— Баба! Баба! — радостно загомонили дельфины, выталкивая струи воды через дыхалко, добавляя брызг к и без того беспокойному океану, намочившему лицо и одежду Беки.
— Приветствую, друзья мои, — ответила Бека, пытаясь, как можно лучше воспроизвести свист и щелчки млекопитающих. — Я ищу рыбу. Вы не знаете, где я могу найти рыбу?
Пару минут спустя, она добралась до бортика лодки, от веревки болели руки. Мозолистые руки втянули ее на палубу и резко поставили на ноги, да так, что ее зубы клацнули.
— Ты что, последний ум потеряла? — лицо Маркуса было белым, а тело просто окаменело. — Умереть захотелось? О чем, черт побери, ты думала, когда решила прыгать за борт движущейся лодки во время шторма?
Прежде чем она успела ответить, он развернулся и зашагал прочь от нее, едва сдерживаемая ярость исходила от его ауры, как человеческое олицетворение шквального ветра, который бушевал вокруг них.
— Я же в порядке, — пробормотала она. — Господи.
Чико появился из тени каюты, откуда он, очевидно, наблюдал все это время. Фергюс приветливо ему кивнул. Бека слабо улыбнулась, обидевшись за нагоняй от Маркуса.
— Он просто беспокоился о тебе, сеньорита, — сказал Чико, похлопав по руке. — Не нужно так близко воспринимаешь его крики, а? У него есть причины.
— Какие у него могут быть причины, позволяющие ему так на меня орать? — вспыхнула Бека. — Я была в полной безопасности.
Чико пожал плечами.
— Может была, а может и нет. То, что ты сделала, было немного безрассудно. Лодки могут быть опасны.
Фергюс по-свойски приобнял ее одной рукой, даря ей столь нужное тепло.
— Ты должна помнить, Ба… Бека, не все знают, какая ты крутая.
Он улыбнулся ей, пытаясь смягчить сказанное.
— Ты напугала его, — мягко сказал Чико. — Вот почему он накричал на тебя.
Он огляделся, чтобы убедиться в отсутствии Маркуса в зоне слышимости.
— Когда ему было семнадцать, его младший брат погиб в похожем шторме, его смыло за борт этой самой лодки. Их трое, я и еще какой-то идиот, которого нанял его отец, потому что никто больше не хотел работать на такого тяжелого человека. Мальчишке, Кайлу, было всего пятнадцать. Он любил море, работу на «Хитром Змее», а больше всего, он прямо боготворил своего hermano (исп. — брат — прим. пер.). Следовал за Маркусом, как щенок.
Бека попыталась представить себе Маркуса в юности и потерпела поражение.
— Что произошло?
Чико, как настоящий латинос, пожал плечами.
— Новенький, el estupido (исп. — глупый, тупой — при. пер.), он не вовремя потянул сеть.
Мальчик упал в воду и запутался в сети. К тому времени, когда его вытащили, уже никто ничего не мог сделать. Мальчишка был muerto (исп. — мертв — прим. пер.). Я думаю, теперь понятно, почему не следовало вам так рисковать, seniorita (исп. — девушка, барышня (употребляется как вежливое обращение или форма вежливого упоминания по отношению к девушке, незамужней женщине в Испании — прим. пер.).
Он снова похлопал ее по плечу и ушел.
— Вот дерьмо, — сказала Бека. — Я снова облажалась.
Она не подумала, как это может выглядеть для Маркуса; просто спрыгнула потому что считала, что нашла решение проблемы. А кончилось тем, что создала еще большую. Бренна была права; она всегда сначала сделает, а потом думает.
Фергюс обнял ее, уткнувшись своим острым подбородком ей в макушку, прежде чем отпустить.
— Ты не знала о его брате, Баба. Ведь ты же не пыталась нарочно расстроить его.
— Ну да. Ему об этом расскажи, — она сморгнула выступившие слезы, которые быстро смешались с дождевыми каплями. Вздохнула. — Ну что ж, полагаю, будет глупо разбрасываться информацией, особенно учитывая то, что Маркус больше никогда не пустит меня на лодку.
Она подошла к каюте и просунула туда голову. Маркус Старший расслаблено сидел на своем месте, но тут же подобрался, когда она постучала по открытой двери и вошла.
