Чуи поднял голову, задумчиво глядя на нее.
— А тебе не приходило в голову, что нежелание Бренны уходить, было больше связано с ней, чем с тобой и нехваткой твоих навыков? В конце концов, даже она признала, что ты чрезвычайно сильная ведьма.
— Сильная, да, — уныло сказала Бека. — Старательная и мудрая, не особо.
Пес снова фыркнул на этот раз без пиротехнических эффектов.
— Блин, утопив одну подводную лодку, потом последующие десять лет проведешь в самокопании. Я думаю, Бренна была слишком строга с тобой. И теперь, когда ее здесь нет, ты приняла руководство на себя. Будь немного проще, лады?
Бека сцепила руки на коленях, опустив на них взгляд, вместо того, чтобы смотреть на собеседника.
— На самом деле, я подумываю стать гораздо проще, Чуи. Например, просто все это бросить.
У Чуи отпала челюсть.
— Что? Ты не можешь просто все бросить и перестать быть Бабой Ягой!
— Вообще-то могу, — тихо сказала Бека. — Изменения не окончательны, если Баба не принимала Живую и Мертвую воду в течение двадцати пяти лет. А этого пока не произошло до моего тридцатого дня рождения, который будет через пару месяцев. Если я перестану ее пить сейчас, мои особые способности пойдут на спад, и я начну стареть, как и все остальные. Я снова стану обычным Человеком.
— За каким дьяволом тебе это понадобилось? — рыкнул Чуи. — Ты ведь сейчас настолько больше, чем это. И люди на тебя рассчитывают. Миру нужны Бабы, их и так слишком мало.
— По многим причинам, — ответила Бека. Она пыталась сосредоточиться на шуме волн, который всегда ее успокаивал, но сегодня, похоже, они потеряли свою магию.
— Мне кажется, что у меня не получается быть хорошей Бабой. Мне не удалось даже на чуть-чуть продвинуться в решении проблемы Шелки и Морского народа. А как только становишься Бабой навсегда … ну, ты же знаешь, у Баб не может быть своих детей. Иногда я думаю, что мне этого захочется.
Чуи положил свою большую голову ей на бедро.
— По этой проблеме с водой ты работаешь всего пару дней, слишком рано говорить о неудаче. Кроме того, ты что правду хочешь отказаться от магии?
Она ничего не ответила. Если бы она знала ответ, то уже давным-давно приняла бы решение. Он вздохнул, распространяя запах его любимых косточек, и нежно потерся мордой о ее ногу.
— Я не могу сказать, как тебе поступить, Бека. Я могу сказать тебе только, что я очень расстроюсь, если ты перестанешь быть моей Бабой. Я вроде как привык к тебе.
Бека сморгнула слёзы от накативших эмоций.
— Спасибо, Чуи. Это очень мило.
Он немного помолчал, а потом спросил:
— А знаешь, что действительно мило? Сморы, вот что. — Он посмотрел на нее своим самым невинным взглядом. — Просто к слову пришлось.
* * *
Из-за свинцово-серых туч, проносившихся по багровому небу, восходящее Солнце казалось тусклым и болезненным. Беспокойные волны били о борт лодки, покрытый моллюсками, Маркус стоял на левом борту с той стороны, где лодка была привязана к причалу, и совершенно не реагировал на накрапывающий дождь.
У него перехватило дыхание, когда он увидел направляющуюся к нему Беку. Ее белокурые волосы были собраны в практичную косу, а ее снаряжение висело у нее на плече; она выглядела спокойно и уверенно, совсем не как чокнутая хиппи, которую он поймал в сети меньше, чем неделю назад.
И он напомнил себе, что под всей этой иллюзией, все еще скрывается девушка, живущая в расписанном автобусе и зарабатывающая продажей украшений людям, переодетых в рыцарей и крестьянок. И это не честно, что даже в тусклом свете хмурого утра, она сияла, как Солнце.
Затем Маркус увидел то, что ему понравилось еще меньше — вечно-радостного Фергюса, он вышагивал позади нее, неся свое снаряжение, и, несмотря на морось, улыбался, когда она ему что-то сказала. Маркус не был идиотом; он понимал всю нелепость своей злости на того самого человека, на присутствии которого он сам и настоял. Но очевидно, когда Бека находилась поблизости, почему-то рациональная часть его мозга отказывала, потому как, каждый раз, когда он видел Фергюса рядом с ней, его пальцы немного подрагивали от сильного желания столкнуть рыжеволосого дрыща в воду.
