Она видела Итана и Ольгу, но не попросила помощи. Почему? Почему спряталась на чердаке и затаилась? Кто-то врет или она настолько ослабла в этих стенах, что перестала сопротивляться, смирившись?
Я не перестану. К черту! Я решаю все-таки спуститься и поднять с пола топор. Мне нужно чем-то защищаться и мне нужно найти выход, такова цепочка простых действий, одно за другим, и у меня получится. У меня должно получится.
Я спрыгиваю с последней ступеньки и внимательно оглядываюсь по сторонам. В доме ничего не переменилось, мне удалось не шуметь и не спуститься, а почти соскользнуть вниз. И здесь, на полу первого этажа, сразу становится зябко и неуютно, чувствуешь себя обнаженной и абсолютно беспомощной, что хочется наклониться как можно ниже. Исчезнуть… Потому что вокруг двери, их много и из каждой может войти чужой человек. Я пробыла здесь всего несколько часов, и животный инстинкт уже шепчет самое простое решение, заглушая голос разума. А если провести здесь несколько дней? Ночей?
Как провела Альбина.
Я протягиваю ладонь и сжимаю старое поцарапанное деревцо, чтобы подтянуть топор к себе. Черт, он все-таки очень тяжелый, и я сомневаюсь, что смогу размахнуться… или хотя бы побежать с ним. В сильных руках Итана он казался намного легче и меньше, мужчина с видимой легкостью управлялся с ним, обрушивая удар за ударом на старый замок.
А в моих руках он бесполезен.
— Черт! — я плашмя ударяю ладонью по полу и угадываю, как странно меняется звук, от хлопка до оглушительных высот.
Это выстрел. Да, точно… Звук огнестрела только что пришел со двора, и такой звонкий, что эхом растекается по ночной округе. Вокруг больше ни шороха, лишь стоит гул от одиночного выстрела, который заставил меня прижаться к полу.
Но я быстро прихожу в себя и не могу отделаться от мысли, что к стрельбе привыкаешь, тот же звук несколько часов назад вызвал эмоции намного ярче. А тут пару секунд, и я могу двигаться и связно мыслить, и скрип открывающейся двери я улавливаю с первой ноты.
— Он опять стреляет, — зло выдыхает Итан, заходя внутрь.
Он смотрит на меня и как будто ждет, что я сейчас сама поднимусь и подойду к нему. Он хмурится, пытаясь скрыть злую гримасу, а его лицо блестит от пота, и мне кажется, что он то ли бежал, то ли вырывался прочь. Они с Кириллом нашли друг друга? Еще Итан где-то позабыл свой светлый пиджак, так что я вижу, как беспокойно ходят его широкие плечи. Он разминается, делая плавные круговые движения, и не может стоять на месте, меряя коридор бесцельными шагам взад-вперед.
Ближе-дальше.
У меня же в горле застревают все слова, я могу лишь смотреть на него и следить за тем, как беспокойно меняется расстояние между нами. Я чего-то жду, вжимаясь спиной в холодную стенку, которую случайно нащупала мгновение назад, и дожидаюсь того, что с улицы доносятся еще три выстрела.
— Там холостые, идиот, — бросает Итан себе под ноги, а потом поворачивает голову к двери и добавляет, повышая голос до крика. — Не надоело?!
— Там Кирилл? — я решаюсь подать голос и посмотреть на Итана прямо.
— А кто здесь еще?
Итан заметно выдыхает, вспомнив о моем присутствии. Заставляет себя успокоиться и кажется бросает пару проклятий в свою сторону, что совсем забыл обо мне. Он подходит вплотную и наклоняется, разглядывая.
— Я напугал тебя, — с сожалением произносит он, — ты бледная… Прости, я завелся из-за…
Я не даю ему договорить и рывком поднимаюсь на ноги.
— Неважно, кто кого напугал, — я осторожно проскальзываю спиной по стенке в сторону. — Уже поздно, а я не хочу, чтобы мои родные беспокоились.
— Саша, пожалуйста.
— Кирилл сказал тебе, что я видела мужчину с ножом в окне? И твой сотовый…
— С ножом? — Итан хмурится, а через секунду зло кривится. — Черт! Я проверил его машину и ничего больше не нашел. Думал, только пистолет.
Итан выставляет руку, упираясь в стенку и преграждая мне путь, мне больше некуда двигаться.
