Гренадёрша выдала очередную тираду о приличиях и нормах поведения. Наяда выслушала и, слегка поведя насурьмленной бровью, ответила:
— Я внимательно изучила правила, претенденткам разрешено появляться на балу в национальных костюмах.
— Это… это национальный костюм? — зарычала воспитательница.
— Именно, — с улыбкой ответила Наяда.
Меня повеселила эта перепалка, у Лайды же настроение испортилось, что неудивительно — на фоне яркой внучки морского царя даже она смотрелась, как фиалка рядом с Альстромерией — в цветнике Кофрского замка я видела эти роскошные лилии, будто сошедшие со страниц сказки.
Инцидент завершился с появлением герцога. Моктус неторопливо прошёлся вдоль строя невест, вернулся к стоявшей в центре воспитательнице и шепнул ей что-то сквозь зубы. Гренадёрша побагровела ещё сильнее и взмахнула рукой, давая команду двигаться. Внучка морского царя, гордо вскинув голову, пошла первой. Остальные девушки последовали за ней парами. Я оказалась рядом с Лайдой, за нами потянулись Тата и Уирта.
Соседка моя хмурилась, я постаралась её утешить:
— Сомневаюсь, что его величеству придётся по душе вызывающее поведение Наяды.
— Святая простота! — ухмыльнулась подруга. — Не понимаешь, зачем ей это?
— Зачем же?
— Инкогнито раскрыто. Вот зачем. И не придерёшься, правила не нарушала.
— А-а-а… — протянула я, разглядывая идущую впереди Наяду. Со спины она смотрелась вполне прилично. Пышные волосы свободной волной прикрывали голую спину. — Думаешь, король не захочет ссориться с морским царём?
— Алиану польстит родство с могущественным волшебником и владыкой глубин. Нам нечего больше ловить.
Хотелось бы возразить, но я чувствовала правоту подруги.
В молчании мы прошли по аллее парка, миновали распахнутые ворота и оказались у левого крыла дворца. Поднявшись по широким ступеням лестницы, друг за другом скользнули в дверной проём и рассредоточились по танцевальному залу, настолько просторному, что, приняв сорок девушек, он казался пустующим. В высоту помещение занимало три этажа. На уровне второго по всему периметру тянулся балкон с перилами из белого мрамора. Капители колоннады были декорированы лепниной, стилизованной под переплетённые дубовые ветви.
Претендентки в невесты заученно распределились между колоннами и повернули головы к противоположному входу. Сверху грянула музыка. Многие вздрогнули, кое-кто взвизгнул. Невидимые музыканты били в барабаны, бряцали литавры, гудели трубы. Распахнулись высокие, украшенные золотой вязью створки, потянуло мускусным ароматом, в зал так же парами стали заходить молодые люди, одетые в одинаковые тёмные костюмы. У всех были светлые волосы до плеч, правильные черты лица, одинаковые улыбки на губах. Есть ли среди присутствующих король, угадать невозможно. Я услышала рядом разочарованный вздох. Лайда прошептала:
— Они все похожи на Алиана. Мы должны угадывать?
Эта шарада огорчила меня по-настоящему. Юноши приглашали претенденток на танец, но ни один не называл своего имени. Не могла же я у каждого из них просить аудиенцию!
Глава 19. Испытания
Глава шествия ожидаемо замерла около Наяды. Даже те мужчины, что подходили к другим девушкам, едва не скручивали шеи, любуясь похожей на русалку красавицей. Около внучки морского царя стояли четверо, она смеялась, глядя на каждого поочерёдно, мол, глаза разбежались, не представляет, кого выбрать.
К нашей группке тоже подошли молодые люди. К Лайде обратились двое, она приветливо улыбалась, умело скрывая испорченное Наядой настроение. В шаге от меня остановился юноша, старавшийся сохранять серьёзность, но в его дымчато-серых глазах так и прыгали весёлые чёртики. «Да, — подумалось мне, — должно быть, глупый вид у девиц, не решавшихся ни кокетничать, ни отказывать кавалерам».
С балкона полилась медленная торжественная мелодия. Теперь главенствовали струнные, глухо пели виолончели, звонко вторили им скрипки. По этикету бал начинался церемониальным прохождением пар по кругу. Сложных па этот танец не содержал, суть его заключалась в том, чтобы познакомиться, поговорить, составить мнение о партнёре. При смене ритма полагалось останавливаться и расходиться, отдавая руку следующему кавалеру в цепочке. Так можно было потанцевать и перезнакомиться почти со всеми присутствующими.