— Чего надо? — спросил он. — Ты не можешь просто заявиться сюда только потому, что снаружи немного влажно.
Бека пропустила замечание мимо ушей, ведь он точно знал, что она работала с мужчинами под дождем все это время. Поэтому решила сразу взять быка за рога.
— Я могу сказать вам, где рыба, — сказала она. — Ну только, если вы не устали таращиться на пустой экран.
На лице старого рыбака появилось немного румянца, но на его лице читалось сомнение.
— Откуда это ты знаешь, где рыба, если даже я не могу ее найти?
Он бросил на нее хмурый взгляд.
— Дельфин рассказал.
Маркус Старший уронил челюсть, демонстрируя неровные зубы с желтыми пятнами от табака.
— Сейчас не время для шуток, юная мисс.
Бека прямо смотрела на него, не позволяя себе отвернуться.
— Без шуток. Я обещаю вам. Я и правда, знаю, где рыба. Давайте посмотрим на это по-другому — что вы теряете, если поедете туда, куда я укажу? Ведь здесь рыбы все равно не наблюдается. — Она указала на ничего не отображающий радар.
— Это безумие, — промолвил старик, все же постукивая по краю штурвала. — Ну, и куда дельфин сказал тебе плыть?
* * *
Пока Маркус и двое других мужчин сражались, чтобы поместить улов в трюм «Змея», а его отец радостно направил судно к берегу, Бека и Фергюс встретились у левого борта, подальше от бурной деятельности. А шторм, если уж на то пошло, только набирал обороты, и маленькое суденышко кидало по волнам, что казалось, оно вообще особо не продвинулось в сторону дома.
— Это было рискованно, — Фергюс сделал замечание спокойным тоном. — Ты обычно так стараешься, чтобы создать иллюзию нормальности; даже представить себе не мог, что ты будешь так рисковать и разговаривать с дельфинами у всех на виду.
Бека пожала плечами, она так промокла, что, казалось сама может превратиться в русалку, если они скоро не достигнут земли.
— Ну ты же знаешь Людей; они всегда найдут рациональное объяснение тому, что пока не готовы принять. И есть множество морских баек о моряках, которым помогли дельфины, — она вздохнула. — Знаю, я наверно не должна была так делать, но печально было смотреть, как искал рыбу мистер Дермотт, и он не собирался нас везти обратно, пока не поймает рыбу или пока Солнце не упадет в океан.
Фергюс немного помолчал, глядя на воду наметанным глазом.
— Баба, мне не нравится этот шторм. Есть в нем что-то…странное.
Она прикусила губу. Она бы и хотела поспорить с Русалом, но думала о том же.
— Чувствуется чья-то злая воля, да? — сказала она, вглядываясь в открытое море, как будто могла увидеть сквозь хмурые тучи и бурлящие волны то (или того), кто был тому причиной.
— Но кто мог создать такую бурю, и зачем им это?
Когда Фергюс убирал мокрые волосы с лица, можно было заметить тонкие перепонки между его пальцами.
— Похоже, погода ухудшилась по сравнению с утром, и никто еще не сошел с ума, чтобы выйти в море. Возможно, целью является эта лодка или кто-то на ней, — на его губах заиграла лукавая улыбка. — Такую бурю может организовать Баба Яга.
— Вряд ли я стану топить лодку, на которой сама же и нахожусь, — сказала Бека. — Хотя, если бы здесь был только Маркус, а я была бы на берегу, тогда мне было бы понятны твои подозрения. — Она тихонько фыркнула от смеха. — Ну и кто помимо меня на такое способен? Насколько я знаю, поблизости нет других Баб, а это значит, что здесь задействовано другое сверхъестественное существо.
Фергюс стал необычно хмурым.
— Королева Иноземья смогла бы сделать это, не пропустив и петли в своем вязании.
— Да, но зачем ей? — спросила Бека, пытаясь представить себе божественно прекрасную и чудовищно непредсказуемую ее Высочество Королеву Иноземья, занимающейся чем-то таким приземлённым, вроде перебирания пряжи. — Ну, насколько я знаю, я не сделала ничего, чтобы огорчить ее, а эти Люди вообще никак с ней не связаны.
— Ну, — сказал ее спутник, подумав, — наша Королева могла бы или Король Шелки или еще несколько самых могущественных волшебников наших королевств. Но я не могу даже представить по каким причинам любой из них мог решиться наслать такую бурю.
Особо резвая волна перекинулась через борт и больно впилась в них своими ледяными пальцами. Старую лодку стало опасно подбрасывать на волнах, и тимберсы скрипели. Бека вздрогнула.
— Ну все, — сказала она. — Я собираюсь с этим что-нибудь сделать, или мы никогда не доберемся до берега.
Ее опасения усилились, ведь погодная магия не являлась ее сильной стороной. Видение серебристой подводной лодки, медленно погружающейся на морское дно, подтачивало ее решимость.
— Слава Мананнану (Мананнан Мак Лир — в ирландской мифологии владыка моря, живущий в Эмайн Аблах, Стране Вечной Юности. Мананнан Мак Лир был весьма заметным персонажем пантеона, способным, в частности, устраивать бури на море и губить корабли незваных гостей. Кроме того, его образ ассоциировался с колдовством и чародейством — прим. пер.), — облегченно выдохнув сказал Фергюс. — Думал, ты уже никогда не предложишь.
У Беки вырвался слабый смех.
— Ты-то чего переживал? Ты всегда мог спрыгнуть за борт и вернуться в свою естественную форму.
Он яростно замотал головой.
— И потом объяснять своей Королеве, что я позволил Бабе Яге утонуть? Большое спасибо, но нет.
Она фыркнула, непонятно почему чувствуя ощутимую поддержку благодаря его непоколебимой вере в ее способности.
— Ладно, ладно.
Она огляделась вокруг, похоже, отец Маркуса был все еще в каюте, а остальные были заняты своими обязанностями по ловле рыбы.
— А почему бы тебе не пойти и не убедиться, что никто здесь не появится пока я занимаюсь своими делами?
Фергюс кивнул и прошел ближе к кормовой части, оставив Беку, склонившуюся к воде свинцового цвета. Она вся подобралась и напомнила себе, что вода — это ее стихия. И вообще, она Баба Яга, черт побери. Она имела право повелевать силами природы. Она только надеялась, что там внизу больше не будет никаких подлодок…
Она закрыла глаза, не обращая внимания на качку и укусы брызг. Вскинув вверх руки, она потянула силу прямо из своей сути, представляя, что та светится желтым цветом, похожим на кусочек Солнца, и, посылая ее вальсировать между яростными каплями дождя. Все дальше и дальше, ее магия расходилась от лодки во все направления — выплескиваясь повсюду и усмиряя ветер, успокаивая океан, напевая колыбельную, чтобы задобрить хмурые тучи над ними.
Свистящая болтовня дельфинов вынудили ее снова открыть глаза. Рядом с лодкой резвилось около дюжины гибких серых тел в совершенно спокойном море, зеленовато-голубая поверхность отражала солнечные лучи, которые уже начали пробиваться сквозь рассеивающиеся облака. У Беки вырвался такой выдох, что по силе мог соперничать с уже почти пропавшим ветром. Она сделала это!
— Ух ты, — раздалось позади нее, она резко развернулась и увидела, вышедшего из-за поворота Маркуса, а сразу за ним и Фергюса. Русал расслабился, когда увидел, что Бека спокойно стоит возле борта. Наверно потому, что не мог видеть ее трясущиеся коленки.
— Поверить не могу, что шторм так быстро затих, — тем временем продолжил Маркус, рассматривая горизонт, приложив руку козырьком к глазам.
Даже насквозь промокший и покрытый чешуей рыб, он выглядел самым красивым мужчиной из когда-либо ею виденных. «Ты идиотка, Бека Янси. Он не выносит тебя, ты не выносишь его, и ты не можешь перестать сохнуть по нему. Соберись-ка». Она уже приготовилась, что он снова начнет отчитывать ее. Но этого не произошло. Вместо этого он глубоко вздохнул и сказал:
— Я должен извиниться перед тобой.
Бека чуть не упала.
— Что? — спросила она. Может, когда она укрощала шторм, повредила себе слух.
Маркус сжал зубы.
— Ты слышала. Я прошу прощения, что наорал на тебя, — он сделал паузу, очевидно пытаясь сдержать себя от повторения этого. — Ты застала меня врасплох, выпрыгнув за борт. Я был… в общем, я волновался за тебя. А когда я расстраиваюсь, я ору. — Он кивнул в сторону Фергюса. — Твой парень напомнил мне, что ты опытный дайвер и серфер, и не сделала бы ничего такого, если бы не была уверена в своей безопасности. Но я до сих пор не понимаю, как дельфины могли рассказать тебе, где можно найти рыбу. Это похоже на те смехотворные истории моего отца, которые он любил рассказывать нам, когда мы были детьми. Но так как мы наловили полный трюм рыбы, я не могу поспорить с результатами, — он пожал своими мощными плечами, и они были похожи на горы во время землетрясения. — Поэтому, я прошу прощения и благодарю тебя. Хотя все еще считаю тебя сумасшедшей, но я не должен был выходить из себя.
Бека моргнула.
— Это было одним из самых худших извинений, которые я когда-либо слышала, но я его принимаю. — Она рассмеялась и добавила: — И Фергюс мне не парень, он просто мой приятель по серфингу, который предложил свою помощь.
На обветренном лице Маркуса промелькнуло совершенно непонятное выражение, и он уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но его прервал Кенни, который прибежал с носа лодки и выглядел очень встревоженным. Его мокрая футболка прилипла к его тощей груди, красная краска логотипа пива на груди вылезла на белый хлопок самой футболки.
— Маркус! Маркус! — Кенни затормозил прямо возле мужчины. — Идем быстрей! У твоего отца приступ — я не уверен, что он дышит.
Глава 8
Маркус маленькими глотками пил безвкусную жижу, которая в больнице именовалась кофе, и изо всех сил сопротивлялся соблазну встать и пройтись по практически пустой тускло освещенной столовой. Его нервировали бежевые стены этого помещения, а также бежевые столы и бесцветная на вид еда.
Его отец все еще находился в отделении неотложной помощи, стараясь победить истощение и обезвоживание, но, в остальном, все было хорошо. Они оба выслушали лекцию о пациентах, прошедших химиотерапию, от интерна, который выглядел лет на шестнадцать, а затем старик бесцеремонно вышвырнул сына из палаты.
— Тебе нет нужды оставаться и смотреть, как эту дрянь вливают мне в руку, — как всегда «тактично» высказался Маркус Старший. — Спустись в кафетерий и закадри там симпатичную медсестричку или займись еще чем-нибудь. Ты действуешь мне на нервы.
Маркус подозревал, что отец просто не хочет казаться перед ним слабым, но от этого не становилось легче. Правда заключалась в том, что молодой человек вообще не понимал, почему он здесь, почему после всех этих лет снова готов мириться с дурным нравом и плохим отношением старика. Они не любили друг друга. Черт, они не обменялись ни словом с тех пор, как в восемнадцать лет Маркус сбежал, чтобы присоединиться к морским пехотинцам. До того дня, как ему позвонил врач отца, парень даже не был уверен, что его старик жив, и даже не задумывался, заботило ли его это.
И, все же, он был здесь, пытаясь поддержать отца, который вел себя, словно репей в заднице, контролировал, что тот проходит химиотерапию, полностью выполняя инструкции врача. Да к тому же никто, кроме Всемогущего Бога, не мог заставить Маруса Старшего отдохнуть и успокоиться. Это напоминало попытку выдрессировать акулу, научив ее сидеть и выпрашивать угощение.
К ужасу Маркуса, оказалось, что его всего еще это волнует. Даже при том, что старик вновь всколыхнул давно забытые гнев и печаль. Даже при том, что они не ладили, хотя Маркус со своей стороны прилагал титанические усилия, лишь бы сохранить мир. Но парень понимал, что глубоко в душе он хотел нормальных отношений с отцом. Не самое подходящее время, чтобы осознать это.
Казалось, в его глаза насыпали песка, и Маркус потер их кончиками пальцев. Они проснулись и покинули дом в пять утра, и он отвратительно спал в ночь до этого. Или в ночь перед этим. Ирония заключалась в том, что он отлично высыпался в зоне военных действий, но с тех пор, как вернулся домой, вздрагивал и просыпался от малейшего шума. А иногда его кошмары напоминали ему обо всех тех ужасах, что он пережил, словно опять оказывался посреди этого. Не помогало и то, что они с отцом так нервировали друг друга, к тому же половину своих ночей Маркус провел на лодке, которая уж точно была не приспособлена для комфортного времяпрепровождения.