— Через полчаса будет моя служба безопасности, я вызвал, — добавляет он строгим уверенным тоном. — Потерпи еще чуть, я не дам тебя в обиду.
— Итан, я не останусь.
— Я поменял патроны в его пистолете, и я сильней Кирилла.
Я не понимаю, о чем он, но мне душно под его прессом. Я на уровне физической потребности хочу уйти. Поэтому кладу ладонь на его локоть и сжимаю, чтобы отвести его руку в сторону, но он делает движение в противоположную сторону. Мужская ладонь нащупывает мою талию, а потом проскальзывает за спину, заставляя оторваться от стенки и приблизиться к нему.
— Саша, я ему должен, понимаешь? То, что с ним происходит, во многом моя вина.
— Но не моя.
— Да, да, — он кивает как заведенный. — Но ты уже здесь, Кирилл нашел тебя и выкрал. Я боюсь, что он повторит с другой девушкой или зайдет дальше, это нужно закончить здесь. Ему нужно помочь выбраться из этого дома.
Итан второй рукой проводит по моему плечу, уводя пальцы к горлу и еще выше по щеке, выше и туже. Я чувствую, как наливаются усилием его пальцы, он гладит мою кожу и неотрывно смотрит на свои пальцы, которые проскальзывают по моему телу.
— Я сам безумно хочу уехать, — произносит Итан задумчиво. — Но я не могу, пока он здесь.
— Итан, что ты делаешь?
— Я веду себя как поехавший, да? Такое случается, когда твой друг сходит с ума, видно это чертовски заразно.
— Кирилл только что был здесь, и он в порядке.
— Он давно не в порядке, но будет. Я дерьмовый друг и трахал его жену, но его я вытащу. Пусть так, разговорами он не понимает… Знаешь, сколько людей я подсылал к нему, просто психологов, лучших психологов, психологов под видом детективов? Бесполезно, я сам едва собрал себя после Ольги, но по нему она прошлась зверски. Он ведь верит во весь этот бред! Поверил, чтобы забыться.
— В какой бред?
— Тишина, — замечает Итан, оглянувшись через плечо. — Обойму отстрелял, теперь может думать начнет.
Итан отпускает меня и делает шаг в сторону. Я вслед за ним улавливаю приближающиеся шаги, что уверенно направляются к входной двери.
— Итан, в какой бред? — с нажимом повторяю вопрос и смотрю на ручку двери, которая вот-вот должна крутануться.
— В тот, что он не знает, кто убил Ольгу.
Глава 30
Слова Итана тонут в противном скрипе несмазанных петель, дверь распахивается от грубого рывка, и Кирилл входит внутрь. Он возвращается в дом с злым криком, которому тесно в узком коридоре.
— Ты думаешь, что это я?! — Кирилл смотрит в направлении Итана и даже не замечает меня, хотя прошивает воздух слепым взглядом всего в сантиметре. — Что я убил Ольгу?
— Я это знаю, — устало выдыхает Итан.
Он отклоняется в сторону, прислоняясь к противоположной стенке, и так взгляд Кирилла все же натыкается на меня, ведь убрали последнюю преграду. Я вижу, как он взвинчен, он смотрит сквозь мой силуэт и не может сконцентрироваться на одной точке, в нем полыхает слишком много эмоций, и слова Итана разжигают их ярче.
— Где те фотографии? — продолжает Итан, который единственный из нас спокоен, он даже как будто выдохнул с облегчением, что затянувшийся шумный спектакль набрел на последнее действие. — Дай мне их.
Кирилл, не глядя, нащупывает внутренний карман пиджака и достает фотокарточки с портретами жертв. Он протягивает их другу, но в последний момент приподнимает ладонь вверх, не давая Итану ухватиться за край.
— Я не убивал свою жену, — произносит Кирилл со злой уверенностью. — В этом меня никто не убедит… Это ложь.
— А что с Альбиной?
Итан выдергивает фотографии из ладони Кирилла и раскрывает их веером, ища нужную.
— Расскажи Саше об Альбине для начала, ее-то ты хоть помнишь…
— Не разговаривай со мной так.
— А как с тобой разговаривать?! — Итан заводится яркой вспышкой и машинально шагает к Кириллу. — Ты сам себе врешь, придумал параллельную реальность и живешь в ней! Не надоело? Сделай над собой усилие, вспомни хоть что-нибудь! Например, Альбину!
