Узы тьмы (ЛП) - Бек Макмастер 10 стр.

«Завтра», — сказала она себе и закрыла покрасневшие глаза. Нужно поспать или наутро от нее не будет толку.

Глава 7

На следующее утро они быстро позавтракали за столом. Ианта надела бархатное платье бордового цвета, что закрывало тело от шеи до кончиков пальцев на ногах и все же оставалось опасно чувственным. Цвет шел к ее темным волосам и бледной коже и часто привлекал взгляд Люсьена. Повисло молчание, нарушаемое лишь шелестом бархата и звоном ножей и вилок. Эти звуки чем-то напоминали фехтование. Люсьену показалось, что они и правда сражаются, переглядываясь украдкой и используя молчание в качестве оружия.

Только на сей раз оно было полно непристойных фантазий — по крайней мере, с его стороны. Когда Ианта плавно двигала руками, он вспоминал, как она обмякала под ним во время соития. Когда наклоняла голову к тарелке, демонстрируя длинную шею, эта поза напоминала Люку о других признаках покорности. Кровь закипела, но судя по тому, как Ианта отвлеченно глядела через стол в никуда, она думала совсем о другом.

Люсьен нахмурился. Он внимательно рассмотрел ее — не просто восхищаясь — и заметил, что прекрасные глаза слегка припухли.

Будто Ианта провела полночи в слезах.

Люка словно под дых ударили. Когда он уходил, она была счастлива. Что же довело ее до слез? Он причинил ей боль? Тогда Люсьену было не до нежности, но вроде бы напор Ианте нравился.

— Ты хорошо спала?

Она взяла чашку и посмотрела ему в глаза:

— Подремала несколько часов.

Совсем ни о чем не говорит.

— Ты выглядишь усталой… я не причинил тебе боли?

Теперь Ианта обратила на него все внимание и удивленно моргнула, на губах заиграла усталая улыбка.

— А если и причинил, тебя бы это волновало?

— Обычно я не обижаю женщин. Разумеется, меня волнует твое состояние.

Они уставились друг на друга: она с любопытством и задумчивостью, а Люк оборонительно.

Ианта кивнула, отдавая ему должное:

— Моя усталость не имеет к тебе никакого отношения. Сейчас у меня другие заботы на уме. Вот из-за них я и не могу спать. Твои приказы прекрасно меня отвлекли, дали возможность забыть… на мгновение.

На бледном лице промелькнула грусть, словно растворившаяся в воде акварельная краска. Ианта покачала головой и взяла себя в руки:

— Но довольно об этом. Я думала о вчерашних событиях в поместье леди Эберхард.

— И что? — Люк налил себе чаю, недоумевая, с чего она затронула эту тему.

— Ты не использовал свои силы, Люсьен, не считая вспышки экспрессии.

Люсьен. Она впервые назвала его по имени. Это свидетельствовало о… близости, но, с другой стороны, прошлой ночью их отношения были ближе некуда. Однако конец фразы его взволновал.

— Ианта, этот год был долгим. — Он тоже теперь станет звать ее по имени. — Я потерял силы. Среди холодных каменных стен энергии и пропитания маловато.

Ее глаза блеснули.

— Хорошо. Прошлая ночь должна была восстановить твои резервы. Это меньшее, чем я могу помочь. — Ианта указала на его пустую тарелку, где лежал слегка намазанный маслом и тонким слоем варенья тост. Ее же собственный завтрак состоял из отбивной, бекона и омлета. Чародеи частенько ели вволю. — Не хочешь добавки? Мне ты нужен сильным и цельным.

— Боюсь, мой желудок большего не потерпит. Он привык к ограничениям.

— Ты говорил, что потрясен. Наверное, твой разум был заблокирован, и ты не имел доступа к своим силам.

— Вроде того.

На ее лице промелькнуло сочувствие.

— Этого и следовало ожидать, после сильной психической травмы, которую ты получил из-за демона.

Люсьен отвернулся и со звоном опустил чашку. На миг жуткие образы промелькнули перед взором.

— Я почти ничего не помню.

Ианта отодвинула стул, встала и, шурша юбками, обошла стол. Коснулась плеча Люка кончиками пальцев, обновляя узы. Сегодня их связь была сильнее, крепко оплетала обоих; без сомнения, результат плотских отношений.