Мне бы очень хотелось думать, что король в зале, и рано или поздно я окажусь с ним в паре. Увы, довольно развязанное поведение юношей, задавшихся целью заморочить головы участницам отбора, заставило меня сомневаться в этом. Я даже подняла глаза, выискивая на балконе скрывавшуюся там фигуру наблюдателя или хотя бы тень, выдававшую его присутствие.
Юноша с лукавым взглядом серых глаз протянул мне руку и держал её на весу, ожидая моего решения. Красиво очерченная бровь вопросительно изогнулась. Мои подруги уже заняли места в готовой к шествию веренице. Наяда стояла первой, выбрав самого высокого из подошедших к ней парней.
— Что-то не так? — спросил мой кавалер, когда я, наконец, вложила пальцы в его ладонь.
Мы оказались среди малознакомых девушек, я не видела ни Лайды, ни Уирты, Только Тата стояла через три пары от нас, и я слышала её смех.
Молодой человек повторил вопрос, и я пожала плечами:
— Хотелось бы понять, кто из вас Алиан Первый.
— Я тебя не устраиваю? — изображая печаль, спросил юноша.
Он приподнял мою руку, чуть выставив вперёд, и медленно повёл меня за предыдущей парой. Мы оказались близко, кружева блузки касались рукава камзола, и хотя я не чувствовала этого прикосновения, отчего-то смутилась. Стараясь справиться с непривычными ощущениями — тёплые волны одна за другой катились по спине и груди, спускаясь к низу живота и вызывая там сладкое томление — я всматривалась в завернувшую в торце зала главу вереницы танцующих. Почему-то была уверена, что Наяда идёт с королём.
— Ты не ответила, — напомнил о себе мой кавалер, — рассеянной красавице нужен только монарх?
— А? — я чуть не запнулась. Прямой вопрос обескураживал неуместностью. Голос мой прозвучал сердито: — Меня никто не устраивает. Даже король. Но мне нужно с ним поговорить. — Я повернулась и прямо посмотрела в смеющиеся глаза: — Поможешь узнать его величество?
— Сама не справишься?
— Я так понимаю, что поработали маги. Вряд ли без помощи иллюзии можно было найти столько двойников Алиана Первого.
— Неужели мы такие одинаковые? — не удержавшись, рассмеялся парень.
Я отвернулась, скрывая досаду. Вот нашёл потеху! С ним серьёзно, а он… Кавалер слегка пожал мои пальцы, снова вызвав едва уловимые приятные ощущения в теле, и приблизил ко мне лицо, демонстрируя скулу:
— Даже когда иллюзия рассеется, узнаешь меня по этой метке.
Я успела заметить не сбритую щетину над его верхней губой, захотелось тронуть её, проверить: колется или нет.
— Зачем? — глухо спросила и тут же воскликнула: — Паучок!
На скуле парня красовалась родинка в виде крошечного повисшего на нитке паука.
— Помогу поговорить с королём — кавалер снова улыбнулся, отстраняясь.
— Спасибо, — обрадовалась я, но больше ничего не успела сказать — музыканты сменили темп, пришла пора расставаться.
Юноша отпустил меня, шагнул в сторону и отвесил лёгкий поклон, благодаря за танец. Я машинально присела в реверансе и взглянула на следующего. Тот выглядел старше и, пожалуй, увереннее. Он предложил мне руку, я оперлась. Ладонь его оказалась влажной, и мне сразу же захотелось отдёрнуть руку. Правила приличия такого не допускали. Девушки выбирают лишь первого партнёра, а дальше как повезёт.
Этот и все последующие кавалеры вели себя навязчиво, задавали бестактные вопросы, пытаясь спровоцировать. Я нисколько не сомневалась, что короля среди них не было. К концу вечера ноги гудели, точно их покусали тысячи пчёл. В перерывах между танцами удавалось подойти к расставленным под балконом столикам, выпить воды или сока, пожевать кусочек кекса или ломтик сыра, но и тут не удавалось присесть, расслабиться и просто помолчать.