Итан выдергивает фото Альбины и подносит ее к лицу Кирилла, но тот с раздражением отмахивается и едва не рвет листок пополам.
— Снова не хочешь?
— Ближе к делу, Итан.
— Куда уж ближе? Лицо — труп, лицо — труп, — Итан переворачивает фотокарточку туда-сюда, показывая то один, то другой оборот. — Круто сделано, да? Моя служба безопасности придумала, креативщики больные!
Итан вдруг вспоминает обо мне, переводя взгляд, и повторяет фокус специально для меня, словно я не видела его раньше. Он пару раз меняет сторону с ловкостью прожженного картежника, и я вновь вижу искалеченное тело девушки, которое залито почерневшей кровью.
— Противно, да, — он кивает мне с нервной улыбкой. — Но самое главное, что страшно. Картинка убеждает лучше всего, ведь сразу в мозг, в память… И тебя, Кир, так перемкнуло, ты воспоминание от вымысла не можешь отличить.
Кирилл меняется в лице, я замечаю, как он медленно выдыхает, отпуская недавнее напряжение, что заставляло его кривиться и собирать брови на переносице. Мимические морщинки разглаживаются, и он кажется другим человеком, спокойнее, тише, трезвее… На это странно смотреть, особенно когда рядом стоит Итан с резкими фразами и нарочито грубыми интонациями, но и отрицать невозможно. Невидимая внутренняя пружина разжимается прямо на глазах.
— Для кого эта угроза? — спрашиваю у Итана, который неотрывно смотрит на Кирилла, будто боится пропустить момент его прозрения и в то же время боится передавить.
— Для Альбины, конечно. Чтобы девчонка молчала и забыла всё, что с ней произошло, иначе страшный оборот может перестать быть фотошопом. И она всё уяснила, свалила из города, как было приказано.
— Она жива?
— А давай Кирилла спросим, она жива? Быть может, ему уже полегчало? А, друг?
Кирилл молчит, опустив голову, но повисшая пауза, которую никто не хочет нарушать первым, все же вынуждает его заговорить.
— Когда ты нашел Альбину? — произносит Кирилл на выдохе.
— Ольга погибла 10 октября, и моя охрана зашевелилась. Я был связан с ней, и им нужно было подстраховаться, чтобы не всплыло ничего лишнего. Я сказал об этом доме, и они нашли Альбину в нем. Я видел ее до этого однажды, знал, как она выглядит, как похожа…
— Как сестра, — глухо отзывается Кирилл.
— Я решил, что у тебя случился нервный срыв, когда ты узнал обо мне с Ольгой. Поэтому ты притащил сюда Альбину… Ты платил ей?
Кирилл кривится и не сразу начинает говорить, но Итан терпеливо ждет.
— За первые встречи. В отелях. Здесь уже нет.
— Я приказал охране, чтобы ее вывезли куда угодно, и чтобы эта история никуда дальше не пошла. Они выбрали такой способ, — Итан отбрасывает фотокарточку с Альбиной в сторону, и та, беспокойно мельтеша, опускается на пол. — И видно обронили фотку где-то в доме. Продали дом задним числом и заставили Альбину молчать.
Кирилл едва заметно кивает, а потом опускается на пол, зажав голову широкими ладонями.
— С ней было легче, — отзывается Кирилл, не поднимая головы. — Я приезжал сюда и был с ней… Мне казалось, что ей тоже хорошо, что она привыкла ко мне. Она всегда встречала меня, и я перестал прятать ключи в последние дни.
— Ты же не поверил, что Альбина мертва из-за фотографии?
— Сначала нет, потом… Я уже не помню как точно было. Я нашел Альбину, когда узнал об измене Ольги, начал всё проверять и собрал миллион несостыковок. Нашел того фотографа, через него Альбину, потом нашел дневник.
Итан сглатывает ругательство и резко отворачивается, глуша порыв выйти вон. Я вижу, как он мучительно прикрывает глаза, он все-таки надеялся, что Кирилл не прочтет откровенный дневник жены.
— Она называла тебя N, а потом наигралась. Меня поэтому отпустило, наигралась и наигралась. Как со мной, так и с тобой.
— Ты звучишь удивительно связно, — усмехается Итан.