— Я могла бы помочь тебе, если хочешь…

— Нет.

Он сам справится, просто нужно время.

— Люсьен, после того, как демон напал на тебя, в день нашей встречи в отеле "Гросвенор", твоя аура была вся в дырах. И то, что ты залечил ее всего за двенадцать месяцев, просто невероятно. Увы, весьма возможно, что ты не сможешь продолжать в одиночку или без долгих успокоительных медитаций, а времени у нас нет. У меня есть знакомый чародей, способный лечить болезни разума. Или… обратись к Дрейку…

— Я подумаю.

Ианта раздраженно выдохнула:

— А я считала, что ты уцепишься за любую возможность, ведь в пророчестве предсказана твоя смерть.

— Я же сказал, что подумаю, а пророчество, по-моему, весьма расплывчато. — Люк налил себе еще чаю. — Там сказано, что моя смерть — часть ритуала, если злоумышленникам удастся задуманное. А это еще неизвестно. И если вспомнить все, что случилось вчера, я удивлен, что ты выбрала именно эту тему.

Ианта опустила ресницы. Она явно что-то скрывала, и у него возникло неприятное подозрение…

— Ты знала про Бишопа?

— Знала.

Люсьен возмущенно засопел:

— И даже не подумала сказать: «Кстати, у тебя есть брат»?

Он полночи размышлял об этом и теперь разозлился. Верховный всю жизнь то отталкивал, то притягивал его, как пешку на шахматной доске. Именно Дрейк решил, что Люсьен не достоин стать частью его жизни, а также, что братья не должны узнать друг друга. Люк резко поставил заварник на стол.

Брат. Черт. Незнакомец. Сколько раз он наблюдал за играющими детьми, всегда хотел к ним присоединиться, но по приказу лорда Ретберна все время посвящал занятиям. Люк бы не чувствовал себя таким одиноким, если бы знал, что где-то есть еще кто-то, способный его полюбить. Легче принял бы факт, что является ублюдком Верховного, а не сыном лорда Ретберна, и что Дрейк и знать его не желает.

— Прости, я не понимала… просто… на меня в последнее время столько всего навалилось, что я даже не подумала.

— Мне кажется, вся моя жизнь — ложь, Ианта. — Что еще ему неизвестно? — И всякий раз, когда я выясняю некую подробность, от нее ведет еще дюжина нитей. Та действительность, которую я знал, рушится. Я каждый день хожу по зыбучим пескам без союзника и кого-то, кому я небезразличен.

— Твой отец…

— Обрек меня на эту жизнь. Не называй его так. Он мне не отец. Его обязанности закончились, когда он пролил семя, и я этого не забуду. Если ты считаешь, что я позволю ему… помочь мне… Боже. — Отвернувшись, Люк попытался сдержать эмоции. — Что еще ты от меня скрываешь?

Ианта сдавленно всхлипнула:

— Я… я

Он махнул рукой:

— Забудь.

Вот, к чему привело то, что Люк позволил ей забраться ему под кожу. Когда он увидел ее припухшие глаза, то заволновался. Когда она положила руку ему на плечо, чтобы успокоить, Люсьен забыл, что в первую очередь Ианта — оружие Верховного. Ложь. Все ложь, и больше он об этом не забудет.

— Враг моего врага мой друг. Больше ничего между нами нет.

— Мне так жаль, Люсьен…

На лестнице загрохотали шаги, а потом появилась девочка с румянцем на бледных щеках и блестящими карими глазами.

— Ты вернулась! Я не услышала, когда ты вернулась. У меня получилось, Ианта! Я заморозила чашку чая! — Она перевернула ту самую чашку вверх дном, сильно потрясла и только потом увидела Люсьена.

Ианта напустила на себя совершенно невозмутимый вид, однако не смогла скрыть дрожь в голосе.

— Люсьен, познакомься с моей ученицей, мисс Теей Дэвис. Тея, это Люсьен Деверо, граф Ретберн, в настоящее время мой щит.

У Теи округлились глаза. Она сделала книксен:

— Здравствуйте, милорд.

— Рад познакомиться, — поздоровался Люсьен.

Ианта вернулась на свое место и жестом приказала ученице сесть рядом.

— Замечательный прогресс, особенно если вспомнить, что в мое отсутствие тебе следовало учиться по книгам и не практиковать чародейство.

Тея перестала улыбаться.

— Я была осторожной.

— А что случается, когда ты выходишь из себя?

Тея заерзала.

Ианта еще несколько долгих минут выдерживала неодобрительную паузу.

— А теперь растопи.

Тея упрямо поджала губы:

— А можно мне сначала позавтракать?

— Растопи чай и завтракай.

Тея поставила чашку на стол и уставилась на нее. Добрых две минуты ничего не происходило, хотя Люсьен ощутил, как в девочке бурлит энергия. Когда-нибудь она станет сильной чародейкой, возможно, даже сильнее него. Одно ее присутствие вызывало резь в его левом глазу.

— Естественный талант Теи в телепатии, — гордо пояснила Ианта. — Однако ей тяжело дается телекинез, и она не всегда собой владеет. Тея настолько хочет добиться успеха, что часто может получить результат лишь в раздражении, но редко по своей воле и никогда в состоянии спокойствия.

Тея поджала губы, стиснула кулаки и зло уставилась на чашку. Почти минуту спустя ледяной комок начал таять, потом в чашке появился маленький айсберг, затем все быстрее побежали пузыри, и наконец чай закипел.

Потрясающее зрелище: чистая сила воли вместо ритуала или магических слов. Или было бы потрясающим, не похолодай так в комнате в процессе. Люсьену пришлось отойти — подальше от накатывающей силы девочки.

— А теперь заморозь воду снова, но на сей раз я хочу, чтобы ты сосредоточилась на медитативной технике. Вспомни, как мы обсуждали смысл ритуала? Ты снова разозлилась и смогла растопить чай, но нельзя ставить себе блок, который свяжет твою силу только с эмоцией, иначе ты никогда не сможешь добиться большего.

— Я добьюсь.

Тея вздохнула, чтобы успокоиться, и зажмурилась, но эмоции окрашивали ее лицо в разные цвета — гнев, дерзость, раздражение, надежда, кажется, даже страх, если Люк правильно определил этот темно-синий оттенок.

Чай перестал кипеть, но когда Тея зашептала ритуальные слова, все равно ни на йоту не охладился. Она заморгала и начала сжимать кулаки.

— Прекрати, — приказала Ианта. — Ты снова злишься. Отпусти все, Тея. Отпусти все свои эмоции и силу и позавтракай. Потом начнешь сначала.

Тея открыла глаза, в них горело возмущение.

— Я сумею.

— Как ты его замораживаешь? — спокойно спросил Люсьен.

— Забираю энергию из воды, — пояснила Тея. — Она и сила трения заставляет воду кипеть, однако если убрать энергию, можно заставить чай охладиться.

— И все же эмоция заставляет нас тратить энергию, вот поэтому нагреть воду легче, чем охладить.

— Да, но я замораживаю воду, даже когда использую эмоцию вместо силы воли!

Люсьен улыбнулся и переглянулся с Иантой.

— Я начинаю сочувствовать твоей наставнице.

Ианта глотнула чаю:

— А я начинаю понимать, почему Дрейк доверил ее мне. Я многому учусь сама, особенно пониманию того, что у его светлости странное чувство юмора. Он, наверное, ждал этого момента с тех пор, как я начала собственное обучение.

— А разве вежливо обсуждать человека, сидящего с вами за столом? — Тея резко вонзила вилку в копченую селедку. — Я не понимаю, почему мы не можем просто пользоваться тем, что нам уже дано. Экспрессия работает! Почему так важно, испытываю ли я злость, страх или…

— Разве твоя наставница не объяснила, почему мы привязываем чары к ритуалу и словам силы?

Ианта подняла взгляд:

— Люсьен…

— Девочка должна знать правду.

Она поджала губы:

— Я не хотела ее пугать.

— О чем вы? — округлила глаза Тея.

— Большинство наших первых опытов в чародействе вызвано эмоцией, — пояснил Люсьен.

Вроде его вчерашнего всплеска, какой бы неловкой ни была правда. Он прогнал эту мысль.

— Например, девочку так часто избивает отец, что однажды ментальный блок в ее разуме сносит, и она настолько жаждет избавиться от мучений, что ее желание исполняется. Желание и эмоциональная энергетическая сила заставляют законы природы следовать воле девочки, часто мгновенно и без всякого контроля. Может, она отбросит отца в другую часть комнаты? Или переломает ему все кости или придушит? Иногда девочка даже может заставить отца никогда больше не поднимать на нее руку, поставив блок принуждения, хотя такое случается очень редко. Чаще всего телекинез и пирокинез, что-то уничтожающее, то, что относительно просто совершить. Иногда такие девочки и мальчики настолько пугаются своих способностей, что ставят в разуме ментальный блок. Они… подавляют свои чары. Произошедшее становится загадочным чудом. Наверняка ты слышала о таинственных исцелениях, смертях или катастрофах?

Взгляд Теи стал отсутствующим, и ее нижняя губа чуть задрожала.

— Я… я…

— Довольно, Люсьен, — шепнула Ианта, взяв подопечную за руку. — Она понимает, что может случиться.

Конечно, понимает. Редко кто не догадывался, и теперь Люк случайно задел больное место Теи.

— Прошу прощения, я не хотел тебя обидеть. — Он кашлянул.

Он не раз за эти дни нарушал принятые правила приличия и совершал просчеты в отношениях с другими людьми. До заключения Люк никогда не был таким невнимательным.

Он встал на колени у ног Теи и взял ее руки в свои:

— Экспрессия — очень сильное колдовство, сильнее, чем чары, управляемые волей, но очень опасное, Тея. Неуправляемое. Вот поэтому мы используем ритуалы и медитацию, чтобы научиться управлять желаниями.

Она выглядела совершенно подавленной.

— А если у меня не получится?

Ианта поцеловала Тею в лоб и обняла.

— Я помню, как когда-то сама не верила, что научусь управлять своей волей. Чем дольше у меня не получалось, тем раздраженнее и нетерпеливее я становилась. Но наконец у меня вышло, и потом колдовать стало намного проще, Тея. Вот поэтому сначала мы ставим не такие простые задачи — мысленно развязать веревку или телекинезом передвинуть кусочек у подножия головоломки-башни, при этом удерживая остальные части. Экспрессия очень сильное колдовство, но оно не может выполнять трудные задачи. У тебя получится, Тея, поверь мне.

Та кивнула.

— Доедай, — настояла Ианта. — Хватит разговоров об экспрессии и опасных несчастных случаях. У нас и так достаточно забот. — Она посмотрела на Люсьена, допивая чай. — Вы закончили, милорд? По-моему, пора допросить старого приятеля Морганы о том, где она может находиться, а также найти реликвию преисподней.

Люсьен встал:

— Вообще-то, я уже удивился вашему редкостному терпению. Вы слишком спокойны, учитывая, что опасная мстительная колдунья, за голову которой назначена награда, возможно, украла две опасных реликвии.

— Одну реликвию, Ретберн. Мы пока не уверены, что у нее есть и вторая. А касаемо моего терпения, прошлой ночью Дрейк отправил ловцов по лондонским улицам в поисках отголосков чар. Если бы они что-то нашли, мы бы уже знали. — Ианта тепло улыбнулась ученице: — Я хочу, чтобы ты потренировалась в заморозке и нагревании чая. Однако если почувствуешь раздражение, займись медитацией. Используй ритуалы, чтобы собрать силы, а потом рассей энергию и повтори. Чем больше тренируешься, тем больше твой разум привыкает, пока это не превратится в инстинкт. Надеюсь, сегодня вечером мы увидимся.

Они ушли, оставив Тею печально созерцать стол.

***

Люсьен откинулся на спинку сиденья экипажа, пытаясь не смотреть на связанную с ним женщину. Он чувствовал ее эмоции, как покалывание иголок. Невзирая на безмятежное лицо Ианты, ее окружали чрезвычайно яркие краски.

Она уставилась на пару детей, играющих в парке на другой стороне улицы. Девочки, не больше девяти-десяти лет, они со смехом прыгали по лужам, обдавая друг друга брызгами. Ианта сжала медальон на шее и смотрела на них так, словно мир вокруг перестал существовать.