От обилия похожих мужчин голова шла кругом. Разумеется, они не были близнецами. Отличались ростом, возрастом, голосами. Но с каждого пиши портрет — будет его величество Алиан Первый, как мы его привыкли видеть на открытках, марках и монетах. Меня постигло жесточайшее разочарование: надежда на аудиенцию не оправдалась. Уверенности, что меня допустят к следующему этапу, не было. Всё? Прощайте мечты о свободе?
За окнами стемнело, толстые свечи в канделябрах и светильниках догорали, выпуская предсмертные струйки дыма. Уставшие музыканты грянули напоследок, оглушая нас литаврами и барабанным боем. Кавалеры отступили от своих дам, выстроились в колонну и, бросая прощальные взгляды, потянулись к выходу. Я поискала глазами подруг. Лайда сама подошла ко мне и уткнулась в плечо лбом. Тата и Уирта, стоявшие неподалёку, взялись за руки и что-то со смехом обсуждали. Наяда снова заняла место впереди нас, она всё ещё сохраняла гордую осанку, но усталость угадывалась в тусклом взгляде, и даже волосы не лежали так идеально, как в начале бала. Вот только едва прикрытая ракушками грудь по-прежнему вызывала зависть и восхищение.
— Это ещё не всё! — я обняла Лайду за плечи. — Ты наверняка попадёшь в дюжину, а там поборешься с этой коброй.
Даже не знала, почему мне в голову пришло такое сравнение, вероятно, от блестящего наряда внучки морского царя и её напоминавшего змею гибкого тела. Подруга кивнула, шепнув, что надеется на мою поддержку. Раздалась команда Гренадёрши, прятавшейся где-то весь вечер, и мы потянулись на воздух.
***
Три дня полагавшегося нам отдыха я посвятила изучению книг барона. Во-первых, надо было чем-то себя занять, а за ограду нас не выпускали, во-вторых, что-то мне подсказывало, что без помощи магии я не выполню своей задачи. Запоздало нашла антидот к иллюзии, менявшей внешность человека. Разумеется, при своей неопытности я бы не развеяла сильные чары, но на секундочку заглянуть за завесу и подсмотреть, кто танцует со мной, было бы неплохо. Хотя вряд ли король почтил бал своим присутствием. Судя по тому, как нескромно вели себя кавалеры, им не на кого было оглядываться.
Нас становилось всё меньше. Уже в первый день после бала, некоторые столы в трапезной опустели. Куда исчезают претендентки, стало понятно, когда Гренадёрша, заглянув в нашу комнату, вручила письма Тате и Уирте. Воспитательница застыла в дверях, скрестив руки на животе, и наблюдала, как девушки вскрывают конверты и читают послания. Они сидели на кроватях, уткнувшись в бумаги и, не веря своему счастью, пробегали глазами строки снова и снова.
— Отказов, как вы понимаете, быть не должно. Так что собирайте вещи, я вас провожу, — Гренадёрша строго посмотрела сначала на вцепившуюся в подоконник Лайду, потом на меня. Я делала вид, что читаю. Воспитательница снова обратилась к нашим соседкам: — И не болтать!
Девочки со стремительностью горного ручейка забегали по комнате в поисках своих вещей. Довольно быстро упаковали их в небольшие баулы и вопросительно посмотрели на Гренадёршу. После того как та позволила, кинулись к нам прощаться. Всё произошло настолько быстро, что, оставшись одни, мы с Лайдой некоторое время не решались нарушить тишину.
— Не поняла, — заговорила, наконец, я, — их перевели во дворец или отчислили с отбора?
— Вряд ли во дворец, — пожала плечами подруга. Она неторопливо прошлась по комнате, выглянула в коридор и присела на краешек моей кровати. — Уирта шепнула про какого-то виконта. Надеюсь, их позвали замуж.
— Вот так, неизвестно за кого?
— Хм… — криво улыбнулась соседка. — Тот самый момент, когда огорчаешься тому, что тебя никто не выбрал, и боишься потерять большее.
Лайду я понимала. Ей хотелось пройти отбор до конца, но она не особенно верила, что сможет победить Наяду. Уйти по собственной воле, получив предложение руки от сына высокопоставленного вельможи или от приятеля самого короля, было бы неплохим результатом. Меня же этот вариант никак не устраивал.
— Как думаешь, — задала я вопрос, мучивший меня всё это время, — его величество присутствовал на балу?
— Если и так, я его не узнала, — вздохнула Лайда.
— Я тоже.
