— Но Эмили говорит…
— Эмили! — грубо прервал ее Джилли — Да Эмили такая же, как и все они. Даже хуже! Из-за таких старых стерв, как она и нагрянула вся эта банда. «Мои слуги преданны. Я могу доверить им свою жизнь». Чтобы не терять… Э, да ты уходишь?
Элис поставила наполовину выпитый стакан и встала.
— К сожалению, мне пора. Я ведь только зашла передать кое-что Лайзе. Но раз ее нет, то я скажу тебе, — холодно произнесла она.
— Она отправилась к озеру с Брэндонами и Дру Стрэттоном. Не уходи. Допей свой бокал. Я не хотел задеть тебя. Я знаю твое отношение к Эмили. Ты любишь старую бойцовую лошадь. Да и я тоже — она меня совсем не обирает. Эмили — монумент защиты Кении! Прости, если я тебя обидел.
— Ничего, — торопливо ответила Элис — Но я все-таки не буду ждать. Темнеет. А если у Лайзы гости…
В ее холодном тоне неожиданно прозвучали ноты смущения, и проницательные бледные глаза Джилли с интересом остановились на ней.
— Кена нет с ними, если это тебя беспокоит.
Он засмеялся с некоторой злостью, и бледные щеки Элис залила краска.
— Не стоит так краснеть, Элис! Мы все знаем, что ты старалась поставить мальчишку на место. То есть все, кроме Мабел. Но ты должна знать, Мабел и в голову не придет сомневаться, что кому-то может не нравиться ее любимый сынок. Он — ее слабость. Странный этот Кен. Я не знал, что ты — девушка его типа.
— Я не его тип, — резко отпарировала Элис — Не будь смешным, Джилли. Я ему в матери гожусь!
— Да что ты. Воспользуйся шансом. Тебе же не больше тридцати пяти.
— Мне двадцать семь, а Кену нет и двадцати, — медленно проговорила Элис.
— Неважно, — отмахнулся Джилли, не подозревая, какой удар он нанес ей, — парни всегда поначалу влюбляются в кого-нибудь постарше, и крепко влюбляются. У него это пройдет. Гектору надо его отправить куда-нибудь. Господи, как бы я хотел уехать из долины. Ты знаешь, Джерри Коулз вскоре уходит на пенсию; это управляющий Эмили в Румурути. Вот какую работу я бы хотел. Но Эмили проявляет ослиное упрямство. А мне так подходит эта должность. Хороший дом, хорошая зарплата — и Эм не стоит у меня за спиной и не критикует, не придирается. Чудо!
На губах Элис промелькнула вымученная улыбка.
— А тебе не будет там одиноко? Не думаю, что Лайзе понравится жить в таком отдаленном месте.
Джилли нахмурился, взгляд стал внезапно совершенно трезвым, он задумался.
— А это еще одна причина для переезда. Место ведь отдаленное. Отсюда более ста пыльных, неудобных миль. Надеюсь, достаточно далеко, чтобы она перестала вести себя как дура из-за…
Элис не дала ему закончить фразу. Она пошла к двери со строгим выражением лица и заговорила преувеличенно громко, как будто хотела заглушить его слова, которые ей было бы неприятно слышать:
— Мне действительно надо идти. Темнеет. Пора возвращаться. Скажи, пожалуйста, Лайзе, что…
— Можешь сама сказать ей. Вот они возвращаются.
На веранде послышались шаги и голоса, и через мгновение супруга Джилли с гостями вошла в комнату. Брэндоны, чья земля граничила с Фламинго на западе, довольно странная супружеская пара: Мабел, маленькая, с приятным голосом, добрым, симпатичным лицом и серыми кудряшками, и Гектор, холерического темперамента, оправдывающий свое имя, — крупный, громкоголосый, краснолицый; Дру Стрэттон, чья ферма была расположена в пяти милях по берегам озера, и сама Лайза: ярко-каштановые волосы перевязаны сатиновой лентой, в платье с рисунком из мелких букетиков роз.
Джилли нетвердо встал и начал разносить напитки. Лайза заговорила:
— А, привет, Элис! Рада тебя видеть.
Ее фиалковые глаза скользнули мимо Элис ищущим взглядом и, не обнаружив того, кого искали, не сумели скрыть разочарования. Жена Идена читала их как раскрытую книгу.
«Лайза и Иден!» — подумала Элис. И отбросила эту мысль как вполне реальную. Голос ее прозвучал несколько натянуто:
— Я просто пришла по просьбе Эмили. Ты просила ее подвезти тебя в Найроби, когда она поедет туда. Так вот, она едет в четверг в аэропорт встречать племянницу.
— Внучатую племянницу? — поправила ее Лайза.
— Нет, — прозвучал мягкий голос миссис Брэндон. — Это дочь ее сестры. Добрый вечер, Элис — Она положила сумку с вязанием на диван и села рядом. — Леди Хелен — сводная сестра Эм, намного ее моложе. Она приезжала к Эм и жила у нее во время первой мировой войны. Она вышла замуж за Джека Кэрила, раньше он владел землей на Кинангопе. Виктория, их дочь, родилась там. Я хорошо ее помню — худенькая маленькая девочка, каталась на зебре. Знаете, отец приручил для нее зебру. Он погиб на охоте, на него напал носорог. В результате жена возненавидела всю страну. Она продала ферму Ламли и вернулась в Англию, а теперь она умерла. Странно, ведь она была лет на двадцать моложе Эмили, а Эмили до сих пор сильная. Но я удивлена, что Эм решила вызвать сюда Викторию. При данных обстоятельствах это кажется непонятным поступком.
В ее мягком голосе прозвучало смущение, и стройная фигура Элис напряглась. Элис заговорила ледяным тоном:
— Леди Эмили считает, что пора найти человека для выполнения секретарской работы и вести учет надоев. До сегодняшнего дня она занималась всем сама, но она стареет и быстро утомляется.
— Но у нее же есть ты и Иден, — возразила миссис Брэндон.
— Я не умею печатать, а Идену никогда не нравилась работа с бумагами.
— Идену не нравится никакая работа, — зазвучал мощный голос Гектора Брэндона. — И нечего на меня так смотреть, Элис. Я знаю твоего мужа с тех пор, как он ходил в коротких штанишках. Если хотите знать мое мнение, жаль, что его бабушка не часто выколачивала из них пыль — с помощью кнута!
Миссис Брэндон нахмурилась и сказала миролюбиво:
— Не обижайся на Гектора, Элис. Он всегда говорит что думает.
— И горжусь этим, — засиял Гектор.
«Почему? — подумала Элис в отчаянии. — Почему некоторые считают своим достоинством говорить то, что у них на уме, даже если эти слова обижают чувства других людей? Если их слова грубы и жестоки?»
— Суровый индивидуализм, — пробормотал мистер Стрэттон.
Он посмотрел на Элис и улыбнулся ей. Она почувствовала, что ее оборонительная враждебность покидает ее. Нервное напряжение несколько спало, и она улыбнулась в ответ, но эта улыбка далась ей с видимым, усилием.
Ей нравился Дру Стрэттон. Он был одним из немногих, с кем она чувствовала себя легко и раскованно. Видимо, потому, что он принимал людей такими, какими они были, и не интересовался их личными делами. Дру был высоким и светловолосым, как и Джилли, но, в отличие от последнего, он очень загорел, а его волосы и брови выцвели на солнце. В его голубых глазах затаилась обманчивая кротость, а если ему и был присущ суровый индивидуализм, то он никогда не принимал форму грубой откровенности. В отличие от Гектора он не считал необходимым быть неряшливым в одежде, чтобы подчеркнуть, что он работал, и работал много, в суровом диком краю.
Джилли заговорил вновь, глотая слова и намеренно громко:
— Я слышал, прошлой ночью у тебя украли скот, Гектор. "Так тебе и надо. Ты должен держать скот за оградой. Сам напрашиваешься на беду, оставляя его на свободе. Такие люди, как ты, играют на руку бандитам. Тебя же предупреждали тысячу раз! Скот бродит повсюду свободно — ты просто приглашаешь воспользоваться им кому не лень.
На большом красном лице Гектора явно обозначились признаки апоплексии, и Мабел мгновенно спасла ситуацию:
— Ты знаешь, мы всегда держали скот поблизости в период чрезвычайного положения. А теперь, когда его отменили, казалось, в этом нет больше смысла. К тому же Дру никогда не запирает свой скот!
— На Дру работают мазаи, — возразил Джилли, — В этом вся разница. Огромная разница! Кому принадлежала долина до прихода белых? Мазаям — вот кому. Если в те дни какой-нибудь кикую осмеливался сунуть нос в их дела, его просто пронзали копьем. Поэтому таких людей, как Дру, оставили в покое во время чрезвычайки. А у тебя более половины слуг кикую. Ты ничуть не лучше Эмили! Не хочешь от них отказаться и не желаешь ничего слушать против них.
— Нет ни одного кикую из наших, кому бы я не могла доверить свою жизнь, — слегка ощетинилась Мабел Брэндон, — Да они работают на нас больше двадцати лет. А Самуэль был у нас еще до рождения Кена!
— Джилли, как ты можешь? — негодующе запротестовала Мабел — Тебе же известно, все произошло во время той ужасной атаки. И в большей степени виновен сам Гас. Он видел, как один бандит пошел на Эмили с ножом в руке, и прыгнул на него в тот момент, когда Эмили выстрелила. С тех пор она резко переменилась.
— Верно, — поддержал Гектор — Он был ее управляющим со времени смерти Кендала, и это ее окончательно сломило. Вы не знали ее прежде, только слышали о ней. А мы знали ее лично. Эта смерть изменила Эм. Не столько сама смерть Гаса, как то, что застрелила его она. Да, это были ужасные события. Той ночью она потеряла двух слуг, их убили бандиты. Зарезали двух ее собак, сожгли половину хижин. Она убила по крайней мере двух нападавших, ранила более трех и сдерживала нападение остальных, пока не подоспела помощь. Это был чертовски смелый поступок.
— «Я вижу кровь на нем…» Шекспир! — засмеялся Джилли. — Ты прав, Гектор. Я не знал ее прежде. Может, не согласился бы на эту работу, если б знал. На нее очень трудно работать. Слишком она все умеет. В этом ее беда. Мне не нравятся женщины, которые все умеют.
Он залпом осушил свой бокал, а Лайза воспользовалась возможностью вернуться к теме, которая ее интересовала больше.
— Элис, расскажи нам о племяннице Эмили. Какая она? Некрасивая, симпатичная, сколько ей лет, что ты о ней знаешь?
— Я не видела ее. Она, должно быть, очень молодая, — кратко ответила Элис.
Ее тон не поощрял дальнейшие расспросы, но Лайза не обратила внимания на тон. Кроме того, она имела несчастье влюбиться в супруга Элис и поэтому ревниво интересовалась всеми женщинами, попадавшими в его окружение, — за единственным исключением жены: ее она считала бесцветной и не принимала в расчет, ведь она явно старше своего красивого супруга и, кроме денег, не обладает никакими достоинствами. Но эта новая девушка, эта Виктория Кэрил! Она будет жить под одной крышей с Иденом, ежедневно с ним встречаться. Она молодая и, наверное, хорошенькая…
— Не понимаю, почему Эмили не могла нанять одну из местных девушек, если ей нужна секретарша? — недовольно проговорила Лайза. — Видит Бог, их здесь полным-полно, а некоторые наверняка умеют печатать.
— Секретарша! Ерунда! — Джилли неуверенно потянулся к столу с напитками и вновь наполнил свой бокал. — Тогда почему вы носите оружие в этой сумке с вязанием? — спросил Джилли. — Вы думаете, мне это неизвестно?
Миссис Брэндон покраснела. На лице появилось выражение отчаяния и стыда, какое бывает у детей, если их обвинят в неблаговидном поступке. Джилли громко рассмеялся.
— Спусти пары, Джил, — мягко заметил Дру — Ты набрался.
— Попал, явно попал. Конечно, я набрался, — признал Джилли с неожиданной прямотой — Вполне понятная вещь в наше время.
— Чего ты боишься, Джилли? — участливо спросил Дру. Алкогольная агрессивность покинула одутловатое лицо
Джилли, и он стал выглядеть старше своих лет.
— Того же, чего боится Эмили. — Его хриплый шепот прозвучал неожиданно устрашающе в веселой комнатке с занавесками.
Он посмотрел на застывшие лица присутствующих, их глаза смотрели беспомощно, а ресницы вздрагивали, как попавшие в западню мотыльки. Его голос окреп во внезапно возникшей тишине:
— Что-то странное происходит на Фламинго, и мне это совсем не нравится. Хотите знать мое мнение? Я думаю, что-то назревает. И что-то нехорошее.
— Что ты имеешь в виду — «нехорошее»? — потребовал объяснений Гектор Брэндон. — Что, у Эмили трудности со слугами? Впервые об этом слышу.
— Нет. Я бы это сам уладил. Что-то совсем иное. Вы видели, как собирается гроза в ветреную погоду? В воздухе какое-то ожидание. Эм упряма как осел, ни за что не признается, даже если что-то идет не так на ее дражайшем Фламинго. Но в последнее время и она сама не своя. Это ее здорово подкосило.
— Глупости, Джилли! — твердо проговорил Гектор. — Я сам видел ее нынче утром. Она в прекрасной форме. Ты выдумываешь. Единственная беда в том, что Эмили стареет. — Он позволил Лайзе снова наполнить бокал и добавил задумчиво: — И потом, Эм сама не своя со времени смерти Гаса Эббота. Она не смогла пережить этот удар. Она считает, что убила его.
— Так и есть, — сказал Джилли. — Убийство, непреднамеренное убийство — ружье нечаянно выстрелило. Какая разница, как назвать? Она его убила, это факт.
Я уверен, она вызвала эту девушку из Англии, чтобы в один прекрасный день передать ей половину своей собственности. Она поделит землю между ею и Иденом. В конце концов, они ее единственные кровные родственники. А у Эм огромные владения, богатая добыча, даже если разделить ее пополам. Я полностью согласен с Гектором. Если подумать, то нет другой причины для такого поспешного вызова девушки. А почему девушка согласилась? Могу поспорить, дело обстоит именно так!
— Может быть, — задумалась Мабел. — Но вероятнее всего, все так, как говорит Элис. Эм стареет, а в старости наступают времена, когда начинаешь сознавать, что годы бегут слишком быстро, и начинаешь считать их, как скупой деньги, понимаешь вдруг, что уже нельзя откладывать дела на потом, как раньше. Или сейчас, или можешь не успеть вовсе.
— Ради бога, Мабел, — заговорила Лайза, нервно посмеиваясь. — Можно подумать, что ты старая женщина!
— Я не молода, — печально улыбнулась Мабел. — Не успеешь оглянуться…
— Нет, не говорите так, — вздрогнула Элис. Внезапная резкость ее обычно спокойного голоса явно удивила не только Мабел, но и саму Элис, так как она покраснела от смущения и продолжила с чувством неловкости:
— Извините меня, просто я всегда ненавидела эту фразу. Она была написана на солнечных часах в нашем саду в Англии, она всегда меня пугала. Не знаю, почему. Видимо, заключенная в этих словах мысль, что все закончится раньше, чем ожидаешь: день, вечеринка, развлечение, сама жизнь! Я всегда искала отговорки, чтобы только не подходить к часам. Как глупо, не правда ли?
— Вовсе нет! — резко и сурово сказал Джилли. — Я поступаю так же. Нахожу отговорки, чтобы держаться подальше от Фламинго. То же самое… Что-то меня пугает, но не знаю, что именно. Я не против полтергейста, который ломает вещи, но если дело касается живых существ, это совсем иное. Будь «он» проклят. Подбирается к кому-то, начинаешь задумываться: чем все это закончится? На кого «он» положил глаз?..
Его голос прошептал последние слова и смолк, и Мабел взглянула на говорящего с неодобрением и необычной для нее суровостью.
— В самом деле, Джилли, сегодня ты много болтаешь глупостей. Огорчаешь бедную Лайзу! На что ты намекаешь? Что мау-мау еще живы и слуги Эмили приняли клятву? Ну, предположим, так и есть. Вряд ли найдется стране хоть один кикую, не принявший клятвы. Но теперь это не имеет никакого значения. У них все развалилось, а несколько жестоких террористов, которые еще в бегах, заняты тем, чтобы выжить, и не помышляют в дальнейшем об убийствах. А если тебя беспокоит, что отравлена эта несчастная собака… Я уверена, в этом нет ничего зловещего. Не умно держать таких собак, как Симба, которые нападают на незнакомцев с первого взгляда. И я не удивлюсь, если кто-то сам решил свершить правосудие. Я тоже не раз подумывала об этом. Хоть я и обожаю собак, но…
— Но Симба не любил Кена, ведь в этом все дело? — сказала Элис и удивилась, что она рассердилась на Мабел.
Мабел повернулась к ней, ее мягкий голос задрожал от сдерживаемых эмоций:
— Элис, это злые слова. Мы все знаем, что Симба любил тебя, а Эмили вообще сходит с ума по всем собакам. Но учитывая, что однажды он напал даже на твоего мужа…
— Только потому, что Иден пытался отобрать у меня книгу. Мы дурачились, а Симба решил, что Иден нападает на меня. Он не позволял никому прикасаться ко мне пальцем. Наверное, Симба подумал, что Кен…