Маркус не был даже уверен, что они встречаются. Он просто знал, что они обмениваются шутками и смеются, а это было диаметрально-противоположным постоянным спорам и боданиям, которые, похоже, были единственными способами, с помощью которых она и Маркус общались. И знал, что его это беспокоит, и хоть убей не понимал, почему так происходит. И ведь она его не так уж интересовала. Она превращала его день в пытку, и он уже не мог дождаться, когда они завершат все дела.
И вот она босоногая стоит перед ним на неровном деревянном причале и с недоумением смотрит на него.
— Я не ожидала приветственного комитета, — произнесла она. — Доброе утро.
Маркус тряхнул головой.
— На самом деле нет, если ты еще не заметила. Погода отвратительная, и будет только хуже. Неудачный день для выхода в море.
Бека посмотрела на него своими ярко-голубыми глазами, такого цвета должно было быть небо.
— Так вы не выйдите сегодня в море?
Он фыркнул.
— О нет, мы как раз выходим. Нужно что-то большее, чем вероятность сильного ветра, чтобы мой отец не вышел на промысел. — А себе под нос пробормотал: — Старый упертый осел.
— Только потому, что мой отец сумасшедший, не означает, что мы все тоже должны ими быть. Будет небезопасно погружаться сегодня; я предлагаю вам пропустить сегодня, — он указал на путь, которым она и Фергюс сюда пришли. — Почему бы вам не пойти домой и не сделать пару бусиков или еще чего-то. Ваше воображаемое сокровище вас подождет.
Бека сузила глаза, а Фергус еле сдержал смех, маскируя его под неубедительный кашель.
— Я так не думаю, — сказала она спокойно. — Если сейчас достаточно безопасно выходить вам, тогда это достаточно безопасно и для меня. В любом случае, под водой гораздо спокойней.
Маркус стиснул зубы. Ну почему с этой женщиной всегда так сложно, ведь он просто хочет, чтобы она была в безопасности?
— Может для вас и спокойней, но что насчет бедного Фергюса? Он останется на крошечной шлюпке и ему будет совершенно негде спрятаться от возможной грозы. Вы же не хотите подвергать его опасности.
К его удивлению, Фергус издал громкий, лающий смех, очень похожий на звуки, издаваемые морскими котиками, которые часто приветствовали судно при выходе с пристани.
— О, не беспокойся обо мне, приятель. Я не боюсь немного промокнуть.
Бека хихикнула, хотя Маркус не видел ничего смешного в том, что они оба рискуют своими жизнями из-за какого-то затонувшего клада, которого почти наверняка не существует.
Прекрасно. Он пытался быть разумным. Теперь он просто будет самим собой. Он провел десятки людей через разрушенную войной страну не для того, чтобы ему сейчас перечила тощая блондинистая серферша в отрезных шортах и обтягивающей красной футболке.
— Даже не думай, — сказал он, скрестив руки на груди и преградив путь на лодку, — ты не поедешь с нами сегодня, и точка.
— Какая точка? — спросил его отец, возникая из-за его плеча, словно призрак из прошлого. Лицо пожилого мужчины было бледнее, чем обычно, нездоровый зеленый оттенок, был свойственен скорее при химиотерапии, чем при неспокойных водах пристани.
— Из-за чего, черт побери, задержка? Мы должны были отплыть пять минут назад, — и он нахмурил свои кустистые брови, глядя на Беку. — Я предупреждал тебя, девочка. Задержишь нас, останешься на берегу.
Бека лучезарно улыбнулась старому ворчуну, как всегда не впечатлённая его гневной тирадой.
— Эй, я не виновата, мистер Дермотт. Я пришла вовремя.
Она качнула головой в сторону Маркуса.
— Похоже, Ваш сын распоряжается: кто поедет, а кто нет на вашей лодке, — она лукаво глянула на Маркуса краем глаза. — Не так ли?
Отлично разыграно. Грязно, но отлично. Маркус почувствовал, как напряглись мышцы на его шее, когда ситуация начала выходить из-под его контроля.
— Нет, он, черт возьми, не решает, кто поедет на моей лодке, — прорычал Маркус Старший. — Убирайся к черту с дороги, и позволь девочке подняться, Марк-бой. Мы тратим время впустую.
Маркус с сомнением посмотрел на небо, где было очень мало света, но он знал, что проиграл.
— Ладно, — пробормотал он, убирая руку со снаряжения Беки. — Но если мы прибудем на место твоего погружения, и я не посчитаю его безопасным, ты останешься на чертовой лодке.
Бека пожала бронзовыми плечами.
— Посмотрим. — Она посмотрела за него, где стояли Чико и Кенни и наблюдали за шоу. — Если будет небезопасно погружаться, Фергюс и я поможем на судне.
Она послала Кенни особенно ослепительную улыбку, и бедный паренек чуть не упал за борт.
— Я быстро учусь; вы ребята просто скажите, где я нужна, что делать, и я сделаю.
Маркус с удивлением наблюдал, как на обветренном лице Чико появляется улыбка. Ну, Кенни он понимал, парень молодой, а Бека выглядит, как мифическая богиня, вышедшая из пены морской. Но Чико уже был дедом, он медленно двигался и был очень спокойным. Большую часть своего заработка он отсылал своей семье в Мексику, и Маркус не видел, чтобы он особо смотрел на полуголых девиц, украшающих пляжи и причалы Санта-Кармелиты. Но одна улыбка от Беки, и старый ворчливый бандито подкрутил свои длинные усы и освободил место для ее снаряжения, когда они медленно вышли из порта.
Не знай он, решил бы, что она их приворожила — его вспыльчивого отца, старого ворчуна латиноса и наивного юного болвана, который в данный момент таращился на нее с лицом, как у гуппи. Слава Богу, Маркус оказался невосприимчивым, иначе у них бы были большие неприятности.
* * *
Спустя два часа после выхода из порта, море стало более беспокойным, небо более темным, а дождь из мороси перерос в ливень. Маркус попытался еще раз убедить отца развернуться и поехать обратно, но упертый старик только сказал:
— В плохую погоду можно поймать больше рыбы, чем в хорошую, парень, — пошел и сел перед экраном эхолокатора, мрачно глядя на него, так как на нем по-прежнему отражался только океан, без намека на рыбу. «Но по крайней мере он был в каюте, подальше от промозглого дождя», — подумал Маркус, и пошел разбираться с другой своей проблемой.
Удивительно, но Бека не особо сопротивлялась, когда они достигли нужного ей места для погружения, и Маркус стал настаивать, что море слишком неспокойное для погружения. Взглянув на Фергюса, приподняла бровь, и он пристально посмотрел за борт и медленно покачал головой.
— Вот дерьмо, — произнесла она, пожав плечами. — Ну, я, по крайней мере, попыталась.
Маркус же пытался не злиться на то, что она обращает больше внимания на один кивок своего приятеля Фергюса, чем на целый перечень разумных аргументов, сказанных им. А потом он постарался еще сильнее не злиться из-за того, что она и Фергюс, как обещали, принялись помогать: задраивать люки на палубе, подготовить сети, если все-таки косяк рыб чудесным образом решит появиться сквозь ветер и туман. Как и в случае с дайвингом, ее движения были выверенными и эффективными, и было похоже, что она не испытывает никаких трудностей с сохранением равновесия на скользкой палубе, которую захлестывали волны.
Они с Фергюсом закончили последнее задание, которое он им дал, а затем присоединились к Маркусу в носовой части судна. Он опять уловил слабый запах клубники и солнечного света, хотя это по идее невозможно: почувствовать здесь что-то помимо моря, соли и рыбьих потрохов. Как и всегда, это заставило его сердце пуститься вскачь, и ему пришлось сделать глубокий вдох морского воздуха, чтобы прочистить голову.
Ухмыльнувшись, Фергюс внимательно на него посмотрел, а затем перевел взгляд на бурлящий океан.
— Твой отец, и правда, рассчитывает найти рыбу во время такой бури?
Маркус вздохнул.