Придя в трапезную на ужин, мы увидели единственный накрытый стол. Напротив меня оказалась Наяда. Теперь она оделась в тёмное глухое платье, зачесала волосы в высокий пучок и выглядела скромно. Случайно или нет, но за столом мы поделились на две партии. На нашей лавочке сидели девочки, симпатизирующие Лайде, на другой — ярые сторонницы внучки морского царя. Аппетита почти ни у кого не было.
Я гоняла по тарелке кусочки овощей, ломтики жареной ветчины и жёлтые от куркумы рисинки. Блюдо источало приятный аромат перца и зиры, но ела я через силу. Должна была бы радоваться тому, что попаду во дворец, а на душе было муторно. Причин я не понимала, от этого было ещё хуже.
Здесь же в трапезной, как только нашу посуду унесли, воспитательница сделала объявление:
— Поздравляю, девушки, с попаданием в золотую дюжину. Одной из вас суждено стать королевой. Прошу сохранять ровные отношения, какие нам удавалось поддерживать и до сих пор. Любая попытка навредить сопернице повлечёт за собой наказание вплоть до отстранения от участия в испытаниях.
Мы притихли и боялись отвести взглядов от Гренадёрши. И только Наяда, хмыкнув, прошептала:
— Никто не станет выставлять напоказ свои пакости.
— Завтра, — продолжила свою речь воспитательница, покосившись на шепчущую девушку, — вас переселят в гостевые покои дворца. Комнаты, коридоры, холлы и подсобные помещения зачарованы, и всё, что там происходит, фиксируют особые кристаллы. Записи нетрудно будет прочесть, в случае необходимости.
Эта новость вызвала бурные обсуждения — никому не нравилась перспектива чувствовать себя блошкой на приборном стекле исследователя. Посыпались вопросы о гардеробных, умывальнях и туалетах. Главная претендентка в королевы хохотала, запрокинув голову, её заливистый смех перекрывал поднявшийся шум.
Гренадёрша звонко хлопнула в ладоши, требуя внимания. Все замолчали, только Кроха — прозванная так за маленький рост и мелкие черты лица — не смогла вовремя остановиться. Я, сидя рядом с ней, услышала шёпот:
— Его величество будет наблюдать, чем мы занимаемся?
— Не думаю, — тоже шёпотом ответила я.
— Я вас предупредила! — снова загремел голос воспитательницы. Ведите себя прилично, на тот случай, если произойдёт нечто… м-м-м… если появится повод посмотреть, чем вы занимались.
— Спасибо, — довольно искренне сказала Лайда. Остальные девочки закивали, поддерживая её.
Нам велели разойтись по комнатам, объявив, что придут снимать мерки портные — участницам золотой дюжины полагалось иметь несколько комплектов одежды, подходящей для испытаний. Моя соседка ехидно посмотрела на внучку морского царя, той теперь не придётся щеголять в «национальном костюме».
Последняя ночь на старом месте. Спалось плохо. Было непривычно без Таты и Уирты. Свои вещи мы упаковали, поверхности тумбочек опустели, развешанные прежде на крючках и спинках кровати вещи исчезли, комната выглядела нежилой. Скоро здесь опять поселятся кадеты, начнётся привычная жизнь казармы, и стены забудут девичьи голоса, уйдут в прошлое и радостный смех, и горькие слёзы. Следующий отбор случится не раньше, чем через четверть века.
Лайду словно прорвало. Она говорила, говорила, говорила. Я не перебивала, тем более что признания её были мне приятны. Подруга радовалась тому, что я рядом. Без такой поддержки ей стало бы невыносимо. Разумеется, я ответила тем же.
Глава 20
Гостевые покои оказались довольно удобными, комнаты напомнили те, что я занимала в замке супруга, словно их оформлял один и тот же человек. Каждой девушке предоставили гостиную с диванами, креслами, низкими столиками и крошечную спальню, откуда можно попасть в гардеробную и умывальню.
За время путешествия и дни, проведённые в казарме, я страшно соскучилась по уединению и была благодарна организаторам за отсутствие соседок. Лайду разместили рядом, мы всегда могли навестить друг друга. Мне не хотелось никого видеть. Особенно после того, как узнала о следующем испытании. Воспитательница собрала нас в холле, напомнила о наблюдении, заверив, что любые попытки навредить другим претенденткам навредят прежде всего той, что решится на нечестную игру. После чего сказала: