— Хорошо, — я замечаю, как министр финансов отправляет на отдых очередную участницу отбора, а к нему уже подходит новая девушка.
Видимо, дамы решили, что кто больше перетанцует с министрами, та и станет королевой.
Поправляю грудь, проверяя, на месте ли бумажка. Та шелестнула. Все в порядке, все на месте. Эцика оставляю доедать деликатесы местного фуршета.
— Здравствуйте, — подхожу к министру финансов.
Тот смотрит на меня.
— Вы тоже потанцевать? — обводит взглядом мою фигуру.
Я ощущаю едва заметное покалывание в ногах. Эцик далеко. Стоит в углу с тарелкой и разговаривает с девушкой в пышном красном платье.
— А вам уже не хочется? — улыбаюсь я.
— Только ради вас. Даже удивительно, что король вас не выгнал еще до бала. Он не особо любит дам ваших форм, — галантно отзывается министр и поднимается.
Позади меня выстраивается очередь в нему. Нет, ну тут точно конкурс “оттанцуй как можно больше министров”.
— Мы с ним очень редко пересекаемся. Я для него почти как невидимка.
Да-да. Правда, мы два раза проснулись в одной кровати. Ох, надеюсь, сегодня этим не закончится. Я же все-таки с другим мужчиной пришла.
— Да, я вас тоже что-то не припомню, — он слегка прищуривается.
На его губах появляется едва заметная улыбка. Он мельком смотрит в сторону, а затем вновь на меня. Подает мне руку, и мы присоединяемся к другим парам, кружащимся по паркету.
Это же все ради подписи короля.
Мы увлекаемся танцем. Министр оказывается очень интересным собеседником, но мне на миг становится грустно. Даже Золушка танцевала с принцем, а мне приходится с низкорослым мужиком лет пятидесяти. Ладно, Золушка была стройной и худенькой, а еще с феей крестной. В моем случае — король мне подарил только платья.
Министр финансов постоянно что-то рассказывает, пытаясь увлечь меня в танце к королю.
Мой взгляд то и дело падает на Эцика, стоящего рядом с еще одной девушкой. Он улыбается ей, а она накручивает локон на палец. Все же то и дело он кидает на меня взгляд, стараясь не упустить из виду.
К нему подходят еще девушки. Они его что, спутали с министром? Он вообще булочник. Хотя ладно, пусть расслабится. В конце концов, я его сюда затащила. Так пусть познакомится с кем-то. Да! Так будет неплохо…. Наверное…
Я резко отворачиваюсь и сталкиваюсь взглядом с королем. Он беспрерывно смотрит на меня, а я на него. Если б министр финансов меня не кружил, то я точно застыла бы на месте.
В глазах короля одно сплошное спокойствие и безмятежность. Даже пустота. Я толком не могу понять, почему он на меня смотрит. Узнает или нет?
— Все в порядке? — уточняет министр, которому я в очередной раз наступаю на ногу.
Слон и моська просто.
— Ой, извините. Я просто немного подустала. Мышцы болят после занятий.
— Ах, да-да, понимаю, — отвечает министр.
К слову, он тоже не особо участвует в танце, то и дело поглядывая по сторонам. Да, понимаю, что я не самая лучшая кандидатура для танца, но все же!
— Кстати, а мне говорили, что вы подписываете королевские налоги, — захожу сразу в лоб.
— О, да. Король порой позволяет некоторым предпринимателям развиваться, — отвечает он.
— Вот как, — я вновь смотрю на Эцика.
Он смотрит на меня и едва заметно кивает, будто подзывает к себе. Я прищуриваюсь.
— Да, я отбираю кандидатов в соответствии с их предложением. Все это представляется королю.
— Ох, если я вылечу с отбора, то я очень хочу открыть свое дело в городе. Точнее, у меня уже есть идеи. Только представьте — место, где женщины могут худеть, — говорю я.
В глазах министра финансов вспыхивает интерес.
— Вот как? Только настоящие избранные могут попасть в список на королевский налог, если вы понимаете, о чем я, — он играет бровями. — Всего лишь небольшое ежемесячное вознаграждение помогает им получить такую скидку, а мне содержать свою семью.
Н-да. Раскололся так быстро.
— То есть откат?
— Ну что вы! Всего лишь малую часть дохода.