— Не знаю, рассчитывает ли он на это или же просто слишком упертый, чтобы сдаться. Любой разумный человек не вышел бы сегодня в море, либо вернулся бы пораньше, поэтому если мы сегодня что-нибудь и поймаем, то отобьем только наши расходы. Подозреваю, ему очень нужны деньги.
Он глянул на Беку, у которой был немного виноватый вид.
— В любом случае, рыба не ведет себя как обычно и не появляется в тех местах, где она обычно бывает в это время года, поэтому не знаю, почему он считает, что плохая погода может что-то изменить.
Дождь прибил рыжие волосы Фергюса, из-за этого они стали темнее и на шею с них стекала вода, он смотрел на водную поверхность перед ними, и на его лице было задумчивое выражение.
— В этом есть резон, несомненно, — сказал он в более официальной манере, чем прежде. Маркус подумал, что так разговаривают иностранцы, но только вот акцента у него не было. — Мы тоже это заметили. Рыба не там, где должна быть, а вместо этого появляется в самых неожиданных местах.
— Мы? — немного подозрительно спросил Маркус. — Мне казалось, что ты говорил, что не особо рыбачишь.
«Может он шпионит за рыболовными маршрутами его отца для какого-то конкурента?»
Бека и Фергюс молча обменялись взглядами; Фергюс сморгнул капли дождя своими до невозможности длинными ресницами.
— Э-э, я имел в виду, мы — дайверы.
Угу.
Бека постоянно маячила возле него, отвлекая своей близостью.
— А если я смогу найти немного рыбы, думаешь твой отец согласиться вернуться?
Маркус фыркнул.
— Конечно. А что, у тебя где-то припасено?
Фергюс закатил глаза, указывая на скудное одеяние Беки.
— И где же в этом возмутительно-прекрасном одеянии, она смогла спрятать что-то большее горошины?
Бека игриво стукнула его по руке, моментально вызывая в груди Маркуса высокочастотное электрическое гудение.
— Не совсем, — сказала она.
— Похоже, в этом вопросе нет особого смысла, не так ли?
Он сердито глянул на Беку, он устал от дождя, лодки и воспоминаний, которые всегда преследовали его в такие дни. Если бы у него была волшебная палочка, то он махнул бы ею и заполнил трюм рыбой, чтобы побыстрее оказаться на берегу с бутылочкой холодного пива и попытаться все забыть.
Удивительно, но на вечно радостном лице Фергюса появилась тревога.
— Что ты задумала, Баба?
— Баба? — спросил Маркус, переводя взгляд с одного на другого. — Я думал тебя зовут Бека.
— Это вроде прозвища, — пояснила она, легонько пихнув босой ногой Фергюса. — Мы обычно не используем его на публике.
Ну что ж, вот и ответ на вопрос. Не то, чтобы ему было до этого дело.
Фергюс прочистил горло.
— Итак, Бека, и как именно ты собираешься найти эту неуловимую рыбу?
Он многозначительно посмотрел на Маркуса, у которого создалось необычное ощущение, что он пропускает какой-то невидимый ему разговор.
Лицо Беки тоже стало серьезным, и, развернувшись к океану, она сказала:
— Я собираюсь спросить того, кто знает, конечно, — и опасно склонилась через борт.
Глава 7
Бека пронзительно свистнула, она знала, что ее свист будет слышен достаточно далеко над водой. К тому же, она сразу послала беззвучный магический зов во всех направлениях. Пару минут спустя получила ответ, когда пара серых плавников, рассекая такую же серую воду, направились к ней.
Справа она услышала тихий смех, а слева возглас удивления, но не стала обращать на них внимание, сосредоточившись на двух дельфинах, которые уже были рядом с медленно движущемся судном. Но ей нужно было подобраться поближе, если она собиралась получить нужную ей информацию. Маркуса удар хватит.
— Я знаю, что делаю, — сказала она, и прежде чем он успел остановить ее, схватила одну из веревок для швартовки к причалу и выбросила ее за борт. И слезла по ней вниз, игнорируя колючие волокна, которые обдирали ее пальцы, и холодные брызги бушующего моря. У себя над головой она краем глаза отметила, что Фергюс оттаскивает Маркуса, когда тот собрался спуститься за ней.
Это к лучшему. Она и так уже превысила ограничения. Не за чем ему еще знать, что она свободно говорит на дельфиньем.