— Ты сказал, что я убил жену. Это бьет по мозгам и мгновенно отрезвляет, Итан. Хочешь, чтобы я отличал реальность от вымысла? Временами у меня путаются мысли, но Ольгу я не убивал… Фотография ее тела сделана настоящим криминалистом, ты же видел ее? Думаешь, я исполосовал собственную жену?
— Я пару раз ловил себя на мысли, что хочу изувечить ее.
— Мыслей недостаточно, — Кирилл облокачивается на стенку и поворачивает голову в мою сторону, — мы всего раз серьезно повздорили.
— Так обычно и убивают, — отзываюсь осторожно, — злость копится…
— Злость накопилась, — Кирилл кивает, смотря мне в глаза. — Я бывал с Альбиной груб, потому что видел перед собой Ольгу. Но я бы не тронул жену… Когда нашли ее тело, меня снесло, это… это… Меня, может, уже никогда не отпустит, и этот разговор всего лишь секундная вспышка, после которой я вновь сяду в машину и продолжу искать. Снова найду фотку Альбины, которую выбросил Итан, и зайду на второй круг. Сейчас я припоминаю многое, что, мне казалось, я никогда не знал. Я помню, что два дня после смерти Ольги провел в этом доме, я даже не выходил на улицу, постоянно находился рядом с Альбиной, просто рядом, чтобы она была на глазах. Починил кран, разобрал гараж от хлама, с ней разговаривал, хотя никогда не любил подолгу говорить с ней. А еще через неделю вернулся, а она исчезла.
— Да, по датам где-то так, — соглашается Итан.
— Я сначала хотел тебе позвонить, мозг еще немного работал… А потом поехал к фотографу Ольги, мои люди у него в делах тогда хорошо покопались, он вообще без денег остался.
— Почему к нему?
— Брат по несчастью, — Кирилл зажигает болезненную ухмылку. — Ольга держала его на коротком поводке, у нее много было таких поклонников, которые и сами понимали, что не в этой жизни. Мы напились вместе.
— Кто из вас предложил?
— Что? — Кирилл не понимает вопроса друга и хмурится, собирая морщины лбу.
— Остальные фотографии как-то же появились.
— А, это… Я его попросил, по пьяни как раз. Я показал ему фотографию Альбины и попросил также распечатать Ольгину.
— И он не задавал вопросы?
— Я вернул ему его фотостудию.
— А другие две фотографии когда появились?
— Не знаю… Они были у меня.
— Как? Откуда?
Кирилл оглядывается по сторонам, осекаясь, и с видимым удивлением находит себя сидящим, после чего поднимается, зацепившись за стенку. Он поправляет измявшийся пиджак и что-то неразборчиво говорит себе под нос, забывая о нас с Итаном.
— Кир? — Итан делает шаг к нему, пытаясь вернуть внимание друга.
— Тебе стоит отвезти Сашу домой, — отвечает ему Кирилл. — Мы слишком затянули со всем этим, пора заканчивать.
— Я отвезу, только… Нам нужно будет с тобой еще поговорить.
— О чем?
И Кирилл качает головой, отшатываясь в сторону, чтобы не стоять рядом с Итаном.
— Хорошо, — Итан кивает через себя, — не признавайся мне, но признайся себе.
— Ты опять? Хватит, Итан, я устал! Ты бредишь хуже меня!
— Я знаю, из какого мусора ты собрал легенду. Ты не давал Саше задавать вопросы, иначе бы всё рассыпалось как карточный домик.
— Да! Из мусора, именно! Потому что у меня ничего больше не осталось! Хочешь правду? Черт возьми, тебе так нужна проклятая правда?!
Итан шагает к Кириллу и кладет ладони ему на плечи, и тот неожиданно поддается, позволяя себе слабость. В его глазах появляются слезы, и он на мгновение позволяет приобнять себя, чтобы успокоиться. Он утыкает лбом в плечо друга, но делает лишь один выдох, протяжный и захлебывающийся, после чего выпрямляется и резким движением корпуса стряхивает с себя чужие ладони.
— Правда, да?! — Кирилл грубо отталкивает Итана. — Нет никакого может быть! Я пойду на второй круг, я завтра начну всё заново, буду искать и искать… Я отдал ей всё, понимаешь? Меня просто-напросто не осталось.
Итан не находит подходящие слова, он жадно смотрит на Кирилла и пытается унять свое дыхание. И, когда Кирилл все же разворачивается и направляется к входной двери, он лишь непроизвольно протягивает руку вперед, но не произносит ни слова.