Я вновь перевожу взгляд на Эцика. То есть булочник тоже взяточник? А как же его слова про честность?
Эцик продолжает меня усиленно подзывать к себе. Девушки уже отошли от него, увлеченные другими министрами.
Музыка заканчивается.
— Прошу меня простить, — министр целует мою руку. — Я вынужден прервать нашу столь прекрасную беседу. Меня ждут. Кстати, если вы все же решите открыть свое дело — сообщите мне.
— Непременно, — я делаю реверанс.
У меня все еще есть шанс получить подпись короля. Но сначала к Эцику.
— Что случилось? — подхожу к нему.
— Еда отравлена, — кивает он на стол.
Я резко бледнею.
— Так, надо сказать страже, — возмущаюсь я. — Тут только трупов не хватало.
— Боюсь, нынешнюю стражу меньше всего волнует, что будет с участницами. Я как мог отвлекал их, но закончится музыка, и они стянутся к столу, — поясняет он.
Я вновь наблюдаю, как пары меняются.
— И что делать?
Мне все-таки жалко участниц.
— Я сказал слугам, но они тоже не особо спешат, — хмурится Эцик, вытирая жирные пальцы о белоснежную скатерть.
На ней остаются желтоватые следы.
— Что-то я так наелся и напился, — он смотрит на меня напряженным трезвым взглядом.
Если он пьяный, то я балерина.
— Не внял советам своего нанимателя о том, что мне нельзя столько есть и пить, — продолжает он, берясь за скатерть второй рукой. — А когда я выпью, я становлюсь таким неконтролируемым и могу что-то испортить.
С этими словами Эцик резко дергает скатерть.
Блюда в этой части огромного стола падают на пол. Тарелки бьются, разлетаясь на мелкие кусочки.
Я недоуменно смотрю на булочника, который вразвалочку направляется к следующей скатерти. Даже музыка затихает, когда с громким треском на пол летит очередной стол.
— Остановись! — я лечу на Эцика.
Мы вместе зависаем над еще одним столом. Я картинно хватаю его за руку, стараясь изобразить из себя строгую госпожу. Хотя, кажется, я больше похожа на жену в глубоком браке, пытающуюся остановить бухого мужа, пристающего ко всем. Это детскость, безумие так вести себя на балу. Но… шестьдесят процентов налогов. И все уходит, чтобы на столе короля стояло вот это все. Да, мысль однобокая и глупая, но именно она подталкивает меня на это.
— Ну-ка перестань. Уволю без пособия! — кричу на него, таща его за руку, помогая стаскивать очередную скатерть на пол.
Остается еще одна.
— Помогите! — визжит кто-то из участниц.
— Что здесь происходит? — а это уже король.
Он подходит к нам и смотрит тяжелым взглядом на меня.
Я, как истинная леди, заламываю руки. Мол, посмотрите — я ничего не могу сделать с этим телохранителем. И вообще, надо было делать вид, что я его впервые вижу. Только поздно. Весь замок видел, что мы вместе пришли.
— Не буду! — отзывается Эцимиэль и заваливается на последний стол.
Какой-то суп взрывается под ним. В воздух летят оранжевые брызги. Салат падает на пол. Довольный булочник размазывает по белой рубашке шоколад,
Упс. Что-то мне жалко его костюм.
Конечно, это ж мне отмывать потом придется!
— Повторяю, что здесь происходит? — холодно интересуется король.
— Ваше Величество, — отзывается Эцик, переворачиваясь так, чтоб не смотреть на короля из лежачего положения. — Отрава.
Кто-то вновь ахает, кто-то теряет сознание.
— Еда не отравлена, — говорит король. — А вы срываете отбор и бал.
В его голосе ноль эмоций. Да и во взгляде тоже. Во время нашей последней встречи он и то больше эмоций проявлял на людях.
— Прошу прощения, — Эцик поднимается со стола.
Становится так, чтоб вновь загородить меня.
Стряхивает приставший лист салата с плеча. Достает из кармана куриную ножку и бросает ее к остаткам на полу.
— У меня не оставалось иного выхода. Я передал слугам, чтобы они вынесли блюда, но они не захотели.
Почему-то я уверена, что он сейчас улыбается, только поможет ли его улыбка в столь сложном деле?